-Так, тренировка окончена. Можете идти, - голос Жулина отдавался эхом в полупустом разминочном зале. Мы с Димой облегченно выдохнули и направились вслед за тренером. Каток был почти пустым, только кое-где издавались шорохи, похожие на шуршание листков бумаги. Все спортсмены, за исключением русских, перед прокатами настраивают себя морально, психологически воздействуют на свой организм. Мы же привыкли оттачивать все до последнего элемента, чтобы все было идеально, ни одной помарочки, ни одного лишнего движения. Именно это и отличает нас от других фигуристов.
Переодевшись, я поспешила покинуть каток и направиться в сторону Олимпийской деревни. На улице было холодно и темно, ветер развевал ветви искусственных деревьев. Но мрак был и на душе. Откатав на "ура" ритм-танец и занимая промежуточную 2 строчку, неизвестность будущей произвольной программы пугала нас. Я боялась, что что-нибудь может пойти не так: конек соскользнет, ребро не встанет, поддержку передержим... Эти мысли не отпускали меня ни на секунду. Они постоянно прокручивались у меня в голове и не давали нормально готовиться к главному старту в своей жизни, который завтра же начнется и мимолетно закончится.
Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча. Это касание было таким неожиданным, что заставило меня содрогнуться и судорожно повернуться назад, чтобы увидеть этого смельчака. Повернувшись, я увидела Капризова. Если честно, то я не удивлена его появлению. В последнее время, после начала наших дружеских отношений, Кирилла Капризова стало очень много в моей жизни.
-Ты чего одна бродишь? Заблудилась что ли? - глупый вопрос, Кирилл. Пора бы запомнить, что единственной дорогой, которую я хорошо знаю в этой стране, было направление от катка до Деревни туда и обратно. Все.
-Да нет, просто решила прогуляться. А ты чего здесь? У вас же вечерняя тренировка, вроде? - вспоминая график его тренировок, спросила я.
-Нас отпустили пораньше. Сказали, что от нас все равно толку сейчас нет и отправили по домам, - ответил он, равняясь со мной
-Ясно все, - промолвила я, поправляя сумку на плече. Капризов странно посмотрел на меня и забрал мой "сундучок" с коньками, - ей, отдай мою сумку назад. Или ты думаешь, что я совсем немощная что ли?
-Представь себе, - съязвил он, идя с двумя сумками наперевес. За время нашей дружбы он научился от меня только одному - язвить, причем иногда даже лучше, чем это умею делать я.
Мы спокойно шли по дороге, освещенной огромным количеством фонарей, и разговаривали обо всем на свете - о хоккее, о командах плей-офф, о местном населении и закусочных, обустроенных лучше, чем самые престижные рестораны Москвы, а также о том, что мучило меня в последнее время - завтрашнем произвольным прокатом.
-Все будет хорошо, не волнуйся ты так. Я видел, как вы катаетесь на тренировках - это просто великолепно, - успокаивал меня он, приобнимая меня за плечи, - хочешь, я завтра приду? Нет, я точно приду, посмотрю, как ты возьмешь то, что заслуживаешь по праву.
-А что взамен? - уловив его хитрый взгляд, спросила я.
-Взамен ты придешь на финальный матч, где мы сыграем с...пока неизвестно, с кем, но все равно, - высказал он, вставая напротив меня.
-Ну, хорошо. Я же должна как-то ответить поддержкой на поддержку, - лукаво сказала я, забирая свою сумку с его плеч, - до завтра.
Оставив его стоять, как вкопанного, я послала ему воздушный поцелуй и зашла внутрь здания, именуемого "местом заселения фигуристов из ОАР".
***
-Ну, что, ребята, готовы? - последнее слово всегда остается за тренером. Несмотря ни на что, он поддержит прямо перед самым стартом и подберет нужные слова, да так, что выйдешь на лед и откатаешь лучше всех предыдущих прокатов, - мои дорогие, вот и пришел ваш час. Сколько мы трудились, работали, не покладая рук, чтобы сегодня выйти и показать, что танцы в России живы, и что они снова выходят на тот уровень, которым обладал долгие годы. Я верю в вас, вы все сможете. Вперед, и там нас ждет только победа. С Богом.
Соединив 6 ладоней в единую кучку, мы молча помолились и, услышав заветные "Валерия Фетисова/Дмитрий Ефремов, Олимпийские атлеты из России", выехали в середину льда и приняли исходные позиции. Прозвучали первые аккорды музыки, и танец начался.
Уже половина танца позади, и почти все сделано идеально. Мы уже заходили на поддержку, но тут я чувствую резкую боль в колене. Его пронизывают электрические разряды, а кожа содрогается от невыносимой боли. Заявить об этом жюри, значит, потерять все шансы на золото. Стиснув зубы, я продолжала кататься на убой, так. как учили в любых ситуациях. Димка уже понял, что со мной не все в порядке, а когда началось вращение, то окончательно удостоверился в том, что я катаюсь на одной ноге. Делать нам было нечего, обратного пути нет, поэтому, собрав волю в кулак, мы докатали произвольную и упали, сплетая пальцы кистей воедино. Все, это финал. Здесь ошибок не прощают. Кое-как поднявшись со льда, я поклонилась публике и, перепрыгивая на одной ноге, добралась до KISS AND CRY. Александр Вячеславович и Димка пытались отправить меня в медпункт, но я сидела, как привязанная, ожидая жизненно важные оценки. Нас снова объявляют, и на табло высвечиваются те самые баллы, которые делают нас Олимпийскими чемпионами. Да нет, это шутка такая. Или нет? Как хочется поверить, что все именно так. Вспомнив, что мы катали последними, я понимаю, что это не сон, и мы реально только что выиграли Олимпиаду. Моей радости не было предела. Забыв про больное колено, я начала скакать и обнимать нашу команду, нашу золотую команду.
***
После церемонии награждения я ощутила на себе всю тяжесть олимпийского золота. К этому я шла всю жизнь, и я очень благодарна всем, кто шел к этой цели вместе со мной. Попрощавшись с тренерами и партнером, я направилась в медпункт, где мне поставили неутешительный диагноз - вывих колена с частичным повреждением связок. Эта травма выводила меня из строя на несколько недель, но это было уже неважно, ведь самое главное висит на моей шее, а другого не дано. После того, как мне вправили вывих и помазали ногу мазью, я вышла из медпункта. Около кабинета сидел Капризов, держась за голову. Я подошла и аккуратно дотронулась до его затылка. Он подскочил с места и принялся осматривать меня, как будто не видел долгие годы.
-С тобой все хорошо? Что врач сказал? - накинулся на меня он, трогая больное колено.
-Все отлично, просто вывих, - отмахнулась я, перебирая в ладони заветную медаль.
-Господи, я так переживал за тебя, - заключил он, вставая в полный рост, - я хотел тебе кое в чем признаться...
-Ну почему девушкам приходиться делать все самим? - задала риторический вопрос я и прижалась своими губами к губам Кирилла.
