Юная революционерка Тсуна: сказка о Принце

- Что? - Невозможно! - Вы видели это? - Да, действительно... - Ничего себе! - Интересно, как отреагирует Дисциплинарный Комитет? - Напьется от радости, наверное. - Она и впрямь?.. - Это она?.. - А ей идет! - О, к воротам подходит... - Запомните этот исторический день, ребята. - Тс-с! Тсуна слегка повела плечами: от ощущения, что целый полк взял ее на мушку, стало не по себе. Когда она приблизилась к воротам учебных корпусов Академии, не обернулись только совсем тупые или ленивые. До сих пор ее ежеутренние пикировки с Комитетом были развлечением всей школы. Сегодня их не предвиделось. Оправив короткую форменную юбку, Тсуна неторопливо поклонилась Хибари: - Здравствуйте. Карандаш в его руках на мгновение замер, а потом скрипнул и сломался. - Зверек?.. И пауза. Хибари смотрел на Тсуну, Тсуна смотрела на Хибари и ничего не чувствовала. Вообще ничего. Как отрезало. Ни страха, ни смущения, ни даже злорадства - он же должен был увидеть в ее глазах, во что она превратилась? Почему-то ей было все равно. - Я могу идти? Хибари помолчал немного, оглядывая ее, и наконец кивнул. Все так же спокойно Тсуна проследовала по двору, чувствуя, как по ее фигуре шарят десятки глаз. Любопытство. Ее проверяли, осматривали, пытались понять, где и по какой причине образовался надлом; и их это все интересовало чисто в исследовательских целях. Они не могли понять, какая чертова черная дыра разбухала в ее груди, как она втягивала в себя все чувства, звуки и ощущения. Они не могли ее понять! - Савада-тян! Савада-тян! Тсуна откликнулась не сразу - моментами ей было тяжело даже повернуться на звук, как будто все силы уходили на одно лишь дыхание. - Савада-тян, - Найто, запыхавшись, упирался руками в колени. - Черт, бежал из соседнего корпуса... - Зачем? - Как зачем? - он поднял глаза. - Савада-тян, я услышал, что говорили про тебя... Наступила пауза. - Похоже, я все еще не был готов это увидеть. - Все так плохо? - Тсуна потеребила краешек блузки. - Хотя да, не с моими ногами носить такие юб... - Не притворяйся, что не понимаешь! Окружающие начали оборачиваться вновь, послышались чьи-то недоуменные шепотки. Тсуна выцепила отдельные фразы - "О, акт второй!", "Не лень им цирк устраивать?" - Найто-кун, если ты хочешь сказать мне что-то, может, сделаешь это не здесь и не сейчас? - А когда?! - гневно выкрикнул он. - Это совершенно на тебя не похоже! С какой стати я должен молчать! Что с тобой произошло?! Ты ж всегда стояла на своем, даже отгрести от Комитета не боялась! Почему ты... - Я проиграла, Найто-кун, - Тсуна показала ему руку. - И я сняла Печать Розы. - Савада-тян!.. - Савада? Доброе утро, - раздалось позади. Подскочив, Тсуна обернулась - и замерла, поймав мимолетный взгляд Энмы - теплый, темный, грустный; адресованный не ей и оттого еще более безнадежный. - Привет, Тсунаеши-тян, - Бьякуран помахал рукой и ослепительно улыбнулся, - ты прекрасно выглядишь. На самом деле, после того, как Энма молча собрала вещи и покинула комнату, Тсуна прорыдала половину ночи и теперь выглядела соответственно. С утра из зеркала ей приветливо кивнул несвежий покойник. Но когда это Бьякуран останавливался перед лестью, бессмысленной и беспощадной? - Энма-тян... - Тсуна протянула руку. - Энма-тян! Демонстративно глянув на часы, Бьякуран подхватил свою спутницу под руку: - Мы опаздываем, Энма. Поспешим! А с тобой, Тсунаеши-тян, я надеюсь побеседовать чуть попозже. Выше нос - ты просто очаровательна! Проводив их взглядом, Тсуна поникла. Никаких сил ни на что у нее уже не было. И на Лонгчемпа, который, похоже, вознамерился с ней серьезно поговорить - тоже. - Савада-тян, послушай, ты ведешь себя ненормально, - он схватил девушку за руку. - Как будто это и не ты! - Для всех нормально, а для меня - нет? Вчера она долго рассматривала рассеченный Бьякураном рукав, а