***
Им предоставили три комнаты в ухоженной гостинице, которой управляла пожилая пара. Достаточно дружелюбная, особенно по отношению к людям, что было своего рода облегчением, но отдельные номера оказались проблемой. – Разделяясь, мы становимся мишенями, – заметил Кроу. Ни Жон, ни Винтер не спорили. Они оба это знали. Единственное, что сдерживало Жона, - это идея заставить Винтер остаться с ними в одной комнате, даже если это не будет означать, что она будет спать с ними. Почему-то в Армии Атласа это казалось проще, хотя всегда существовала жесткая военная структура, делавшая все немного более формальным. – Это необходимая жертва, – мягко сказала Винтер. – Меня это вполне устраивает. Я безоговорочно доверяю Жону. Кроу, почувствовав очевидное оскорбление, скрестил руки на груди. – Вау. Я начинаю понимать, как это работает. – Нам всем придется жить в одной комнате, – вздохнул Жон. – Винтер получает кровать. Кроу и я можем дать слово не смотреть. Мы все на всякий случай взяли с собой спальные мешки, так что проблем нет. Потом мы организуем купание. – Потрем друг другу спинки? – предложил Кроу. – Э-это неприлично, – пробормотала Винтер. – Остынь, Ледяная Королева. Это была шутка. – Кроу мог бы промолчать, но он не был бы Кроу, если бы сделал это. – Или ты взвинтилась, думая об этом? Все в порядке. Я не против поделиться с тобой своим старым приятелем, если хочешь. Я вымою ему спину, а ты займись его... – Винтер прервала монолог, швырнув ему в лицо свою сумку и, покраснев, ворвалась в комнату. Жон прошел мимо, поймав дверь прежде, чем она успела захлопнуться перед ними. – Ты просто не мог не сделать этого, верно? Кроу ухмыльнулся, убрав сумку с лица. – Верно. Это была насущная потребность. – В этом отношении ты похож на свою сестру. Это стерло улыбку с лица Кроу. – О, отвали. Пойду выпью внизу и посмотрю, какие слухи смогу собрать. Ты справишься с её высочеством. Кроу направился к лестнице, обернувшись напоследок. – И используй защиту! Жон застонал. Он никогда не был так уверен, что можно одновременно любить и ненавидеть такого человека, как Кроу. И подумать только, Руби и Янг пришлось расти, живя с этим парнем. Они были сильнее, чем он мог себе представить. Когда он вошел, Винтер возилась со своей саблей. Она достала тряпку и чистила лезвие, отсоединив меньший парирующий кинжал от лезвия, чтобы дотянуться до механизмов и почистить их. Её лицо немного побледнело, хотя глаза горели с новой силой. Закрыв за собой дверь, Жон сказал: "Он не это имел в виду, ты же знаешь. Просто он такой, какой есть". – Раздражающий, безответственный и неспособный подумать, прежде чем заговорить? – Всё это – часть его очарования. – Я не нахожу это очаровательным. – Эх, – бедный Кроу. – К этому надо привыкнуть. – Что ты вообще находишь в нем привлекательного? – спросила она. – Не говори, что это потому, что он шутник. Дельта шутил, но он знал, когда нужно отложить шутки в сторону ради работы. Он помогал мне принимать решения по безопасности. – Бранвен же, – она выплюнула это имя, – совсем не похож на такого человека. – Это трудно объяснить... Трудно, потому что сейчас делать подобное было бессмысленно. На самом деле ему не нравился Кроу, даже когда они покинули Бикон и переехали через Мистраль. Он не испытывал неприязни к нынешнему Кроу, просто тот ему тоже не нравился. По большей части он был совершенно незнакомым человеком. Он оставался верен Озпину и мог пренебречь шансами Жона сразиться с Синдер и отомстить за смерть Пирры. Он был прав тогда, поступив так, поскольку у Жона не было ни малейшего шанса в Вакуо победить Синдер один на один, когда у неё были силы Девы, но это все равно не сильно повлияло на расположение к нему этого человека. Вероятно, он сблизился с ним после того, как Озпин раскрыл правду о Салем – настоящую