Удачные неудачи 6 отряда.

      В поместье Абарай пришел, прихрамывая, и очень злой. Как же хотелось домой! Вот чего, спрашивается, эта больная к нему вчера приперлась?! Дома не сиделось? Била бы Кона или Ичиго, для них это в порядке вещей. А Ренджи не привык, что его скромной персоне уделяют так много внимания. Потрясающе сиделось в пустой квартире, пусть и жрать почти нечего было.       Ну, эти Кучики… Что бы не пришло в светлые аристокретинические головы, выходило боком Абараю. За весь Сейретей отдувался! Не понятно, как же он жив до сих пор. Хотелось сбежать. Хотя… почему бы и нет? Тем более Рукия опять отвлеклась на свой драгоценный блокнот, где вырисовывала медведей. Это шанс. Повернувшись, Ренджи тихонечко вышел из комнаты. И почти бегом направился через сад к калитке. В саду никого не было. Тишина, благодать. Никто не бьет, не пялится на уши и хвост или не «лечит» воспитательными беседами. Одни воспоминания об этих испытаниях подстегивали к побегу.       «Еще немножко, еще чуть-чуть…» – шептал про себя Ренджи, по заборчику подкрадываясь к выходу. Из его личного дурдома. Но мечта об уединении не сбылась. Напротив. Подкравшись к заветной цели, он с размаху врезался в только что вошедшего Бьякую. Попал, так попал…       — Далеко собрался, Ренджи? – от ледяного тона хотелось поежиться. Серые глаза строго смотрели на нашкодившего кошака.       Врать Ренджи не любил. Да и не умел, честно говоря. Какое тут врать, когда Кучики наперед почти все знает, про Ренджи особенно. Ванга местная, Сейретеевская, в шарфе и с кенсейканом в волосах.       — В загул, тайчо. Скучно и грустно тут как-то. Освежиться пошел. Тем более, что…       Договорить ему, конечно, не дали. Тонкие, но сильные пальцы сжали ухо. Человеческое. Бьякуя с абсолютно невозмутимым лицом потащил его обратно.       Ренджи обреченно семенил следом. И чего вдруг к нему так прицепились? Привык все же один быть. Друзья, конечно, были, и ценил он их, но со своими проблемами привык разбираться сам, ни к кому не навязываясь и никогда не жалуясь. А тут взяли – и выбора не оставили. Да и кто! Сам Бьякуя! Весь такой невозмутимый, сильный и чудовищно непредсказуемый. Пришел, дверь вышиб, за загривок ухватил – и уже у меня жить будешь. Ну, кто так делает? Еще и выйти не дает теперь. Руки тянет. За последние дни прикоснулся столько раз, сколько за все годы службы не прикасался. Раньше брезговал вроде. Что теперь изменилось? Ренджи-то прежним остался. Да, с некоторыми нововведениями, но характер ничуть не изменился. Да и вернется Куротсучи, избавит несчастного лейтенанта от лишнего, что тогда? Снова равнодушие, холодность и презрение? Эти мысли угнетали. Хотелось убежать быстрее, чем привыкнуть к вниманию и неожиданно ласковым рукам.       Бьякуя, притащив его обратно в комнату, наконец, выпустил пострадавшее ухо.       — Я не разрешал уходить, Ренджи.       — Под арестом я, что ли? – пробурчал Абарай, потирая покрасневшее ухо и недовольно смотря на капитана. – Почему мне выйти-то нельзя? У меня дом, между прочим, без двери остался. Да и нагостился я, хватит. Пора и честь знать. Вас задело, что я хотел уйти в ваше отсутствие? Прошу прощения. До свидания, спасибо за гостеприимство! – с сарказмом проговорил лейтенант, поклонился, и повернулся к выходу. Заранее зная, что теперь ему вдвойне влетит. Но и молчать не хотелось.       — Ренджи, стой. Останься здесь. С твоим жильем все в порядке, я об этом позаботился. А в таком виде тебе не стоит появляться на людях.       — Почему это? Обычные уши, ну хвост есть. Все же знают, какой двенадцатый отряд чокнутый. Поймут. Ну, посмеются пусть, мне как-то по барабану это, тайчо.       — Ты мой лейтенант. Не забывай, – тихо ответил Бьякуя, обходя Ренджи и выходя на энгаву, – для шестого отряда эта ситуация – недопустимая. Ты и сам это должен понимать.       — Ну, понимаю, да. Что теперь? И так на рабочем месте не появляюсь. Так теперь и из четырех стен не выйти? Неизвестно, когда Куротсучи-тайчо в голову взбредет вернуться. А вы еще и домой не пускаете. Рукия вопит как сумасшедшая. Я сам эту отраву не пил, все это себе добровольно не отращивал. И не издевайтесь надо мной. Домой пойду. Надоело.       Опустив голову, направился в сад, стараясь не смотреть на Кучики-старшего. Капитан, подняв голову, безэмоционально изучал Сейретейское небо. Будто бы и пофигу на всю эту душещипательную отповедь! Но поравнявшись с ним, Абарай почувствовал, как теплая капитанская рука схватила его за запястье.       — Скоро начнется дождь, Ренджи. Ты же не хочешь вымокнуть? Простудишься. И вместо капитана Куротсучи будет необходима помощь капитана Уноханы. Тебе это нужно? Останься.       Резко остановившись и удивленно вскинув глаза, Ренджи уставился сначала на небо, на которое наплывали тяжелые темные тучи, а потом на своего капитана. Тот легонько улыбался, по-прежнему крепко держа руку лейтенанта в своей руке. Второй раз улыбался Ренджи! Вместо того чтоб отчитать за хамство… Невозможный человек.