Юная революционерка Тсуна: сказка о Принце

Вам может нравиться или не нравиться мой образ жизни, но мне это совершенно все равно: вы должны уважать меня, если хотите меня знать.

Л.Толстой. «Анна Каренина» — Если цыпленок не разобьет скорлупу яйца, он умрет, не родившись. — Мы — цыпленок, мир — наше яйцо. — Если мы не разобьем скорлупу яйца, мы умрем, не родившись. — Принесем же в мир революцию! Наступила короткая выжидательная тишина. Наконец ее нарушил Хибари: — Насколько я слышал, Бьянки Велено проиграла. — Предположим, что и да, — огрызнулся Гокудера, не выпуская изо рта сигарету и не поднимая глаз от нотного листка, на котором что-то размашисто писал. — Будешь хаять человека, которого здесь нет? — С чего ты взял? Я лишь уточнил. — Лишь? Чтобы еще раз послушать эту трогательную историю, которую тебе пересказал аж сам Край Света? — Гокудера со злой насмешкой щелкнул пальцем по лежащему на столе письму. — С утра такие пришли всем. — Впервые на моей памяти студсовет извещают о подробностях дуэли, — сказал Хибари. — Твое мнение? — Мое мнение? Гокудера резким движением поднес конверт к своему лицу и поджег от тлеющей сигареты. — Бьянки лежит дома и не открывает мне дверь. Я слышал, как она плакала, но не смог зайти. Я впервые подумал — а какой к хрену во всем этом смысл? — Ради чего ты сражался? — вместо ответа спросил Хибари. — Ради чего ты победил, травоядное? — Я… — Гокудера опустил голову и закрыл лицо руками. — Да какая к хрену разница уже. Я больше не хочу драться. Не могу. — Почему? — Да какое твое дело?! — Потому что вы, студсовет, вроде как лучшие из лучших. Те, кто выбран Краем Света. Но я вижу перед собой лишь жалкую горстку трясущихся травоядных, — Хибари хищно улыбнулся. — В отличие от этой девчонки. Она победила вопреки всему, включая собственную трусость. — Неужели твои критерии «хищничества» так измельчали? — Неужели я должен перед тобой отчитываться? Она — мелкий зверек, у которого есть свои методы выживания. И это не она хороша — это вы ничтожны. Он посмотрел на часы. — И где, спрашивается, Адельхейд? Опоздание запрещается школьными правилами. Опоздание президента студсовета на собственно студсовет… — Савада Тсунаеши, если я не ошибаюсь? — раздался холодный женский голос. Тсуна обернулась и увидела высокую черноволосую девушку. Отороченная синим форма студсовета была распахнута на груди незнакомки, являя миру прикрытую лишь легкой рубашкой пышную грудь. — Ну, предположим, — осторожно ответила наконец Тсуна. Незнакомка смерила ее презрительным взглядом. — И впрямь, все именно настолько ужасно, насколько я слыхала, — она извлекла блокнот с гербом Академии и сделала в нем какую-то пометку. — Ты нарушаешь половину устава школы разом. — Ой, так вы из Дисциплинарного Комите… — Если ты еще хоть раз причислишь меня к ним, я не буду с тобой церемониться, — прошипела незнакомка. — Я не имею отношения к этому обезьяннику. — Простите! — в смятении воскликнула Тсуна, складывая руки и кланяясь. — Не хотела обидеть! — Ты до такой степени ничтожна… Ты и впрямь та самая Нареченная Розы? — Ну, если выражаться вашей терминологией… пожалуй, да… — Ты обвиняешься в ношении формы, не соответствующей своему полу, — незнакомка что-то размашисто чиркнула в своем блокноте. — В постоянных опозданиях и дерзком отношении к преподавателям. За менее чем месяц обучения в Академии ты прогуляла уроки уже дважды. Твоя прическа и вовсе неприемлема. Сколько там лака? — Э-э… нисколько? — робко предположила Тсуна. — Оно само. — Пф-ф, — собеседница ткнула ее ручкой в подбородок. — Держи спину прямо. Ты позоришь Дуэльный клуб. — О, это как раз то, о чем я хотела поговорить! — оживившись, воскликнула Тсуна. — Меня записали туда без моего на то согласия, между прочим! — Без? — Да! Я, конечно, не в курсе, как у вас тут заведено. Но если бы не Найто-кун, я б даже и не знала, что меня туда зачислили! — Хм-м, — незнакомка посмотрела на нее, как на редкое и интересное насекомое. — Разве тебе не приходят письма с Края Света? Что-то они тут очень любят смотреть на окружающих, как на дичь какую-то, подумала Тсуна и с чистосердечным недоумением