потом пожала плечами и закинула пиджак в угол комнаты. "Тебе больше не нужно драться, притворяясь принцем", - так, кажется, он сказал? Что ж, если все ее поступки и решения выглядели лишь маскарадным костюмом с чужого плеча... Шмыгнув носом, Тсуна вытащила с полки выданную ей при поступлении женскую форму: коротенькую плиссированную юбку зеленого цвета, белую блузку с пышными рукавами-фонариками и красный галстук. Шурша жестковатой тканью, она натянула одежду на себя и посмотрела в зеркало. Оттуда на нее смотрела уж совсем незнакомая девушка - худая и уставшая, с отросшими темно-рыжими волосами. Тсуна зацепила один локон пальцем, расправила - и он опять свернулся упрямой пружинкой. "Так вот ты какая, принцесса без короны." Нормальная такая обыденная принцесса, никому не нужная и совершенно обычная. Нормальная! - ...даже если что-то нормально для других, оно может быть ненормально для тебя! - Найто все-таки докричался до Тсуны. Она склонила голову набок, посмотрела на него - обеспокоенного, с лихорадочно-яркими глазами: - Почему? - Потому что ты - другая! Ты девушка, которая не подчинилась даже Хибари! - толпа студентов снова загалдела. - Даже если ты боялась, ты стояла на своем! И я не думал, что ты сдашься после одной неудачи! - В моей жизни было куда больше неудач, чем ты думаешь. - Но ты же не сдавалась?! - Откуда ты знаешь? - Тсуна потянулась к нему - кажется, хотела привычным жестом одернуть воротник формы... и передумала. Рука упала, как плеть. - Если что, я тебя не держу. Она ушла, оставив за собой взбудораженную скандалом толпу и ошеломленного Найто; и с каждым шагом мир становился все бледней и бессмысленней. Гокудера оказался немного тактичнее. Он дождался обеденного перерыва и заловил Тсуну в одной из безлюдных галерей. - Десятая! Тсуна слегка ускорила шаг, закидывая портфель на плечо. - Десятая, я уже знаю, что случилось! - Я счастлива, - не выдержала Тсуна. Внутри опять вскипела злость, ледяная и едкая. - Разве вы не обсудили это со всем студсоветом? Окучивать меня теперь бесполезно, Гокудера-кун. Я не представляю интереса и ценности. - Студсовет еще не собирался. Я знаю все из письма Края Света. Выцепив из речи Гокудеры уже знакомое словосочетание, Тсуна остановилась. - Край Света... Кто это вообще? - Кабы я знал! Послушай, Десятая... - Значит, ответа я не заслуживаю. Все ясно, - она развернулась, собираясь уйти, но не успела сделать и шага. Хаято остановил ее, схватив за плечо: - Десятая, это же еще не конец! Вы же... не поступите как Адельхейд? Она бросила Козато, как только проиграла. Сделала вид, что ничего ей не обещала! - Гокудера-кун? - медленно начала Тсуна. Она еще не определилась, что хочет сказать, но уже решила для себя, что глаз не поднимет. Ей уже хватило Найто с его очень-очень обеспокоенным выражением лица. Если на нее еще и Гокудера так уставится - она точно сойдет с ума. Запутается. Забудет свой вопрос: "Сколько можно лгать?" - Гокудера-кун. Разве это не ты называл Энму-тян "мистической шлюхой"? - Десятая... - Разве не ты ненавидишь и презираешь ее? - Мое мнение не так важно сейчас, Десятая. Ты... необыкновенная. Ты имеешь право идти своей дорогой, и даже придешь к чему-то. Выглядел он сейчас жалко, как побитый пес. Тсуна повела плечами, сбрасывая его руку: - Вот я и пришла. Гокудера не попытался больше ее удержать, и в итоге она все-таки обернулась - в самом конце галереи, - и крикнула звонко: - Зря ты выдумал себе "необыкновенную" меня! Гокудера стоял, опустив голову и вцепившись в ремни своего рюкзака - совершенно ему неподходящего, вылинявшего и потрепанного, - и при виде его поникшей фигуры Тсуна наконец-то ощутила живую и ядовитую искру внутри. Как будто, причиняя боль другим, она немного уменьшала свою. Делилась ей. В столовой Тсуна забилась в угол, за самый дальний столик, и молилась, чтобы ее никто не