***
На следующий день из грозового облака подле нового Дома Деметры вышел громовержец в своих золотых одеяниях и две его дочери. Афина – богиня мудрости и Артемида – богиня охоты. Девочки были того же возраста, что и Персефона. Деметра подошла к своему брату, а за спиной ее пряталась юная Весна, посматривая на непрошенных гостей. Завидев свою дочь, Зевс улыбнулся широкой улыбкой и пригнулся, дабы обнять девочку. Но Персефона не сходила с места, держась за белоснежную тунику матери. И подтолкнула тогда ее Деметра навстречу отцу своему. Это был второй раз, когда девочка увидела его. Зевс крепко обнял малышку, взяв ее на руки. Посмотрев в его ясные голубые глаза, девочка улыбнулась. Она запомнила их. Мать часто рассказывала ей об отце, и сказала, что девочка точно узнает его, стоит ей заглянуть в его глаза, ведь она уже видела их. Они ясные и глубокие, словно небо. Царь Олимпа аккуратно поставил девочку на землю. Она казалась ему настолько хрупкой, что любое движение его крепких рук и пальцев могло бы ее разбить вдребезги. Как только Персефона оказалась возле мамы, к ней тотчас подошла одна из девочек. Ее каштановые волосы отсвечивали в свете солнца медью, а темные глаза были похожи по цвету на шерсть темного оленя. Да и сама она напоминала чем-то олененка. Ее щеки усыпали веснушки, а из одежды на ней сидела короткая туника цвета спелой травы. - Перси! – радостно крикнула девочка и обняла свою сестру, отчего юная Весна оторопела, но не отстранилась. И лишь разомкнув свои объятия, она представилась. – Я Артемида. Отец сказал, что ты и твоя мама раньше жили в лесу. - Да, но когда я погналась за зайцем, меня чуть не съел зверь, и нам пришлось уйти оттуда… - Зайцем? – Артемида оживилась и, посмотрев на отца, вновь перевела взгляд на свою сестру. – Эх, зря меня не было рядом! Тогда бы мы с тобой точно его поймали. А со зверем я бы справилась. Они меня слушаются, даже хищные. - А я бы подсказала, как лучше спрятаться. И мы не заплутали бы, - поддержала разговор Афина, выйдя из-за спины отца и улыбнувшись Персефоне. Юная Мудрость мало чем отличалась от Охоты, разве что спокойным нравом. Волосы ее завивались в темные кудри, а каштанового цвета глаза не искрились детской непосредственностью. Афина казалась взрослее, чем ее сестры, однако все они были ровесницами. - Да, нам определенно это не помешало бы, - засмеялась Артемида. Сама богиня охоты тоже славилась тем, что могла пропасть в гремучих лесах во время своих прогулок и охоты. И Зевс решил отправить не только ее, но и Афину, свою самую любимую дочь, расти вместе с Персефоной, дабы все три жемчужины, которых он горячо любил, жили вместе. И с того момента девочки стали неразлучными подругами, а Персефона перестала чувствовать себя одинокой в окружении лесных нимф. В одночасье у нее появилась семья в лицах Афины и Артемиды. Сестрами они были и раньше, но не каждые родственники являются и лучшими друзьями друг для друга. А между этими девочками возникла неразрывная связь, которую не смогли бы стереть ни годы, ни расстояния. И Зевс отлично понимал это, потому и привел за собой своих дочерей, ибо кому как не отцу было доподлинно известно – эти трое были чем-то большим, чем просто богини. Они были его наследницами, пусть и в его личном понятии. Они были самыми прекрасными цветками в его саду, и потому он стремился всеми силами сохранить их чистоту, как внутреннюю, так и внешнюю. Дети громовержца отправились в их новый дом, смеясь и разговаривая, а сам Зевс тем временем остался наедине с Деметрой. - Ты бы знал, как она похожа на тебя, - вздохнула богиня, провожая взглядом девочек. - Поверь мне, дорогая сестра, я знаю, - Зевс улыбнулся, наблюдая вместе с нею за тем, как юные богини начали играть неподалеку от пещер. И вновь их охватило это знакомое чувство, когда, казалось бы, в едином моменте сложилась полная идиллия. Их словно укрыло теплым покрывалом, под которым находились они и их дети, и кроме этого больше ничего не существовало. Наткнувшись на удивленный взгляд Деметры, Царь Олимпа продолжил: - Не думай, что я упускаю свою дочь из вида. Я за нею присматриваю, почти как Гелиос. Да, мой взор не так широк, как его, и я не вижу каждую минуту из жизни девочки, но все же вижу достаточно для того, чтобы понять одну вещь – Персефона истинная дочь своего отца. А теперь она будет вместе с Афиной и Артемидой. Мои самые прекрасные цветы вместе. Эти слова проникли в глубину души богини, и вновь она посмела надеяться