спросила: — Какие такие письма?.. — Ох, ясно, — девушка из студсовета с размаху закрыла блокнот. — Я свои нарекания тебе высказала, изволь учесть. Удачного учебного дня. Стуча каблуками, она удалилась. Тсуна провожала ее взглядом до тех пор пор, пока сине-белый мундир не скрылся в тени крытой галереи, а потом растерянно вздохнула. — И кто же это был… — Сегодня Сузуки Адельхейд вызовет тебя на дуэль, — раздался чей-то голос над ее ухом. Подскочив, Тсуна обернулась на звук, но уже никого не увидела — по-видимому, говоривший скрылся в толпе учеников. — Ох… — она расслабилась и потерла ладонью лоб. — Ох, как все запутано. — Прямо как клубок, размотанный кошкой, — Найто поравнялся с ней и с размаху хлопнул по плечу: — Привет, Савада-тян! Как жизнь молодая? — Все в норме, — улыбнулась Тсуна. — Ты-то как? — Это целая баллада! Слушай, как ты думаешь, достойно ли будет ворваться в музыкальный класс и забрать у них подходящий инструмент, чтобы рассказать обо всем? — Думаю, тебя просто пришибут за эдакие выходки. — Меня? — Найто поднял руку и посмотрел на кольцо. — Да нет. — В смысле? — Вчера Бьянки-сан лично позвонила мне. Долго объясняла мне… суть Клуба. Полномочия и обязанности. А-а! — Найто закинул руки за голову и потянулся. — Так сложно! Я понял только то, что с дуэлянтами тут не спорят. — Ты же учишься здесь давно. Ты не знал об этом раньше? — Так раньше дуэлянтами были только члены студсовета! Мы с тобой первые, кто не состоит там, но при этом имеет доступ на эту… Арену… Слушай, а как она выглядит? — По-дурацки, — отрезала Тсуна. — Ты идешь в лес, а приходишь в Академию. И все это выглядит, как будто у кого-то остался целый ящик пожарных лестниц, и он решил построить из них нечто особенное. Остановившись, Найто с улыбкой ткнул куда-то вверх: — Вот так? Тсуна проследила взглядом направление и замерла. Он показывал ей на Арену, выглядевшую с земли, как опутанная комком лестниц платформа над Академией. Выше множества безумных арочных переходов, выше остроконечных крыш, напоминавших башни дворца, кто-то смял и бросил моток железного кружева. — Похоже, что кто-то случайно пожевал там все и выплюнул, — куда более прозаично охарактеризовал Найто. — Это ж и есть Арена, да? — Ну… да. — И вход на нее есть только из леса? — Наверное. Найто с явным усилием отвел глаза от платформы и ухмыльнулся: — Как насчет подраться со мной? Хочу увидеть это все вблизи. — Н-нет! — шарахнулась от него Тсуна. — Даже не думай! Это все куда серьезнее! — Но я не собираюсь побеждать. — Я… я тоже… — она запустила руки в волосы, — слушай, я тоже не хотела ни у кого выигрывать… — Выйду на Арену, посмотрю и сам сниму розу, — фыркнул Найто. — Я пока что не очень понял, зачем мне нужно драться. А Бьянки-сан сказала, что это важно. — А ты как думаешь?.. — А я думаю, что это все выглядит безумно и весело. Я люблю, когда весело. Тсуна покачала головой: — Я видела глаза тех, кто сражался… на Арену выходят те, кому стало больно. Они даже не знают, что с собой делать, разве что прибегнуть к пустым обещаниям. — А пустым ли? — А ты сам как думаешь?.. — Тсуна вздохнула. — Черт, наш разговор сделал петлю. — В этом что-то есть, — ухмыльнулся Найто. — Если говорить о вечности, могли бы мы с тобой разговаривать вечно, если бы каждый раз возвращались к твоему вопросу? — Но зачем нам это? — Ну… — Найто резко пожал плечами и отвернулся. — О, смотри, кто идет к нам в класс. В коридоре и впрямь царил нехарактерный хаос. У дверей собралась целая толпа девчонок, и вели они себя, как фанатки на концерте рок-звезды — повизгивали, подскакивали, махали руками в попытке привлечь внимание. Среди этого сумасшествия мелькнула чья-то пепельная макушка и яркие эполеты. Тсуна растерянно моргнула. — Это же… — Значит, слухи не врали… — Доброе утро, Тсуна-сама, Лонгчемп-сан, — Энма словно из-под земли выросла. — Э? Энма была свежа и прекрасна, как роза в саду, хотя для Тсуны все еще оставалось неясным, где же она заночевала сегодня. Во всяком случае, ночью ее в общежитии точно не было, и наутро постель осталась неразобранной. — Доброе утро. Найто вместо обычного веселого приветствия просто