Sweet Home Arkanis

— Что. Ты. Делаешь? — Прекрати ёрзать, или уроню. — Бен покрепче ухватил Хакса под мышками и под коленями. — Пытаюсь перенести тебя через порог. А что, по-твоему, я делаю? Хакс стал пунцовым; веснушки и красные щёки — ужасное сочетание. И он задёргался ещё сильнее, пытаясь вывернуться из объятий. Бен фыркнул и споткнулся, чуть не завалившись на пол вместе с Хаксом. — Мы сыграли свадьбу три недели назад. Ты не пытался провернуть такое в доме твоих родителей, — посетовал Хакс, но перестал извиваться, когда осознал, что Бен уронит его прямо на задницу, если он тут же не прекратит. — Ага, потому что то был не наш дом. А этот — наш. Поэтому я сделаю всё как следует. Так что лежи смирно и помоги открыть дверь. — Бену и правда нужно было тренироваться больше. Может, он и был высоким, но нарастить мышцы явно не помешало бы. Наверное. Следовало спросить Хакса, хочет ли тот более подкачанного муженька. Хакс вздохнул и, потянувшись, открыл двери маленького домика, который когда-то принадлежал Анакину Скайуокеру. Тот построил его своими руками после женитьбы на бабушке Бена. В этом доме родились мать и дядя Бена. А теперь ему суждено было стать домом Бена и Бреннана Соло. Дверь распахнулась, Бен перенёс Хакса через порог. Как только они очутились в гостиной, Бен поставил Хакса на пол и выжидательно уставился на него. Он действительно хотел, чтобы его супругу понравился их новый дом. Изучив выражение лица Хакса, Бен поник. Тот скорчил рожицу в духе «на-самом-деле-я-бы-презрительно-усмехнулся-но-не-сделаю-этого-потому-что-люблю-тебя». Бен вздохнул и осмотрелся вокруг. Домик и правда выглядел не очень. Самым большим помещением была гостиная с маленькой кухонькой. В углу располагался уютный камин. Узкий коридор вёл к небольшой спальне, к которой прилегала ванная комната. Старая мебель была накрыта пыльными простынями. Солнечный свет проникал через два больших окна по обе стороны входной двери, но остальные стены были сплошь деревянными. — Он… — начал Хакс и умолк, не зная, что сказать. — Я здесь всё отремонтирую, не переживай, — поспешно выпалил Бен. Обернувшись на него, Хакс удивлённо мигнул. — Он станет более просторным и… хм… пригодным для жилья. Конечно, дед с бабушкой переехали отсюда, как только представилась возможность, но я уверен, что смогу тут всё обустроить. Мне правда нравится этот домик. И я… я с нетерпением ждал момента, когда смогу жить здесь с тобой. Хакс несколько секунд изучающе смотрел на мужа, а потом улыбнулся. Улыбкой, которую демонстрировал редко и одному лишь Бену. Она озарила его лицо. Конечно, всё дело было в том, что на него упал яркий солнечный луч, который заглянул в окно и озарил его рыжие волосы, создав иллюзию пламени. Бен как-то заявил Хаксу, что тот выглядит так, будто его поцеловал огонь. Словно он зародился в нём и сформировался, а потом появился на свет, явив миру огненно-рыжие волосы и яркую, страстную личность. Залившись краской, Хакс зарылся лицом в учебник по истории. Он не очень хорошо воспринимал комплименты. Особенно от Бена, в котором просыпался поэт, когда дело касалось любви всей его жизни. И вот теперь. Теперь он выглядел так же прекрасно. Бен хотел что-то сказать, но онемел, потрясённый совершенной красотой, которую представлял собой его муж. — Хорошая идея, Бен, но ты уверен, что справишься? Бен фыркнул и наклонился, чтобы стереть ухмылку с лица Хакса поцелуем. — Ради тебя я сделаю всё что угодно, — пробормотал Бен, зарывшись пальцами в рыжые волосы. Хакс вздохнул и облизал губы. Бен потянул его за пряди, и Хакс, поддавшись, откинул голову назад. Бен прижался ртом к выставленному напоказ горлу и довольно заурчал. — Как насчёт проверить, работает ли водопровод в ванной? Они слегка вспотели, пока загружали пожитки в старый грузовичок Бена и ехали сюда. — Звучит мило, — выдохнул Хакс и заворчал, когда Бен снова подхватил его на руки. — Серьёзно, Бен, — выдохнул он, но всё-таки покрепче обнял мужа за шею, чтобы не упасть. Бен широко улыбнулся и распахнул дверь в маленькую ванную. Бен вынырнул из омута мыслей. Он стоял под тем самым душем из воспоминаний. Горестно застонав, он подставил голову под струи воды и попытался отключиться от вполне реального мира, материализовавшегося полчаса назад в форме его супруга. Твою мать. Это настолько выбило его из колеи, что он упёрся рукой в стену перед собой и, уронив голову, позволил воде массировать шею. Как он посмел? Как посмел вдруг объявиться после десяти ёбаных лет? Да ещё в таком виде. Не взлохмаченные патлы, а аккуратный напомаженный зачёс. Боже, он даже умудрился отрастить бакенбарды. Судя по всему, длинные волосы исчезли навсегда, уступив место стилю, из-за которого рыжая шевелюра блестела ещё ярче. Почему он по-прежнему так хорошо выглядел? Он покинул Бена десять лет назад, не попрощавшись. Просто оставил обручалку на тумбочке и исчез, блядь. Вселенная так несправедлива. Она могла наградить его каким-нибудь шрамом или лишним весом. Но нет, Хакс был всё тем же идеальным созданием, в которое он втрескался пятнадцать лет назад. Бен посмотрел себе между ног, оскорблённый тем, что его член решил пробудиться к жизни при мысли о трусливом муженьке. — А ну прекрати, — прошипел Бен. Ёбаный Хакс и его ёбаное требование развода ради свадьбы с кем-то другим. Кем-то, кто не являлся Беном. Ну что ж. От этих рассуждений стояк очень быстро упал. Даже не понадобилось включать холодную воду. (И лучше не вспоминать о том, сколько лет было потрачено на этот кран, чтобы в принципе наладить переключение между холодной и горячей). Через год после того, как Хакс съебал, в почтовом ящике Бена оказалась первая пачка документов на развод. Из Нью-Йорка. Хакс и правда выбрал город, который располагался максимально далеко от Арканиса. Бен выбросил конверт в мусор. Как и следующие три. После этого наступило блаженное затишье, пока в прошлом году не пришла новая кипа бумаг (от юридической фирмы с витиеватым названием и с ёбаными водяными знаками на каждом листе). Бен их тоже не читал. Но, честно говоря, он не думал, что муженёк приедет лично. Дерзкий маленький говнюк даже не предупредил его заранее. Что было невероятно умно. Ведь если бы Бен знал, он, вероятно, отправился бы в давно откладываемый отпуск на противоположную сторону планеты. («Не будь таким трусом, Бен. Ты не можешь убегать каждый раз, когда мы ссоримся. Вернись. Эй, ВЕРНИСЬ!») Всё, довольно. Он не подпишет эти бумаги. Никогда. Хакс когда-то решил выйти за него, и так тому и быть, блядь. Почему Бен должен уступать, если именно Хакс оказался трусом и сбежал? Несложно