История одной дружбы

      Планета Мобиус. Южные Острова. Город Дремучего леса.       В часы затишья, когда уже несколько дней подряд не наблюдались признаки близости угрозы, мобианы с Южных Островов выходили из своего убежища наружу, возвращались в свои дома, отделывали их, отстраивали и готовили новую провизию для последующей эвакуации. В такие дни всех детей выпускали на улицы, чтобы те дышали свежим воздухом и наполнялись сил от самой природы.       Пока был мал, и его навыки были только в начале своего развития, он не был ничем более чем внешне примечателен. Глядя на него, многие испытывали смешанные чувства и в итоге отворачивались от него. Ещё детёныш, его не окрепший ум не мог дать ответы на вопросы, возникающие каждый раз в голове. Он особо и не пытался найти этому объяснение — время само всё покажет, был убеждён он, — однако попытки обратить на себя хоть капельку внимания сверстников прикладывал изрядно. В очередной раз прихватив с собой новенького собранного вручную робота, малыш помчался в сторону играющих между собой детёнышей. Эта компания была ему очень знакома — каждый раз он рвался войти в неё как новый участник игр, но каждый раз…       — Эй, смотрите, что у меня есть!       — Э-э? Опять этот уродец, — Злобно выдохнул лидер компании и направился навстречу лисёнку.       Остальные последовали за ним, довольно крепкого телосложения полосатым скунсом. Среди них были бельчонок, волчонок и барсук. Они дружно зашагали в одном ритме, переглядываясь между собой.       — Ну, что опять? Очередная игрушка от уродца? — Скунс отобрал робота и начал рассматривать.       — Им можно управлять с расстояния! Только я ещё не доделал пульт управления для него.       — Пойдём-ка с нами, — Он со злобной улыбкой развернулся и зашагал в сторону леса.       Малыш не учуял угрозы и последовал за сверстниками, что завели его в Дремучий лес. Едва поспевая на своих ещё пока коротких лапах за более старшими, лисёнок оглядывался по сторонам и пытался заглянуть в лапы скунса, чтобы увидеть своё изобретение, убедиться в его целостности. Пока что робот был абсолютно цел, но как только они дошли до какого-то камня, то оказался на нём и почти сразу был раздавлен весом скунса, прыгнувшего на него. Прямо на глазах у маленького изобретателя робота не щадили, ломали как только могли. Когда он вдруг решился помешать, то лисёнка схватили за лапы и начали удерживать на месте. «Не надо! Отпустите! Не ломайте! Не надо!» — кричал он, но никто не внимал его мольбам. Неожиданно лидер компании порезался лапой и вскричал, осмотрел рану и развернулся к лисёнку с яростью в глазах. «Твой мусор ранил мне лапу, уродец! Ты за это заплатишь, мелочь паршивая!» — взбесился он и, подойдя к нему, схватил за шерстку. Тот приоткрыл рот в ужасе, его прекрасные глаза цвета ясного летнего неба задрожали. В следующее мгновение его морда оказалась вбитой в землю, а сам он на земле. Когда вокруг стихло, Прауэр вытащил морду и присел с потухшим взглядом. Его дыхание сбилось от наполнившего его сердце ужаса, и ему требовалось немного времени, чтобы прийти к гармонии. Разломанный на камне робот выглядел печально и напоминал лисёнку о тщетности попыток войти в группу сверстников, что не могут принять его из-за…       «Почему все не любят меня из-за моих двух хвостов? Мне вот они нравятся — вдвойне теплее с ними»       Он поднялся, медленно подошёл к камню, осторожно собрал крупные осколки деталей робота и зашагал в сторону города, как он думал. На самом деле вышло так, что он направился в сторону берега. Неожиданно что-то синее вспыхнуло у него перед носом и тут же исчезло. Заинтригованный, ему вспомнились рассказы Алисии про нового защитника города Дремучего леса — синего ёжика Соника. «Должно быть, это он! Будущий герой Мобиуса!» — подумал он и помчался вслед.       