на то, что, быть может, однажды ей удастся вернуться на Олимп вместе со своей дочерью. Быть может, однажды они вернутся в свою семью. Одного лишь Деметра не замечала – с каждым днем Персефона становилась все дальше от Олимпийского дворца, и все ближе к тем лесам, в которых она росла. Девочке были чужды приемы, что устраивались любящим веселье Дионисом. Она далека от интриг, что плели божества в своих усыпальницах. Да и родилась она при совершенно других обстоятельствах, вне досягаемости богемы. Ей полюбились прогулки под ярким солнцем и танцы у костра вместе с нимфами, что заменяли ей сестер до недавнего времени. Она полюбила мир, что создал Гелиос, вместо белоснежных облачных сводов олимпийского дворца. Длань Геры не распростерлась до нее и не схватила девочку своими сильными пальцами, а потому Деметра могла не бояться за судьбу дочери и просто жить. Но ей этого было мало.PART III
23 декабря 2018 г. в 14:28
Заливистый смех юной богини разносился по землям Деметры. Девочка росла, казалось, с каждым днем. Волосы ее впитывали солнечный свет и излучали его даже ночью, пока она спала. Любопытные глаза Персефоны цвета глубокого неба изучали мир вокруг нее и излучали радость, а маленькая Весна радовалась каждому дню, что проживала вместе с матерью в беззаботных играх с лесными и древесными нимфами. Утро девочки начиналось с того, что она умывалась росой с трав, растущих у ее колыбели. Персефона провожала последние звезды с небосвода и пела красивые песни о восходе солнца, после чего Гелиос рисовал для нее на небе самые красивые рассветы. Девочка безмятежно гуляла на полях Эллады, забредая все дальше и дальше за пределы леса, взращенного ее матерью.
Деметра строго следила за тем, чтобы ее дочь не покидала пределы родных земель. И когда это случалось, очень ругала девочку, прежде всего из-за страха потерять ее. Богиню плодородия не оставлял страх, что однажды у нее заберут Персефону, и тогда уж Гера восторжествует. Воображение ее рисовало самые ужасные картины того, как юную Весну забирали прямо из ее рук. Ночами богиня не могла заснуть, пока не удостоверялась в том, что никого не было вблизи ее небольшого царства. Казалось, Деметра боялась любой тени, что падала на ее играющую дочь, что уж говорить о том, чтобы девочка выходила за пределы взращенных земель. Но Персефона являла собой самого непослушного ребенка, какого ее мать только могла себе представить. Все чаще замечала Деметра свою дочь за пределами Леса. Юная Весна уходила все дальше и дальше, обманывая и путая нимф, что играли вместе с нею. И когда одна из лесных обитательниц вновь пришла к Деметре в поисках Персефоны, матерь тотчас выбежала из колыбели, охраняемой белоснежным оленем.
Взывая к дочери, богиня металась от одного знакомого места к другому, но ответом на ее зов была тишина. Солнце ярким палящим диском плыло по небу, освещая каждый уголок земель Эллады, но не могла найти Деметра свое дитя. Не откликалась Персефона на голос матери. И обратилась в слезах Деметра к Гелиосу, богу солнца. И услышал он ее мольбу о помощи. Указало небесное светило путь для богини, что вел прямиком к ее дочери. И Деметра пустилась в дорогу.
Маленькая девочка прошла немало лиг, прежде чем поняла, что заблудилась, и оказалась в незнакомых ей лесах. Со всех сторон то и дело показывались звери, но не пугалась юная Весна их, ибо привыкла видеть им подобных и у себя дома, в лесах, взращенных для нее матушкой. Игралась маленькая богиня с лесными обитателями без доли страха, кормя их плодами и ягодами, что были у нее в руках. И увидела девочка самые длинные уши, какие только могла заметить у зверей. Они быстро передвигались по лесу и поляне. Маленькая Персефона пустилась вдогонку за зайцем, что пустился наутек, лишь завидев опасность в ее милом личике. Тот заяц был настолько красивым, что девочка захотела взять его с собой и взрастить как своего питомца. Но не догнала она прыгуна, ускакавшего и спрятавшегося где-то глубоко в лесу. Услышала девочка рычание странное. Еще ни разу в жизни она не слышала подобного. Рычание то вызвало у нее страх, и попыталась девочка вновь отыскать дорогу домой, но не смогла, ибо потерялась она, и не могла увидеть тех деревьев, что помечала красными полевыми цветочками, взращивая их у самых корней. Сгустился мрак в лесу ей незнакомом. И не увидела девочка тропы, по которой пришла сюда. Были перед нею лишь глаза светящиеся. Медленно они направлялись в ее сторону, не сбавляя своего рыка.