представить, что за болвана выбрал Хакс. Наверняка полную противоположность Бена. («Фу, Бен, ну почему ты всё время такой пошлый. Господи боже».) Больше всего Бену хотелось забраться в кровать и поплакать в подушку. Он очень расстроился, вновь увидев Хакса. Он не хотел иметь с ним никаких дел. Не хотел и не мог. Хакс кинул его. Упаковал свои вещи, пока Бен отсыпался после особо бурной ссоры, и просто ушёл. И даже не сказал, куда направляется. Оставил кольцо на прикроватной тумбочке, бросив Бена на произвол судьбы. Наплевав на два года брака и четыре года отношений из-за… Из-за… Бен выключил душ резким хлопком, от которого задребезжал кран. Он не будет об этом думать. Пусть Хакс катится обратно в свой ёбаный моднявый метрополис, трахает там какого-нибудь урода и шьёт, пока пальцы не закровят… Бену плевать. Хакс может делать всё, что ему угодно, за исключением свадьбы с другим парнем. Бен не отступит. И конечно, он больше не будет разговаривать с Хаксом. Пусть съёбывает туда, откуда приехал. Бен вышел из-под душа, не потрудившись высушить волосы. Всё равно он наденет шапку или будет находиться в грузовичке. («Ты простудишься, Бен. Ты не можешь взять и пойти на улицу с мокрыми волосами. Мы же на Аляске, ты не забыл?») Наскоро обтеревшись, он бросил влажное полотенце на пол, умышленно промазав мимо корзины для белья. Ему не хватало нервов поддерживать порядок. Быть аккуратным. Всё, что он хотел: разнести нахер домик, поорать и засунуть голову в снег, чтобы остыть. Но, взглянув на часы в форме уточки, стоявшие на крохотной полке, он понял, что уже опаздывает на пятнадцать минут. Дерьмо. Пройдя из ванной в спальню (которая теперь казалась больше и светлее из-за дополнительных окон, именно таких, какие хотел Хакс), Бен принялся искать выцветшие чёрные джинсы. И обнаружил их свисающими из ящика в шкафу. Они были мятые, но не такие уж грязные. Как раз в стиле единственной забегаловки Арканиса. За джинсами последовали: чёрная майка-алкоголичка, рубашка в красно-чёрную клетку и чёрная жилетка. Облачившись в толстые шерстяные носки, связанные матерью на Рождество, Бен пулей вылетел из спальни и, натянув тёплые ботинки, довершил свой наряд шарфом и шапочкой, которые шли в нагрузку к носкам. Палпатин уже царапал дверь, завывая так, словно знал, куда именно они направляются. Бен сгрёб ключи и вышел из домика, не потрудившись запереть его. (Да кто туда вообще полезет? У него не было ничего ценного, законченные скульптуры всегда хранились в Фэрбенксе.) Он помог своему драгоценному старичку вскарабкаться на пассажирское сиденье и, проехавшись ботинками по обледенелой дорожке, плюхнулся на место водителя. — Ну что, поехали, приятель, — сказал Бен Палпатину, и тот, гавкнув, потрогал лапой радио. Ему нравилось подвывать в такт музыке. Бен включил радио и направился к Калриссиану. Поездка заняла десять минут. Припарковавшись прямо у бара, он не сразу вышел из машины. Он и так уже опоздал, поэтому прислониться головой к рулю и сделать несколько вдохов, чтобы успокоиться, было идеальным развитием ситуации. Наверное. Да какая разница. Всё было отлично. Хакс укатится восвояси, если Бен продолжит его игнорировать. Или, может, сказать ему, что он получит развод только через его труп? Телефон вибрировал вовсю; вероятно, Рей уже начала волноваться. Глубоко вздохнув, Бен вышел из машины, а потом открыл пассажирскую дверцу и помог выбраться старому псу. — Хороший мальчик. Они направились не к главному входу, а к боковой двери, ведущей в кладовую и вторую половину дома, в которой жили Калриссианы. — Тук-тук! — крикнул Бен, запрокинув голову; до него уже доносились скулёж и лай. На втором этаже распахнулась большая деревянная дверь, и младшая дочка Лэндо бросила на него взгляд. Один из праправнуков Палпатина попытался отпихнуть её в сторону и спуститься вниз. Собак не пускали в бар, но Бен всегда брал Палпатина с собой, чтобы тот мог поиграть со своей огромной собачьей семьёй. Он похлопал пса по спине, и Палпатин взобрался по лестнице так быстро, как смог (довольно впечатляюще, учитывая его возраст). — Вернусь через несколько часов, — сказал Бен девочке. Та кивнула, уже уткнувшись в телефон. — Ага. Развлекайся, Бенни, — ответила она и закрыла дверь. Проскользнув мимо старых высоких стеллажей с алкоголем, Бен проник за барную стойку. Лэндо поймал его в тот момент, когда он попытался улизнуть с бутылкой пива. — Даже не думай, Бенни. Тебе лучше пойти вон туда. Наша лучезарная Рей выглядит так, словно у неё скоро случится нервный срыв. Ты что-то очень припозднился, парень. — Потянувшись через стойку, Лэндо подал Бену пиво, которое тот намеревался умыкнуть. Но когда Бен попытался заплатить, Лэндо закатил глаза и, махнув рукой, указал в сторону бильярдных столов. Верно. Рей. И Финн. Ждали. Бен неторопливо двинулся к ним, по пути здороваясь с присутствующими. Все его знали, и он знал всех. Он посещал это заведение ещё до того, как научился ходить. Болтаясь в кенгурятнике на груди Хана Соло. Когда он наконец подошёл к столу Рей и Финна, Рей пихнула его в бок кулаком и ткнула в бедро кием. — Боже, Бенни, я думала, ты валяешься под столом пьяный в стельку из-за… — она умолкла и отвернулась. Бен глотнул пива и пожал плечами. — Да, он здесь. Я знаю. Он приходил в домик, — сообщил он так спокойно, как только мог. Финн похлопал его по плечу и выдал ему кий. Рей нерешительно посмотрела на Бена. — Ты в порядке? — Финн, давай начнём новую партию. Хочу надрать задницы вам обоим, — сказал Бен, прежде чем взглянуть на кузину. — Я в порядке. Я бы не стал. Напиваться. До такой степени… Я выше этого. Не переживай. Мы немного поболтали. И он ушёл. Ничего не случилось. Я в порядке. — Когда Рей бросила на него скептический взгляд, он добавил: — Правда в порядке. (Но не десять лет назад, когда однажды она постучала в двери домика и обнаружила его лежащим на кровати, с той стороны, где обычно спал Хакс, пьяного и грязного. Это являлось его нормальным состоянием почти в течение года. И являлось бы до сих пор, если бы не Рей.) Ухмыльнувшись кузине, Бен сделал большой глоток из бутылки. Финн снова выставил шары по центру, и Бен, склонившись над столом, прицелился в биток. Приняв удобную позицию, он сосредоточился на кие и белом шаре. Игра началась с двух чётко уложенных в лузу шаров, но Рей не позволила ему полностью сфокусироваться на процессе, поглядывая на него и интересуясь, действительно ли с ним всё хорошо. И когда она спросила, в курсе ли он, что Хакс остановился в отеле «Миллениум», он смазал последний удар. Бен по глупости понадеялся, что Хакс сразу же уедет