Твоя ошибка.

Арина сидит на трибунах, в том же месте, что и в день из знакомства. Александр долго смотрит на нее, а вместе с порывом ветра, вдыхает аромат ее духов, такие знакомые нотки будоражит буквально все органы в его груди. Она также долго смотрит на него, словно не решаясь прервать этот зрительный контакт. Ерохина тоже вспоминает день их знакомства, когда мяч, отбитый Головин, чудом не прилетел в ее голову. Тогда он долго извинился, что едва не пропустил игру. — Идем? - Антон улыбнулся, по-хозяйски кладя руку на талию девушки. — Конечно. Их пальцы сплетаются сами собой, словно на автомате, потому что эти действия происходят каждый день. — Ты опять забыла перчатки? - Антон чуть сильнее сжимает пальцы Арины, пытаясь хоть немного их согреть. — А ты опять включил режим папочки? - она улыбнулась, утыкаясь своим холодным носом в его теплую грудь. Головин наблюдал за ними из-за темного угла стадиона, сидя на скамейке запасных, горько усмехаясь. Для Арины он не станет запасным, даже до основного игрока ему не дотянуть. Саша не оправдал ее доверяя, как бы Аришка не старалась, назад она его не примет. Можно все простить, но нельзя простить предательство когда-то родного человека, за которого она боролась. Головин прокручивал в голове моменты, когда Ерохина вместе с ним радовалась его успехам, неловкие объятия после матчей, эмоциональные поцелуи, и теплые руки футболиста на ее плечах. Горький вздох разочарования. Больше Ерохина не натянет футболку с его фамилией, больше не будет громко кричать его имя, больше этого не будет . Арина медленно кладет голову на плечо Антона, пока такси мчит их домой. Парень что-то рассказывает про тренировки, не забыв напомнить, что его мама ждет их в субботу на ужин, а Ерохина зевнув, быстро проваливается в сон. Ей снится Саша. Он снова тепло улыбается, и натягивает на голову Арины смешную зимнюю шапку из какого-то заграничного магазина, которую привез из очередного сбора. Ерохина до сих пор хранит её, в недрах своего огромного шкафа, который Головин в шутку прозвал Нарнией. Девушка снова хотела уткнуться носом в его грудь, вдохнуть аромат его геля для душа, и уснуть на его кровати, предварительно закинув на Сашу ноги, зная, что он точно не будет против. Автомобиль резко остановился на светофоре, вырывая Арину из царства Морфея. Миранчук тепло улыбнулся, нежно притягивая ее в свои объятия. Ерохина молчала, тихо слушая сердцебиение футболиста. Головин продолжал свою тренировку, с особой злостью пиная мячи, которые то и дело отлетали от сетки ворот. Он пытался прогнать любимый образ из головы, но через пару минут обессиленно рухнул на газон. " — Догоняй! - девушка весело смеялась, убегая с его мячом. — Ариш, мне надо тренироваться, - Головин улыбнулся, закрывая глаза на солнце, в затем он удобно устроился на газоне, открывая бутылку с водой. — Саш, - ее холодные руки уже покоились на его плечах, — неужели, ты решил променять меня на свой футбол? — Никогда, - он улыбнулся, делая глоток воды, — она ведь и ты так просто от меня не отстанешь. — Никогда! - Арина снова улыбнулась, оставляя на его щеке нежный поцелуй." Он любил такие дни, когда вокруг были только он и она. Головин растянулся на газоне, всматриваясь в ночное небо, которое буквально давило на стадион.Ему была нужна Арина, тогда и сейчас, она будет оставаться его единственным талисманом, который он лично передали в руки Миранчука. Саша вспомнил, как краснела Арина, когда он знакомил её с ребятами из сборной, и когда долго она отказалась идти с ним праздновать из победу в раздевалку. А потом под его веселый смех, Антон нес Ерохину в раздевалку на своем плече, тогда Головин не обращался внимания на его поведения. Не стал препятствовать Миранчуку, когда тот с улыбкой утащил его Аришку на очередной танец, тогда он был слишком уставшим и счастливым, чтобы ревновать. А Ерохина счастливо улыбалась, потому его победы, были часть ее хорошего настроения. Та искра зародилась между ними еще задолго до перехода Саши в "Монако", этим и воспользовался Антон, открыв ей свое сердце, чего Головин так и не смог сделать. — Дурак, - устало произнес Саша, отправляясь прочь со стадиона.