правду – и Кроу вышел из себя. К тому времени, когда Кроу умер, они стали товарищами по оружию. Кроу был его учителем и наставником, которому он доверял и испытывал уважение. Конечно, никакой из этих ответов не удовлетворил бы любопытство Винтер. – Я действительно не могу объяснить. Мы ни в чем не разобрались. На самом деле, мы много ссорились. Он ненавидел меня. У него определенно много острых углов в характере, и я признаю, что он может раздражать. Хотя это всегда упрощает. В целом, у него хороший баланс. – Баланс? – Винтер бросила на него смущенный взгляд. – Баланс чего? – Будучи охотником, он остается одновременно и обычным человеком. Я не могу говорить, что у меня много от последнего, и, если честно, я думаю, что у тебя тоже этого нет. Винтер отвела взгляд. – Я не говорю, что это плохо, но и ты, и я иногда прикладываем слишком много усилий. Я так сосредоточен на своих целях, что забываю притормозить и жить своей жизнью. Думаю, Кроу - это напоминание о том, что я могу, что подобное возможно. Мне это нравится. – Я понимаю... – Пусть это тебя не беспокоит, – сказал Жон, хлопая её по плечу. – Я не говорю, что ты замужем за работой или что с тобой что-то не так. Просто помни, что Кроу может переключаться между шутками и профессионализмом, когда необходимо. Он сделает то, что должно быть сделано. Мы обязаны сосредоточиться на том, что следует сделать. – Да. – Она кивнула и отложила оружие. – Полагаю, ты прав. Я буду… Я постараюсь быть более терпимой к его… особенностям. Я просто испытываю стресс. От этой встречи зависит многое, и я не чувствую, что готова решать судьбу Атласа. Если я потерплю здесь неудачу, история запомнит, что Винтер Шни могла остановить войну, но не сделала. Как мне с этим жить, если это сбудется? – Эй. Ты не веди себя так, будто виновата только ты. Не ты это начала, и, возможно, ты не сможешь этого предотвратить. Это не твоя вина. – Я знаю… я знаю. – Винтер вздохнула и постучала себя по голове. – Клянусь, я знаю, что здесь происходит. Я не настолько самонадеянная, чтобы считать, что мир вращается вокруг меня. Это просто тревога. Чутье предрекает мне худшее, даже если голова лучше знает, что будет. Честно говоря, я буду рада поскорее закончить эту встречу. Это если говорить в открытую. – Да. – Жон подумал о Кали, или о том, что он знал о ней, а затем о Блейк. Во многих отношениях его мысли перекликались с мыслями Винтер больше, чем она могла себе представить. – Я думаю, нам остается только ждать и смотреть, что произойдет. Они не прогнали нас. Это должно быть хорошим знаком.***
Несмотря на свои слова, Кроу не потрудился пойти выпить. Ему нравилось делать это с Таем или Саммер, и даже с Жоном, но пить в одиночку – это попахивало алкоголизмом. Он не собирался таким быть. Он не был настолько туп, чтобы потерять бдительность и напиться в подобном месте – может, это и звучало расистски, но на самом деле это было не так. Воздух над Менаджери был теплым, термальные потоки на побережье позволяли ему парить между крышами и немного экономить энергию. Никто никогда до конца не понимал, насколько утомительно махать крыльями. Птицы делали это не так уж часто, тщательно распределяя необходимые усилия на инстинктивном уровне. Не будучи рожденным птицей, и несмотря на странные традиции его семьи давать птичьи имена, Кроу такими инстинктами не обладал. Когда Озпин даровал ему и Рэйвен силу, им пришлось учиться летать с нуля. Тогда было одновременно неловкое и веселое время – и приятное воспоминание для него, редкое в тех случаях, когда в этом участвовала Рэйвен. Он до сих пор помнил выражение её лица, когда Саммер баюкала в руках маленькое воронье тельце и напевала о том, какая она очаровательная, и румянец на щеках после того, как она перекинулась обратно. Она неделю отказывалась разговаривать с