и попытается снова уладить дело через своих адвокатов. — На какой срок? — спросил он, уставившись на кий, но не видя перед собой ни стола, ни шаров. — На одну ночь. Хотя сумка у него довольно большая, — ответила Рей, что не особо помогло. — Оу. Уверен, завтра он сдрыснёт. Потому что я не собираюсь подписывать никаких сраных бумаг. Пусть летит прямиком к своему парню, а наш брак будет длиться во веки, мать его, вечные, — усмехнулся Бен и посмотрел на опустевшую бутылку. — Тебе это не кажется слегка инфантильным? — невинно, как всегда, осведомился Финн. — Я имею в виду, прошло десять лет. Похоже, ему нравится тот чувак. Просто живи дальше. Ты страдаешь вот уже десять лет, Бенни. Знаю, что страдаешь. Ты не можешь так убиваться по парню, который бросил тебя. То есть, возможно, он не стоит этого. А ты заслуживаешь лучшего. Хм. — Кроме того, дело не только в Хаксе. Ты и свою жизнь впустую тратишь из-за этого. Просто отпусти и, может, вы оба снова будете счастливы. — Финн улыбнулся своей милой улыбкой, глаза его засияли. Искренний, как обычно, он не имел в виду ничего плохого. Он и правда желал Бену счастья. Бен это знал. И всё же… Дело было в Хаксе. Всегда было в нем. С первого дня в школе, когда Бен услышал, как рыжий парень жалуется на Арканис, сравнивая его с каким-то чудесным городом в Англии. Бен сразу же влюбился в его голос и огненные волосы. И когда парень, обернувшись, весело спросил: «Ты хоть знаешь, что твой плеер играет неоправданно громко?» — Бен купился с потрохами. Потребовалось почти два года, чтобы убедить Хакса в том, что они идеально подходят друг другу. Финн открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь ещё, возможно, что оно того не стоит и что Бен мог бы попробовать встречаться с кем-нибудь другим. Например, Джессика Пава вроде бы интересовалась им (о чём Финн талдычил Бену на протяжении нескольких недель). Но вместо этого у него вырвалось: — Помяни чёрта. Финн уставился на входную дверь, и Бену не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто заявился. В баре ненадолго воцарилась тишина, но совсем скоро со всех сторон понеслось возбуждённое «шу-шу-шу». Бену захотелось сломать кий и воткнуть его острым концом куда-нибудь. Финн посмотрел на Бена, а потом снова заглянул ему за спину. — Принесу нам ещё по одной, — сказал он и пошёл к барной стойке. Бен ничего не мог поделать. Он развернулся и хохотнул, увидев, во что вырядился Хакс. Прийти в единственный в городке бар, нацепив брюки и зелёную рубашку (которая, определённо, даже близко не могла тягаться с зеленью его глаз). Взгляд Бена застыл на идеально зачёсанных рыжих волосах, и он усмехнулся, вспомнив жалобы Хакса на огромное количество принадлежащих ему средств для волос, которые занимали слишком много места в их общем маленьком шкафчике в ванной. А теперь посмотрите, кто обмазался гелем. Финн поприветствовал Хакса, похлопав по плечу и неуклюже обняв одной рукой. Хакс вяло ответил тем же. Засранец. Взглянув по сторонам, Бен увидел, что все посетители пялились то на Хакса, то на него, то снова на Хакса. Они даже не пытались скрыть своего любопытства. Бен знал, что на следующий день все в этом сраном городишке будут в курсе того, что Хакс снова приехал в Арканис. И, разумеется, фабрике сплетен с этого момента придётся работать сверхурочно. Наступит завтра, и бесчисленные соседи будут ломиться в его дверь под всякими надуманными предлогами, чтобы проверить, не находится ли Хакс в домике, или чтобы учинить допрос насчёт их отношений. Радость-то какая. Бен и Хакс стали первой гей-парой, сочетавшейся браком в Арканисе, и соответственно — сенсацией столетия. Никто не думал, что из союза между зажатым Бреннаном Хаксом, сыном одного из боссов нефтепровода, и Бенджамином Соло, сыном без пяти минут мэра (на тот момент) Леи Органы, в самом деле что-то получится. Бен был уверен, что большинство окружающих глумилось над ними. Не потому, что они были двумя парнями, а потому, что едва перешагнули восемнадцатилетний рубеж, когда сыграли свадьбу. Иногда он задавался вопросом, сколько ставок было выиграно, когда Хакс оставил его спустя всего два года. Никто не знал, почему Хакс бросил его, даже семья и друзья. Бену нравилось притворяться, что он тоже не знает. Однако, до него доходили слухи об их разрыве. Самым смешным был слух о домашнем насилии. Бен понятия не имел, почему некоторые считали, что он поколачивал Хакса. Только потому, что он был выше и крупнее? Да, у Бена бывали проблемы с гневом, уже с ранних лет. Полиция впервые задержала его за уничтожение общественной собственности, когда ему едва исполнилось четырнадцать. И да, Бен избил нескольких хулиганов в старшей школе (сломал руку и три пальца одному чуваку, который посмел назвать Хакса «дрыщом»). Но он никогда не поднимал и не поднимет руку на Хакса. Никогда. Даже сейчас. Даже после всего, что Хакс сделал с ним; даже после его ухода. — Ты будешь играть или собираешься вечно пялиться на задницу своего муженька? — ехидно спросила Рей и ткнула Бена кием под рёбра. Вернувшись в реальность, Бен потёр ушибленное место. — В смысле, его задница, конечно хороша, но печально, что и сам он — задница, — продолжила она. Бен хотел что-то сказать, но ему удалось издать лишь ворчание. Как бы то ни было, она была права. Огромным усилием воли Бен заставил себя отвести взгляд от Хакса. Затем посмотрел в большие обеспокоенные глаза кузины — и ему удалось улыбнуться. — Ладно, покончим с этим. Я надеру тебе задницу. — Усевшись на стул, он наблюдал, как Рей с лёгкостью кладёт шары в лузу. Она забила четвёртый подряд, когда вернулся Финн с тремя холодными бутылками пива. Бен тут же сгрёб одну бутылку. — Сделай одолжение, подмени меня, — попросил он Финна, который, судя по его виду, хотел рассказать, о чём именно говорил с Хаксом. — Она что-то чересчур энергично принялась за мою задницу, мне нужен перерыв. Финн вздохнул, но кивнул и занял его место, а Рей продолжила победную серию. Некоторое время Бен цедил пиво, наблюдая, как Финн и Рей пытались оживить партию нелепыми правилами, и изо всех сил игнорировал Хакса, сидящего у стойки и потягивающего дурацкий коктейль, который Лэндо, кажется, сделал впервые за двадцать лет. Хакса, который пообщался с каждым в этом баре, поскольку каждый счёл нужным подойти к нему и затеять разговор, как будто он по-прежнему был уважаемым горожанином Арканиса, как будто бы по-прежнему жил здесь, в счастливом браке с Беном. Предатели. Все они. Бен подумывал взять ещё по пивку, но Хакс всё ещё сидел у стойки, а значит, он определённо туда не пойдёт. Но окончательное