Книга Летописца

— в которой происходит непростой разговор и появляется новая цель дальнейшего путешествия наших героев

             — А может, не стоит её дёргать лишний раз? — спросил Барри, когда машина напарников поневоле уже стояла возле Главной больницы Централ-Сити. — Она и так натерпелась.       Файнс вздохнул. С одной стороны он понимал Аллена, с другой…       — В деле не показания, а полная каша, — сказал он. — То молния одна, то две, то ещё что-то. Нам нужно точно разобраться, был ли там этот Чёрный Флэш или нет. И был ли там Тоун. И ты сам. В смысле, взрослый. Сохранился ли этот момент в этом мире, или время окончательно встало с ног на голову.       — А это нам зачем? — опешил Барри.       — Затем, — медленно выговорил Файнс, понимая, что и кому говорит, — что Обратный Флэш, если он сохранил силу, может стать твоим ключом к её возвращению.       — Что?       Эйб и не представлял, что голос Барри может быть настолько ледяным. Но всё же он продолжил:       — Ты рассказывал, что Тоун-Уэллс тренировал тебя. Что фактически он дал тебе силу взрывом Ускорителя частиц. И ты сам говорил, что Ускоритель цел. Значит, чисто теоретически…       — Нет, — Аллен произнёс это слово тихо, но твёрдо. — Ни за что.       — Во-первых, мы ещё не понимаем, нужный это Уэллс или нет. — Эйб был спокоен и продолжал гнуть своё. — Во-вторых. Даже если мы узнаем, что это Тоун. Никто не предлагает сходу бежать к нему и просить помощи.       — Вот как?       — Именно так. Я рассматриваю Эобарда Тоуна как последний вариант. Последний из последних. Но рассматриваю. И тебе придётся, потому что иначе мы можем остаться здесь навсегда. И я почему-то сомневаюсь, что тебя это устраивает.       Барри повернулся и посмотрел на Эйба в упор.       — Последний. Из. Последних, — чуть ли не по слогам сказал он.       — Только так, — твёрдо отозвался Файнс.       «С этой проблемой мы ещё столкнёмся. Что-то подсказывает мне, что без Стар-Лэбс, как минимум, нам не разобраться. Но пока… Пока пусть это будет запасным вариантом. Тем более что основной тоже вызывает массу вопросов».       — А какой первый вариант? — поинтересовался Барри, будто подслушав мысли напарника. Файнс опять вздохнул.       — С первым вариантом будем думать, когда я получу показания.       — Она могла всё забыть за пятнадцать-то лет, — пробормотал Аллен, явно цепляясь за соломинку. Файнс криво усмехнулся.       — Такое? Думаю, она не забудет это и за сорок, и за пятьдесят. Ладно. Сиди в машине, жди меня. Я скоро буду.       Он вышел и хлопнул дверцей, не дожидаясь новых возражений. Закурил, неторопливо прошёлся по чистому тротуару, полюбовался на «Доску Почёта», на которой красовались лица, находящиеся в розыске. Помимо амазонок и атлантов, присутствовали там и некоторые особо ретивые бойцы Сопротивления.       — «Киборг», «Лисица», «Орлица», — нараспев прочёл Файнс сквозь дым и хмыкнул. — Война войной, а виджиланте всё одно гоняют.       Метким щелчком отправил окурок в урну и вошёл в приветливо распахнувшиеся двери больницы.       — Добрый день, милейшая, — в голосе Эйба основательно добавилось бархата. — Меня зовут Эбрахам Файнс, я записан к доктору Аллен на консультацию, на два часа дня.       Когда стало ясно, что, во-первых, копание в бумажках толку не даст, а во-вторых, что беспокоить мать Барри дома — идея хуже некуда, Файнс и в самом деле записался к ней на приём. Без ребёнка, конечно, но мало ли, что может беспокоить внимательного родителя.       — Здравствуйте, мистер Файнс, — пропела девушка из-за стойки приёма больных. — Одну секунду, я сверюсь с записями… Да, всё в порядке, доктор Аллен ждёт вас. Второй этаж, кабинет двести двенадцать.       — Благодарю вас, — Эйб одарил девушку улыбкой, дождался ответной и похромал по коридору к лифту. Нога разболелась с новой силой, и мучить её подъёмом, хоть бы и на второй этаж, Файнс не хотел.       Возле кабинета ему всё-таки пришлось сделать небольшую остановку и проглотить таблетку. Дёргающая боль в бедре не давала покоя, а дышать на врача перегаром не было никакого желания.       «Выдержим, Эйб. Ещё как выдержим. Пять минут, и нога будет моей самой маленькой проблемой».       Файнс постучал в дверь кабинета, дождался дежурного «войдите!» и повернул ручку.       Нора Аллен оказалась почти такой же, как на фото пятнадцатилетней давности. Никому не пришлось бы кривить душой при словах о её красоте и о том, что она почти не стареет. Да, чуть располнела, да, морщинки вокруг глаз и в уголках губ — память о трагедии — залегли плотно и навсегда. Но взгляд этих глаз не был уставшим, а губы сложились в вежливую улыбку, когда она предложила Эйбу присесть. Тот с удовольствием принял предложение, оглядывая кабинет. Дети любили «доктора Нору», судя по количеству аляповатых рисунков и подписям на них. Количество мягких игрушек и общая атмосфера кабинета давали понять, что доктор Нора любила детей. Ну а явно недешёвые часы и косметика на ней самой показывали, что родители детей исправно оплачивали эту взаимную любовь.       «Хороший педиатр в послевоенное время на вес не то что золота — ей цены нет».       — Не буду спрашивать, что беспокоит вас, мистер Файнс, — улыбка была не только на губах, но и в голосе Норы. — Это не мой профиль. Расскажите, что привело вас ко мне?       — Я обманул вашу регистратуру, доктор Аллен, — с места в карьер начал Эйб. — Я пришёл к вам не по поводу лечения. И детей у меня нет.       — Зачем же вы пришли? — улыбка в голосе погасла, но на губах ещё держалась. Файнс знал, что сейчас исчезнет и она.       — Прежде чем вы пошлёте меня подальше и вызовете охрану, прошу вас выслушать меня хотя бы в течение трёх минут, доктор Аллен. Вам может быть знакомо моё имя. Я журналист-следователь. — Он выделил голосом последнее слово, потому что губы Норы моментально сжались в жёсткую линию. — И у меня есть обоснованные предположения, что дело о смерти вашего сына было закрыто ошибочно. Особенно в свете того, что происходило в мире последние семь лет.       Он говорил и с нарастающим отчаянием видел недоверие в красивых зелёных глазах собеседницы.       — Я могла бы попытаться обратиться в органы, которые занимаются этим вопросом, — негромко произнесла Нора. — Но пятнадцать лет назад меня убедили в том, что у меня был нервный срыв. Что моя психика пошатнулась под влиянием страшного события. Меня хорошо убедили в этом. И вот теперь вы, журналист, являетесь ко мне среди моего рабочего дня… зачем? Чтобы ваше следующее «расследование» получило больше шума?       Файнс понял, что сейчас его начнут гнать. Возможно, даже без охраны. Вероятно, даже с истерикой. И он решил пойти ва-банк.       — Там были ещё двое, — самым тяжёлым своим тоном сказал он, пока Нора набирала воздуха в грудь для следующей фразы. Доктор Аллен медленно выдохнула, бледнея на глазах.       — Что?! Что вы сказали?       — Я знаю, что там было ещё два человека, — повторил Эйб тем же голосом, глядя ей в глаза. — Человек в жёлтом костюме. И человек в красном. И молнии двух цветов. Если я ошибаюсь — вызывайте охрану.       Он откинулся на спинке стула, остро страдая от невозможности закурить.       Нора молчала, глядя на него неверящими глазами. Потом медленно покачала головой.       — Я не говорила об этом полиции, мистер Файнс. Я вообще никому об этом не говорила.       — Я знаю, — кивнул Файнс. — У меня свои источники. Поэтому я взялся за ваше дело. Не затем, чтобы написать статью: статьи вообще не будет. Или будет, но потом и не от меня. Моя цель — понять, что произошло той ночью, пятнадцать лет назад. И рассказать вам.       — Я никому не говорила об этом, мистер Файнс, — повторила Нора. — Как вы узнали? Откуда вы вообще можете об этом знать?       Эйб вздохнул — в который раз за этот день.       — Сейчас я вам совру, миссис Аллен, — грустно произнёс он. — Потому что, если я скажу вам правду, вы не поверите мне. Но я совру вам так, что вас устроит эта ложь. Хорошо?       Нора нервно рассмеялась.       — У вас неподражаемая манера общения, мистер Файнс. Я ещё не встречала человека, которому мне так хотелось бы поверить.       — А вы попробуйте. Поверить, — серьёзно предложил Эйб. — Сейчас это будет вдвойне несложно: я хорошо вру, и вы этого хотите. Короче, — он потёр переносицу, собираясь с мыслями, — у меня есть большой специалист в вопросах Скорости. Он рассказал мне, что ваш сын должен был стать очень важен в будущем. Скорее всего, он был бы способен изменить судьбу мира. Его убили, миссис Аллен, убили потому, что он мог стать невероятно силён. Мой специалист предоставил мне самые убедительные доказательства. Я не могу сейчас раскрыть их вам, потому что, во-первых, вы после этого будете в опасности, а во-вторых, эти доказательства не взять в руки. Это нечто большее. Я наверняка знаю, что человек в красном вынес вашего сына из дома. За доли секунды. А потом, когда человек в жёлтом попытался убить и вас, он сразился с ним. И спас вас. Но в итоге погиб ваш сын. И мне, поверьте, очень надо разобраться, как именно. От этого зависит очень многое.       Нора Аллен смотрела на Эйба непроницаемым взглядом. Потом глубоко вздохнула и медленно, будто не веря сама себе, произнесла:       — Я почти верю вам, мистер Файнс. Почти. И поверю окончательно, если вы сможете повторить то же самое, что мне сказал человек в красном. Перед тем как раствориться в воздухе.       Файнс на секунду прикрыл глаза. Относительно невинный разговор выходил на уровень, которого он не ожидал. И так пришлось рассказать Норе почти всю правду, выдав за выдумку, чтобы убедить её.       «Идём ва-банк, дорогой журналист-следователь».       — Он сказал вам, что он ваш сын, — отчеканил Эйб, — Барри Аллен из будущего. Флэш. И пришёл спасти вас.       Глаза Норы расширились.       — Кто вы такой? — произнесла она едва ли не со страхом.       — Эбрахам Файнс, — отозвался тот, уже беззаботным, лёгким тоном, — бывший военный, нынешний алкоголик, журналист и немного сумасшедший. Человек, который верит вам и действительно хочет раскрыть убийство вашего сына.        — А ваш… специалист…       — Ждёт меня в машине. Могу позвать, если так хотите.       — Не стоит, — покачала головой Нора. — У вас наверняка были причины не брать его с собой.       — И веские.       — Вы… — она замялась, — расскажете мне, когда закончите расследование?       — Вам — первой, — с жаром уверил её Файнс, мысленно утирая пот со лба. — А если не смогу рассказать я — найду того, кто это сделает.       Нора помедлила и кивнула.       — Хорошо, я верю вам. После того как Барри… человек в красном исчез, я успела выбежать на улицу. Я искала сына. Он стоял там, под фонарём. А напротив него была… фигура. В чёрном комбинезоне.       — На нём была эмблема? — жадно спросил Файнс.       — Не перебивайте меня, пожалуйста, — кротко попросила Нора, — мне и так непросто это вспоминать.       — Простите, — смутился Эйб. — Дурная привычка.       — Да. Я успела подойти. На груди у него был ярко-белый круг, перечёркнутый красным зигзагом. И его лицо… под маской… оно было… бледным.       — Как смерть. Будто тронутое тлением, — одними губами, в унисон с Норой завершил фразу Файнс.       — Мне показалось, будто они о чём-то говорили, — голос Норы звенел и подрагивал, но глаза были сухими. — А потом он поднял руку… и пробил грудь Барри. Как будто бумагу. И ударила ярко-белая молния. Фонари погасли… а когда я подбежала, там уже никого не было. Только… тело.       