молча кивнул. — У нас возле класса разбили клумбу имени Гокудеры Хаято. — Ох, — Энма тонко улыбнулась, — клумбу следует поливать и защищать от вредителей. — В таком случае мы не попадем на урок никогда, — пробормотал Найто и вдруг расхохотался: — А ведь и впрямь, отличная идея! — Тебе лишь бы избежать учебы, — Тсуна удрученно вздохнула и закинула руки с портфелем за голову, потягиваясь. — А мне никак, знаешь ли. На меня сегодня накатила бочку еще какая-то похожая на Хибари девица. — О-оу, дай угадаю — в сине-белой форме и с черными волосами? И такая… м-м… — Найто задумался, — как из супервзрослого журнала… — Ну, что-то в этом роде… — Адельхейд заинтересовалась тобой, Тсуна-сама, — покачала головой Энма. — Она тоже из числа Дуэлянтов. — Ой, что, мне придется еще и с ней драться? Она выглядела очень пугающе! На самом деле Тсуна хотела бы сказать «как человек, который может сделать мою жизнь адом и в случае победы, и в случае проигрыша», но удержалась: подумала, что афишировать свои слабости в новой школе глупо. Особенно если раньше над тобой за них смеялись. — Судя по тому, что мне рассказала Бьянки-сан, тебе рано или поздно придется передраться со всеми, — пожал плечами Найто. — Относись философски. — Но я не хочу! — Тогда проиграй! — на долю секунды его взгляд стал жестким, и Тсуна чуть не отшатнулась — только в последний момент успела взять себя в руки. Как будто на нее не посмотрели, а замахнулись. — Я уже пыталась, — сглотнув, пробормотала она, — но… не видела еще никого, кто мог бы принять на себя ответственность за Энму-тян до тех пор, пока я не найду способ помочь ей. — Тогда в чем проблема? — В том, что мне это неприятно и… это пугающе, Найто-кун! — Тсуна опустила глаза, окончательно смешавшись. Наверное, со стороны ее слова звучали как признание собственной трусости. — Не будет ничего плохого, если вы решите отойти от дуэлей, — заговорила вдруг Энма, и ее голос опять зазвучал покорно и невыразительно. — Это ваша воля, Тсуна-сама, и я ей подчинюсь безоговорочно. — Эй, ты. Найто хмурился и смотрел на нее вызывающе. — Ты дура? Это именно то, от чего тебя хочет избавить Савада-тян. Ты специально повторяешь эти свои расхожие фразы про подчинение? Или тебе не хватает ума понять, что не всем нравится слушать, как ты лебезишь? — Эй, успокойся! — Тсуна встала между ним и Энмой и развела руки. — Не кипятись! — Сил моих нет, — буркнул Найто, отворачиваясь. — Пойду, штурману толпы поклонниц Гокудеры. Это обещает быть весело. — Итак, сегодня у нас в классе новый ученик. Он перевелся к нам из параллели, А-3. Тсуна сидела, подперев щеку рукой, и раздумывала о давешней неприятной сцене. Похоже, ее терпимость к заскокам Энмы была скорее исключением, чем правилом. Не оттого ли многие так плохо относились к Невесте-Розе, что она иной раз вела себя вызывающе покорно? — Его зовут Гокудера Хаято, — тем временем продолжала учительница с видом человека, вынужденного участвовать в заезженном фарсе: «новенького» все знали в лицо, а его перевод в А-3 успели обсудить всей Академией. — Прошу любить и жаловать. — Здравствуйте, Сакурай-сан, — хрипло поздоровался Гокудера. Он даже не счел нужным написать свое имя на доске или как-то еще поприветствовать новых одноклассников — только кивнул с видом заезжей знаменитости. По классу прокатился шепоток пополам с восхищенным женским писком. Тсуна поморщилась. Да, конечно, этот парень был красив, причем экзотической красотой европейца; но разделить общий восторг у Тсуны никак не получалось. Особенно после недавней дуэли. Что бы Гокудера ни делал и не говорил после, при взгляде на него в памяти всплывало то же бледное, точеное лицо — но перекошенное бешеной яростью. Гокудера проследовал к свободной парте, как назло, оказавшейся по соседству с Тсуной, и сел, перед этим кивнув: — Здравствуй, Десятая. — Что?! А… здравствуй… — Тсуна невольно покраснела. — Давно не виделись… — Я всегда выполняю обещания, — строго сказал Гокудера, одел очки, тряхнул волосами и ослепительно улыбнулся: — Понадобилась пара дней, чтобы устроить этот перевод. Прости. Класс отозвался шумом, подобным гулу надвигающейся большой волны, и Тсуна поспешно уткнулась обратно в учебник. Так она просидела минуты две или три, а потом в спину ей прилетела скомканная бумажка — разрисованная ярко-оранжевыми смайлами записка от Найто. «Два вопроса. Первый: что это он, к тебе подкатывает? Второй: ты уже запаслась тухлыми яйцами, чтобы защищаться от его фанаток?» Тсуна оглянулась и увидела, что Лонгчемп криво улыбается и смотрит прямо на нее. Пожав плечами, она быстро написала ответ: «1. Хз, честно. 