решение осталось не за ним — Лэндо приблизился с подносом, уставленным стаканами с причудливым пойлом. Ну, не то чтобы причудливым, но для Бена любой коктейль был причудливым. Он взял один и принюхался. Джин. — От неизвестного поклонника, — невозмутимо заявил Лэндо. Бен замер посреди глотка и, посмотрев за спину Лэндо, встретился взглядом со своим мужем. Почему Хакс послал три порции? К несчастью, напиток уже коснулся языка, и на вкус он был замечательным. Поэтому Бен проглотил свою гордость, отвернулся от Хакса и, отставив пиво в сторону, принялся за коктейль. — Чёртов «Том Коллинз», — бормотал Лэндо себе под нос, пока обходил бильярдный стол, чтобы доставить напитки Финну и Рей. — Парень всегда был немного снобом. Бен чуть не фыркнул в стакан, когда изящная кисть коснулась его плеча. — Я знал, что тебе понравится. Самодовольный. Ублюдок. Бен тяжело засопел и проигнорировал порыв накрыть своей лапищей узкую ладонь. Вместо этого он пожал плечами и смахнул её. Продолжая потягивать коктейль, он наблюдал за тем, как Хакс, прислонившись к столу, комментировал игру. — Смотрю, ты по-прежнему надираешь им задницы, — сказал Хакс Рей, которая в ответ показала ему средний палец. Бен никогда не испытывал большей признательности к кузине. Продолжив игнорировать Хакса, она ловко положила чёрный шар в лузу. Финн надул было губы, но уже через несколько секунд широко улыбнулся и поблагодарил Хакса за выпивку. Рей подошла к Бену и встала перед ним с покровительственным видом. Должно быть, это выглядело забавно. Она была такой мелкой и всё равно пыталась заслонить его массивную фигуру. Но Бен был тронут и легонько сжал её бедро, намекая, что всё в порядке. Правда. В порядке. Хакс не стал совать ему под нос бумаги о разводе или вещать о своём парне. И вообще, вёл серьёзную дискуссию о фотографии с Финном. Закрыв глаза, Бен с лёгкостью мог представить, что вернулся на двенадцать лет назад, в день, когда они отмечали шестнадцатилетие Рей в гараже дяди Люка и играли в бильярд. — Бенни, — голос Рей вырвал Бена из воспоминаний. — Хочешь узнать о планах на фестиваль? Папа затеял кое-что масштабное в этом году. — Конечно, — ответил Бен, продолжая невольно поглядывать на Хакса краешком глаза. Похоже, в этом году идея Люка по раскрутке отеля состояла в раздаче грубо слепленного, пересохшего и твёрдого, как камень, печенья. Бен до сих пор подозревал, что Люк раздавал только несвежее, оставляя себе то, что получше. Его борода периодически оказывалась усеяна крошками. По мере того как Рей углублялась в детали, описывая палатки с кустарным творчеством, которые спонсировал Люк (кстати, ходили слухи, что он подкатывал к вдове Канате, вязавшей лучшие шапочки в городке), Хакс продолжал заказывать коктейли. Лэндо ворчал и жаловался, что так у него вскоре выйдет весь джин и что Хакс чересчур сорит деньгами. Бен заметил, как тот запихнул Лэндо несколько купюр в карман жилетки и попросил не сердиться. Бен пытался сосредоточиться на болтовне с Рей. Честно пытался. Но куда было деваться — Хакс находился в непосредственной близости. Бен был абсолютно уверен, что уловил лёгкий аромат его лосьона для бритья, когда Хакс потянулся всем телом и, запрокинув голову, опёрся своей идеальной задницей о край бильярдного стола. Так странно было видеть Хакса в этом баре. Вот он — рядом, общается с Финном. А ещё это немного раздражало. Потому что Хакс был тут не ради Бена. Он вернулся не ради него. Он вернулся, чтобы Бен подписал бумаги о разводе. И когда Бен подпишет их, Хакс уедет в закат со своим новым парнем. Потерявшись в мыслях, он даже не понял, что Хакс и Финн смотрят на него и, судя по всему, обращаются к нему. — Бен? Бен, мы задали тебе вопрос… Бен? Рен! Бен вынырнул из своих грёз. Он всегда оживлялся, когда Хакс использовал это имя. (— Твоя подпись на свидетельстве о браке выглядит как «Рен». У тебя что, ладони вспотели? Я вышел за какого-то Рена? — Ты издеваешься? Ясно же видно: «Бен». О боже, да ты прикалываешься. Извини, я немного нервничаю из-за того, что вышел за любовь всей своей жизни. — Осторожно, Рен. Это звучит довольно сентиментально. Теперь буду использовать «Рен», когда мне понадобится привлечь твоё внимание. А то ты слишком часто витаешь в облаках. — Не витаю. — Витаешь. — Только когда ты рядом.) — Что? — спросил Бен. Хакс ухмыльнулся ему. — Мы тут обсуждали твои катастрофические навыки в дартсе. Они не улучшились за последние десять лет? — Несмотря на оскорбление, тон был игривым, напоминающим старый добрый флирт. Бен не смог устоять. — Спорю на твою тощую задницу, что я грёбаный чемпион этого бара, — заявил он слегка самоуверенно, как всегда. (Неизменное желание произвести впечатление на Хакса.) — Неужели? — произнёс Хакс, направляясь к стене, где висела мишень. — Очень сомневаюсь. Но давай выясним. — Ага, давай, — пробормотал Бен и, проигнорировав обеспокоенный взгляд кузины, последовал за Хаксом в тускло освещённый угол. Хакс даже не спросил, готов ли Бен начать. Он просто взял дротики, встал на отметку на полу и принялся метать их. Точно в цель, как всегда. А Бен даже не смотрел на мишень — он любовался изящным запястьем и тонкими, но сильными пальцами. Бен хотел снова ощутить их прикосновение к своей коже, хотел узнать, не появились ли на них маленькие мозоли от ручки или карандаша. Хотел знать, возникала ли по-прежнему морщинка между светлыми бровями, когда Хакс трудился над своими почеркушками. (— Это не почеркушки, Бен. Я пытаюсь понять, как делать наброски моделей. — Ты купил эти дорогущие карандаши, даже не зная, как ими рисовать? — Ну да. Этому не учат в школе.) — Твоя очередь, — сказал Хакс. Моргнув, Бен взял дротики у Хакса. Их пальцы не соприкоснулись. Бен не уловил, намеренно или нет. Он проглотил разочарование, вызванное тем, что он не смог хотя бы на мгновение притронуться к светлой веснушчатой коже, и принялся за дело, пытаясь ликвидировать отставание от впечатляющих результатов Хакса. — Неплохо, — заметил Хакс, приблизившись к мишени, чтобы вытащить дротики. Бену удалось выбить два раза по пятнадцать и один раз восемнадцать. Не самое удачное начало, но он хотя бы размочил счёт. — Раньше у меня получалось не так ужасно, — сказал Бен. Хакс вскинул бровь. — Ты правда в это веришь? Хакс начал следующий раунд, попав один раз в яблочко и три раза в сектор девятнадцать. Чёрт, он по-прежнему играл лучше. — Помнится, мы любили зависать на той скамейке? — спросил Хакс после очередного раунда. Бен проследил за его взглядом. Старая скамья и ещё более обшарпанный стол не особо вписывались в концепт бара. Они находились там