Она всё-таки заплакала. Файнс смотрел на неё, не задавая идиотских вопросов. Он и так помнил из отчётов, что никаких ран на теле Бартоломью Генри Аллена не было. Тем не менее, он знал, что сказать безутешной вот уже пятнадцать лет матери.       — Теперь я знаю, кто это сделал, — тяжело произнёс Эйб. — И мне остаётся одно: найти его и заставить заплатить.       Нора вскинула на него потрясённый взгляд покрасневших от слёз глаз.       — Знаете? — переспросила она. — Кто был этот человек?       — Не совсем человек, — поправил её Эбрахам. — Но да, я знаю, кто он. И если я всё верно понимаю, то смогу найти.       — Такого, как он, не посадить в тюрьму, — прошептала Нора. — А это значит… Нет, — решительно оборвала она саму себя. — Я пока не хочу этого знать.       Файнс одобрительно кивнул.       — Всё верно, миссис Аллен. Пока — не стоит. Но когда я окончательно раскрою это дело, поверьте, вы узнаете о нём всё необходимое.       — Я верю вам, — повторила Нора. — А теперь идите, мистер Файнс. Вы достаточно сказали мне и достаточно расстроили мои нервы. А я не могу взять отгул, и сегодня у меня ещё будут настоящие пациенты. Если вы уйдёте сейчас, у меня будет время успокоиться и привести себя в порядок.       В её голосе уже не осталось ни следа дрожи. Файнс встал и чуть поклонился, признавая твёрдость духа и силу своей собеседницы.       — Не смею больше отнимать ваше время, миссис Аллен, — сказал он и направился к двери. Уже на пороге его догнал голос Норы.       — Спасибо, Эбрахам, — произнесла она. — За то, что вы поверили мне, и за то, что вы делаете.       — Поблагодарите, когда я закончу, — не оборачиваясь отозвался Файнс. — А пока что — не за что. Удачи вам, Нора.       Он аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета и зашагал к лестнице. Нога уже не болела. Болела душа. За несчастную женщину, потерявшую самое дорогое по прихоти неведомых сил. За мир и сотни других таких же женщин и мужчин, лишившихся родных и близких из-за того же.       «Грёбаное мироздание, и это всё потому, что мальчишка решил спасти свою маму? А не пошло бы ты с такими законами знаешь, куда? Сейчас объясню!»       Но уже после первого шага из больницы, после первой, самой сладкой затяжки боль вытеснилась. Оставив лишь азарт охотника-журналиста. Эйбу дали след и подтверждение. Невозможный след. Но он не собирался идти по нему сам и в одиночку. Ему был нужен проводник.              Барри смиренно ждал Эбрахама в машине. Было заметно, что если бы парень курил, пепельница была бы уже набита окурками. Файнс немедленно исправил это упущение, нарушив её девственную чистоту своим чинариком.       — Ну что? — нетерпеливо спросил Аллен. — Как она? Она…       — Сильна. Не сломлена. Поверила мне, — коротко, по-военному отчитался Файнс. — Дала нам след. Тебя убил Чёрный Спидстер, Барри. Смерть спидстеров. И убил не молнией, а своей рукой. И судя по тому, что подобных тебе после тебя не было, он же прикончил и их. При этом ты сам, именно ты был там. Действительно спас свою мать. И через какое-то время распрощался и со своей силой, и с частью памяти.       — Но у нас нет на это доказательств, — растерянно пробормотал Аллен. Он, кажется, надеялся на какой-то иной итог разговора с его матерью.       — Нет, — согласился Эйб. — И нам надо их получить, потому что иначе, попробовав вернуть тебе Скорость, мы рискуем снова призвать эту тварь. И я знаю только одного детектива, у которого может быть такая информация, учитывая, что собирать её надо по всему миру. А если нет, он сможет её добыть.       — Твою налево, — прошептал Барри. — Это и есть твой первый план?       — Да, — кивнул Эйб, пристёгивая ремень. — Все пути лежат в Готэм. Нам нужен Бэтмен.