Маленькая девочка

После двух часов моих гонок по пригородной трассе, я решила вернуться домой. Мама должна волноваться, я даже не позвонила ей. Проехав несколько десятков километров по направлению города, я въехала в Москву. Конечно же, на МКАДе были пробки, поэтому пришлось постоять немного в бесчисленных автомобильных очередях. Через полтора часа я уже подъезжала к дому. Все места около здания были заняты, и мне ничего не оставалось, как поставить машину в подземную парковку. Поднявшись на поверхность, я, еле волоча за собой ногу, зашла в подъезд, воспользовавшись открытой соседом дверью. Лифт не работал, поэтому, стиснув зубы, мне пришлось идти по лестнице, что было не самым оптимальным вариантом. Вскоре я поднялась по ступенькам и стояла около двери, нажав на звонок. Я отчётливо слышала мамины тяжёлые шаги по ту сторону стены, отчего стало немного волнительно. Она что, что-то скрывает от меня? Дверь открылась, и передо мной предстала мама, вся запыхавшаяся и совершенно не похожая на ту, что провожала меня несколько часов назад. Глаза и губы были накрашены, а на ней было надето то самое платье, в котором она когда-то была на моем выпускном в школе ЦСКА. — Дочь, а ты что же не позвонила? — забегала мама глазами, теребя край своего платья. Я прошла внутрь, заметив довольно дорогие мужские ботинки около моей дорожной сумки. Закусив нижнюю губу, я повернулась к матери, что настойчиво сверлила меня взглядом. — У нас гости? — спросила я, разуваясь и проходя на кухню. За столом сидел дядя Игорь, который Ларионов, и мирно попивал чаек из моей самой любимой кружки. Он увидел меня и так испугался, что подавился горячей жидкостью и чуть не выронил из рук фарфоровое изделие с овечками. — Осторожнее, дядя Игорь. Не торопитесь, уже некуда, верно, мам? — присев на стул, съязвила я, подперев подбородок рукой. Мать тяжело сглотнула, приземлившись на соседний стул. Её лицо приняло встревоженный вид, как будто я сейчас возьму и их вдвоём придушу. Нет, я ещё не настолько ревностно отношусь к личной жизни родителей. Тем более, отец первым ушёл, поэтому причин злиться почти не было, кроме одной. Было противно смотреть на них вместе, все-таки я привыкла видеть рядом с мамой отца, и никого больше. — Лер, я все тебе объясню, только не взрывайся, прошу, — спокойно ответила мама, на что я встала из-за стола и подошла к тумбе с чашками, чтобы налить себе чай, а лучше кофе. Дядя Игорь так распереживался, что быстро свинтил домой, наскоро попрощавшись с мамой лёгким поцелуем в лоб. Как маленькие, ей-богу. Только дверь захлопнулась, мама стащила с себя платье, предпочитая его свободному халату, и принесла на кухню бутылку красного вина, поставив её на стол. — Вот это да, мамуль. С каких это пор в нашем доме разрешено пить вино вне каких-либо посиделок? — продолжала язвить я, отпивая только что сделанный кофе. Приятное капучино разливалось внутри, наполняя меня теплом. Мама молча прошла к кухонному ящику и достала оттуда фужеры. На небольшой шум в комнату прибежал Арчи и принялся кружиться около моих ног. Я подняла щенка, и он стал облизывать мои щеки, оставляя на них влажный след. — Нам нужно поговорить, в последнее время между нами появилось небольшое непонимание друг друга. Это нужно разрешить, и лучшего способа я не вижу, — наконец проговорила мама, открывая бутылку и разливая алкоголь по бокалам. Я поставила пса на землю и плюхнулась на стул напротив мамы. — За нас, моя хорошая, — произнесла тост мама, и на всю квартиру раздался приятный стук стекла. Наверно, мне непривычно пить без определённой причины, да и без разрешения тренера тоже, но сегодня я откинула все эти мысли, потому что хотелось понять, что же происходит в семье Фетисовых без моего ведома.

***

— Ну Слава и тварь, конечно, — заключила мама, залпом опустошая свой бокал. Пришлось рассказывать ей все с начала, с Олимпиады и её последствий. Оказывается, она ничего об этом не знала и даже не догадывалась, что делает отец, — всю жизнь он прожил так, что все ему обязаны. Что я, когда он привязал меня дома, не выпуская из четырёх стен, и сделал так, что ни одно издательство не брало меня на работу, что ты, только у тебя все достаточно серьёзней. Ты уже выросла, даже я это понимаю, сама можешь выбирать себе круг общения, а парня тем более. — Видимо, это мало заметно для него, — пожала плечами я, допивая вино из своего фужера, — сколько раз я доказывала ему, что могу жить сама, без его опеки, но в ответ получала заезженные «Я лучше знаю». Мне надоело то, что он следит за мной, распоряжается моей личностью, что очень напрягает меня. Я не игрушка, чтобы вертеть мной так, как ему вздумается. — Я попрошу Игоря, он поможет тебе выехать из России, но только на сам чемпионат непосредственно. Он там работать комментатором будет, присмотрит за тобой, пока я отпуск не получу, — ответила мама, снова наполняя бокалы красной жидкостью. Это была третья бутылка, которая тоже шла к своей логической кончине. Сейчас это не имело значения, нам просто нужно выговориться, и лучшего помощника в этом деле просто нет. — Мам, а ты любишь его? Ну, дядю Игоря, — спросила я, чокаясь с матерью и отпивая немного вина, — просто когда вы сошлись, ты, буквально, расцвела, стала краситься, наряжаться. С отцом у тебя так не было, все ограничивалось спортивными штанами и гигиенической помадой. — Как бы неприятно тебе это слышать, но, действительно, я люблю Игоря больше, чем кого-либо на свете, — сказала мама, заставив меня нахмуриться. — А как же я? — Ты не в счёт, моя дорогая. Твой отец, прямо сказать, заставил меня выйти за него, иначе моего отца, твоего деда, уже не было бы в живых. Слава помог мне, и мне пришлось отплатить за его щедрость. С Игорем совсем все по-другому. С ним я чувствую себя женщиной, а не просто хорошим редактором и любящей матерью своей прекрасной дочери. Понимаешь? — Понимаю, ведь я тоже люблю, — проговорила я, и из глаз полились предательские слезы, — я люблю Кирилла. Он мой идеал, мой свет, все, чем только может быть любимый человек. С ним я могу быть той, кем я являюсь на самом деле. Мне не нужно прятаться под этой маской безразличия к окружающим. Я не вижу свою жизнь без него, и сейчас мне очень тяжело. Я не знаю, что между нами стряслось, но мне хочется побыстрее во всем этом разобраться и бросить в тёмный ящик. — Всё будет хорошо, — отрезала мама, обнимая меня за плечи, — я всегда буду рядом с тобой, моя любимая. Знай, что если что-то случится, то мама — это первый человек, которому это будет не безразлично. Дай Бог, чтобы у вас все с Кириллом наладилось. Я буду искренне рада, если у вас сложится все намного больше, чем эти встречи. — Я тебя люблю, мамуль, — прорыдала я и, кажется, что теперь я точно не сдамся, пока не разрешу эту проблему в свою пользу. Умеет мама поддерживать.