Охотничьи рассказки

Шок проснулся резко, словно от толчка: что-то происходило. Этим вечером Ник уехал в город за недостающими предметами, а моду предложил остаться дома и заняться... да чем захочет: выспаться, погулять по лесу в темноте, поиграть на стареньком и временно не имеющим выхода в планетарную сеть терминале. Правда, купаться в одиночку пока запрещалось, а нарушать запрет... Чок представлял только один тип ситуаций, в котором это будет сделано. Поэтому он лег спать, на широченном надувном матрасе, заменяющем постель и большую часть мебели в мансарде. Мансарда со скошенным потолком с первого взгляда понравилась моду и вдруг стала его персональной территорией. Настолько персональной, что Ник даже привинтил к стене крючки для крепления Стариковского снаряжения, копья и наруча с ножами, словно это была Стена настоящего Воина. Чок беззвучно встал, натянул защитные выгоревшие шорты, застегнул пояс и взялся за клинок - для боя с людьми копье было бы слишком длинным и заметным. Клинок - тяжелое, с резной рукояткой мачете, - тоже подарил Ник, но обновить его еще не доводилось (Чок прочитал о старинном обычаи людей называть оружие после первого угощения его вражеской кровью, и уже точно знал, какое даст имя). Потом он также беззвучно выбрался на балкон и едва не хихикнул, увидев причину своего пробуждения. Лысый рыжебородый индивид, который появлялся двое суток назад и испортил настроение Нику, посмел вернуться. Причем он не только посмел вернуться, но и перелез через забор, и даже, судя по всему, успел отойти от этого забора неоправданно далеко, за что и поплатился. Теперь рыжебородый сидел на дровяном сарайчике строго посередине двора, поджав ноги, а внизу очень приветливо улыбался Мордаш. При этом судя по свисающей длинной полосе штанины, он настойчиво уговаривал диверсанта зайти в дом под конвоем. - Чтоб тебя диареей прихватило, морда ты шерстистая, - вдумчиво сообщил рыжебородый. - Вот же сторож, елки-метелки... Крыша дровяного сарая расходилась вниз четырехгранной достаточно крутой пирамидой, и сидеть на ней было не очень удобно, а на вершине торчал декоративный, но острый шпиль. Чок, затаившись в тени, не без злорадства увидел, как незваный гость почти съехал вниз, увернулся от клацнувшей в прыжке пасти, и кошачьим скоком опять взлетел повыше. - Чтоб ты блох набрался, дитя царской кинологии... Вот форменная же ты собака. Я ничего не взял, красть не собираюсь, а что прошелся - так нафига понаставили заборов, где не надо? Теперь вот сижу из-за тебя, как флюгер на крыше. Он почесал лысину, и полез в карман ветровки. Достал и уронил пакет с чем-то вроде пирожка. Пес лениво нюхнул и пометил, демонстрируя добыче свое презрение. - А это уж совсем свинство, - укорил его обитатель крыши. - Негоже так обращаться с даром Божьим, зверюга ты бессмысленная... За пирожком появился пистолет. - Нет, за это мне Никитка точно свинтит голову... Чок не стал дожидаться, пока человек прицелится (а для чего еще обычно достают оружие?) Совершенно беззвучно он взмахнулся на край перил и прыгнул, приземляясь позади человека. Реакция у того оказалась неплохой, он даже начал поворачиваться, но все равно получил кулаком в висок и съехал вниз, под лапы кавказца, икнув и сведя глазки к переносице. - Фыф, - одобрил пес действия младшего хозяина. - Фыф, - от всей души согласился Чок. Некоторое время пораздумывав, он взял рыжебородого за шиворот и волоком протащил по земле до крыльца, как поступил бы пес - каким-то образом проявлять себя моду не то чтобы не разрешалось, но это могло создать Нику проблемы. Затем он по-быстрому охлопал карманы добычи, вытряхнул оттуда самые опасные