Саммер. Хорошие времена. Он по ним скучал. Все изменилось, сказал он себе, приземляясь на соломенную крышу и опираясь на одно крыло. Теперь это стало инстинктом, приобретенным с практикой. Рэй сделала свой выбор. Проклятое племя всегда было для неё важнее. Черт возьми, Рэй. Что с тобой случилось? Он ненавидел её, но трудно ненавидеть свою семью. Иногда он чувствовал, как гнев проходит, и тогда приходили сомнения. Покачав головой, он прыгнул к краю крыши и посмотрел вниз, на улицы Менаджери. Время для сомнений прошло. Ему нужно было провести разведку. Когда он приблизился, пара других птиц закричали на него, угрожая дракой, и агрессивно захлопали крыльями, чтобы казаться больше. Территориальные разборки, и всё из-за дурацкого места на краю крыши. – Отвали! – зашипел Кроу, звук больше походил на сердитое «Кар!» Он бросился на птицу, ничуть не беспокоясь о том, что испачкает когти. Тупая тварь в панике улетела. – Да, и не возвращайся! – прокаркал он. Чертовы птицы. Люди не понимают, насколько противны эти маленькие засранцы. И это, не говоря о брачном сезоне. Черт возьми… Если это не какая-то чопорная самка вороны, пытающаяся соблазнить, то гормональные самцы, пытающиеся отпугнуть его глупыми демонстрациями. Да, способность превращаться в птицу не так проста, как это представлялось Озпину. Поди разберись. Однако умение делало его хорошим разведчиком, и только это имело значение. Никто не потрудился бы взглянуть на птицу, подслушивающую разговор, и два фавна внизу, открыто одетые в маски Белого Клыка, ничем не отличались. – Уже прибыли. Шни, судя по тому, что я слышал. – Большой злодей собственной персоной? – Нет. Его дочь. – Ледяная Ведьма? – Всё та же. – Тч. Я слышал от некоторых ветеранов, что она возглавляет частную армию SDC. Думаешь, они справились бы с ними, если бы её убрали? – Даже не думай о чем-то подобном, идиот. Не нам принимать решение. – Да, да. Я понял. Но фавны могут же помечтать, верно? – Пока всё остаётся, как есть. Сиенна будет знать, что делать, и, если она велит ничего не делать, значит, мы ничего не делаем. Или ты хочешь, чтобы Адам услышал, что ты пытался взять правосудие в свои руки? Первый фавн вздрогнул. – Ни за что. Я слышал, что он вытворил с последним парнем, который пытался это сделать. Он грёбаный псих. – Он добивается результатов. Думаю, это всё, что имеет значение. Кроме того, он спит с младшей Белладонной. Пока ситуация такова, он никуда не денется. Лучше тебе держать рот на замке и выполнять приказы. Я тоже намерен так поступать. – Да, да. Я понял. Не занудствуй. – Я не занудствую. Давай, поменьше двигай челюстью, больше ходи пешком. Эти двое двинулись дальше, в противоположном направлении от гостиницы, в которой сейчас находились Винтер и Жон. Кроу хотел было последовать за ними, но сдержался. Не похоже, что эти фавны представляли какую-то непосредственную опасность, и, вероятно, будет лучше, если он продолжит наблюдать за гостиницей с высоты птичьего полета, а не отправится на охоту за Белым Клыком. Это как раз то, что ему нужно сделать, чтобы предупредить тех двух голубков. Если он продолжит слежку, им лучше знать, где он. Покружив в воздухе ещё некоторое время, Кроу не спускал глаз с местных жителей и прислушивался к разговорам всякий раз, когда улавливал упоминание одного из их имен. Спугнув еще двух птиц, проигнорировав кричащую чайку и бросив злобный взгляд на старуху-фавна, которая пыталась соблазнить его крошкой хлеба, он получил общее представление об обстановке на острове. Очевидно, Белый Клык присутствовал на Менаджери, и, более того, его члены находились здесь открыто. Террористы не прятались в тенях и не выделялись в толпе. Фигуры в масках ходили среди населения, и никто и глазом не моргал. Вербовщики на улицах говорили о преимуществах Белого клыка и о смелых