Зверь рычащий подходил все ближе к маленькой Персефоне, и стало ей еще страшнее. Словно раненая птичка, металась она из стороны в сторону, пока не успела запрыгнуть на ветку одного из деревьев, растущих неподалеку. Попытался допрыгнуть зверь до девочки. Увидела она только белоснежные зубы его, светящиеся в ночи, острые как иголки, пытавшиеся достать ее ноги. Зверь оказался страшным, как самая темная ночь, оставшаяся без звезд на небосклоне. Щелкали его острые зубы, но не могли достать девочку, а сама Персефона звала свою мать и поднималась все выше и выше, перелезая с ветки на ветку. Кричала она имя Деметры, но не было ей ответа, лишь вой зверей, что обитали неподалеку.
И вдруг хищник, пытавшийся достать девочку, взвыл громко и протяжно. От этого воя кровь застыла в ее жилах. Персефона осмелилась посмотреть вниз, и заметила, как обвили длинные ветви лапы дикого зверя и держали их, словно путы. Не мог сдвинуться он с места, резали ветви его, и скулил он от того, что было ему очень больно. Растянулась ветвь, на которой пряталась Персефона, и опустился вниз ее конец вместе с девочкой. Спрыгнула юная богиня на землю, и тотчас увидела перед собой мать. Зла была Деметра. Смотрела на свою дочь она тяжелым взглядом своих зеленых глаз, под которыми были высохшие дорожки от слез. И животные попрятались в свои норы, лишь завидев ее суровый лик.
- Сколько раз я говорила тебе, Персефона? – ледяным голосом сказала Деметра, ухватив дочь за маленький локоток и потянув за собой обратно в родные земли.
- Мама, там был заяц! Он был такой красивый! – девочка не заплакала и даже не закричала, когда тонкие но сильные пальцы матери впились в ее кожу. Она лишь показала пальцем в сторону, куда убежало животное, и последовала за матерью обратно домой.
Но Деметра не хотела ничего слышать. Раз за разом она повторяла девочке, что ей нельзя покидать пределы Родных земель. Но Персефона словно не слышала все доводы матери. Они были для нее чем-то, что не заслуживало внимания.«Такая же своенравная и упрямая» - думалось Деметре. И все же, она без устали повторяла дочери о том, что девочке нельзя было покидать Родные земли. Пусть юная богиня и пропускала все мимо ушей, однако Деметра с каждым днем замечала, что дочь понемногу прислушивалась к ее наказам.
Они вернулись в Родные земли, когда солнце уже скрылось за горизонтом, приведя за собой яркие звезды. Богиня плодородия опасалась, что вовсе не простым хищником был тот зверь, а одной из ищеек Геры. Чувствовала златовласая, что сестра ее еще не успокоилась, и все так же лелеяла мечту о мести за свою боль. И решила Деметра, что не пристало жить им в такой близи от диких зверей, снующих прямо у их порога. Увела она свою дочь в горы, оставив после себя пустующий Лес на землях, что окрестила своими. И последовали за нею нимфы, ибо они всюду шли за своей покровительницей.
Остановились они в горах на краю Эллады. И вновь воздвигла Деметра перед собою лес, укрывший их от птиц, что высоко в небесах летали. Белоснежный олень встал у входа в одну из пещер, где богиня плодородия обустроила свои новые покои вместе с дочерью. Нимфы разбежались кто куда, в поисках пищи и вскоре вернулись с ягодами и зеленью. И восславили они вместе с богиней свои новые земли. Развели они костер на берегу моря, где расположились их горы, да танцевали в честь нового Дома.
Увидел тот костер Гермес и передал Зевсу весть о том, что Деметра ушла со своих земель, взрастив новые леса. И отыскал Зевс дочерей своих. Решил громовержец отправить их в новые земли своей сестры, дабы они росли там вдалеке от яда и испорченности Олимпа, сохранив свою невинность и первозданность.