нож и мультитул, и собрался передавать тело под охрану пса... - А-аааа!!! Бородатое недоразумение пришло в себя, очень быстро для человека, и очень предсказуемо для человека себя повело: двое случайных прохожих, заметивших Чока при его вылазках по городу орали примерно также, только тише. Чок на чистом рефлексе добавил по лысине, и обладатель бороды опять свел глаза в кучку. Чтобы не влезать в дальнейшие неприятности, мод ушел на верхнюю площадку лестницы: оттуда ему было видно гостя, а гостю гарантировано не было видно наблюдателя. Подумал, принес себе коммуникатор, именуемый тут странным словом "смартфон", уселся на широкую ступеньку и начал игру. Краем глаза он при этом наблюдал за человеком, которого бдительно сторожил Мордаш. Человек пошевелился. Человек буркнул что-то неразборчивое и потер сперва висок, потом затылок. Потом он сел, но вставать, слыша рычащее предостережение, не пытался. Посмотрел на пса. Почесал на этот раз бороду (мод даже задумался, не болеет ли он каким-нибудь кожным заболеванием, или все-таки постарались вездесущие комары) и спросил в пространство: - И что это было? Мордаш буркнул неприветливо. Рыжебородый кивнул, словно понимал собачий язык, и продолжил разговор сам с собой: - Если бы я пил вчера или сегодня, белочка была бы понятна и даже, можно сказать честно, ожидаема, поскольку зело пить вредно. Однако отец Варфоломей от злоупотребления воздерживается уже месяц, сиречь, вчера не пил. - Фыф, - подтвердил пес. - Хряпнулся я, надо сказать, знатно, аж до сих пор в ушах звенит. Однако постановляю вопрос: с какого перепугу я хряпнулся, если до того мирно сидел? Ладно, поскользнулся, с кем не бывает, и, скажем, приложился затылком о край крыши, когда летел... Допустим, звучит. - Фыф. - Вот именно. Допустим даже ты, страж Кощеевых сокровищ, приволок меня сюда, чтобы охранять было сподручнее. Хотя когда Никитка тебя такого воспитал - вопрос открытый... - Рррр? - Молчу-молчу... а то по морде получу и подвиг свой не совершу... Мордаш насмешливо фыркнул. - По воссоединению, можно сказать, двух любящих сердец, одно из которых изображает ежа на распутье между грибом и яблоком, а второе никак не может поднять свои нижние девяносто и все прямо и конкретно изъяснить... Мордаш зевнул. Чок с трудом сдержал фырканье, уж очень в тему вышло. - Да что ты понимаешь в человеческом счастье, спрашивается? Тебе все просто - нашел хорошенькую дворняжку, задрал ей хвост и все, скачи на все четыре стороны. Кобель - он и есть кобель... А хозяину твоему считай на поводке подводят, и не дворняжку, а самых что ни на есть кровей, а он зубы щерит... - Ррррр. - Вот, прям как ты. - Ррр... - Ладно, чего уж там. Но тут другой вопрос - неужели Ник сбежал от Варьки? Не знаю, и зело в том сомневаюсь, мой кудлатый сторож. Оченно сомневаюсь, потому что пятнадцать лет Никуша от нее по ЧВК шкерился. Не спорю, в последний раз ему горячо пришлось... но как-то уж очень горячо, чтоб его от службы отворотило начисто. Я и не представляю даже, насколько. Взвод родной потерять - дело, конечно, кислое... Пятнадцать бармалеев накосить - тоже невесело, но чтобы это Ника про шкуру свою задуматься заставило... Нет. - Фыф. - Не спорь. Я твоего хозяина знаю подольше. - Фыф. - Все равно не спорь. Мал еще с дядей Фёдором спорить... Так вот, о чем это я? Ага... Шкуру свою Никитка ни в грош не ставил, а значит, нашелся иной какой-то расчет. Повернее да повкуснее, думается мне. Вряд ли вы с хозяином золотишко мыть станете, не те года, как говорится, но... Что-то однозначно нашлось. И вот же жук, молчит, отшельника из себя строит. Эх... - Фыф. - Я ж ему не враг какой, в долю не