действиях, которые они предпринимали во имя равенства, и фавны слушали. Менаджери ни в коем случае не был милитаризованной страной, но он был открыт для идей, и его жители явно не рассматривали Белый Клык как террористическую организацию. Озпин был бы недоволен. Черт возьми, Кроу был недоволен, хотя на кону у него оказывалось гораздо меньше, чем у Озпина и Айронвуда. Стоит отбросить попытки интегрировать фавнов в Королевства, не говоря уже о том, чтобы судить множество расистов, что, в свою очередь, усложнит жизнь фавнов в Королевствах и от отчаяния загонит их сюда прямо в руки Белого Клыка. Порочный круг, каков он есть, если бы он когда-либо его видел. Жон был прав, когда захотел приехать сюда и что-то с этим сделать. Вопрос был в том, смогут ли они сделать это «что-то»? Его внимание привлекла идущая по улице процессия. Не из-за их нарядов или лиц, а потому, что они сопровождали фавна, который встречал их раньше, и они направлялись к гостинице. Похоже, ожидание закончилось, и, если он не хочет устроить неприятности, ему лучше вернуться до прихода трех гостей, желающих с ними встречи. Слетев вниз, Кроу приземлился на подоконник одной из их пустующих комнат и запрыгнул внутрь. Трансформация была быстрой и закончилась ещё до того, как его ноги коснулись пола. Вовремя; он уловил внизу звук шагов. – Расходитесь, голубки, – крикнул Кроу, постучав в их дверь. – Похоже, сейчас начнётся. Дверь распахнулась. – Увидел что-нибудь? – Жон сверлил Кроу разъяренным взглядом, словно сообщая, что он знал, что Кроу отправился в полет, и знал, что Кроу знает, что он знает. Кроу кивнул и буркнул: «Пару вещей. Я введу тебя в курс дела позже». – Какая-нибудь опасность? – Зависит от твоего определения этого слова. Похоже, мы не нравимся Белому Клыку. Шокирующая информация, я знаю. – А я-то думал, мы подружимся. – Похоже, у них противоречивые приказы. Или они еще не решили, что хотят с нами делать. Жон хмыкнул: «Возможно, для нас это хорошо». – Читаешь мои мысли, – Кроу наблюдал, как делегация Менаджери поднялась по лестнице и выжидающе уставилась в их сторону. – Давайте попробуем и убедимся, что ситуация не изменится.***
В особняке Белладонны оказалось намного больше охранников, чем ожидалось. Если раньше это не было очевидно, то теперь повышенная безопасность намекала на конфликт в будущем. Надеюсь, не по отношению к ним, а к угрозе войны с Атласом. Фигуры были повсюду: в окнах, у дверей и даже патрулирующие территорию. Большая группа телохранителей встретила их процессию и заговорила с тем, кто её возглавлял. – Послы из SDC, – объяснил ведущий фавн, – здесь, чтобы встретиться с вождем. Их ждут. – Я помню, – седовласый мужчина, явно ответственный за эту группу, угрожающе посмотрел на Винтер, но вскоре его внимание переключилось на Жона и Кроу. Они были вооружены гораздо лучше, поскольку Винтер решила идти без оружия. – Вы, конечно, не будете жаловаться, если мы составим вам компанию. Жон напрягся. Винтер себе этого не позволила: «Конечно. Мы не хотим беспокоить вашу охрану». Фавн кивнул и пролаял несколько приказов своим подчинённым. Всего их было шестеро, и они рассредоточились вокруг группы, образовав свободный строй. Это выглядело как попытка защитить их, но на самом деле внимание фавнов было направлено на то, чтобы не дать им сбежать. Жон понимал, что должен положиться на Винтер, она хорошо с этим справляется. Он не думал, что был бы так уверен в себе без оружия – и, честно говоря, она, вероятно, сейчас тоже в себе не уверена. Просто хорошо скрывает свои переживания. Это был её призыв – прийти без оружия в знак мирных переговоров. Он не мог сказать, что ему идея нравилось, но Винтер разбиралась в ситуации лучше него. – Были ли покушения на жизнь вождя? – спросила Винтер. – Одна или две попытки. Ни одна из них не увенчалась