❤
В который раз провожая скучающим взглядом прохожих за окном уютного кафе в самом сердце Тэгу, Тэхён бросает нервный взгляд на часы и облизывает потрескавшиеся на морозе губы, размышляя над тем, сколько по этикету полагается ждать нагло опаздывающего кавалера, не удосужившегося даже предупредить о своей хамской неявке. Не то чтобы омега вообще горел желанием встречаться с этим незнакомцем. Особого выбора ему никто не предоставил, поставив перед ультиматумом: или он идет на свидание, навязанное родителями из чистых побуждений, или прощается с любимой профессией, отправляясь учиться за границу на ту специальность, которую выберет отец. Рисковать своим будущим из-за природного упрямства Тэхён не хочет, здраво рассуждая, что от одной встречи не умрет. Да и кто мешает парню спугнуть несчастного, притворившись душевнобольным, неряхой, грубияном или черт знает кем еще? Вариантов уйма, выбирай – не хочу. Лишь самую малость Кима гложет совесть, правда, уже не из-за грядущего обмана, а из-за того, что сорвался домой сразу после сессии, не предупредив даже Чонгука, чьи сообщения приходится старательно игнорировать во избежание неприятного разговора. Омега обещает себе рассказать все другу по прилету обратно в Сеул, чтобы удержаться от соблазна сейчас – Гук ведь наверняка сорвется к нему сюда и сделает только хуже обоим. Ставить под удар будущее альфы – последнее, чего хочется Тэ. В который раз за вечер звенит колокольчик на входной двери, но Тэхён почему-то только сейчас наконец-то переводит взгляд на дверь, сжимая в ладонях кружку с давно остывшим зеленым чаем, и в удивлении распахивает глаза, застывая ошарашенной восковой фигурой и мгновенно узнавая вошедшего. Все такой же худой, почти тонкий, изящный и равнодушный ко всему происходящему, с копной выкрашенных в белый волос и кривой усмешкой на губах, он опускается на диванчик напротив Кима и протягивает руку, чтобы поднять упавшую челюсть. Не изменился ни капли. – Мин, мать твою, Юнги, это шутка такая? – сипло выдыхает Тэ, рефлекторно дергаясь от чужого ледяного прикосновения. Вот уж встреча так встреча. С Юнги они не виделись, кажется, еще со школы, и уже тогда альфа знатно бесил Тэхёна своей заносчивостью, отстраненностью и грубостью. Черт знает, как омега вообще смог с ним найти общий язык, ведь общего у них было целое ничего. Ну, кроме, разве что, богатых сумасшедших родителей, грезивших о перспективном будущем для своих чад. Ни один, ни второй ожиданий родных не оправдали. Теперь видимо пожинают плоды своеволия, участвуя в чужой авантюре по принуждению. – Я так рад видеть тебя, хён, аж писаюсь от восторга, прости, что не писал тебе целых три года, я просто был конкретным засранцем, возомнившим себя пупом земли, переехав в Сеул, – пародируя чужой возмущенный тон, шепеляво сцеживая гласные вторит омеге Мин, смотря скорее по-доброму и с легким укором, нежели злостью или презрением. Ким его насмешку попросту игнорирует, улыбаясь во все тридцать два зуба ярко и счастливо. У парня словно камень с души падает, когда он понимает, с кем именно родители решили свести собственное чадо. Что ж, они просчитались по всем фронтам, раз решили, что они с Юнги поладят. Не в романтическом плане уж точно, Тэхён строго обозначает рамки их дальнейшего общения, предупреждая о единичном характере встречи и отсутствии любых перспектив в отношении себя. Омега зажатый немного и не особо разговорчивый, ему не хочется делиться с Мином личным, потому что тот мгновенно цепляется за эту робость и пытается копнуть глубже, выпытав сокровенное. – Что, даже не позволишь взять себя за руку? – Юнги подтрунивает откровенно, наверняка тоже не особо пылая желанием строить отношения с другом детства. Черт, да это же практически инцест, альфа возился с Тэхёном с первого класса, присматривал за мальчишкой и постоянно опекал, без конца поучая и оберегая от негативного опыта. Напрасно, его Ким получал с завидной регулярностью. – Давай вот без этого, ладно? То, что я тебе в десятом классе признавался в любви, еще не значит, что я чувствую что-то сейчас, – Мин скептически выгибает бровь и смотрит насмешливо, будто бы не веря ни одному слову. – Я серьезно, Юнги, если бы не шантаж родителей, меня бы здесь не было, так что давай закончим поскорее, и ты скажешь своим родителям, какую ужасную партию они нашли для тебя, – Тэ начинает нервничать, потому что альфа медлит с