заметил; впрочем, тщетно. Откуда-то явился Найто, гремя подносом, сел напротив нее. Тсуна присмотрелась к нему - растрепанному и ссутулившемуся, - словила взглядом скованные движения кистей и вдруг обнаружила, что не может припомнить ни одного раза, когда он выглядел бы настолько злым. Близко к нему даже сидеть было как-то неуютно, и Тсуна незаметно отодвинулась от стола. Есть не хотелось. Хотелось свернуться в клубочек, закатиться под стулья и там, между ними, благополучно исчезнуть. Впрочем, Тсуна не сомневалась, что ее наказание только начинается. "Никчемная", чтоб ее. Замахнулась на то, что было ей не по росту и не по статусу - в старой школе за такое тоже можно было огрести, разве что не в столь изысканном стиле. Хлопнула дверь, на краю зрения замельтешили бесконечно длинные красные волосы. С дурацкой, бессмысленной надеждой Тсуна покосилась в ту сторону - и едва сдержала вздох разочарования: конечно же, Невеста-Роза была не одна. Семенила на шаг позади своего Нареченного, скромно опустив глаза. Тсуна глубоко вздохнула и потерла лоб. Не хватало еще, чтобы Бьякуран заметил ее и... впрочем, не успев додумать эту мысль, она с досадой отметила, что бояться уже поздно. Он шел к ней, как по красной ковровой дорожке, с обычным своим апломбом, и Энма на этом фоне смотрелась как верная служанка. Невеста-Роза, принадлежащая победителю... Рабыня того, чья рука окажется тверже... Тсуна до боли стиснула зубы. - Вот ты где, Тсунаеши-тян, - Бьякуран нахально уселся на соседний с ней стул, игнорируя Найто - даже не кивнул ему. "Кажется, они все даже не считают нужным спрашивать, хочу ли я вообще их видеть?" - Тсуна едва удержалась, чтобы не закатить глаза. - Я тебя долго искал, беспокоился. Джессо дотронулся до волос Тсуны, закручивая блестящие локоны в колечки, потом провел кончиками пальцев по ее шее. Подушечки у него были такие же, как и тогда - сбитые о клавиатуру, жесткие. - Тебе очень идет это платье, ты в курсе? Но я бы посоветовал тебе одевать что-то узкое и совсем короткое. Тебе пошло бы изумительно. Знаешь, мне всегда говорят, что у меня отличный вкус - может, прислушаешься? Найто нарочито громко швырнул палочки на поднос, задумчиво на них посмотрел и швырнул еще раз. Видимо, для верности. Тсуна рассмеялась бы - но не могла, губы как будто онемели; а Бьякуран продолжал разливаться соловьем. - Мужская форма тебя прячет. Хотя, не спорю, она здесь тоже весьма симпатичная... Но из-за этих черных вставок ты выглядишь совсем анорексичной и теряешь в женственности. Да еще и с этой прической... И зачем ты отрезала свои косы? Тсуна прикусила губу изнутри: Бьякуран положил руку ей даже не на плечо, а на ключицу в вырезе блузы, так, чтобы касаться обнаженного тела. Погладил. Он не мог не ощущать, как Тсуна дрожит и покрывается мурашками - она-то знала, какие у него чувствительные руки, - значит, он все прекрасно понимал. - ...Ты такая мягкая. Внутри все сжалось, завязалось узлом - воспоминания оказались теплыми и горькими. Нежные ладони, волосы, пропахшие розовым маслом, гибкий и мягкий голос. Тсуна закрыла глаза. - Я по-настоящему жалею, что оставил тебя тогда, - Бьякуран водил пальцем вдоль ее ключиц. Туда-сюда, туда-сюда, механически. Тсуна даже не могла понять, чувствует себя униженной или не чувствует ничего вообще: как будто сама стала вещью. Заняла второе место, позади любого из мужчин, которых когда-либо знала, "как положено", "как у всех нормальных" - и утратила всякую силу воли. Марионетка с оборванными двигателями, сломанный механизм. Ключ от заводной игрушки был потерян, проглочен или выброшен в море. "Ну же, - с горьким смирением подумала Тсуна, - обнаглей окончательно, начни меня лапать - на глазах у Найто-куна и вообще у всех; но, конечно же, главным образом при Найто-куне. Я видела и слышала тебя вчера, я знаю, что все, чего ты хотел - это поставить меня на место." Под столом Бьякуран прижался коленом к ее бедру. Жар его тела чувствовался даже через плотную ткань формы, и Тсуна свела ноги с такой силой, как будто боялась, что они могут ее подвести и раздвинуться против ее воли. - Ну, хватит дуться, право. Разве это того стоит? Просто скажи, что мне надо сделать, чтобы ты приняла мои извинения. "...