Неизбежная судьба: Апокалипсис. Неизбежная судьба: Апокалипсис.
Тонкая рука на резной ручке.Свидетельство о рождении, Запись о крещении, Свидетельство о смерти.
Шаги по плитам, между циклопическими половинами каменной розы.Неизбежная судьба: Апокалипис. Неизбежная судьба: Апокалипис. Мое рождение, Абсолютное рождение. Апокалипсис.
Круглые витки спиральной лестницы, квадратные витки арматурной лестницы, арки и исписанные доски, лепестки роз в объятиях ветра.Повитуха и кормилица в темной пустыне. Покрытый золотом Эдем. День и ночь переходят друг в друга. Покрытый временем Потерянный Рай.
Невеста-Роза рисует в воздухе силуэт. Вспышка. Блистающие волосы цвета меди, золотые глаза. Вспышка. Мундир с тяжелыми эполетами, узкие шорты. Вспышка. Силуэт Нареченной под ажурной аркой врат.Содомская тьма, Светлая тьма, Далекая тьма, Бесконечная тьма. Неизбежная судьба: Апокалипис. Неизбежная судьба: апокалиптическая тьма, Апокалипсис.
«Ты любишь звезды, Тсунаеши-тян?» — Здравствуй, Бьякуран. Тсуна расставила ноги и сложила руки на груди, стараясь выглядеть как можно более независимой. — Доброе утро, Тсунаеши-тян. Бессовестно красивый — сияющий; волосы, взгляд и белый с фиолетовым кантом мундир на миг ослепили Тсуну и выбили из колеи. А потом ей очень-очень захотелось по всему этому великолепию вмазать. Как он там вчера выразился? «Значит, не отступишься?» — Не думал я, что ты и впрямь придешь сюда в такой час, — сказал Бьякуран, посмеиваясь. — Все же ты никогда не была ранней пташкой. — Я очень хочу решить вопрос поскорее. — Ты могла решить его еще вчера. — Что ты имеешь в виду? Бьякуран усмехнулся, до щекотки внимательно разглядывая Тсуну. — Что тобой движет, скажи? Упрямство? Оскорбленная гордость? — взор его скользил по ее фигуре до оскорбительного медленно. — Я могу извиниться. Могу рассказать тебе все, что со мной было за два года — хочешь? Там не нашлось места ни одной женщине. Даже мыслям о них. Растерянность пополам с возмущением сдавили Тсуне горло. — Где твои волосы, Тсунаеши-тян? У тебя были чудесные косы. Такой цвет, знаешь, — он щелкнул пальцами, словно ища слово, хотя Тсуна знала точно — он всегда планировал фразы до того, как их произнесет, — тициановский. И форма мужская тебе не идет. Вернее, тебя в ней не видно. Твои ноги и талию… — Заткнись, — прорычала Тсуна наконец, дрожа от ярости. Бьякуран смотрел на нее снисходительно-ласково, как на милого, но заигравшегося котенка. Только вот котят хотя бы не мечтают завалить в постель, подумала она. — Заткнись! — Зря ты так. Ты же все равно однажды обнаружишь, что твой маскарад ничего не изменил. Ты все та же девочка, которая любила красивые вещи и белые розы — помнишь? Как ты рассказала, что хочешь всех защитить. Это — материнский инстинкт, а не сила принца, уж прости меня. Скосив глаза, Тсуна увидела Невесту-Розу — та стояла, сложив руки на груди, и смотрела прямо перед собой. На бледном лице не отражалось ничего — ни сонливости, ни усталости, ни отвращения к мерзкой перебранке дуэлянтов, но Тсуне почему-то сразу подумалось, что Энма раздражена и задета подобной сценой; а потому ответный выпад в сторону Бьякурана оказался слегка смазан. — Ты что думаешь, я услышу твою проповедь, раскаюсь и прыгну тебе в объятия? — Нет, — пожал плечами Бьякуран. — Я просто хочу напомнить тебе, что женщине не пристало размахивать мечом. Тем более такой нежной и хрупкой, как ты. «Спокойно, — напомнила