ответом, смотрит задумчиво, с прищуром, и словно специально давит на нервы, выводя из себя. Это похоже на какое-то издевательство. Снова. Практически как тогда, в десятом классе, когда высмеял его чувства, не поверив ни единому слову. Собственно, поэтому Ким и свел с ним общение до минимума, в университете и вовсе оборвав все связи. Он ранимый и злопамятный, а потому чужой отказ оставляет заметный шрам на сердце. Первая любовь и сразу неудачная, а вторая, как и предыдущая, в полной мере односторонняя и не взаимная, как же это в стиле Тэхёна. – Нет, – слетает короткое возражение с губ, и Юнги ставит локти на стол, сцепляет пальцы в замок, опирается на них подбородком и смотрит внимательно, ожидая незамедлительно последовавшей реакции. – Что значит нет? – Ким снова нервно облизывает губы, хмурится озадаченно, и альфа улыбается ему понимающе, прекрасно зная, какой эффект производит отказ. – Нет, значит, я не буду врать родителям без причины. У меня большие планы на наш союз, – Тэхён не знает, шутит Мин или нет, но по спине невольно ползут мурашки страха, а к горлу подкатывает тошнота. Именно в этот момент омега начинает жалеть, что не рассказал обо всем Чонгуку, уж тот бы наверняка защитил его от подобных сюрпризов. – Я люблю другого человека, Юнги, – заходит издалека Ким, надеясь, что альфа поймет дальнейший ход мыслей и отбросит прочь глупые фантазии касаемо их будущего. Ну это же смешно, он и Юнги. Юнги, который сам же отверг его, заявив, что ни о какой любви и речи быть не может, потому что Тэ еще ребенок, не способный отличить влюбленность от симпатии. – А он тебя? – Тэхён хочет застать Мина врасплох, но в итоге попадает в свою же ловушку, мгновенно теряя весь боевой запал. Внутри все холодеет будто и покрывается тонкой коркой льда, сбивая с мысли. – Что? – Он тебя любит? – охотно повторяет Юнги, внимательно следя за чужой реакцией, отмечая и растерянность, и стыдливо опущенный взгляд, и заминку перед ответом, и дрожащий голос, полный неуверенности в собственных словах. – К-конечно, почему ты спрашиваешь? – Тэхён врет во благо, но по глазам Мина видит – тот не верит ни единому слову, наверняка в душе еще и посмеиваясь с глупого наивного омеги, решившего провести его. Однако разоблачать не спешит, смотрит долго, пытливо, словно считывает каждую эмоцию и наконец-то выносит вердикт, не скрывая ехидства. – Ну, в таком случае он не будет против, если ты сделаешь одно фото со старым другом, – он намеренно выделяет последнее слово, будто в нем скрывается какой-то иной подтекст, и Кима невольно передергивает от голоса альфы, еще больше заставляя хотеть поскорее закончить неприятный разговор. – Какое еще фото? – Тэхён не понимает его мотивов, не желает идти на поводу и принимать странные правила игры. Вот только выбора ему никто не предоставляет, ставя перед фактом: либо так, либо счастливое перспективное будущее, явно выгодное Юнги. – Ничего такого, просто миленькое фото для моей странички в инстаграме, – просьба более чем странная, учитывая условия их встречи и мирного разрешения конфликта. То есть Мин просто хочет от Тэ... фото? – Это твое условие? – на всякий случай уточняет Ким, приподнимая в недоумении брови. Какая-то глупость получается. Альфа хочет сфотографироваться с ним и выложить снимок в сеть, но для чего? Какой смысл от фотографии, если больше они ни коим образом не пересекутся и не будут взаимодействовать? Что Юнги хочет доказать и кому? – И для твоего поста в твиттере, – добавляет Мин, еще больше озадачивая омегу. – Зачем? – Тэхёну немного страшно, он нервничает и волнуется, пряча пальчики в длинных рукавах чонгуковой толстовки, которую так и не удосужился вернуть хозяину. Ему неприятна беседа, собеседник и обстоятельства, еще больше неприятен тот факт, что изменить что-либо Ким не может. – Ты же хочешь, чтобы наши родители успокоились? – Тэ поспешно кивает и замечает на губах Юнги слабую улыбку. – Я скажу, что понравился тебе, а ты мне нет, – прямо как тогда, в десятом классе. Немного подло, неприятно, но терпимо, если действительно сработает. – Твои родители от тебя отстанут, а со своими я как-нибудь разберусь, – где-то здесь кроется подвох, но какой, понять невозможно, да Ким и не пытается, раздосадованно кусая и без того пострадавшие губы. – Ну так что? На стол перед Тэхёном ложится телефон, и сердце в груди начинает биться быстрее. Мозг словно отключается