успехом. От удивления глаза Жона расширились. Он не мог поверить, что они вообще были. Кто мог это сделать? Джеймс никогда бы не согласился на что-то подобное, не тогда, когда всё и так было очень щекотливо. Только не говорите, что в Атласе все еще есть те, кто бегает у Айронвуда за спиной. Нужно взять это под контроль. Если только это не пытался сделать Белый Клык. По словам Блейк, в свое время они пытались убить её родителей, но она с Саном и Илией им помешали. Если бы удалось убить Кали сейчас и обставить это как нападение Атласа, вероятно получилось бы заручиться поддержкой всего Менаджери. Дерьмо. Не говорите мне, что я тоже должен защищать Кали. Это и так достаточно сложно. – Итак, вы знаете, что вы здесь не единственные посетители, – сказал тот же фавн. – Мы знали о вашем приезде, но мы понятия не имели, будет ли это сегодня, завтра или позже на неделе. – Требовалось сделать последние приготовления. Это не будет проблемой. – Хорошо. Вождь Белладонна была занята с тех пор, как... – фавн с рычанием прервал сам себя. – С тех пор, как её оставили справляться со всем самостоятельно. Она не могла оторваться от работы ни на день, только чтобы встретиться с вами. – Я и не ожидала от неё другого, – сказала Винтер. – Для меня достаточно того, что она вообще согласилась встретиться. У семьи Шни и фавнов были не самые лучшие отношения. Я надеюсь это изменить. Фавн проворчал: "Недавние действия свидетельствуют об обратном...". – Вы имеете в виду защиту подвергшейся нападению собственности SDC под моим руководством? – с поразительным спокойствием уточнила она. – Если так, я приношу извинения, если кто-то из ваших знакомых пострадал, но не могу извиниться за то, что защищала людей от жестоких нападений. Надеюсь, как человек, занимающийся вопросами безопасности, вы способны это принять. Жон напрягся, ожидая, что фавн набросится на неё. Он выглядел достаточно разозленным, чтобы это сделать. Однако, к его удивлению, тот рассмеялся. – Ха. Прекрасные слова. Думаю, мне придётся с этим согласиться. Винтер отлично справляется, понял Жон, глядя на свою ученицу. Теперь она чувствовала себя не ученицей, может, более взрослой, окончившей школу. Голова Винтер была высоко поднята, на лице застыла легкая, уверенная улыбка. Будучи безоружной, она шла с уверенностью, с которой мало кто мог сравниться. Может быть, это была просто смена их положений, но он почти что снова почувствовал себя семнадцатилетним. Бесполезным. Нет, какая глупость. Если он и бесполезен, то только потому, что сражаться было не с кем. В этом случае оказаться бесполезным было бы лучшим сценарием. Лучше оставаться бесполезным на протяжении всего этого проклятого дела. Еще два охранника появились в конце следующего коридора, по бокам закрытой двери. Из щели под ней пробивался свет, изнутри доносились голоса. Охранники стояли по стойке смирно, но расслабились, когда увидели эскорт фавнов. – Послы, – сказал один из их сопровождающих. Первый охранник кивнул: «Подожди. Я спрошу, могут ли они войти». Если нет – это будет мелким оскорблением. В конце концов, это Кали их пригласила. К счастью, охранник быстро вернулся: «Вождь встретится с ними. Она просит, чтобы им разрешили войти одним». Эскорт напрягся: «Но...» – Она не беззащитна. Он расслабился: «Ах. Я понял… Тогда никаких претензий». Фавн отступил назад, оставив Винтер наедине со стражниками. – Мы продолжим патрулирование. Если захотите, чтобы мы сопроводили их, как только они закончат, свяжитесь с нами. – Мы так и сделаем, – охранник проводил сопровождающих взглядом и повернулся к Винтер. – Вы и ваша свита можете войти, но будьте осторожны, если обнажите оружие или устроите неприятности, мы ответим. Здесь не Атлас. Мы не станем сидеть сложа руки. Винтер осталась невозмутимой: «Никаких проблем». – Отлично. Надеюсь, так