❤
Насыщенная сексуальная жизнь – это классно. Насыщенная сексуальная жизнь – это постоянный выброс адреналина и новые места для веселья. Насыщенная сексуальная жизнь – это боль в каждой клеточке тела и натруженных мышцах, потому что некоторые попросту не знают меры в сексе, страдая зависимостью от удовольствия. Тэхёну кажется, что они с Чонгуком как раз из таких. Проклятье, ему даже сидеть после их марафона больно. Наверное, ехать к альфе после небольшого жаркого перепихона в аудитории не стоило. Но Чон был настойчив, а Тэ не особо-то и против. Кто вообще откажется от того, чтобы его ублажали продолжительное количество времени, доводя до сумасшествия? Ким вот практически не жалеет. Ну, если только самую малость из-за того, что ходить трудно. Но кто же знал, что во время гона Чонгук просто невыносим и ненасытен. – Гуки, что ты? – распаренный и расслабленный после душа, он не ожидает подвоха и дрожит в предвкушении, когда к нему на кухне сзади притирается Гук, горячий, обнаженный и ужасно сексуальный в одном только полотенце, повязанном на бедрах, целует в шею нежно и ведет руками по груди до живота настойчиво, трется о парня провокационно и фиксирует руки на столешнице. – Просто позволь мне, – опаляет сбитый шепот ухо, и Тэхён приоткрывает рот в немом стоне, когда альфа приспускает его спортивные штаны, любезно предложенные хозяином квартиры, и ведет членом между ягодиц. Кожу будто прошивает иглами из-за новой волны возбуждения, поднимая дыбом тонкие волоски. Ким пораженно охает, дрожит и послушно упирается ладонями о стол, выпячивая попку. Ну конечно же он позволяет. Как иначе, когда от одного только присутствия и усилившегося аромата альфы Тэхёна ведет мгновенно и заставляет терять голову, превращаясь в покорного нуждающегося в ласке мальчика и подставляющегося под прикосновения. Чонгуку хочется, Тэ тоже, они притягиваются магнитами и не хотят отрываться, да и зачем? Разве не ради этого задумывалась дружба с привилегиями? Чон входит сразу на полную, толкается грубо, подхватывая омегу за талию, чтобы тот не упал. И это настолько неожиданно, что забываются все слова, способные описать кружащиеся в голове мысли. Внутри него тесно, чертовски тесно, но Тэхён даже не думает сопротивляться, стонет громко и протяжно и гнется сильнее, стараясь насадиться глубже. Проклятье, как же сильно ему нравится наглость альфы, как же хорошо он заполняет его своим толстым членом под завязку, максимально растягивая тугие стенки. Ким мокнет ужасно уже от одних незамысловатых манипуляций, и ноги слабеют мгновенно, когда толчки усиливаются, набирают амплитуду. Это тот ритм, в котором он нуждается прямо сейчас. Чонгук делает именно то, что омеге хочется больше всего, но в чем боится признаться даже себе. Оба понимают это по тому, как дрожит в сильных руках Тэхён, как сбито дышит, как наклоняет голову на бок, открывая ее для поцелуев, как закусывает нижнюю губу и закатывает глаза от удовольствия, прогибаясь в спине, когда альфа толкается так глубоко и проезжается своей крупной головкой, натирая заветное местечко. Спонтанность заводит, добавляет пикантности и только разжигает неуемный аппетит. Ким едва не падает, когда Чон неожиданно выходит из него под недовольное мычание, разворачивает к себе лицом, не скрывая довольной понимающей усмешки, грубо сдергивает штаны до конца и подсаживает на несчастную столешницу, что скрипит жалобно под чужим весом и опасно раскачивается, стоит только альфе войти снова. – Да, здесь, Гуки, вот так, – одобрительно тянет гласные сбито Тэхён, оглаживая пальчиками покрытую испариной грудь, и тянется за мокрым поцелуем, сплетая их языки и прижимая к себе еще ближе за шею, параллельно оплетая ногами поясницу. Под таким углом проникновение получается острее, удовольствие ярче и прикосновений больше, равно как и участков для поцелуев. Воздух вокруг них накаляется с каждой минутой больше, покрывается бисеринами испарины кожа, и когда Чонгук подхватывает мало что соображающего Кима под бедра, вжимая в стену, омега только хватается за парня крепче и жалобно скулит, ощущая каждый сантиметр проникающего в него на полную длину члена. Он беспомощно цепляется за широкие плечи, жмурит веки отчаянно и стонет низко альфе прямо на ухо, бормоча на повторе заветное имя. Сегодня Чон немногословен, полностью сосредоточен на процессе и буквально