с тех пор, как Лэндо купил этот древний дом. Он заменил всё, кроме этого странноватого комплекта мебели. Никто не хотел там сидеть из-за порывов холодного ветра, который проникал в открытую дверь. Но стол и скамья, частично скрытые от чужих глаз, создавали иллюзию уединения. Поэтому, как только Лэндо начал пускать Бена и Хакса в бар по достижении восемнадцатилетия, они застолбили это местечко за собой. Конечно, Лэндо продавал им только колу. А через некоторое время они притащили тёплое одеяло. Завернувшись в него, они потягивали шипучку и улыбались другу другу, наслаждаясь маленькими радостями раннего брака. — Ага, любили, — ответил Бен и, зыркнув на дротики, снова посмотрел в угол. Там никого не было. А как же иначе. В конце концов, погода до сих пор стояла холодная, а старый камин находился слишком далеко. Бен бросил последний дротик и промазал — на несколько сантиметров от мишени. — Помнишь, как твой отец захотел посидеть с нами, а ты пригрозил, что ударишь его по лицу, если он не уберётся в ту же секунду? Долго он дулся? Один день? — усмехнулся Хакс, сложив руки на груди и по-прежнему поглядывая в чёртов угол. — Три дня. Заявилась мать и приказала мне пойти и извиниться. Разве ты забыл? — спросил Бен. Приблизившись к мишени, он выдернул дротики и подал их своему супругу, но Хакс даже не взглянул на него. Он всё ещё смотрел на скамью. — Да? Я этого не помню. Она правда приходила? — поинтересовался Хакс и наконец перевёл взгляд на Бена. В его глазах было столько нежности. Бен прикусил нижнюю губу и покачал рукой, пытаясь вернуть внимание Хакса к игре. — Да, — хрипло буркнул он. — Тебя, наверное, не было дома. Кажется, это было тогда, когда ты тайком мотался на свои курсы. — Бен не сдержался и ухмыльнулся, сказав об этом вслух. Он так разозлился, когда обнаружил, что Хакс вбухал бережно откладываемые деньги в какие-то сраные курсы рисования. Боже, он был в ярости. Он хотел потратить накопления на залог для маленькой пристройки (снести крохотную кухоньку и соорудить настоящую кухню). Но благодаря дорогому муженьку планы Бена полетели к чёрту и… — Точно. Думаю, игра окончена. Я победил. — Нежность исчезла из глаз Хакса. Бен перевёл взгляд на мишень — из центра торчали три дротика. — Мне нужно ещё выпить. Не удосужившись достать дротики, Хакс вернулся к бильярдному столу и заказал всем ещё по одному коктейлю, нетерпеливо взмахнув рукой. Лэндо нахмурился. — Вот тебе и поиграли, — надувшись, пробормотал Бен себе под нос. Создавалось впечатление, он попал в одну из серий «Сумеречной зоны». Вся эта ситуация была странной и раздражающей. Вероятно, следовало забрать Палпатина и поехать домой. И лечь спать. И определённо не на той половине кровати, на которой раньше спал Хакс. Бен угрюмо посмотрел на бильярдный стол, возле которого расположился явно не имеющий намерений покинуть заведение в ближайшее время Хакс. Но тут в Бене проявилось унаследованное от матери упрямство. Почему он должен уходить? Это его грёбаный бар. Он наведывался сюда почти каждый вечер в течение последних девяти лет. И не важно, что Хакс тоже здесь. Хакс был чужаком. Чужаком, который болтал с его друзьями. Вздохнув, Бен направился прямиком к стойке и уселся на последний свободный стул. Лэндо без лишних слов передал ему бутылку любимого пива, и Бен заказал меню «спешиал»: бургер с лучшей картошкой фри на всём континенте. Было довольно поздно, и завтра, валяясь в ванной с болями в желудке, он пожалеет об этом. Но на данный момент это показалось ему довольно хорошей идеей. Молча наслаждаясь бургером и пивом, он просматривая ролики о здоровом образе жизни на смартфоне. Ему почти удалось забыть, что Хакс тоже находился тут. Почти удалось. Рей подходила каждые десять минут, притворяясь, что интересуется меню, но на самом деле проверяя состояние Бена. — Знаешь, ты бы тоже могла поболтать с ним, — сказал он, когда Рей пристроилась сбоку в третий раз. — Вы же дружили. — Не будь смешным, Бенни. Мы были не так уж близки, — ухмыльнувшись, она сделала несколько глотков из его бутылки и, заглянув в его телефон, хохотнула, осознав, что именно он смотрит. В итоге она задержалась. Ей удалось отвлечь его от довольно шумной бильярдной партии за спиной расспросами о последней скульптуре. Правдивы ли слухи — действительно ли соседний город хочет купить её по достаточно высокой цене. Спустя ещё полчаса Бен навострил уши. До него донёсся голос Хакса, уверяющего Лэндо, что тот должен радоваться тому, что он раскошелился. Превращение Хакса в грубого высокомерного сноба означало, что он опьянел. И прежде чем Хакс успел нарваться, Бен вмешался и, улыбнувшись Лэндо, сказал, что с коктейлями на сегодня покончено. — Держи своего муженька в узде, Бенни, — сказал Лэндо игриво-серьёзным тоном и, отвернувшись, вернулся за стойку. — Ой, Бенни, — Хакс, прищурившись, взглянул на Бена. — Мне так хорошо. Знаешь, когда последний раз я чувствовал себя так же? — Он обхватил мощный бицепс, и по телу Бена побежали мурашки. Хакса качнуло, руки Бена взметнулись, чтобы поддержать его. И опустились ему на бёдра. Бен касался Хакса впервые за десять лет. Стройное тело не изменилось ни капельки — пальцы ощущали всё те же изгибы. Когда ответа не последовало, Хакс закатил глаза и наклонился вперёд. — Наш последний выезд на природу. Ты его помнишь? — спросил Хакс и повернулся к Финну и Рей. Его слушала уже половина бара, поскольку Хакс даже в голову не пришло понизить голос. — Я так напился. Клянусь, это всё твой чёртов коктейль из водки и энергетика. Помнишь, как я завёлся? Бен почувствовал, как покраснели кончики ушей, и начал подталкивать Хакса к выходу. Может, так он заткнётся. Но Хакс, кажется, вообще не осознавал, что они двигаются. Он лишь улыбнулся и продолжил: — Помнишь, как я вскарабкался на тебя в той дырявой палатке? Ты даже не проверил её перед поездкой. И как я чуть не вполз в палатку Финна. По крайней мере, она была целой. Как бы то ни было… — Хакс начал смеяться. — Помнишь, как я хотел поцеловать тебя, но весь мир пошёл кувырком, и меня стошнило прямо на тебя? Это было так смешно. Теперь Хакс гоготал в голос, а Бен ощущал, как разливается по щекам тепло. — А потом… — Хакс хихикнул, и пока Бен пытался продеть его руки в рукава (слишком тонкого) пальто, улыбался без остановки. — А потом ты голяком выбежал из палатки и прыгнул в озеро. О мой бог. Вы помните это, ребята? — спросил Хакс, взглянув на закатившую глаза Рей и неловко уставившегося на свой кий Финна. Бен застегнул пальто, его пальцы скользнули вдоль шеи Хакса, когда он поправлял воротник. — Думаю, тебе нужно немного