себе Тсуна. — Не веди себя так перед Энмой, ей все это и так не в радость. Вдохни и выдохни. Успокойся.» «Ты поедешь со мной в Америку, Тсунаеши-тян?» — Энма, — приказала она, пытаясь скрыть дрожь в голосе, — меч. Та послушно сложила руки. — Роза прекрасного замка, сила Небес, что спит во мне, приди и служи своему хозяину! Она раскрылась, как цветок, покорно легла на руки Нареченной, и рукоять меча выскользнула из обтянутой лифом платья груди. Тсуна взялась за оружие — оно послушно легло в ладонь, как влитое, держать его было сущим наслаждением, — и извлекла его. — Дай мне силу принести в мир революцию! Взмывая к небу, сверкающее острие прочертило в воздухе прозрачную светлую линию. Потом сияние соскользнуло с меча Небес на руку и впиталось в кольцо. Издалека донесся лязг и грохот колоколов. Бьякуран вздохнул, с ленцой извлекая скьявону* и отшвыривая ножны. — Я жду, Тсунаеши-тян. «Знаешь, ты похожа на розу — такая же хрупкая и вооруженная…» Глубоко вздохнув, Тсуна перехватила Меч Небес покрепче и пошла в атаку. — Ха!Древность, совершенство, одиночество в пустыне, Воздух, атомы, планета случайностей.
Лезвие скользнуло, даже не задев рукав белоснежного мундира: в последний миг перед ударом Бьякуран сделал один длинный и легкий шаг в сторону. По инерции Тсуну занесло, она прошла еще три или четыре шага, прежде чем сумела остановиться — и, развернувшись к противнику, встретила нацеленное на нее острие клинка. — Осторожно, милая моя.Да, родное дитя, понятие, Зародыш философии.
Инстинктивно прикрыв рукой розу, Савада стала медленно отходить. Бьякуран наблюдал за ней, слегка сощурившись. — Тсунаеши-тян? Она отвела руку в сторону — сама незащищенность и открытость, — и Джессо, конечно же, купился. С первым же его выпадом Тсуна тут же встала в глухую оборону, прикрываясь мечом. Лезвие скьявоны жалобно взвизгнуло.Яйцо, совершенство, начало в гнезде, Тычинка, пестик, одно семя. Да, родное дитя, рост, Ребенок философии.
— Ты права, — тонко улыбнулся Бьякуран, — Меч Небес сильнее простого оружия. Но в дуэлях решает не снаряжение, ты же в курсе? Кто, как не ты. Его лицо, выражение, интонации — все это приводило Тсуну в бешенство. — Не может такой ублюдок, как ты, совершить чудо, — она скрипнула зубами, мощным движением оттолкнула Бьякурана, заставив его проехаться на каблуках, и взмахом с разворота почти зацепила его розу. Именно что «почти». Не успевая защититься или ускользнуть, Бьякуран резко прикрыл цветок рукой, и по долу Меча Небес заструилась кровь. — Бьякуран, — выдохнула Тсуна, делая шаг назад. «Я не тот, которым был прежде, Тсунаеши-тян.»И небо Луны, небо Меркурия, небо Венеры, Небо Солнца, небо Марса, небо Юпитера, Небо Сатурна, Звездное небо, Движущее небо…
Он улыбнулся и убрал руку. На лепестках его розы повисло несколько темных капель. — Допустимая погрешность. «Я буду защищать тебя без страха.» — Ты думаешь, дуэли безопасны? — спросил он тихо. — Думаешь, никто не проливает свою и чужую кровь ради «вечности»? Спроси у Бовино, где его глаз! — Т-ты дурак, — беспомощно прошептала Тсуна, не сводя глаз с тонкой струйки крови, понемногу пропитывавшей белоснежный рукав. — Зачем так подставляться!.. Бьякуран нарочито медленно встал в атакующую позицию. Лучи утреннего солнца скользнули по его скьявоне, и на миг Тсуне почудилось в этом блеске сходство с сиянием Меча Небес.…И дальше — Круговая бесконечность, не имеющая конца.