одержим тем, чтобы первым довести Тэхёна до разрядки. О господи, да ему много и не надо сейчас, когда все нервы на пределе и оголенными проводами искрят чувствительные к прикосновениям и поцелуям места. Достаточно заглянуть в безумные глаза Гука, чтобы содрогнуться всем телом, застонать жалобно и запачкать им обоим животы спермой. – Не знал, что ты такой ненасытный во время гона, – растерянно бормочет Ким, чувствуя, с каким остервенением продолжает двигаться в нем альфа. И вправду ненасытный, а еще ужасно выносливый, просто вау. Гон делает свое дело, обостряя ощущения и пробуждая неуемный аппетит, прямо как во время течек у омег. Страшно подумать, что будет с ними, если их циклы совпадут, потому что меры не знают оба. Тэхён тогда, наверное, еще неделю встать с кровати не сможет, дорвавшись до желаемого. – Давай, Чонгуки, давай, – Чон на пределе, это чувствуется по рваным вздохам, глубоким резким толчкам и напрягающимся под ласковыми поглаживаниями мышцам. Ким словно меняется с другом местами, вспоминая, как сильно старался Гук во время течек. Кажется, теперь пришла пора отплатить услугой за услугу, так сказать. Тэ принимает его так хорошо и легко, подставляется сам и течет с удвоенной силой даже без течки. Это практически больно, но до того волнительно, несмотря на медленно отпускающую негу после оргазма, что дискомфорт отодвигается на задний план. – В меня, я хочу в меня, пожалуйста, Гуки, пожалуйста, – практически плачет Тэхён, путая пальцы в мокрых волосах, и альфа рычит удовлетворенно, сжимая до синяков бедра, и толкается как можно глубже, наконец-то замирая окончательно обильно кончая внутрь Тэ и поспешно выходя. Ноги не держат обоих, но Чон каким-то чудом умудряется не только стоять, но и удерживать на весу омегу, который, кажется, тоже замечает расслабленное состояние парня, когда лениво перебирает пряди и убирает те с лица, легонько целуя в губы. По телу разливается странное успокаивающее умиротворение. Волна возбуждения отпускает, наконец-то даруя успокоение и долгожданную удовлетворенность произошедшим – хватило бы только надолго. – Если ты меня сейчас отпустишь, я упаду, – ластясь сонным котенком, шепчет Тэхён Чонгуку куда-то в шею, потираясь кончиком носа о влажную от пота кожу. Мышцы начинают ныть, предвещая небывалый дискомфорт после, но все, на что сейчас способен омега, это коротко вздохнуть от смазанного поцелуя в плечо и покрепче обхватить руками плечи друга, который поудобнее перехватывает его за бедра и выдыхает на ухо сиплое: – Знаю, не бойся, не отпущу, – и ведь не отпускает, несет свою драгоценную ношу к кровати и бережно укладывает на матрас, располагаясь рядом, чтобы наконец-то отдышаться и прийти в себя, переварить случившееся и осознать многое. Например, то, что никакие занятия в спортзале не заменят хорошего страстного секса с Тэхёном, которого не оттолкнул чужой голод, хотя и выглядит омега не менее вымотанным, чем Чонгук. Ладно, они оба просто перестарались с непривычки, решив получить все и сразу. Вспоминая ту ночь сейчас, Ким улыбается глупо и вздрагивает испуганно, когда его бьют по плечу и щелкают пальцами перед глазами, надеясь привлечь внимание. Что ж, получается блестяще, сердце в груди заходится в сумасшедшем ритме и только чудом не останавливается совсем. Чимин выглядит ужасно недовольным, дуя и без того пухлые губы, и Тэ озадаченно хмурится, не понимая, что такого сделал, что понадобилось отвлекать от таких приятных мыслей столь беспардонным образом. Кто вообще так делает? Парень тут едва не умер от страха, замечтавшись. – Ты вообще слышал хоть что-нибудь из того, что я тебе сейчас сказал? – тянет капризные гласные Пак, и Тэхён наконец-то вспоминает, что конкретно в данный момент он находится в гостях у друга, и тот, вроде как, о чем-то рассказывает ему уже на протяжении получаса, активно размахивая руками. Кажется, безрезультатно, ведь помнит Ким только восхищенный взгляд Чонгука, которым он одаривал обнаженное мокрое тело омеги, и то, как завороженно наблюдал за выплескивающимися из парня редкими толчками густой спермы, размазывая ту по ягодицам, когда Тэхён раздвинул перед ним ноги, предвкушающе облизнувшись. Что ж, сцепка тогда была просто неизбежна, потому что Тэ слишком хотел, а Гук не мог отказать при всем желании, когда брал его сзади ближе к рассвету. – Блять, ты так сильно