в панике, отказываясь мыслить здраво. Сомнения не позволяют принять какое-либо решение: любое кажется неправильным и опасным. Во всем чудится угроза, какие-то нехорошие последствия, но изменить что-либо Тэ просто не вправе. Это выше его сил, в данной ситуации он лишь беспомощная жертва обстоятельств. И только от Кима зависит то, как быстро они закончат неприятную беседу. – Ладно, – нехотя соглашается Тэхён, поднимаясь со своего места и робко присаживаясь на край дивана рядом с Юнги. И как только раньше не сумел заметить эту его неприятную сторону, страшную, опасную и беспринципную. – Хороший мальчик, – удовлетворенно хмыкает Мин и притягивает парня к себе для совместной фотографии, настраивая камеру. Натянуть улыбку на лицо получается с трудом, снимки получается неестественными – это видно Киму, но для остальных, кто не станет приглядываться, выходит вполне сносно, даже мило, о чем свидетельствует тонна комментариев в инстаграме Юнги и в твиттере омеги. Тэхёну почему-то кажется, что ничем хорошим это для него не кончится.❤
Тэхёну ужасно страшно становится, его буквально трясет, когда он подходит к заветной двери, ведущей в квартиру Чонгука. В Сеул омега прилетает первым же рейсом сразу после встречи с Юнги и отправляется прямиком к другу, собираясь прояснить ситуацию лицом к лицу. Слабоумие и отвага. Ким надеется, что Гук не захлопнет дверь перед его носом и даст возможность все объяснить. Ладно, он хотя бы попытается. Смешно Еще минут десять Тэ неуверенно топчется у двери, вытирает мокрые ладошки о джинсы и только после, наконец-то придя к единому знаменателю с собственными мыслями, жмет на заветный звонок. Омега едва ли не трясется, оглушенный грохотом сердца, когда слышит по ту сторону шарканье шагов, практически падает в обморок от недостатка кислорода и застывает испуганно, встречаясь с холодными черными глазами, не выражающими абсолютно ничего. Чонгук не радуется его визиту, даже не здоровается с ним, просто отходит в сторону молча, пропуская Кима внутрь. Внутри что-то сжимается от нехорошего предчувствия. Они в абсолютной тишине идут до кухни, застывают друг напротив друга и долго всматриваются в лицо напротив. Гук словно изменился немного, осунулся что ли, похудел и побледнел, да и Тэхён, наверное, выглядит сейчас не лучше. Со всеми этими переживаниями и перелетами последнее, что он успевал сделать, это поспать, поэтому сейчас омегу на ногах держит исключительно адреналин и волнение, затаенный трепет от одного только взгляда на альфу. – Зачем пришел? – Ким моргает растерянно, ощущая неприятный осадок от резко брошенного вопроса. Возможно, происходит это оттого, что парень ожидал более теплого приема, но никак не равнодушной маски, которую Чонгук упрямо натягивает на себя, скрывая обиду. – Пришел извиниться, – сглатывая тяжелый ком слюны, поборов страх, дрожащим голосом мягко начинает Тэхён. – За то, что пропал неожиданно и не отвечал на звонки, – черт, звучит чертовски жалко и нелепо, аж противно. – Просто родители решили меня свести с одним альфой, и я... – И ты решил воспользоваться их рекомендацией, – Чонгук кривит губы в презрительной ухмылке, но каждое его слово, интонации и даже звуки пропитаны едкой горечью, что наконец-то добирается до глаз, выдавая хоть какие-то эмоции. – Нет, все совсем не так, – сердце в груди сжимается в страхе. Тэхёна пугает порывистость Чона, пугает тон и взгляд, пугает сама ситуация и то, чем может все обернуться для них. – А как, Тэхён? – разводит руками альфа, заводясь с пол-оборота. – Ты исчезаешь, никого не предупредив, не отвечаешь на мои звонки, а потом я в твиттере вижу ваше милующееся фото. Что я должен думать? – Чонгук повышает на него голос. Повышает впервые за три года знакомства, и вот теперь Киму становится страшно по-настоящему. Так страшно и мерзко за себя, за то, что так поступил с ним, за то, что поступил как ребенок, действительно заставив волноваться. Очень некрасиво, неприятно, но это ведь не повод скандалить, правда же? – Ты не понял, мы с ним старые друзья, – Тэхён пытается оправдаться, пытается рассказать о состоявшемся разговоре, об ультиматуме и том, насколько плохо ему было без Чона там. Как вспоминал о нем каждый день и сожалел о своих действиях. Как не знал, что делать и какое решение следует принять, чтобы выбраться из расставленной родителями ловушки и как нуждался в поддержке Чонгука. Но Гук не