Книга Летописца

— в которой отдыхают, справляются со страхом и неуверенностью и знакомятся с новым другом

      Эбрахам Файнс вторую неделю неприкаянной хромоногой тенью слонялся по Школе Ксавье. Впрочем, в некоторых местах он задерживался надолго. Во-первых, на лекциях профессора Логана, где он с усердием, достойным лучшего применения, сравнивал историю местной Америки с привычной ему. Искал точки преломления, изменений и прочего, чему сам не мог подобрать названия. Чарльз недвусмысленно намекнул ему, что это мартышкин труд и общую систему изменений стоит искать много глубже, в тонких энергиях мира и прочей маго-энергетической составляющей оного. Но Эйбу надо было себя чем-то занять, и потому он не терял надежды, что его абсолютная память сможет подсказать что-нибудь в хитросплетениях исторических событий. Необходимого учителя по его способностям в Школе не было, Барри сутками сидел, лежал и бегал в лаборатории, Дик вообще с головой погрузился в учёбу и новые отношения, и Файнс попросту скучал.       Вторым местом, где его регулярно можно было застать, был гараж, при наличии и в компании всё того же Логана, с которым они, подтверждая слова Профессора, действительно быстро нашли общий язык. Там они до хрипоты ругались, сравнивая достоинства и недостатки армейских и гражданских систем связи — Росомаха оказался докой и в этой хитрой науке, — и попросту пьянствовали по вечерам после лекций и занятий. У Логана было уютно, накурено и весело, плюс к тому, Эйб был одним из немногих, с кем Росомаха мог пить почти вровень. Алкоголь забирал всё хуже и хуже.       Ну а последними, но не последними по значимости местами были комнаты самого Эйба или Ороро, чьё имя он в шутку иногда коверкал, называя Авророй. Гроза фыркала, морщилась и звала его в ответ Абрамом или даже Авраамом. «Ни к чему не обязывающий роман» развивался в ритме урагана, и Циклоп, номинальный командир «Команды Икс», уже успел один раз высказать неудовольствие сонным состоянием Грозы на утренней планёрке. Ороро в ответ на разнос начальства мило улыбнулась и посоветовала оному наконец начать устраивать собственную личную жизнь как следует, чем вогнала в краску Джин Грей. Эйб же на попытку высказать претензии лично ему пожал плечами и по-армейски выдал: «Есть, так точно, не трахаться до шести утра!» — вызвав дикий утробный хохот Росомахи, присутствовавшего при разборках: разговор происходил в гараже. Циклоп плюнул и ретировался, а Файнс с Логаном ещё долго изощрялись в изобретении анекдотов на эту тему.       Впрочем, было ещё одно место, где Эйб засиживался несколько раз и не по часу. Кабинет самого Профессора Ксавье. Во-первых, Чарльз внезапно полюбил беседовать с новым знакомым о деталях разных миров. Во-вторых, в кабинете регулярно проводились малые советы «верхушки» Сопротивления, на которых Профессор почему-то пожелал Файнса видеть. Сам отставной второй лейтенант не очень понимал, зачем это ему самому, и уж тем более, зачем это Чарльзу, но честно сидел в уголке, слушая и запоминая, а потом перенося услышанное в свой блокнотик.       Вторая неделя отдыха плавно сменилась третьей, когда Профессор впервые за прошедшее время затребовал Барри и Эйба к себе одновременно.       До этого друзья пересекались разве что в общей столовой да в гараже у Логана, куда Эйб в последние вечера начал вытаскивать обалдевшего от бесчисленных тестов и испытаний Аллена. Тем более что Гроза улетела на долгосрочную дипмиссию куда-то на свою «малую родину», как она выразилась. Из их вечерних и утренних бесед Файнс уже знал, что родилась она на Чёрном Континенте, в маленькой стране под названием Ваканда, рассказывать о которой в подробностях Ороро отказалась наотрез. Впрочем, Эйб и не настаивал. У них была масса других тем для разговоров и не только.       