и будет, – он открыл дверь и пригласил их в помещение. Кали Белладонна стояла и ждала послов внутри. Он никогда не встречал её, но много слышал. Видел её фотографию рядом с Гирой, на которой она выглядела маленькой, но на самом деле была довольно высокой. Просто все выглядели маленькими рядом с гигантским фавном. Её кожа была загорелой и смуглой, а глаза – так похожие на глаза Блейк – глубокого янтарного цвета. Коротко подстриженные черные волосы обрамляли лицо, а уши дерзко торчали на макушке. Наряд Кали представлял собой сочетание черного и белого, но мантия выделяла её как важную персону. Он скользнул по Беладонне взглядом, но быстро переключился на остальных присутствовавших в комнате. Два фавна, оба в масках, оба из Белого Клыка. Наверное, стоило беспокоиться, что они встречаются с ними открыто, – но это было не так. Его обеспокоило то, что он узнал обоих. Блэйк. И Адам. Рука Жона так и чесалась дотянуться до Crocea Mors. Адам это заметил и сместился в сторону, наклоняя свой меч для правильного извлечения из ножен. На секунду казалось, что драка неизбежна. Жажда крови, исходящая от Адама, поглощалась его собственной. Мало кого он ненавидел больше, чем Адама Тауруса. Винтер решительно шагнула вперед. – Вождь Белладонна? Меня зовут Винтер Шни, представитель SDC. Спасибо, что согласились встретиться с нами. – Не за что, дорогая. Спасибо, что пришли. – Кали посмотрела на Блейк и Адама. – Надеюсь, вы не возражаете, если я позволю нескольким другим представителям фавнов послушать. В конце концов, не годится играть в фаворитов. Кали не упомянула Блейк как свою дочь, даже если уши и волосы намекали на это. Может быть, для неё всё было очевидно. Блейк стояла молча. Сейчас ей было четырнадцать или пятнадцать, и она, очевидно, все еще была с Белым Клыком. Были ли у неё сомнения? Неужели она решила уйти? Или всё еще пыталась убедить себя остаться? Определить это было невозможно. Маска хорошо скрывала выражение лица, и у неё хватало самообладания, чтобы сохранить прямую линию рта. По иронии судьбы, Адам рассказал ему больше. Психопат и массовый убийца был встревожен, напряжен. Его пальцы подергивались, а глаза, едва видимые сквозь маску, бегали между собравшимися в комнате. Он казался удивленным или расстроенным. Был хороший шанс, что он не ожидал, что они прибудут, и ему такой поворот ситуации явно не нравился. Это было чем-то общим между ними. – Не будет ли лучше, если мы встретимся с вами с глазу на глаз? – спросила Винтер, тоже разглядывая Блейк и Адама. Она была зла, точнее, в ярости. Без сомнения, из-за потерь среди хороших людей. При этом, ей удавалось сохранить спокойствие. – Я бы не хотела ещё больше усложнять ситуацию. – О, в этом нет необходимости, никто ничего не усложнит. Они будут вести себя прилично. – Кали посмотрела на Адама и Блейк. – Не правда ли, дорогие? Блейк молча кивнула. Адам хмыкнул: «Так и поступим». – Ну, вот и всё, – сказала Кали, улыбаясь. – Это мирная встреча, никакого кровопролития. Я очень надеюсь, что вы скажете то же самое своим друзьям. Особенно ему. Жону потребовалась секунда, чтобы понять, кого они имели в виду. – Жон! – упрекнула Винтер, свирепо глядя на него. Её взгляд опустился на его руку, крепко сжимавшую рукоять Crocea Mors. – Жон, – прошипела она, – отойди сейчас же! Именно шок от того, что из всех Винтер отчитала именно его, вывел его из ступора. Гнев на секунду исчез, и в эту секунду он ощутил волну ужаса. Дерьмо. Они проделали весь этот путь, и вот он здесь все портит. Его рука дрожала, когда он убрал пальцы с оружия, заставляя руки сцепиться перед собой. Это было тяжело, особенно когда прямо перед ним стоял Адам. – Простите. Сиюминутная слабость... Глаза Винтер сузились. В них плескалось беспокойство и изрядная доля явной паники: «Если ты собираешься