Remedy

По возвращению в Санкт-Петербург мы с Пелагеей решили устроиться на работу и снять квартиру, так как жить с отцом я попросту не могу. Поэтому, если бы кто-нибудь когда-нибудь спросил меня, какая из всех существующих работ самая мерзкая, я бы сразу и, не задумываясь, ответила, что в мире нет хуже работы хостес в ресторане для богатеньких «Белый медведь». Эти богатенькие людишки вечно обращаются со мной и с Полей так, словно мы какие-то проститутки, которых можно снять на ночь. Но стоит нам позвать охранника Олега, моего нынешнего бойфренда, все вопросы решаются сами собой. Мне очень повезло, что Пелагея устроилась в этот же ресторан администратором, поэтому вечером мы ездим вместе на ее крутой машине, которую ей подарили родители. Ресторан находится достаточно далеко от нашего дома, поэтому мне бы не очень хотелось добираться на метро, а потом ещё и на автобусе. Зарплата здесь приличная, поэтому мы можем позволить себе хорошую квартиру и комфортабельные условия для нашей жизни. Я не общалась с отцом с момента возвращение в Питер, то есть три месяца, и по совести мне пора бы с ним связаться, но я не могу. После Лазарева у меня никого не было. До тех пор, пока я не устроилась в этот ресторан и не встретила Олега. Этого сексуального, высокого и мускулистого парня с самыми голубыми глазами. Олег весьма странный молодой человек. Он может быть милым, но в то же время его твердый, ледяной взгляд говорит об обратном. Он мало говорит — он сразу делает. Стоит мне сказать, что я хочу в кино, мы сразу же едем туда. У нас идеальные отношения: мы большую часть проводим в кровати и ничего друг о друге не знаем. Мне незачем узнавать Олега, так же как и Олегу незачем знать что-то обо мне. Сегодня я закрываю ресторан, а оставшийся персонал уже потихоньку покидал территорию заведения. — Поль, мне тебя ждать? — поинтересовалась Пелагея. — Нет, я ее отвезу. — Хм, но не шалите, — подруга игриво улыбнулась и ушла, сообщив что ждёт меня дома. Я наблюдала за тем, как Олег подошел к входной двери и закрыл ее на ключ. Я все еще стояла около барной стойки и в открытую пялилась Он игриво улыбнулся и направился в мою сторону. Он остановился напротив, по другую сторону стойки, оперся об нее руками и наклонился вперед. Я смотрела на него, и мое дыхание становилось тяжелым. Я сжала пальцы в кулаки от нетерпения, гадая, чего ждет Олег. Почему не подходит и не целует меня? Почему такой сенсуальный? Почему? Неторопливо обойдя стойку, он приближался ко мне, а я, затаив дыхание, ждала его. Походка парня, этот пронизывающий до самых глубин души взгляд, — все в Олеге кричало о том, что сейчас он хищник, а я его жертва. Наконец, остановившись передо мной, возвысившись и опустив голову, чуть наклонив ее вбок, Олег уставился на меня, и уголки его губ слегка дрогнули, скривившись и изобразив подобие улыбки. Я отвечала ему прямым взглядом. Я не боялась его. Не дрожала перед ним, как это было с Серёжей. Мое сердце издавало громкие звуки и колотилось в бешеном ритме лишь потому, что я хотела Олега, а не любила его. Олег был грубыми. Грубый — значит сильный. Грубый — значит дикий, бурный секс, отбивающий всякое желание думать о чем-либо, его губ и упругого горячего тела. Между нами почти не осталось препятствия в виде расстояния в несколько дюймов. Ладонь Олега покоилась на моей шее, а длинные пальцы сжимали ее ещё сильнее сильнее. В следующий миг я ощутила напор мягких губ на своих губах. И это свело меня с ума. Он убрал руку с моей щеки и переместил ее на мою талию. Его пальцы впились в бока, и я громко выдохнула ему в рот. Олег издал хриплый стон. Полузакрытыми глазами я всматривалась в его слегка расплывчатое лицо. Опьяненная головокружительной страстью, я почувствовала дрожь в коленях. Большие теплые ладони легли на ягодицы и сжали их. Я слабо вскрикнула. Просто чертовски хорошо. Я углубила поцелуй, впустив в свой рот сладкий язык Олега. Этот парень идеален в плане секса. В плане поцелуев и объятий. Невероятно идеален. Он знает свое дело, и выполняет все на высшем классе. Мои внутренности изнывали от жажды заполучить этого парня целиком в себе. Я водила пальцами по его широким, гладким плечам и мечтала о том, чтобы он взял меня. Никакого Лазарева. Уже три месяца. — Пойдем, — сказал он и подхватил меня на руки. Я не растерялась и обвила его талию ногами. Он снова поцеловал меня. Я закрыла глаза, наслаждаясь теми ощущениями, которые бурлили. Олег раздвинул мои ноги и устроился между них. Я обвила его бедра мертвой хваткой вновь, чтобы он был ближе ко мне. Я была слишком возбуждена, чтобы рассмеяться тоже. Я забралась под его майку и дотронулась до твердых кубиков. — Сними ее, не стесняйся. — сказал он. — С удовольствием. Я управилась за секунду. Отбросила вещь в сторону, мой взгляд замер на симметричных кубиках, так кричаще выпирающих из-под смуглой кожи парня. Я вытянула руку и зацепилась за пояс джинсов. Притянула его как можно плотнее к себе и поцеловала. Его ладони накрыли мои плечи и грубо сжали их. Мне это нравилось. Я трогала его мускулистую грудь, заводясь и изнывая. На его месте