Граница

Пауль смотрел на Рихарда, который равнодушно курил сигарету. Хоть не скандалит — вот что радовало Ландерса в данный момент. Даже непонятно, что стало этим затишьем — наркотики или то, что они будут сотрудничать с СЛОТом — российской группой. Хотя само он был несказанно рад своей удачи. Может в этот раз он с Дашей познакомится поближе? — Думаешь об их вокалисте? — немного безразлично спросил Круспе. — Вокалистке, — машинально поправил его Пауль и повернулся к лид-гитарист. — Я смотрю, что ты с этим контрактом смирился. Рихард хмыкнул и затянулся. А затем выдохнул дым. — Не смирился, но и не сильно так уж буду возмущаться. Я тут буду редко появляться. — Уезжаешь куда-то? — В Америку, — поднялся на ноги Рихард. Затушив окурок сапогом носка, он выпрямился. — Мысли надо в кучу собрать. Может и буду с ними работать. Нас же Якоб не спрашивал, хотим мы работать с ними или нет. Хотя бы смириться надо. Он развернулся и направился к выходу с крыши.

***

— Почему бы тебе не спеть? — поставила его в тупик Даша, наблюдая за тем, как Пауль тихонько напевает, перебирая пальцами струны гитары. Месяц — нормальный срок для контракта международных групп, отличающихся менталитетом. Хотя для девушки он был не столь отличим — по крайней мере, в отношении Пауля. Не сказать, что с остальными было тяжело. Узнав о том, с кем они будут сотрудничать, она боялась худшего. Но нет — с Тиллем отношения были нейтральным, но ненависти не было. Заинтересованность в культуре России со стороны Тилля точно была. Остальные в принципе положительно встретили группу. Лобанов так уж точно с Шнайдером нашёл общий язык. Не было лид-гитарист, один раз он появился. Подчёркнуто-холодно, хотя интерес был. Пауль же… Они сразу нашли общий язык — Даша потихоньку учила немецкий, который пока что очень резал слух некоторым парням. Пауль же более или менее подтянул русский и не картавил некоторые слова. Только вот… — Почему именно петь? — полюбопытствовал мужчина, отпустив струны и разглядывая её. Серые глаза* выражали любопытство, а морщинки, образовавшиеся вокруг глаз, явно показывали его эмоции. Улыбается? Точно. — Твой голос для пения прекрасно подходит, — ляпнула Даша и прикусила язык. Пауль рассмеялся и покачал головой. — Это же как он подходит-то? Даша лихорадочно стала вспоминать. Вроде бы песня подойдёт. — А Halleluja*? Твой голос на припеве? Пауль прикрыл глаза. — Это лишь только на сцене и только один раз. Думаешь прокатит? Даша мягко коснулась его плеча. Она заглянула в его глаза. Они же выражали любопытство. Всё-таки Пауль не может врать, решила Даша. Ему интересно это всё. В груди неприятно кольнуло. — Я уверена.

***

Сколько себя Пауль помнил — он особо не пел. Может в Felling B и было пение с Алёшей Ромпе, но это было нечасто. Жанр был явно не его, ведь всё время он искал чего потяжелее. Да и пение… Многие говорили, что его голос высокий и мягкий, но желание сольный проект создавать у него не было. Предан Rammstein — предан навсегда. Но Нуки ясно поменяла его предубеждения о голосе. Они записывали голоса на достаточно неплохой диктофон и потом прокручивали. Даша явно хотела его переубедить и у неё получалось это хорошо. Мужчина более уверенно пел. Правда пока русская речь Даши переплеталась с его мягкой немецкой. На русском такого эффекта добиться было проблематично — это не «Песнь о тревожной молодости», где могут простить и такое хриплое пение. Ему не хотелось портить своим пением пение Даши. А она оказалась многогранной. Скриминг, гроуль*, высокие ноты — всё это поражало своим многообразием. Пауль как-то даже спрашивал её о голосе. На что она ответила просто: — Я старалась разнообразить пение, чтобы не было стереотип о тонком голосе и милом женском личике. Хотела, чтобы зрители удивлялись от того, что я пою. Это разве плохо? Мужчина тогда опустил голову к её плечу. — Ты и вправду Нуки — девушка из другого мира. Может быть даже из космоса. Даша рассмеялась. — А ты Солнце — даришь тепло и свет, — коснулась она губами его щеки. Затем мягко коснулась его волос. Пауль улыбнулся.