СанаСава

      Эйджун был рад, что принцу понравилось это место, он и правда был удивлён, что Санада не позволял себе подобных шалостей. — Я был окружён лишь нянями и учителями из других стран, а за мной постоянно смотрела охрана, редко удавалось сбегать и… — Санада осёкся, — через пять лет меня коронуют. — Закончил он, натягивая на влажную кожу рубаху. — Разве это плохо? Ты всю жизнь к этому готовился! — воскликнул Савамура и стал одеваться. Ветер пронзительно остужал до костей, что побежали мурашки. — Иногда нужно давать себе расслабиться. Пять лет — это ещё долго. Ты столько всего можешь сделать за это время, — Эйджун лёг на траву и глядел на тёмное небо, затем закрыл глаза. — Ты прав, — Санада лёг рядом с ним, чувствуя себя невероятно расслабленным. Шунпей знал, что был хорошо подготовлен, чтобы занять место отца, но было страшно взять на себя ответственность за миллионы подданных.       Шунпей посмотрел на Савамуру, что, улыбаясь, слушал тишину. Было непривычно лежать на траве, что щекотала кожу и смотреть на звёздное небо. — Ты спишь? — робко спросил Санада, нависнув над Эйджуном.       Шунпей укрыл его остатками одежды, когда услышал в ответ тишину. Савамура доверчиво уснул, будто не боялся, что Санада его оставит, а уж тем более не боялся заболеть.       Воздух стремительно понижался, и Санада решил разбудить непутёвого Савамуру, который видел уже десятый сон. — Мам, я ещё посплю, — отмахнулся он, но неожиданно встал и посмотрел на принца, а затем посмеялся. — Долго я спал? — Нет, но достаточно, чтобы замёрзнуть, — Санада взял руку Савамуры, грея своим теплом.       Эйджун смутился и робко отстранился. Он потянулся, затем бодро стал одеваться. — Идём, тебя, наверное, потеряли.       Санада отправился за ним. Шунпей поднялся по лестнице и помахал улыбающемуся Эйджуну, что тут же побежал домой.       Савамура прибегал почти каждый день, и они вдвоём убегали к морю, где жгли костёр. Однажды он умудрился притащить с собой мясо и пожарить его. Шунпей недоверчиво глядел на кусок на деревянной палке, но выглядело невероятно аппетитно, а запах заставлял живот скрутиться. Он взял в руки угощение и стал есть. — Вкусно! — Санада всю свою жизнь не ел ничего подобного, даже блюда, приготовленные лучшими поварами, казались не такими уж и приятными на языке. — Я же говорил!       Казалось, это могло продолжаться вечно. Красивый Эйджун в алом свете солнца, что только садилось, выглядел завораживающе, будто был божеством, а белая рубаха дополняла образ. Санада, не задумываясь, положил руку на его затылок и мягко прикоснулся губами к его губам лишь на секунду и отстранился.       Савамура покраснел.       Это начало их воспоминаний.