сжимаешь меня внутри, – не скрывает своего восторга Чон, а Ким даже не стонет уже, просто хнычет жалобно в ответ, хрипит на одной низкой ноте, приподнимая бедра и позволяя грубо трахать себя, оставляя синяки на бедрах, а после снова излиться внутрь и наконец-то допустить то, чего не было ни у одного из них ни разу. Эти ощущения не сравнить ни с чем. Они настолько же приятные, насколько и болезненные, поскольку размер, и без того не маленький, увеличивается в разы, до предела растягивая тугие стенки и наполняя под завязку спермой. Тэхёна буквально трясет от переизбытка чувств, переполняет ими и душит, заставляя беспомощно приоткрывать рот в жалких попытках глотнуть хотя бы немного кислорода. Слишком, определенно слишком. Всего так много, ощущения буквально душат и не оставляют равнодушными. Чонгук вжимается мокрой грудью ему в спину, стискивает крепче в объятьях и легонько кусает за мочку уха, тоже находясь на грани между забытьем и реальностью. – Нравится, когда кто-то накрывает твое тело своим? – прошивает острыми иглами нервные окончания проникновенный грудной голос альфы, и Тэхён в ответ только сжимается сильнее и тихонечко скулит. – Нравится, ощущать, как мой член внутри тебя становится больше, как он пульсирует и давит на твою заветную точку? – Чон прижимает руки к животу и ведет ниже, короткими ногтями царапая нежную кожу. У Тэ поджимаются пальчики на ногах, и нетерпеливо дергается навстречу прикосновению член, требуя ласки. – Боже, какой же ты сладкий, хочу вылизать тебя всего, – и он действительно вылизывает его после, вытаскивает опавший член и ставит на четвереньки снова, лижет копчик и раздвигает пальцами ягодицы, проходясь влажным языком по мокрой от смазки и спермы промежности, смакует на вкус и низко стонет, сраженный животным низменным порывом. – Малыш, ты такой вкусный, – Ким мычит и, кажется, возбуждается снова, понимая, что не хочет, чтобы эта пытка прекращалась. – Прости, Чимин, я задумался, – откровенно врет Тэхён и сглатывает тяжело, отгоняя от себя образы того, как заботливо Чонгук отмывал его после случившегося в душе и укрывал одеялом, согревая в объятьях, в кровати. – Даже знать не хочу, о ком именно ты там так задумался, что аж покраснел, – раздраженно закатывает глаза Чимин, прекрасно зная, кто может вызвать подобную реакцию у Тэ. – Ты мне вот что скажи, – он снимает блокировку с телефона, заходит в нужную ему беседу и передает смартфон ничего не понимающему другу, который с минуту пялится на экран, а после переводит ошарашенный взгляд на омегу. – Кто такой Мин Юнги, и что ему от меня надо? – Это мой старый знакомый, а что такое? – озадаченно хмурит брови Ким и невольно облизывается, ломая голову над тем, что могло понадобится Юнги от Чимина. И где только успел телефон раздобыть. Ей-богу, после их встречи проблем набралось больше, чем за все время знакомства. – Я ему, вроде как, понравился, и он хочет встретиться сегодня на одной вечеринке, – чего в Паке с лихвой, так это наивности и чистоты. Вот уж кто точно не видит никакого подвоха в предложении встретиться, вероятно, тоже проникшись симпатией к собеседнику. – И ты не хочешь идти? – вообще, Тэхёну кажется сомнительным это мероприятие. По правде говоря, любое мероприятие с Юнги является таковым. И тот факт, что Чимин говорит о нем с энтузиазмом, и пугает и настораживает одновременно. Парень едва ли не светится от счастья, крутясь около гардероба, и полностью окунается в выбор наряда на предстоящую встречу, совершенно не замечая тревоги на лице Кима. Нет, Мин, конечно, не из мутных личностей, которые желают навредить кому-то намеренно. Он скорее из тех людей, кто любит пакостить и выводить окружающих из себя. Взять ту же ситуацию с Чонгуком, Юнги намеренно заставил Тэ разместить то фото, потому что не поверил в заявление омеги. И ведь не прогадал, не учел только, разве что, сильной привязанности между ними и тех последствий, которые привели к ссоре, а не к планируемому воссоединению. Благими намерениями и вправду устлана дорожка в ад. – Нет, я хочу, чтобы ты пошел со мной, и это не обсуждается, Ким Тэхён.❤