мог быть Лазарев. Прямо здесь и сейчас. Я могла бы трогать и желать его. Я могла бы любить его до потери пульса. Но его нет. Лазарева больше нет в моей жизни и никогда не будет. Он ловко, почти молниеносно расстегнул маленькие пуговицы белой рубашки, оголил ключицы и стал покрывать их короткими поцелуями. Я запрокинула голову и провела ладонью по его гладкой спине. Наши сердца никогда не бились в унисон, как это было с Серёней. Ох, Лазарев… Я выгнула спину ему навстречу, но стать ближе мешала юбка — тоже часть рабочей формы. Олег быстро устранил эту проблему, опустил руки и одним быстрым, резким движением задрал юбку так, что теперь я могла свободно раздвинуть ноги шире. Он дерзко атаковал мой рот своим языком, и я терялась в невероятном, обескураживающем поцелуе. Мои гормоны пребывали в состоянии острой нервозности. Не отстраняясь от меня, Олег убрал руки с моей талии, и я услышала звук расстегивающейся молнии. Я была достаточно близка к Олегу, чтобы чувствовать его эрекцию через эластичную ткань боксеров. О мой бог. Я думала, что умру, пока он возился с брюками и презервативом. Я ждала, присосавшись к его шее. Я извивалась, изнемогая от желания ощутить его внутри себя, так глубоко, насколько это вообще возможно. — Иди сюда, — Олег притянул меня к себе за талию, и я громко ахнула, потому что он резко вошел в меня. Я застыла, закрыв глаза. Олег отодвинулся и снова вошел в меня. На этот раз глубже. Я вскрикнула. Наслаждение растеклось по моему телу со скоростью снежной лавины, накрыв с головой. Я запрокинула голову, мне не хватало воздуха. Казалось, что Олег забирал его у меня, и я сгорала от нехватки кислорода, от бешеного удовольствия, которое доставлял мне каждый его толчок. Олег зарычал и ускорился. О боже. Идеально. Крепко сжимая мои бедра, он дышал мне в шею. — Олег, — его имя слетало с моих засохших губ снова и снова. Я была на грани, чтобы назвать его Сереней. Я схватилась за край какой-то деревянной тумбы, на которой сидела, чтобы удержать равновесие, так как мы с Олежей стали соскальзывать. Но он пригвоздил меня к стене за моей спиной, его толчки становились агрессивнее, и я чувствовала приближение своего экстаза. Он кончил через минуту после меня. Силы покинули как его, так и мое тело. Его лоб упал на мое плечо, и громкие частые вдохи стали разрывать тишину, воцарившуюся в крохотной темной кладовке. Я была горячей и вспотевшей. Мои ладони покоились на его влажной спине, по-прежнему обнимая его. Он обмяк, но все еще оставался во мне. Сегодня все закончилось раньше, чем обычно, но этого было достаточно, чтобы не думать о том, какой мудак мой отец, какой он лицемер, и что я до сих не могу выбросить из головы чертового Лазарева, который сейчас, наверно, уже забыл о моем существовании. Горло сковал подступивший ком обиды, и я сглотнула его. Когда я вернулась в реальность из запутанного мира собственных мыслей, то заметила, что Олег застегивает молнию на джинсах. После секса мы, не разговаривая, убрали следы преступления и молча поехали в сторону моей квартиры. Мы никогда не разговаривали с ним после секса, мы в целом ни о чем никогда не разговаривали: я не знаю ничего о нем, кроме того, что он шедеврально занимается сексом. Попрощавшись, я вышла из его машины и поднялась в квартиру, где меня уже ждала Пелагея. — Ну что, в этот раз прибрались? — Ой, ну не начинай! — Я засмеялась, толкнув ее локтем. — Я что-то устала, поэтому я сразу спать, ладно? — Хорошо, доброй ночи, Поль. — Поцеловавшись в щеку, мы разошлись по своим комнатам, и я залезла в твиттер Лазарева. Мы находимся в очень странных отношениях с Олегом. Мы вроде считаемся парой, но одновременно мы не можем являться ею. Мы мало разговариваем и мало выходим вместе на люди. Мы больше занимаемся сексом и молчим. Я боюсь снова ошибиться. Я боюсь снова привязаться. Я боюсь снова влюбиться. Я получила свой урок. Было больно. Очень больно. Но теперь я знаю, я уверена, что больше никогда так не поступлю вновь. Несколько минут я пялилась на свое отражение в темный экран ноутбука и пыталась понять, что во мне не так. И с такими мыслями я встречаю себя в зеркале каждый гребаный день, отчаянно пытаясь понять, в какой именно черте моего лица Лазарев нашел причину для недоверия и бросил меня. Я знаю, что ни в чем не виновата перед ним, но почему порой чувствую себя последней сволочью оттого, что разбила ему сердце? Нет, это он разбил мне сердце. И себе. И не я причина нашего расставания. Господи. Листая его твиттер, я поняла, что Лазарев не заходил в него очень давно. И я решила полистать твиттер Билана. Но лучше бы я этого не делала, потому что я наткнулась на фотографию компании с очень красивой девушкой. Мне это показалось, или я действительно увидела, что Лазарев и симпатичная брюнетка держатся за руки? Сердце заколотилось так громко, что стало заглушать мои собственные мысли. Но мне стало легче. Уголки моих губ приподнялись вверх, и я почувствовала, как влага наполнила глаза. Сейчас, глядя на его лицо, окутанное полумраком, я думала, что он был сном. Удивительным сном, который так быстро закончился.