поспать, Бреннан, — произнёс Бен, сгребая свою куртку. — Пока, друзья. Я позвоню позже, или завтра, или… неважно. — Он обхватил Хакса, поскольку того снова начало опасно покачивать. Когда они проходили мимо стойки, Лэндо вскинул бровь. Подняв трубку, тот попросил жену привести Палпатина. — Ты же не сядешь за руль, Бенни? — обеспокоенно поинтересовался он и посмотрел на всё ещё улыбающегося Хакса, который отлично изображал самого невыносимого человека в мире. Перед Беном стояла проблема: как удержать его, не обняв при этом. Близость Хакса отвлекала, и довольно сильно. Жар его тела просачивался сквозь тонкое пальто, и теперь, когда Хакс был рядом, Бен и правда ощущал запах его лосьона после бритья. Палпатин метнулся в двери и, заметив Бена, с лаем принялся скакать вокруг. После игр с другими собаками он всегда словно сбрасывал лет пять. — Конечно нет, — сказал Бен Лэндо. — Я приду за грузовичком завтра. Припаркуешь его у себя за домом, как освободишься? Лэндо молча взял ключи и кивнул в сторону Хакса. — Удачно тебе доставить его домой. Хакс, стоя на коленях, сюсюкал с Палпатином, который в ответ энергично вылизывал его лицо. Чего в трезвом виде Хакс никогда бы не позволил. Бен снова вздёрнул Хакса на ноги, окликнул пса, чтобы тот следовал за ними, и покинул бар (каждый посетитель которого пялился им вслед, прожигая дыры в спинах). Бен тоскливо посмотрел на грузовичок (он бы ни за что не напился так сильно, если бы не Хакс) и, свернув налево, побрёл прочь, волоча за собой не умолкающего ни на минуту супруга. Отель был не так уж далеко. К счастью. Потому что Бен не знал, как долго сможет удерживаться от того, чтобы толкнуть Хакса лицом в снег. Или поцеловать его. Оба желания были одинаково сильными. — …а воздух-то какой чистый. А небо. Посмотри на небо, Бенни, — бормотал Хакс, глядя вверх. Он так прогнулся в спине, что опрокинулся бы назад, если бы не широкая ладонь на его пояснице. — В Нью-Йорке всегда светло. Ну знаешь, огни никогда не гаснут. Не так, как здесь. А вообще, почему такая темень? Экономят электричество и выключают фонари после часа ночи? Бен не ответил. Он всё подталкивал Хакса вперёд и с облегчением выдохнул, когда в конце главной улицы показался отель. — Ты помнишь, как мы гуляли ночами в канун Рождества? Это ведь было нашей традицией? Не надо, Хакс. Почему он погряз в воспоминаниях? Почему так поступал с ним? — Зачем ты здесь? — слова вырвались у Бена, прежде чем он успел остановиться. В голосе прозвучала горечь. Он знал ответ, и Хакс явно знал тоже. Потому что он посмотрел на Бена, мигнул и внезапно произнёс почти трезво: — Чтобы получить развод. Бен не понимал, как это могло ранить снова, и снова, и снова, но это происходило. — Тогда какого хуя ты разворошил давние воспоминания о том, как мы были счастливы? Точнее, как я был счастлив. Потому что ты не был. — Бен ударил кулаком в дверь, напугав Хакса, который оглянулся через плечо. Он больше не выглядел пьяным. — Да, не был. Потому что ты не разрешал мне пойти… — У нас не было денег, чтобы ты ещё четыре года, по сути, учился в школе, — проревел Бен. Боже, да как Хаксу удалось так быстро взбесить его? Хакс даже не дёрнулся, когда Бен заорал на него. Его взгляд остался холодным. — О, у нас были деньги, Бен. У нас было достаточно денег, чтобы следовать за твоими мечтами, но не моими. С этими словами он захлопнул дверь. Бен моргнул, уставившись в деревянную поверхность. Это неправда. И нечестно. Бен хотел сперва подлатать их дом, хотел обеспечить своего мужа. Он никогда не запрещал Хаксу поступать в колледж. Он лишь хотел для начала подкопить немного денег. Но Хакс был так настойчив в своём желании получить всё и сразу. Бен вздохнул и отвернулся. Нужно было идти домой и ложиться спать. Он покидал отель с ужасающим ощущением в животе, и даже радостный лай Палпатина — когда Бен забирал того из вестибюля — не смог поднять ему настроение. — Будет тебе. Мы идём домой, — сказал он старому псу и глубоко втянул носом воздух, когда они вышли наружу. И резко остановился, заметив свой грузовичок, припаркованный рядом с отелем. Хм. Окно с пассажирской стороны опустилось, и показалось лицо Хана Соло. — Пап, — удивлённо произнёс Бен и подошел к машине. — Тебе Лэндо позвонил? Да я бы и сам добрался до дома. — Давай залезай, сынок, — вот и всё, что сказал Хан. Бен забрался в грузовичок и зажал умостившегося на полу Палпатина между ногами. В уши Бену ударила любимая музыка — отец включил айпод, который всё время хранился в машине. Хан подождал, пока Бен пристегнётся, и затем выехал на главную улицу. — Ты не обязан это делать, — пробормотал Бен. Его всё ещё потряхивало после стычки с Хаксом. — Да не, всё в порядке. Я посплю на диване, если ты не против, Бенни. Твоя мама снова выгнала меня, и мне нужно местечко переночевать. — Хан подмигнул ему. Бен был уверен, что всё это чушь собачья. Последний раз Лея по-настоящему выгоняла Хана из дома двадцать лет назад. Скорее всего, она сказала ему проследить за ним, из-за того, что Лэндо, вероятно, проболтался, как Бен повёл в отель своего пьяного муженька. Бену такая родительская забота пришлась по душе, поэтому он лишь пожал плечами и не стал обвинять отца в совершенно очевидной лжи. — И будет здорово, если завтра ты меня подбросишь до аэродрома. А вечером я вернусь с Чуи, — продолжал Хан, с лёгкостью ведя автомобиль по покрытой тонким ледком дороге. Бен вспомнил отцовские давнишние уроки вождения и то, как он чуть не сдался — из-за желания Хана обучать его во время снежной пурги. — Ага, само собой, это можно устроить. Я всё равно завтра собирался поехать по делам. Спасибо, что подбросил, пап. Хан улыбнулся и снова сконцентрировался на дороге. Бен глядел в окно и размышлял, в какую жопу скатилась его жизнь за последние двенадцать часов. Снова. Он не хотел. Не хотел, чтобы так всё случилось. Годами он мечтал, чтобы Хакс вернулся. Он тосковал по нему. Он даже как-то раз ездил в Нью-Йорк. Нет. Он не будет думать в этом направлении. — Значит… Бренн?.. — спросил Хан через несколько минут, и Бен, закрыв глаза, прижался лбом к холодному стеклу. — Пап… пожалуйста, не надо… — пробормотал он. — Хм, ладно. Не вопрос, парень. Извини. Хан больше не пытался с ним заговаривать, и Бен был ему признателен за это. Больше всего ему хотелось свернуться калачиком в своей постели и заснуть. Навсегда. Это было бы чудесно. И пока Хан, напевая под нос песню «AC/DC», вёл машину по направлению к домику, Бен задремал. Когда двигатель умолк, Хан легонько встряхнул Бена, и тот захныкал. — Хочу спать, — невнятно выдавил он. Хан ласково вздохнул, обошёл