Савада вдруг поняла, что с самого начала не боялась ни силы, ни навыков Бьякурана. Куда больше ее страшило то, что он был способен сделать с ней самой — с ее сердцем и самообладанием, которое медленно иссякало. Просто прийти, протянуть ей руку и сказать что-то, неважно, что. Она все еще оставалась ему подвластной. «Все когда-нибудь заканчивается, Тсунаеши-тян. И время, проведенное нами вместе — тоже закончилось.» Почему-то глаза защипало — словно Тсуна вернулась в тот самый день, когда… Когда что?Одна органическая система, Один вечный двигатель.
Смаргивая набегающие слезы, Тсуна с яростным криком бросилась вперед. Меч в ее руках вдруг стал тяжелым, как свинец — но не тяжелее ее мыслей. Старая злость поднялась со дна — да как он посмел!.. С какой стати он вообще снова ворвался в ее жизнь, когда она стала почти счастлива?! Вспомнился Деймон, его улыбка, подсветившая все лицо и вспыхнувшая искрами в глазах. «Моя сестра…» Скьявона и Меч Небес сверкнули одинаково ярко. «Это не из-за обиды! Я просто хочу, чтобы Энма-тян не попала не в те руки! Я хочу ей свободы! Рядом со мной она…» Тсуна перешла на бег, замахнулась — и в последний миг увидела, как Бьякуран посмотрел на нее с жуткой тоской во взгляде. Так, как будто терял навсегда. Руки ее дрогнули. Две молнии, золотая и сиреневая, скрестились над Ареной — и одна из них разлетелась вдребезги.Ах, пустое движение, Это пустое движение, Пустое.
В ушах зашумело, как от воды. Колокола лязгнули и заглохли. Тсуна ошеломленно сжимала ткань пиджака там, где еще миг тому назад крепилась роза. — Я… — Тебе повезло, — невозмутимо заявил Бьякуран, опуская меч. — Теперь эта непонятная авантюра закончилась. Тебе больше не нужно драться, притворяясь принцем, Тсунаеши-тян. То непонятное выражение из его глаз исчезло, растаяло, как вешний сон. — Я… — Ты проиграла. Ты свободна от Невесты-Розы и всех обязательств Нареченной. Никто не обязывает тебя участвовать в дуэлях впредь. И тогда Тсуну наконец прорвало. — Пожалуйста, послушай меня!.. — дико выкрикнула она, и от собственного вопля ее бросило в дрожь. — Я же не ради себя… Я никогда не тяготилась Энмой-тян! Невеста-Роза стояла, не меняя позы и смотря куда-то вдаль. По ее равнодушному лицу ничего нельзя было прочитать — от этого становилось жутко, и Тсуна продолжила, заглушая криком свой страх: — Я просто хотела, чтобы она была свободна!.. Чтобы никто не приказывал ей и не принуждал! Я хотела слушать ее чувства и напомнить ей, как следовать им! Пронзительный утренний ветер взметнул белый подол Энмы, как флаг капитуляции. Бьякуран смотрел, чуть прищурившись, и едва не смеялся. — Пожалуйста, не разлучай нас! Воля твоя — победил, так победил! Но будь ты… будь ты человеком… — Тсуна всхлипнула, и тяжесть в груди наконец-то пролилась — скупыми и едкими слезами. — Энма-тян только-только начала жить, как нормальная девушка… Я видела, как она расцветает, как она начинает смеяться!.. Ты же не заберешь это все у нее только потому, что выиграл ее вместе с мечом?! — А, ты так ничего и не поняла, — Бьякуран перестал улыбаться, и его прозрачные сиреневые глаза потемнели. — Энма, тебе нравилась жизнь, к которой тебя принуждала Тсунаеши-тян? Та вздрогнула, словно