Синий след вывел его на пляж, где на золотом песке красовался красный биплан, одиноко глядящий на дневное светило. Лисёнок подбежал ближе, бросил на песок остатки робота и замер в немом восторге.       «Я не должен трогать чужое. Нельзя трогать. Этот самолёт чужой! Но я так хочу его изучить… Хочу-хочу-хочу! А-а-а-а! Ладно! Я осмотрю его и пойду домой» — наконец, он решился и запрыгнул к пульту управления. Он рассматривал абсолютно каждую деталь, определяя её логически техническое объяснение, в голове составляя схему махины. Он дёргал рычаги, нажимал кнопки, постукивал по экрану радара и прочее, пока не надумал заглянуть под панель в поисках крышки, что открывала внутреннее содержимое биплана. Он так увлёкся, что не придал значения двум переменам: во-первых, небо заполнилось тёмными тучами, явно свидетельствующими густотой своей краски о грядущей грозе, во-вторых появлению у крыла биплана синего ежонка, что потирал нос. Терпение хозяина биплана кончилось уже через пару секунд:       — Кто дал тебе разрешение трогать чужой самолёт? — Он старался быть максимально вежлив несмотря на своё недовольство.       — Ой! — Лисёнок выглянул наружу с изумлённой мордашкой и поспешил спрыгнуть на песок.       Соник подошёл ближе, сложив на груди лапы и присматриваясь к нарушителю покоя. Тот сжал губы и сцепил за спиной пальцы, испытываемый чувством вины и неловкостью.       — Я испробовал этот самолёт только сегодня, поскольку он совершенно новый.       — Честно, я ничего не ломал! — В свою защиту сказал лисёнок. — Мной движет лишь интерес к устройству самолёта и только… Никогда не видел настоящих самолётов, — Под конец фразы его голос стих до шёпота.       Хвосты опустились к песку, сообщая о подавленном настроении лисёнка. Голубые глаза увильнули куда-то в глубокие тени леса. Минуту они оба молчали, Соник глазами изучал мобиана и считывал его настроение по жестам и позе. Осмотревшись вокруг, его взгляд упал на остатки недавно ещё бывшего робота, что вызвали у него интерес. Он глянул разок на лисёнка и задал прямой вопрос: «Это твоё?», сопроводив соответствующим жестом. Тот взглянул на него впервые за это время, потом на робота и присел на коленки, без спешки собирая остатки и прижимая к себе, как нечто очень ценное. Выпрямившись, боком повернулся к ежонку и глянул на того, а потом в сторону леса, уже продумывая план побега с места «преступления».       - Как тебя зовут, малыш? — Соник отказался от идеи дожидаться извинений от него и пошёл на мирную. Майлз развернул уши в сторону ежонка и настроил слух, улавливая перемены в интонации. Присмотревшись к Сонику, он признал его.       — Ма… Майлз Прауэр, — С кислой интонацией произнёс он имя, но фамилию выделил подчёркиванием в голосе.       — Майлз?       Соник вспомнил имена всех знакомых и не отыскал среди них имени лисёнка. Однако его уши уловили различия в интонации произношения имени и фамилии. Это пробудило в нём интерес к собеседнику. Отвернув голову, Майлз заявил:       — Не люблю это имя.       — Почему же?       Неожиданно для самого себя, синий еж заметил особенность во внешности своего нового знакомого. Два пушистых хвоста — это было нечто совершенно новое и интересное для маленького героя. Совсем не подумав, он задал вопрос, за который после ещё пару дней не мог себя простить: «Так у тебя два хвоста. Разве это не называют мутацией?» Глаза Майлза забегали по округе и, прижав к себе остатки робота, лисёнок помчался в лес с выступающими на глаза слезами. Соник протянул лапу и вскрикнул: «Майлз!» На нос что-то капнуло, и ежонок вскинул голову к небу, с которого посыпались капли.