Чонгук не любит вечеринки. Ладно, кого он пытается обмануть. Альфа не любит те вечеринки, на которых слишком много внимания уделяется Тэхёну, заставляя бесконечно нервничать и мрачной тенью ошиваться под боком, ибо уйма конкурентов могут в любой момент увести то, что ему даже не принадлежит. Оттого и выглядит Чон жутко недовольным. Омега красивый, теперь даже слишком, и никого не останавливает тот факт, что от парня за версту несет им. Да и засосы говорят сами за себя. Ладно, вероятно, в Чонгуке говорят гормоны, не до конца успокоившиеся после гона. Прошло всего три дня с того момента, когда они с Кимом перешагнули порог аудитории и потеряли голову, такое трудно забыть в один момент. Да и вообще когда-либо потом. Взгляд у Чона по-прежнему дикий, в какой-то мере даже безумный, когда альфа неотрывно следит за передвигающимся по комнатам Тэхёном в этих возмутительно узких джинсах и слишком просторной голубой рубашке, открывающей вид на шею и ключицы, которые должны быть разукрашены яркими пятнами засосов, но в итоге блистают чистотой. Проклятые ретуширующие средства, скрывающие самое главное. Он и приходит-то сюда только потому, что Тэ попросил. Омега не хотел идти один, но и бросить Чимина на растерзание Юнги не мог. Хотя вот уж кому защита точно не требуется. Пак исчезает в толпе, как только заходит в квартиру, и довольно быстро находит искомую цель, вскоре скрываясь с Мином в более уединенном месте. А с виду ведь и не скажешь, что омега такой раскованный и бойкий. Не то что Тэхён, который тушуется неожиданно и откровенно смущается от недвусмысленных намеков Чона, бесконечно кусая свои восхитительные губы, которые альфа с удовольствием зацеловал бы. Только ему никто не позволяет этого. Гук откровенно бесится, слегка грустнеет и раздражается, когда видит кого-то рядом с Тэ, поэтому запивает злость алкоголем в надежде хоть как-нибудь отвлечься. А в итоге только пьянеет быстрее обычного и без задней мысли следует за старательно уводящей от толпы омегой куда-то на второй этаж, не до конца понимая, что ей от него нужно. Вероятно, всему виной еще не успокоившиеся гормоны и снова пробудившиеся инстинкты. Голова идет кругом то ли от количества выпитого, то ли от царящей духоты в темном помещении кладовки, в которое настойчиво тянет Чона девушка. Он не знает, зачем идет за ней, не отдает отчета собственным действиям и не думает о последствиях. Просто мысли забиты одним конкретным человеком, и нет времени думать о том, что кто-то другой может вклиниться и помешать этому бесконечному восторженному потоку из образов одного конкретного парня с обескураживающе-милой улыбкой, бархатным низким смехом и умопомрачительной внешностью. И вот уж что точно становится для Чонгука неожиданностью, так это мокрый поцелуй, в который вовлекает его омега. Получше ледяного душа или пощечины будет – отрезвляет мгновенно. Чон отстраняется ошарашенно и выставляет вперед руку, предотвращая дальнейшие попытки снова поцеловать себя. В нем ярость мешается с удивлением, пятьдесят на пятьдесят чистейшего негодования и отвращения, ведь ничто не сравнится с вкусом чужих губ, к которым для Гука, увы, закрыт на сегодня доступ. Но это же не повод бросаться на первую попавшуюся юбку, не так ли? – Воу, слушай, ты, конечно, классная и все такое, – как можно мягче начинает Гук, уже предвидя поток чужих возмущений и психов. Но вот как раз на них ему откровенно плевать, потому что где-то внизу ждет Тэхён, которого прямо сейчас хочется забрать отсюда и больше никогда не возвращаться. – Но у меня уже есть омега, и я не хочу ему изменять, – девушка перед ним этому факту ни капли не удивляется и упрямо тянется вперед, надеясь пресечь слабое сопротивление, когда слышится скрип двери, ведущей в комнату, а затем чьи-то поспешные шаги по ту сторону. Сердце в груди испуганно бухает о ребра, когда в нос ударяет до боли знакомый запах. Запах Тэхёна. Внутренности словно скручивает в тугой узел какая-то невидимая сила, что-то неприятно сжимается внутри от дурного предчувствия, вызывая тошноту. Без лишних подсказок Чон понимает, кто именно стал немым свидетелем произошедшей здесь сцены, и парню откровенно становится страшно за то, как много Ким успел увидеть и видел ли вообще хоть что-то. Чонгук отмирает через мгновение, бежит следом, надеясь догнать, объяснить, обнять, заверив в том, что произошло недоразумение, что ему не нужен никто, кроме Тэ, едва не падает с лестницы, пока спускается вниз, перепрыгивая через ступеньки, и, замерев у распахнутой входной двери в попытке отдышаться, видит, как Тэхён уходит из квартиры. Уходит с другим.