К кабинету Чарльза Файнс и Аллен подошли вместе. Барри в кои-то веки освободили от его ежедневной лабораторной рутины, и он с наслаждением отсидел весь предыдущий вечер с Файнсом и Росомахой, а потом по-человечески выспался. Эйб зашёл за ним аж в два часа пополудни и застал друга, грязно матерившего одноразовую бритву: в последнее время у бывшего Флэша начала неудержимо проступать густая щетина на подбородке. Эйб хохмил, связывая внезапный приступ растительности с отсутствием способностей, пока Барри всерьёз не пояснил ему, что Сила Скорости в разы увеличивала его регенеративные способности и давала стойкость к алкоголю, но действительно тормозила старение. Флэш начинал медленно, но непреклонно матереть. Что сказывалось не только на его лице, но и на фигуре: плечи неудержимо шли вширь, и это становилось всё заметнее с каждым днём.       Взгляд пожилого телепата, как всегда, был непроницаем, но Файнсу с первых секунд в кабинете почудилось некое напряжение, и он внутренне собрался. Как выяснилось, не зря.       — Я вынужден сообщить вам не самые приятные новости, друзья мои, — с места в карьер начал Чарльз, когда Барри и Эйб с кофе умостились в креслах. — Боюсь, наших сил и знаний не хватит, чтобы как надо вернуть мистеру Аллену его прежние возможности. Не говоря о том, что их возвращение сопряжено с теоретическим появлением «Чёрного Спидстера».       — Вам не хватает сил или знаний, Профессор? — спросил Барри, отпивая глоток.       — Знаний, Барри, — сокрушённо покачал головой Чарльз. — Даже имея в наличии всю память Эбрахама, и даже считай я вашу собственную память — нам не воспроизвести взрыв ускорителя частиц так, как должно. И уж тем более, не сделать это точечно, избежав лишних жертв и неконтролируемого появления новых мета-людей, как это произошло в вашем мире.       — И что же нам делать? — растерянно спросил Аллен, до которого начало доходить, что его мытарства последних недель принесли, по факту, нулевой результат.       — Кажется, я догадываюсь, — еле слышно пробормотал Эйб в фильтр сигареты, и не ошибся.       — Боюсь, вторая новость покажется вам, Барри, ещё менее радужной, — вздохнул Ксавье, складывая пальцы домиком. — Дело в том, что в этом мире есть человек, всерьёз разбирающийся в вопросах теории «Сил». Равно как в вопросах Мультивселенной. И этот человек имеет самое непосредственное отношение к ускорителю частиц.       — Потому что он его построил, — процедил Барри. — Я понимаю, о ком вы, Профессор.       — А теперь самая скверная новость, мистер Аллен. — Чарльз потёр переносицу. — Я, вопреки ряду собственных правил, проник в мысли этого человека. И я не могу сказать — прежний ли это Харрисон Уэллс, гений-учёный Централ-Сити, или тот, кого вы боитесь в нём увидеть.       — Эобард Тоун, — прошептал Барри, и эхо этого имени, казалось, гулкой тенью повисло в кабинете. — Обратный Флэш. Тот, кто убил мою мать.       — Вы дотянулись своими силами аж до Америки, Профессор? — спросил Эйб, чтобы хоть как-то развеять напряжённость. — Однако.       — У меня есть… определённые усилители при необходимости, — уклончиво ответил Ксавье. — Со временем, полагаю, вы подробнее узнаете и об этом. Но сейчас вопрос в ином.       — Вопрос в том, смогу ли я принять его помощь, если это действительно он, — криво усмехнулся Барри. — Эйб, выдохни в мою сторону, а? — внезапно попросил он. Файнс сперва обалдел, потом понял, о чём его просят и, глубоко затянувшись, дунул в сторону друга.       — Смотри не подсядь, — усмехнулся он, глядя, как Барри принюхивается раздутыми ноздрями. — Пассивное курение — ещё та дрянь.       — Я просто в очередной раз пытаюсь понять, что вы, курильщики, в этом находите. — Аллен вернул ему усмешку. — Вроде как должно снимать лишние нервы.       — Это так не работает.       — Ну и чёрт с ним. Я так понимаю, Профессор, вам нужно моё согласие?       — И деятельное участие, — кивнул Чарльз, с лёгкой улыбкой наблюдая за пикировкой. — У нас нет прямых контактов с мистером Уэллсом. Он не поддерживает Сопротивление, и вам придётся договариваться с ним самостоятельно.       — Мне?!       — Нет. Вам.       — А ты думал, я тебя туда отпущу в сольном порядке, друг дорогой? — Эйб коротко рассмеялся. — Да щас! Тем более что уж кто-кто, а я со своим умением убеждать и, в теории, волшебным голосом…       — Тогда зачем там я?       — Чтобы я смог его расколоть! — Эйб перегнулся через подлокотник, дотянулся и слегка постучал согнутым пальцем по виску Барри. Тот с мнимым возмущением отмахнулся. — Если ты прав и это Тоун, то эта гнида сидит тут полтора десятка лет. И судя по тому, что Чёрный за ним не пришёл, — сидит как крыса в хлебнице. Он в жопе точно так же, как и ты, Барри. Даже круче: он сам заварил всю эту историю. А теперь страдает от последствий. Тоже мне, Мордред грёбаный.       — При чём тут Мордред? — с видимым удовольствием спросил Барри. Весело-злой подход Файнса явно нравился ему больше, чем собственное похоронное настроение.       — А тот тоже в чужие тапки метил и обосрался, — смачно припечатал Эйб и тут же прижал руку к груди. — Прошу прощения, Профессор.       — Я не первый десяток лет руковожу школой для детей и подростков, — меланхолично отозвался Чарльз, отпивая чаю. — И последние годы у меня в прямом подчинении мистер Логан. Поверьте, вы не смутите меня солёными словечками, Эбрахам.       — Правила вежливости, — парировал Эйб.       — Согласен. И ценю вашу деликатность. Так что же, мистер Аллен?       — А Киборг не может как-нибудь… — цепляясь за последнюю соломинку спросил Барри, — придумать что-нибудь?       — Виктор уникальный… инструмент, да не прозвучит это ему в обиду, — задумчиво сказал Чарльз. — Он обладает способностью воспроизвести, с некоторыми дополнениями и улучшениями, почти любую технику, если завладеет чертежами оной в достаточной полноте. Но он, к нашему величайшему сожалению, не учёный и уж тем более не гений от науки. А в вашем вопросе, Барри, требуется именно уровень гения. Тем более что о необходимых чертежах говорить тоже не приходится.       — Ясно, — Аллен слегка поник. — То есть вариантов особо и нет.       — Отчего же? — Чарльз чуть приподнял брови. — Есть. Просто это требует месяцев, а возможно, и лет исследований и разработок. Я сейчас предлагаю вам самый быстрый из возможных способов, но если вы не согласитесь…       — Барри, — проникновенно сказал Файнс, тщательно контролируя громкость и глубину своего голоса, чтобы его друг паче чаяния не решил, что на него воздействуют, — поверь, я тебе искренне сочувствую. Помнишь, что я говорил про последний вариант? Сейчас это он. Ты правда хочешь здесь застрять на ближайшие лет пять, если не больше?       — Не самое хреновое, по сравнению с этим! Простите, Профессор.       — Не самое? Учитывая, что через пару-тройку месяцев война загромыхает с новой силой? Учитывая, что мы здесь вообще не пришей… козе рукав?       — Тоун опасен…       — Мы пока не знаем, что это Тоун! И да, выяснить, что это он, — тоже важно. А на меня он не клюнет! Ты его знаешь, он знает тебя. Я понимаю, это дерьмово…       — Не понимаешь, Эйб, — по лицу Барри пробежала тень. — Ты не знаешь, каково это.       — А каково здесь всем остальным?! — взорвался Эбрахам. — Каково всему миру, Барри? Ты же сам знаешь, что это верный шаг! Да, тебе придётся себя ломать, и это нахрен не идёт ни в какое сравнение с тем, что когда-либо пережил я. Да! Но ты же герой! Ты — Алая Молния Централ-Сити! Ты сильнее нас всех вместе взятых. Ты несёшь надежду, разрывая себе связки, растягивая мышцы и ломая кости! Не другим — себе! Ты сильнее своей боли, Барри. Ты сильнее своего страха перед ним! Ты — сильнее!       Аллен расширенными зрачками глядел в лицо Файнса, не говоря ни слова.       — А война уже рядом — Профессор не даст мне соврать, ведь так, Ксавье? Она уже почти здесь. Нам надо действовать, и действовать сейчас, мы и так наотдыхались, а для решения проблемы потребуется ещё время. Ты нам нужен, Барри. И он, будь он неладен, тоже нужен нам. Кем бы он ни был. А мы тут сидим и делим тушу неубитого ещё оленя. Я буду с тобой, Барри. Я буду с ним говорить, а ты будешь вести меня в нужное русло. Хрен я тебя брошу, друг мой. Помогу, чем умею.       Эйб яростно фыркнул, встал, прошёл к бару и крепко плеснул себе в остатки кофе виски.       — Ирландский обед! — непонятно кому продекларировал он и опрокинул смесь в себя.       Барри смотрел на него, не отрывая взгляда, а потом медленно кивнул.        — Хватит разоряться, Эйб. Убедил. И да… спасибо.       — Не за что, — усмехнулся в ответ Файнс и резко обернулся. — В смысле, «убедил»?       — В прямом. — Барри прищурился. — Я полечу с тобой обратно в Америку к этому местному Уэллсу и буду договариваться с ним, будь он хоть Тоун, хоть сам дьявол. Потому что ты прав. Я должен миру — этому ли, любому другому ли — гораздо больше. И потому что я тоже хочу домой.       — И вы начали торопить события, мистер Аллен, — мягко вступил Профессор. — Хотя могу сказать, что безмерно рад принятому вами решению.       — Пожалуйста, — чуть растерянно отозвался Барри. — А почему «торопить»?       — Потому что вы не полетите в Америку. — Профессор Ксавье неторопливо выехал из-за своего стола. — Но прежде чем мы полностью осветим этот вопрос, вам обоим надо кое с кем познакомиться. — Он поднял взгляд к потолку и произнёс громко и отчётливо: — Курт. Теперь можно.       Раздался негромкий хлопок, ощутимо пахнуло серой, и посреди кабинета директора школы возник невысокий человек в кремовом пальто и при шляпе. Внимательный взгляд серо-жёлтых глаз ощупал гостей Профессора, и тут Файнс воздел указующий перст и заявил:       — Я тебя знаю! Дьявол из готэмского сортира! «Моё Алиби»!       У Барри отвисла челюсть, брови Чарльза взлетели на лоб, а новоприбывший искренне расхохотался. Эйб, осознавший, что именно он сказал, присоединился.       — Кажется, знакомство несколько скомкалось, — сказал Профессор, когда внезапное веселье сошло на нет. — Тем не менее. Господа, это Курт Вагнер, один из ценнейших наших агентов. А помимо этого — преподаватель литературы и актёрского мастерства. Курт, это Эбрахам Файнс и Бартоломью Аллен. Ты читал их досье.       — И вам прет’стоит’ фторой акт’ знакомст’фа, — картинно поклонившись, произнёс Курт с густым немецким акцентом. — Глафное — не пугайтес.       Он демонстративно поддёрнул рукав, коснулся широкого металлического браслета на запястье, и друзья инстинктивно чуть прянули назад: вместо человека перед ними стоял демон. Тёмно-синяя кожа с пушистой синей же шёрсткой, жёлтые глазища без разделения на белки и радужки, двупалые ноги, трёхпалые руки, длинный и гибкий хвост со стрелкой на конце — полный набор.       — Йа мутант’, — предупреждая вероятные вопросы, сказал Курт, небрежно присаживаясь на угол профессорского стола. — Телепортатор. Что же касаецца моей фнешности… У фсех сфои недостат’ки. Которые, фпрочем, купируюцца превосхот’ными устройстфами мистера Стоуна.       — То есть можно не креститься? — с нервным смешком уточнил Барри.       — Йа католик’, — скромно ответил Курт и, явно чтобы не быть голословным, быстро вслух прочёл “Pater noster”. На латыни. По памяти.       — То есть в Готэме действительно был ты? — спросил Файнс. — Я не мог ошибиться: к тому моменту у меня уже была моя абсолютная память.       — Так’, — кивнул Вагнер. — Йа там был софсем по иному делу, не относяшчемуся к вам или мистеру Уэйну. Но вас, Эп’рахам, я запомнил, да. Вы стремилис прифлеч к себе фнимание. И у вас получилос.       — Я этот «перформанс» до конца своей жизни буду вспоминать со стыдом, — честно признался Эйб. — С другой стороны, всё оправдалось…       — Погодите, — чуть опешил Барри. — Вы хотите сказать, что способны телепортироваться… через Атлантику?! На другой континент?       — Так’, — с достоинством ответил Курт. — Более того: я фполне способен переносит’ с собой довольно оп’ёмные и тяжёлые грузы. Ф том числе живые. И готоф прет’ложит’ вам сфои услуги. Как… частного исфосчика.       — Ни хрена себе «такси», — пробормотал Эйб.       — Общение с Логаном явно пошло вам на пользу, мистер Файнс, — улыбнулся Чарльз. — Грубо, но верно. В его стиле. Именно посредством этого «такси» вы окажетесь в Централ-Сити уже завтра.       — Завтра? — переспросил Барри. — Не сегодня?       — Мистеру Вагнеру надо отдохнуть после успешного завершения задания. — Ксавье вновь занял свой пост за столом. — Вам всем стоит как следует познакомиться. А Эйбу, я полагаю, ещё и подготовиться к встрече с мистером Уэллсом. Не так ли, мистер Файнс?       — Ещё как, — стискивая зубами фильтр, процедил Эбрахам. — Ещё как.