машину и, открыв двери, помог сыну дойти до дома. Бен заснул почти сразу, как только его голова коснулась подушки. Он почти не осознавал, что Хан стаскивает с него ботинки и накрывает одеялом, а потом приглаживает ему волосы, убирая пряди со лба. — Ты справишься с этим, Бенни. Он бы не приехал лично, если бы не хотел повидать тебя, — раздался голос отца откуда-то издалека. Должно быть, Бену это приснилось. *** Бен проснулся от того, что его лицо покрывали поцелуями. Неохотно открыв глаза, он увидел милую мордашку своего мужа. Волосы того были влажными, лицо светилось. Он только что принял душ и лучился счастьем. — Доброе утро, муженёк, — сказал Хакс Бену и поцеловал его в нос. Бен радостно охнул. — Доброе утро, муженёк, — ответил он и попытался приподняться на локтях, чтобы поймать губы Хакса своими. Но затея не удалась из-за пронзившей тело лёгкой боли. — Ой, — вырвалось у Бена. Перевернувшись на бок, он уставился на свою задницу. Хакс фыркнул и, потрогав ягодицу, ласково погладил кожу. — Жёсткая ночка? — широко улыбнулся он и снова поцеловал Бена. Тот простонал ему в губы. — Нет, всего лишь брачная ночь, — выдохнул Бен. — Мой муж впервые трахнул меня. Так что прости, я тут немного страдаю. — Серьёзно? — спросил Хакс. Обхватив Бена руками за шею, он опрокинулся на спину и увлёк того за собой. — И как? Он был хорош? — Угумс… — прогудел Бен. Прижавшись грудью к Хаксу, он проложил дорожку нежных поцелуев вдоль его подбородка. — Он был идеален. Думаешь, я смогу отплатить ему тем же? Хакс изогнул спину, когда пальцы Бена прошлись по его соскам, поглаживая. — Да… Бен улыбнулся, Хакс улыбнулся в ответ. Бен знал, что этот момент нежности останется в его памяти навсегда. Проснувшись в состоянии лёгкого похмелья, Бен учуял запах бекона. Палпатина нигде не было видно, но он слышал его лай и смех Хана. Значит, отец и правда ютился всю ночь на диване. Потому что вместе с Леей переживал за него. Верно. Хакс. Бен застонал в подушку, отказывясь думать о Хаксе и о том, как хреново завершился вечер. («Почему ты постоянно ссоришься со мной, Бен? Почему? Я так больше не могу. Как ты не понимаешь?») Наспех ополоснувшись, он немного поразмышлял: что, если подписать эти чёртовы бумаги, и пусть Хакс снова уезжает. А он заживёт своей жизнью. В одиночестве. Вне брака. При мысли, что он в самом деле разведётся с Хаксом, скрутило живот. Бен не хотел. Он дал клятву. Отныне и навек. Что не оставит его. (Хотя Хакс вот оставил.) Бен нашёл в шкафу рубашку и штаны посимпатичнее. И даже надел один из трёх своих кашемировых свитеров. В конце концов, его ожидала деловая встреча. Но он никогда не носил костюмов. Принарядился разок — на свадьбу — и посмотрите, куда это его привело. К одиночеству. — Отлично выглядишь, парень, — поприветствовал его Хан, когда Бен вышел из спальни. Хан улыбнулся, заметив, что сын даже обуздал свою шевелюру. — Ты распрямил волосы? — весело спросил он. — Нет, — недовольно посмотрев на него, Бен фыркнул и опустился на стул. — Как твоя спина? Всё никак не куплю новый диван. Наполнив чашку кофе, Хан сел рядом. На его тарелке лежала огромная куча бекона, который ему, вероятно, не позволили бы съесть, если бы Лея находилась тут. Но её не было, и Хан набросился на еду с ликованием в глазах. Они обсудили план полётов на сегодня и встречу Бена с представителями большой районной библиотеки, которым хотелось заполучить весьма специфическую статую основателя. Бен заметил, что Хан время от времени поглядывал на него, явно сдерживаясь, чтобы не начать расспрашивать о Хаксе и причинах его приезда. В восемь часов Бен поднялся. — Мне надо ехать. Не против попасть на аэродром чуть раньше? — Без проблем, сын. Бен кивнул и предложил отцу оставить тарелки. Подождут до вечера. — Пошли, приятель. После той встречи погуляем подольше, — сказал Бен старому псу. Они оделись, и Бен отвёз отца на аэродром. Прежде чем выбраться из машины, Хан крепко обнял сына. Бен стойко вытерпел это проявление отцовской любви и кивнул, когда Хан пригласил его на ужин. Может, завтра, после фестиваля. — Ага, — пробормотал Бен. — Или поедим чего-нибудь на танцах после. — Или так, да, — фыркнул Хан, и Бен обрадовался, когда тот отпустил его. — Увидимся, Бенни. — Пока, пап. Хан в последний раз почесал Палпатина за ухом и закрыл дверь. Бен покатил прочь. Ему удалось выкинуть из головы все мысли о Хаксе и сосредоточиться на предстоящей встрече. (Им нравились его идеи. И они собирались заплатить ему намного больше, чем он думал изначально. Его дела и правда шли в гору.) *** Было уже начало десятого вечера, когда Бен наконец вернулся домой. Встреча заняла больше времени, чем он ожидал, а после Палпатин долго и упорно отказывался покидать собачью площадку. После затянувшихся игр Бен проголодался, потребовалась целая вечность, чтобы найти заведение, в которое пускали с собаками. И только потом он поехал обратно в Арканис. Он всего-то хотел купить немного провизии в магазинчике Маз и отправиться отдыхать. К несчастью, в тот день Маз собственной персоной стояла за кассой. Она вежливо попросила его помочь установить палатку для весеннего фестиваля. За одной палаткой последовала вторая, потом третья и четвёртая. Отдавая распоряжения Бену и нескольким попавшимся под руку бедолагам, Маз всё пыталась выведать, сошёлся ли он снова с Хаксом или он теперь официально одинок. Потому что Джессика, её внучка, такая хорошая и милая девушка. И разве они не учились вместе? Поэтому, когда Бен добрался до дома, настроение у него было не лучшее. Он хотел лечь, задрав ноги, выпить пару банок пива и посмотреть телек. Первое, что он заметил, распахнув входную дверь — невероятно яркое освещение. У него было не очень много ламп, но сейчас он даже моргнул. Затем до него донёсся витающий по домику аромат, от которого слюнки потекли. И наконец он осознал, что всю его грёбаную мебель заменили. Абсолютно всю. Не оставив ни единой старой вещи. — Что за хрень? — вырвалось у Бена. Может, он отрубился в магазинчике? Валялся среди палаток и видел сны? Да, должно быть он спал. Потому что из кухни внезапно показался Хакс, рыжие волосы эффектно обрамляли его лицо. Он был одет в серые вельветовые брюки, белый шерстяной свитер и фартук с цветочным орнаментом. В руках он держал поднос с восхитительным на вид жарким. — Ой божечки, ты сегодня рано, мой дорогой муженёк. Хорошо, что я начал готовить загодя. Пойдём, стол накрыт. Бен был так ошарашен, что проследовал за Хаксом в дальний угол комнаты, где теперь расположился красивый обеденный стол и антикварные стулья. Искусно накрытый стол был заставлен