создавать проблемы, я бы попросила тебя уйти. Можешь подождать в гостинице». Эта мысль привела его в ужас: «Нет! Я... я не буду проблемой. Приношу свои извинения». Он заставил себя кивнуть Кали, Блейк и даже Адаму: «И тебе тоже. Я не хотел тебя обидеть». Улыбка Кали была мягкой, всепрощающей. Взгляд Блейк казался менее суровым, но и внезапно таким же напряженным, каким мгновение назад был у Адама. Её рука высвободилась из кармана, и, хотя она ещё не потянулась за оружием, чувствовалась готовность его применить. Ещё большим сюрпризом стало то, что именно Адам взял на себя роль Винтер, положив ладонь на запястье Блейк, опуская её руку вниз. – Если мы закончили с маленькими дискуссиями, почему бы нам не присесть. – Глаза Кали сузились, а голос утратил мягкость. – В конце концов, нам многое нужно обсудить. *** Рейвен была женщиной, которая совершила много преступлений в своей жизни. Она крала, убивала, воровала и снова убивала и даже ездила в нетрезвом виде. Без страховки. Без водительских прав. Или без автомобиля. Хм, если подумать, то это был адский девичник. В любом случае, Рейвен, перейдя столько границ дозволенного в жизни, начала подумывать, что вообще потеряла способность чувствовать вину или беспокойство. Как только вы бросили своего ребенка, стали страшным бандитом и напали на невинных людей, другие действия словно бы теряли своё моральное воздействие. Вот почему оказалось таким сюрпризом, что Рейвен съежилась от того, что она делала. Это была черта, которую она до этого не пересекала и не думала пересекать. Это была черта, с которой она никогда не предполагала, что столкнется. С любопытством – и с некоторой брезгливостью – Рейвен ткнула в синее одеяло кончиком своего меча в ножнах, слегка отодвинув его в сторону. Дремлющая под ним фигура перевернулась, заставив Брэнвен отпрыгнуть назад. Она затаила дыхание, широко раскрыв глаза. К счастью, маленький ребенок не проснулся. – Спасибо Братьям за маленькую милость, – подумала Рейвен, глубоко вздохнув. Достаточно плохо, что я снова пробираюсь в спальню мальчика, но если он проснется и увидит меня… Она вздрогнула. Не было бы никакой возможности пережить это. Никакое количество бандитизма не смоет пятно от того, что люди подумают, что она какая-то извращенка, которая пробралась в спальни маленьких мальчиков по... причинам… – Всё не так, – прошипела она спящему отродью. Он что-то пробормотал во сне. – Черт возьми, я сказал, что это не так! Рейвен вздрогнула секунду спустя, готовая вызвать портал и сбежать, если он проснется. К счастью, глупое отродье спало сном человека, лишённого чувства самосохранения. Мягкотелый идиот. Очевидно гражданский. Определенно ничему не обучен. Не то чтобы ей нужно было знать его привычки, чтобы сказать это. У детей-охотников его возраста, по крайней мере, было бы оружие, но его спальня была заполнена плакатами, комиксами и другим бесполезным хламом. По сути, он никто. За исключением того, что она могла по какой-то причине создать портал непосредственно к нему, несмотря на то, что никогда не знала и не встречала его. Если бы они встретились ненадолго, этого оказалось бы недостаточно, чтобы сформировать связь. Слишком запутанно. Рейвен ненавидела вещи, которые сбивали её с толку. – Давай посмотрим как тебя зовут, – сказала она, подходя к столу. Он был покрыт комиксами и пустыми банками из-под газировки, которые Рейвен возмущенно отодвинула в сторону. Там, погребённый под кучей барахла, лежал школьный учебник в красной обложке, на котором детскими каракулями были написаны год, класс и имя. Жон Арк. Хм. Как ни странно, Рейвен не смогла найти в себе сил удивиться. Что ж, в этом есть что-то особенное. Она ещё раз посмотрела на спящего ребенка. Даже в темноте, с разницей в десять лет или больше, она могла видеть некоторое сходство