просыпаясь, шевельнула ресницами и заученно, машинально разгладила складки платья. Ее губы шевельнулись, и Тсуна еле-еле расслышала короткое слово: — Нет. — Ты любишь одиночество? Еще одно изящное движение. Автоматическое. — Да. — Тебя раздражали шумные и невоспитанные друзья Тсунаеши-тян? Гокудера и Лонгчемп. — Да. — Ты не нуждаешься в дополнительном круге общения? Тебе хватает студсовета? — Да. — Ты рада быть Невестой-Розой? — Да. Это мой смысл и предназначение, — Энма наконец-то улыбнулась, но что это была за улыбка! Почти та же, которой она улыбалась в первый день своего «обручения» с Тсуной. Глаза Невесты-Розы были темны и пусты, как окна сгоревшего дома. — Вот видишь, Тсунаеши-тян, — подойдя к Саваде, Бьякуран протянул ей руку. — Вставай. Не ты первая, не ты последняя. Ты ж не будешь ненавидеть Невесту-Розу только за то, что она всегда отражает желания своего владельца? Ты ошиблась, принимая свои решения и устремления за ее… мы все ошибаемся. Он наклонился и спросил обеспокоенно, морща брови: — Тсунаеши-тян? Встань, пожалуйста. Тсуна никак не могла заставить себя посмотреть ему в глаза — слезы струились по щекам, и ей казалось, что если Бьякуран это увидит, он будет презирать ее до конца своих дней. Хотя уважал ли он ее вообще когда-нибудь? «Эй, хватит слез, Тсунаеши-тян. Вытри-ка глаза и отправляйся домой. Увидимся!» — Уйди, — каркнула она наконец, затем кашлянула и заорала в голос: — Убери свою граблю, черт бы тебя подрал!.. — Ох, — Бьякуран удрученно вздохнул, — что ж, мое дело было предложить. Увидимся! Энма, попрощайся. Невеста-Роза подошла так близко, что Тсуна могла бы намочить ее подол слезами. — Всего хорошего, Савада. Потом она развернулась и последовала за Бьякураном, унося за собой все, что связывало ее и Тсуну все это время. …запах роз… …улыбки… …смех… …тихие совместные вечера… …и неумелые, робкие еще пикировки с Найто… …и то, как они смеялись все втроем… …и как Энма морщила лоб, пытаясь вникнуть в объяснения Гокудеры… …и как она уронила себе на ногу лейку, а Тсуна попыталась ее подхватить и сама упала в кусты… …и как они потом заклеивали друг дружке царапины лейкопластырем… …и как Энма колола себе пальцы, зашивая форму Тсуны после дуэлей… …а Тсуна снова портила рукава, пока помогала подрезать ей розы… …а потом подбадривала обиженную Энму после проваленной контрольной, показывая свою коллекцию «По-Настоящему Неудачных Тестов» с оценкой не выше трех баллов из ста… …и как они смотрели дурацкие детские мультфильмы по телевизору и искали там логику… …и как Энма дико, взахлеб смеялась над древним и малоприличным анекдотом, который рассказал ей Найто… …и как Тсуна пустила ее к себе в кровать, когда внезапное похолодание превратило их комнату в настоящий Северный полюс… …и как Энма, обжигаясь чаем, с воодушевлением рассказывала ей о сортах роз… …и еще тысячу, нет, целый миллион вещей, которые были их общим достоянием, воспоминаниями, которые они создали вместе — и которые были перечеркнуты. «Все когда-нибудь заканчивается. Прощай!» — Энма-а-а-а!.. *Скьявона (итал. schiavona — славянский) — разновидность холодного оружия, является одной из трех наиболее распространенных форм мечей с корзинчатой гардой.