любимыми блюдами Бена. — Ты сегодня хорошо потрудился? Я так тобой горжусь, ведь ты обеспечиваешь нас обоих. Что бы я без тебя делал? Определённо бы не выжил. Присаживайся, мой дорогой муж. Хакс принялся стягивать с Бена куртку, и как только тот снял её, направился к вешалке. Бен уселся, по-прежнему раздражённый, и принюхался к ближайшей миске. Хакс всегда хорошо готовил, но эта штука выглядела и пахла просто феноменально. Хакс вернулся, что-то напевая под нос. — Надеюсь, твой день прошёл хорошо, дорогой. Я потратил так много времени на перестановку и готовку, — сказал Хакс сладеньким голоском, накладывая еду на тарелку Бена. — Ты ведь этого хотел? Идеальную маленькую хозяюшку? И тут до Бена начало доходить. — Ты опять за старое? — спросил он, не притронувшись к еде. Хакс по-прежнему мило улыбался. Слишком мило. Ему это не шло. Совсем. — Смеёшься надо мной? Откуда ты взял всю эту хрень? Не придумал ничего лучше, чем потратить свои деньги на этот дурацкий розыгрыш? Хакс улыбнулся ещё шире, в глазах мелькнуло коварство. — Ой, дорогой, о каких моих деньгах ты говоришь? Конечно, я потратил наши деньги. Давай, поешь, я столько часов провёл на кухне. Хакс подтолкнул тарелку поближе, поддел на вилку картофельное пюре и попытался накормить Бена, но тот оттолкнул его руку. — Ты о чём, блядь, говоришь? — спросил Бен, и Хакс засмеялся. До ужаса приторно. — Представь моё удивление, Бенни, — начал Хакс; его голос вновь стал нормальным. — Я пришёл в банк, чтобы снять немного денег, поскольку Рей любезно заявила, что не может принять мою кредитку и требуется наличка. А Финн, наш славный друг Финн, спросил, не желаю ли я снять их с нашего общего счёта. Ну, помнишь, тот, который мы открыли, когда сыграли свадьбу. И у меня до сих пор есть к нему доступ. — Хакс ухмыльнулся, дав Бену время переварить информацию. Тот напрягся и ещё раз окинул взглядом гостиную, рассматривая новую дорогую мебель. — О, и я подумал, что нам также не помешает новая кухня. Ведь ты всегда такой голодный, а мой долг — готовить тебе, — самодовольно добавил Хакс. Вскочив, Бен направился к выходу из гостиной. Распахнул дверь и застонал. Древняя, старомодная обстановка (когда он добавил пристройку, то не удосужился купить новую технику) исчезла. Вместо этого взгляду открылась сверкающая и гламурная современная кухня. Всё было новым. И выглядело дорогущим. — Хакс, какого хуя? — взорвавшись, Бен заорал на мужа. — Сколько моих денег ты потратил? Как в старые добрые времена. Повернувшись, Бен разъярённо уставился на Хакса. Тот спокойно посмотрел на него и, сняв фартук, аккуратно его сложил, прежде чем повесить на пустующий стул. — Восемь тысяч пятьсот шестьдесят девять долларов и двадцать шесть центов. Но более важный вопрос: откуда у тебя столько денег? Где ты их взял? Ты занимаешься чем-то незаконным? О, Бен, я был о тебе лучшего мнения. Бен не знал, что было более обидным: тот факт, что Хакс потратил восемь тысяч баксов (вот так просто взял и потратил его деньги), или предположение о том, что он преступник. — Да иди ты, — сплюнул Бен и шагнул вперёд. И пусть он выглядел внушительно, Хакс не сдвинулся ни на сантиметр, а лишь ухмыльнулся ему. Бену хотелось схватить его и встряхнуть. Да что с ним было не так? Зачем он это сделал? — Не твоё, блядь, дело, откуда у меня деньги. И ты, блядь, как можно скорее вернёшь эту новую сраную мебель обратно, возвратив мне всё — до последнего ебучего цента. Ты меня понял, блядь? Теперь они стояли нос к носу. Бен — взбешённый. Хакс — самодовольный. — Нет, — ответил Хакс. — Я думал, тебе это нравится. Моя забота о твоём благополучии и всё такое. Ты даже не попробовал то, что я приготовил. Я уязвлён. В чём проблема, Бенни? Разве не этого ты хотел? Бену хотелось рыдать. — Что я тебе сделал? — спросил он грубо. Хакс широко распахнул глаза, услышав обиду в голосе Бена, и моргнул несколько раз. Потом вздохнул и отошёл назад. — Ты не дал мне развод, — без обиняков заявил он. Наклонившись к сумке, он вытащил проклятые бумаги. И прижал их к груди Бена. Бен даже не пошевельнулся, чтобы взять их. Хакс вздохнул, как будто именно Бен вёл себя неразумно. — Пожалуйста, Бен. Я переведу сумму со своего нью-йоркского счёта. Можешь даже оставить мебель. Просто подпиши бумаги, чтобы я мог выйти за мужчину, которого очень люблю. Услышать это оказалось больнее, чем проснуться в пустой кровати и увидеть незатейливое золотое кольцо на прикроватной тумбочке. В глазах Хакса лучилась надежда. Он практически умолял Бена подписать документы, чтобы выйти за другого мужчину. Мужчину, которого, судя по всему, очень любил. — Пошёл. Вон. — Извини? Бена трясло от ярости. — Пошёл. Блядь. Нахуй. Не желаю тебя видеть снова, блядь. Богом клянусь, если ты не уберёшься из этого дома, моего дома, через десять секунд, я ударю тебя по морде. Ударю так сильно, что ты не сможешь выйти за своего ёбаного женишка, потому что я нахуй расхуярю тебе нос. А мы все знаем, как ты носился с фоточками с первой свадьбы. — Бен… — начал Хакс; он выглядел испуганным. С чего он вообще решил, что может врываться сюда, всё менять и потом ещё что-то предъявлять? — ВОН! — заорал Бен. Хакс отшатнулся, Палпатин завыл. — Ты грёбаное животное, Бен, — теперь Хакс тоже вышел из себя. Но всё-таки засунул бумаги обратно в сумку и пошёл к двери, где висело его пальто. — Мудак. Почему ты в кои-то веки не можешь позволить мне быть счастливым? Бен дёрнулся, Хакс выскочил из домика, даже не надев пальто. Через большое окно Бен наблюдал, как тот топает прочь. Он простоял неподвижно целую минуту. Может, пять. Или все десять. Он уже пожалел о сказанном. Он никогда не поднимал руку на Хакса. Никогда. А потом он издал такой крик, что Палпатин метнулся в спальню. Схватив новый стол, Бен перевернул его. Тарелки посыпались на пол, фарфор и стекло разлетелись на куски. Восхитительно пахнущая еда была испорчена. Тяжело сопя, Бен обозрел учинённый беспорядок. Пнув для верности несколько осколков, он осознал, что уничтожение новой мебели не помогло. Развернувшись, он вылетел за дверь и направился в гараж. Работа. Работа всегда успокаивала его. Он приступит к новому проекту для библиотеки и забудет о Хаксе. (О, как он был не прав. Он думал о Хаксе всю ночь, создавая и уничтожая макеты скульптуры. Утром он проснулся в гараже. Обнаружив, что неудачно замотался в тонкое одеяло и отморозил задницу. Ему повезло, что маленький обогреватель работал всю ночь. А вот Хаксу не повезло. Разве его бы не устроило, если бы Бен замёрз насмерть? Он стал бы счастливым вдовцом и смог бы, наконец, выйти за мужчину своей мечты.)