между Жоном и Ж… Боги, это сбивает с толку. Жон и Сопляк. Да, это подходит лучше. Внешнего сходства было недостаточно, чтобы сделать их идентичными, но оттенок волос, нос и рот были в некотором роде похожи. Возможно, семейная близость. Кроме имен. Имена были идентичны. Любопытное совпадение. Те же волосы, черты лица и почти всё остальное, что касалось его внешности. Настоящее гребаное совпадение… Это означает… В голове Рейвен пронеслись варианты. Это заняло одну или две минуты стояния в комнате какого-то случайного ребенка, наблюдая, как он спит. Шестеренки вращались, часы тикали, её глаза были плотно закрыты, пока она думала. – Это значит, что ничего не имеет смысла, – наконец прошипела она низким голосом. – Либо сходство обманчиво и у Жона есть двойник, либо у меня появилась безукоризненная привязанность к какому-то дерьмовому ребенку, которого я никогда в жизни не встречала. Удаленно. На расстоянии сотен миль. Черт, если бы это было подобие Кроу, играющее с ней злые шутки, стоило убить его. У Жона – настоящего Жона – вероятно, нашелся бы ответ. Не то чтобы он дал его ей. И даже если бы она спросила, потребовалось бы признать, что она преследовала какого-то ребенка. Нет. Этого не произойдет. Она даже не была уверена, почему происходящее её так беспокоило. Она могла игнорировать связь, как она делала с Тай, Саммер и Кроу. Она привыкла разрывать узы. Вряд ли это было бы чем-то иным. За исключением того, что всё, связанное с Жоном, оказывалось настоящим... О, черт возьми. Если я хочу игнорировать это, мне также нужно отключить Жона от уз. Я могла бы это сделать. Вряд ли возникнут проблемы. Конечно, он был богат, у него всегда водились много пива, шикарный диван и кровать специально для неё. И он понимал её так, как способны были лишь немногие. Он был тем, с кем удавалось расслабиться, поговорить, напиться, и всё это без обычных кошмарных чувств, которые обуревали среди её племени или, не дай боги, с Кроу. Она и Жон не были похожи друг на друга, но они, вероятно, оказывались куда ближе, чем кто-либо другой. И он не купился на все хитрые уловки Озпина, что делало его лучшим человеком, чем большинство жителей Ремнанта. Что возвращает меня к исходной точке. Превосходно. И ребенок проснулся. И уставился на неё. Отлично! К счастью, он был слишком сонным, чтобы оказаться очень умным. – А… ты зубная фея? Рейвен застыла. – Да, – сказала она медленно, с болью. – Да, это так. – О... – ребенку его возраста следовало бы знать об этом больше. Однако он выглядел так, словно всё ещё был в полусне. Мальчишка перевернулся в постели и полез под подушку, извлекая из-под нее зуб. Он держал его как ужасный трофей. – Вот. Рейвен откинулась назад: «Ты правда всё ещё прячешь зубы под подушку? В твоем возрасте?» – Конечно. Ты здесь, значит, всё прекрасно. – Я… Знаешь что... Прекрасно, – съежившись, она взяла зуб и попятилась, открывая портал. – Эм. Спасибо. Я... пойду сейчас... – Подождите! Рейвен остановилась и оглянулась. Он протянул руку. – Что? – Ты у меня в долгу, – сказал он туманно. – Из-за зуба. Ты зубная фея. Ты должна мне заплатить. – Я... но... – Рейвен ущипнула себя за переносицу, затем поёжилась, осознав, что в её ладони всё ещё лежит ужасный зуб ребенка. Фу. – Хорошо. Что угодно. Вот. Она сунула руку в карман и вытащила пятьдесят льен или около того, бросив их ему на колени. – Ч-Вау. Пятьдесят!? Рейвен шагнула через портал, прежде чем он смог сказать хоть что-то или, что ещё хуже, действительно проснуться и понять, что происходит. Вернувшись в свою палатку с другой стороны, она сделала глубокий вдох и расслабилась. Больше вопросов, еще меньше ответов. Она посмотрела на зуб, поморщилась и выкинула его. Подкрасться к ребенку, получить прозвище зубной феи, а потом быть ограбленным этим самым ребенком. – Что за ночь...