2. Может, пронесет? Он мне нафиг не сдался» Дождавшись удобного момента, она бросила записочку. Найто развернул ее, прочел и на его лице мгновенно проступило выражение облегчения. Он что-то неслышно сказал и запихал бумажку в карман форменной куртки. Тсуна вернулась к учебнику, но до самого конца урока ее не оставляло неприятное ощущение, будто что-то в ее уютном мирке зашаталось и приготовилось рухнуть ей на голову.  — Ты решила вызвать Саваду, — сказал Хибари и вырвал листок из своего блокнота. Адельхейд отрывисто кивнула. Поток воздуха из вентилятора трепал ее волосы. — Она ничтожна. — Она сломала Гокудеру и Велено. Теперь один из них перевелся в ее класс и готов валяться у нее в ногах, а другая сидит дома и не высовывает носа. — Она ничтожна! — В тебе говорит ущемленная гордость, — усмехнулся Хибари, сгибая листок. — А что говорит в тебе? — прошипела Адель, наклоняясь и вытаскивая из-под стола пару боевых вееров. — Как насчет выяснить прямо сейчас? — Внеплановые сражения между членами студсовета запрещены уставом: параграф пятый, пункт девять. Сузуки ссутулилась и швырнула веера на пол. Вентилятор медленно развернулся в сторону Хибари. — Она такая же дура, как я пару лет назад. — Хочешь набить морду себе самой? Ты можешь сделать это и без вызова. — Какого черта, Хибари?! — заорала Адель, срываясь. — Бьянки пошла на Арену после твоего выпада в ее адрес! Чего ты добиваешься? Нарисовав что-то на листочке, Кея разорвал его по линии сгиба напополам. — Край Света пишет нам всем, правда? Бумага в его руках дребезжала на ветру. — Знает о нас столько… о нашей жизни и борьбе. О нашей игре в революцию. И при этом он за нашими спинами создает новую Дуэлянтку. Вентилятор дул Хибари прямо в лицо, так что челка полностью закрывала глаза юноши. — Она такая никчемная — настоящее травоядное. Но она берет и входит в эту гонку к Небесам так просто… как будто готовилась всю жизнь. И Край Света приказывает Бьянки взять в Дуэльный клуб ученика по имени Найто Лонгчемп. — Приказывает?.. — Бьянки позвонила мне в тот день и спросила, что я знаю об этом парне. И чего, по моему мнению, можно ждать от его появления на Арене. И я, кажется, удивился… впервые с того дня, когда Край Света назначил меня президентом студсовета. — Значит, он еще один ставленник?.. Хибари разжал пальцы, и клочки бумаги разлетелись по ветру. — Хочу укусить Небо. В глазах этой девчонки именно оно и отражается. Как ты думаешь, это правильнее, чем искать вечность? — Не могу вспомнить, когда же в последний раз ты спрашивал чьего-то совета, — покачала головой Адельхейд. — Я спрашивал его… у человека, который ушел. Вентилятор медленно развернулся от Хибари и теперь дул в пустоту. — Вечная жизнь, вечная дружба, вечное соперничество и духовное родство… Я пришел в студсовет, держа кого-то за руку, а уйду один. И все-таки, Адельхейд, дотянусь ли я когтями до Неба сегодня? — Ты… — Я пойду и приготовлю тебе путь. Или уйду прямой дорогой в замок Вечных Небес, чтобы перегрызть глотку самой вечности, — усмехнулся Хибари, вставая. — Все зависит от того, кого я найду на Арене. Глаза Сузуки изумленно расширились. — Хибари Кея! — А? — Что значило твое… «держа кого-то за руку»?.. Он посмотрел на Адельхейд так, будто видел на ее месте кого-то другого. — Ты напомнила мне его на мгновение. Так же обожаешь задавать неловкие вопросы. — Кого «его»?! — Человека, которому я не успел подарить вечность. С этими словами Хибари Кея чеканным шагом покинул наблюдательную площадку студсовета. — Ты же всегда твердил, что обожаешь одиночество? — усмехнулась Адель горько. — Или быть хищником все-таки не означает для тебя всегда быть одному?