Ну, предположим, я обменял часть своих амбиций на любовь. Ведь иначе мне пришлось бы снова от тебя избавиться!" От всплывшей в голове фразы Тсуну передернуло. Она вспомнила этот тон - неумелый флирт человека, который предпочел бы угрожать; но никак не могла вспомнить, когда именно и при каких обстоятельствах Бьякуран так разговаривал. "И при этом, заметь, я хочу, чтобы все было взаимно." Еще полчаса назад ей казалось, будто раньше Бьякуран был другим - будто бы больше уважал ее. Но как она могла забыть? Прежде, чем хвалить ее за силу и внутренний стержень, он охотился за ней и превращал ее в поле битвы между своей и ее гордостью. - Как насчет ужина в воскресенье? Только ты и я, Тсунаеши-тян. И я клянусь, что никто нас не пре... Раздался короткий деревянный хруст: палочки в руках Лонгчемпа сломались пополам. - А ну заткнись. - Найто смотрел прямо на Бьякурана - диким, яростным взглядом, - а ожгло почему-то Тсуну. Коротко, как искрой от взорвавшейся спички. - Ты что, не видишь, что ей не нравится?! Бьякуран обернулся к нему с показной медлительностью и посмотрел как на досадную помеху, которая толком и внимания-то не заслуживает. - Кто ты вообще? - длинные пальцы соскользнули с плеча Тсуны, на прощание издевательски царапнув мозолистыми кончиками. - Я - ее парень. А вот ты, по-хорошему, кто? Когда он говорил так тихо и вкрадчиво, стоило бояться - и Савада хотела сказать что-то, остановить, но не смогла. В груди стало холодно. Не было внутри нее больше никакого стержня, только пустота. - Поправочка: ты ее бывший, который заявился и накатил предъяв по самое некуда, - Найто откинулся на спинку стула и криво ухмыльнулся. - Можно подумать, Савада-тян обязана кинуться тебе на шею только потому, что ты хрен знает за сколько времени вспомнил о ней. И то, небось, только потому, что случайно ее тут встретил. Не кажется тебе, что ты оборзел? - А ты что, претендент на ее привязанность? - Бьякуран дернул бровью. - Боже мой, Тсунаеши-тян, тебе нравятся такие развязные типы? У него, конечно, европейская внешность, но, если уж на то пошло - даже этот ваш... я забыл его фамилию, - он щелкнул пальцами, - в общем, даже тот парень выглядит интереснее. И ведет себя не в пример адекватней. - Если ты про Гокудеру, то он еще и умнее тебя, - бросил Найто. - Я гляжу, ты всему знаешь толк и на всех развешиваешь ярлыки. Можешь делать это в стороне от Савады-тян? - Не хочу. - Мало ли чего ты не хочешь?! Ей не нравится твое поведение! - Правда? - Бьякуран глухо и зло рассмеялся. - Так пусть она мне это скажет. Почему молчит? - Савада-тян? Найто смотрел широко раскрытыми глазами, но Тсуна была не совсем уверена, что по-настоящему видит его. Она пялилась куда-то в пустоту, мимо его головы, и боялась перевести взгляд, как будто услышала бы тогда скрип собственных шарниров. - Вот видишь, - спустя несколько секунд сказал Бьякуран и снова ее приобнял. - Она молчит. Молчание, как известно, знак согласия. А у Тсуны просто никак не получалось сбросить оцепенение и разжать губы. Бьякуран касался ее, как своей собственности; Найто смотрел так, как будто ожидал невероятного подвига, которого она заведомо не могла совершить. "Ты все та же девочка..." "Это и есть то, что не дает Энме-тян оттолкнуть кого-либо?" - равнодушно думала Тсуна, глядя в никуда. Ее протест, страх и обида тонули в невыносимой апатии от самого только факта того, что ее воспринимали как вещь - и что она идеально на эту роль подошла. Украшение. Изящное, безвольное, привлекательное украшение. Бьякуран