хочет слушать Тэхёна. – Друзья, говоришь, – он смеется невесело, через силу, и зачесывает пальцами раздосадованно волосы назад, не веря ни единому слову и не нуждаясь в якобы лжи. – С ним ты дружишь как со мной? Со всеми альфами так дружил, наверное? – слова вылетают необдуманно, сгоряча, и смысл их достигает сознания слишком поздно, когда глаза напротив неожиданно тускнеют, гаснут и наполняются странным нехорошим блеском, далеким от счастливого. Теперь уже пугается Чонгук, чувствуя, как ледяные струйки страха медленно скользят вниз по спине. – Вот как ты обо мне думаешь, – Тэхён произносит это настолько тихо и безэмоционально, что Чону становится дурно. Он допускает ошибку, говорит то, что не следовало бы произносить вслух никогда, даже думать о таком не стоило. Но Гук говорит, говорит и, кажется, теряет все, что они так долго выстраивали между собой, опираясь на доверие и теплоту. Альфа разрушает шаткий мостик между ними одной лишь фразой. – Тэ, прости я, – но разве найдутся хоть какие-то слова, способные оправдать жестокость? – Не надо, я услышал достаточно, – предупреждающе вскидывает руку Ким и жмурится, пытаясь хоть как-то совладать с собственными эмоциями. Но это бесполезно, их обоих разрывает изнутри, ошеломляет масштаб того оскорбления, которое Чон посмел произнести вслух. Вот, значит, как оно получается, легкодоступный и ветреный, подставляющийся всем. Хотя на деле всего лишь неосторожно решился довериться самому дорогому. Какая беспечность. – Тэхён, пожалуйста, – Чонгук сам едва ли не плачет, забывая и про раздражение, и про злость, и про обиду. Он проебывается по всем фронтам так, что просто не имеет права как-либо сердиться на Кима, потому что причиняет ему куда большую боль. Альфа сокращает расстояние между ними, пытается притянуть парня к себе, чтобы обнять, чтобы хоть как-то загладить вину, но задыхается от нервного вскрика и выставленных в защитном жесте рук. Это конец. – Не трогай меня! – Тэхён дергается испуганно, шарахается от прикосновения, словно обжигается им, и кривится в отвращении, не знает только, из-за себя или из-за Чонгука. Перед глазами все плывет, этот неконтролируемый поток слез омега не может остановить или не хочет – не столь важно. Вообще ничего не имеет значения, кроме разрастающейся в груди огромной черной воронки из пустоты и боли, такой невыносимой, что нет сил находиться больше в этой квартире. Нет сил даже смотреть Гуку в глаза. – Больше никогда... – Ким с трудом переводит дыхание, шмыгает носом и стягивает с плеч чужую толстовку. Которой дорожил так трепетно и в которой теперь, наверное, больше нет нужды. Он утирает слезы тыльной стороной ладони поспешно и, в последний раз поднимая взгляд на Чона, смотрит в глаза, стараясь запомнить образ, когда бросает сухое и безэмоциональное осипшим голосом: – Провожать не надо, дорогу сам найду. Тэ идет к двери, чувствуя спиной чужое давящее присутствие. Чонгук почти бежит следом, наплевав на просьбу, пытается сказать хоть что-то, придумать оправдание и остановить, уберечь, согреть, стереть с лица эту горькую гримасу, но у него не выходит. Слова больше не идут на ум, да и нужны ли они? Уже наговорил достаточно. Лишь сжимая в руке ручку, Ким застывает на мгновение, делает глубокий вдох и заговаривает с Чоном снова. – И сделай одолжение, удали мой номер, – все, вышка, последняя точка в ошеломительном завершении короткого разговора. Тэхён прикрывает за собой дверь, уходит из квартиры, а альфе кажется, что будто бы из его жизни.❤
Поездка до нужного дома для Тэхёна проходит как в тумане. Он просто дает волю слезам, тихонько плачет и игнорирует сочувствующие или обеспокоенные взгляды на себе. Плевать, пусть смотрят. Ему это не поможет никак, только сделают хуже вопросами или утешением. Во всяком случае, именно такое. Когда омега добирается по указанному в заметках адресу, то успевает немного успокоиться и теперь просто без конца шмыгает носом и трет горящие после плача глаза, делая только хуже. Хотя вот это вряд ли, хуже уже быть не может. Здесь дверь ему открывают практически сразу и улыбаются тепло так, понимающе. – Пустишь меня? – Ким не уверен, что теперь вхож хоть в чей-то дом, но хозяин, немного сонный, помятый и разбуженный им же, только глаза закатывает раздраженно, мол, зачем спрашиваешь, глупый, конечно можно, отходит в сторону и, растягивая гласные, произносит заветное. – Ну заходи.