Девятихвостый лис

Кицунэ, лишенный сил, может вернуть их, если найдёт и лишит жизни столько человек, сколько есть у него хвостов. Подойдёт не любой — судьба предназначит особенных людей, и они должны будут согласиться отдать жизнь добровольно. Только если все условия соблюдены, силы вернутся к кицунэ. Юри шел в кустах рядом с дорогой, периодически останавливаясь, чтобы почесаться. Блохи донимали. Лишившись почти всех своих сил, он стал практически обыкновенным лисом, правда, с уродством в виде отсутствия хвоста и способностью говорить по-человечески. И творить кое-какую простенькую магию вроде иллюзий для мелких животных, чтобы не умереть с голоду. Блохи, как одна из прелестей жизни обычного лиса, кусали неимоверно и не давали сосредоточиться на мыслях. Если поблизости встречались горячие источники, Юри не отказывал себе в удовольствии немного полежать в теплой воде и потопить надоедливых паразитов, которые, впрочем, спустя некоторое время заводились вновь. Блохи — худшее, что может приключиться с кицунэ, лишенным своих сил. Тут вдруг Юри почувствовал, как шерсть на загривке сама по себе встала дыбом, сердцебиение участилось, а пасть наполнилась вязкой слюной. «Тот самый человек! Он рядом!» — застучало в висках внезапное понимание. На дороге невдалеке лежал ком, при ближайшем рассмотрении оказавшийся человеком. Очень худым человеком, который едва дышал. Это был юноша с добрыми смеющимися глазами, круглым аккуратным лицом и нечесаными волосами, в которых кишели вши. «Мы даже похожи», — подумал кицунэ про себя. Юноша пошевелился. Вместо правой руки у него красовался гнилой обрубок, от которого страшно несло, а из тлеющей плоти наружу торчала кость. Юноша умирал. — Кто ты, как твое имя? — обратился к нему Юри, не надеясь услышать ответ. — Кота. Ябу Кота, — тихо проговорил тот, удивляя лиса, — а ты кицунэ? Настоящий? Лис не ответил, стараясь не выблевать недавно съеденную мышь — настолько тошнотворный запах исходил от гниющего заживо юноши. — Меня наказали за преступление, которого я не совершал, и изгнали из деревни, — с трудом проговорил Ябу, — я ничего не крал, клянусь. Не крал, и вправду — почуял кицунэ. — Ты умираешь, Ябу Кота, — произнес лис, — но я могу помочь тебе. «Калека, лишенный магии и хвостов, предлагает помощь калеке, лишенному руки», — подумал Юри. — Кицунэ могут помочь, я знаю. Я согласен, — просто проговорил юноша. Он боялся смерти. — Ты будешь жить. В этом теле, в другой жизни. И дарована будет тебе большая сила. Прими смерть от меня и возродись в другом времени, и стань рядом со мной, продолжением своим, продолжением моим, — нараспев произнес кицунэ слова заклинания. Умирающий, видимо, истратив все свои силы, лишь кивнул. Вгрызаясь в горло Ябу Коты и чувствуя вкус теплой живой крови, Юри чувствовал, как малая часть его сил возвращается с той же скоростью, с какой из глаз юноши уходит жизнь. Кицунэ смотрел на мертвое искалеченное тело с растерзанным горлом, из которого все еще вяло вытекала кровь и впитывалась в землю под ним, и старался запомнить лицо юноши, с которым они еще обязательно встретятся.