играл на своего единственного и слишком впечатлительного зрителя - медленно и нежно погладил Тсуну по шее, а потом игривым щелчком столкнул с ее плеча воротник формы. Кожу овеяло прохладой. Зрачки Найто страшно сузились - почти исчезающе. Как дыры от игл. Медленным и осторожным движением Тсуна натянула воротник обратно; Бьякуран покосился на нее сиреневым глазом, но ничего не сказал. И она надеялась, что Найто не понял самого главного: ей хватило бы одного короткого "Не надо, Тсунаеши-тян", чтобы оставить плечо открытым. "Я то ли боюсь его, то ли не могу справиться с чем-то внутри себя..." - Савада-тян... Она намертво вцепилась в ткань. Внутри что-то хрустнуло - кажется, сошло с ума окончательно. "Почему ты смотришь на меня с таким отчаянием, Найто-кун? Я же девушка. Я веду себя как нормальная девушка, правда?" - Савада-тян, да очухайся же ты наконец!! - заорал Лонгчемп, схватил со стола графин с водой и размахнулся. Тсуна видела все это, как в замедленной съемке: вот вода сверкающей синеватой массой выплескивается в воздух и разлетается брызгами; вот все плавным рывком уезжает куда-то вбок, потому что Бьякуран, не разжимая объятий, шарахается в сторону... Щелк! Время пошло с нормальной скоростью. Растерянно подняв руки, Энма с безмятежным любопытством смотрела, как с них капает вода - а заодно и с ее формы и волос. Найто с размаху швырнул графин на пол и с остервенелой яростью наступил на осколки, так, как будто во всем случившемся были виноваты именно они. - Так тоже неплохо, - чужим, деревянным голосом сказал он. Тсуна моргнула, и пустой холод внутри вдруг оказался яростью - ледяной и жгучей. Энма, бессловесное, забитое существо, которое боится издать лишний звук... Вольно же срывать злобу на такой, как она! - И после этого ты смеешь утверждать, что ты лучше Бьякурана? - голос Тсуны дрожал и звенел от гнева. - Немедленно извинись перед Энмой-тян! - Нет. Вокруг уже собирались заинтересованные очередным скандалом студенты. Найто обвел их равнодушно-презрительным взглядом и протянул: - Видишь ли, она стояла и молчала. По-моему, этого достаточно. Или ты так прониклась ее мировоззрением, Савада-тян? Тоже будешь сгибаться перед каждым мужиком в округе? - Энма-тян... она... - Да я знаю, что ты сейчас скажешь, - пожал плечами Найто. - Савада-тян, слушай, мне твои слова про "бедную и несчастную Энму" уже вот тут стоят, - он полоснул себя ребром ладони по горлу. - Тошнит от них. Может, будешь спасать себя, а не каких-то левых людей? Тсуна не смогла ни вдохнуть, ни выдохнуть и схватилась рукой за шею. Оттолкнула локтем Бьякурана. А потом медленно осела на пол. Глупая. Бесполезная. "Никчемная". Бьякуран стоял и смотрел на нее сверху вниз. Взгляд его был совершенно нечитаемым - впрочем, подумала Тсуна, возможно, и читать-то там было особо нечего. "Если бы... если бы я могла помочь себе..." - она закрыла глаза. Давным-давно на свете жила маленькая принцесса. Ее корона была ужасно тяжелой, а жизнь - одинокой и полной насмешек. Неуклюжая и простодушная, принцесса постоянно страдала, но все равно старалась улыбаться - вопреки всем невзгодам. Однажды через ее крошечное королевство проезжал храбрый и благородный принц. Он сражался с чудовищами и, по слухам, мог сделать принцессой любую девушку, которую избавлял от дракона. И, встретив маленькую героиню, он утер ее слезы и сказал: "Ты так юна, но справляешься с такими трудностями! Не теряй свою чистоту и благородство, даже когда вырастешь. Я дарю тебе это кольцо, чтобы ты навсегда запомнила нашу встречу. И однажды оно приведет тебя ко мне..." И принцесса была так впечатлена этой встречей, что с тех пор сама решила стать принцем, который защитит всех. Вот только была ли это хорошая идея?

Все, что мне оставалось - повторять по кругу старую сказку. И смотреть, как в поисках чего-то сияющего ты погружаешься вᛶ ᛶᛶᛶᛶ