набиваюсь, а только интересное дело, новое - так поделись, не будь хомяком! - Фыф. - Скептик ты, - вздохнул рыжебородый и попробовал встать. Разумеется, пес метнулся прекратить самовольное передвижение, и гулко врезался лбом в высокий благородный лоб гостя. Рыжебородый крякнул, хрюкнул и с колен деревом рухнул назад, вдобавок соприкоснувшись с ножкой стола. - Хм... - Не-а, - не согласился из своего укрытия Чок, который тоже любил поговорить с собакой. - Я думаю, это надолго. До самого приезда Ника... Уже подкатывая к воротам Ник понял, что случилась некая "внештатка": Мордаш его не встречал. Зато встречал воспитанник, сидя на краю ворот, и болтая ногами. Спрыгнул, подбежал к УАЗу, нырнул на сиденье рядом с водителем. - Ночью влез рыжий, который Фёдор. - Ёшкин кот... Более цензурных слов у Ника не нашлось. - Его покусал Мордаш. Порвал штаны, загнал на сарай с дровами. Он попытался достать оружие и тогда напал я. Дал по голове, отнял, обыскал, а он в себя пришел. (Плохо, но не смертельно. Феде и не такие личины по пьяному делу являлись...) - И я опять дал... А потом он долго с Мордашом разговаривал. Считает что ты или от Варьки какой-то сбежал, или новое дело собираешься делать. Только не знает, какое. При ребенке определять матом, кем является дядя Федя, Ник считал неправильным, поэтому подумал о настырном товарище молча, но очень плохо. - Где его барахолка? - Вот... - Молодчинка. Ладно, пойду я, побеседую с вашей добычей... чем-нибудь тяжелым. Чок молча улыбнулся, выскользнул из машины и словно растворился в пространстве. Ник, хмурый и злой, как белый медведь в жаркую погоду, загнал машину во двор и двинулся на зов долга. Фёдор Турецкий сидел... вернее, он ерзал по истертому ковру, оставшемуся от прежних хозяев, едва не подпрыгивая на месте. Ник картинно остановился в дверях. - Товарищ надзиратель, будьте добры сопроводить в нужные места... - А если не буду? - Тогда я тебе ковер помечу, - грозно пообещал пленник. - И не только помечу, между прочим. И отмывать ты мою инсталляцию будешь долго и вдумчиво... Мордаш пристально посмотрел на хозяина и улегся на подушку, оставшуюся от доисторического дивана. - Встать, руки за голову, шаг влево или вправо - побег, расстрел, прыжок на месте - попытка улететь... - Нудный ты, отрок, - сообщил Фёдор Турецкий и действительно встал. Правда, конвоировать его до удобств Ник не сподобился, да и были они даже не во дворе, а за близлежащей дверью... По возвращении из заветной комнаты Федя вздохнул, сел на стул рядом с необъятным столом и посмотрел на Ника прищуренным синим глазом. - Ну... ругай меня. Я внимательно слушаю. - Это что? - и Ник положил на стол потертый ТТ. - Ствол, - вздохнул Федор. - Мой. Не поверишь, доставал, чтобы из-под него еще кое-что достать... - Кое-что именно? - Мультитул... - Этот, что ли? Федя настороженно прищурился. - А откуда... дровишки? - Из леса, вестимо, в смысле со двора. Валялся под дровяником вместе с твоим тесаком. - Аньтиресно девки пляшут... - протянул Турецкий и почесал лысину. Тут же поморщился, скривился: - А ты ничего необычного вокруг новой вотчины не замечал, Никиш? Ник демонстративно поднял бровь. - Ну там... наблюдения какого-нибудь, вроде как со спины. Или пес волновался, на пустом месте, или котяра шипел... - Наблюдение со спины - это, Феденька, нервы. Наши, очень долго под напряжением, вот и дурят голову. Пес волновался... это я сегодня волновался, когда он меня встречать не вышел, особенно когда пистолет нашел. А Тигра тут считай на каждую многоножку шипит, как чайник. - Не поверишь, значит. - Во что не поверю? - В то, что не один ты это место выбрал. По лесу еще не особенно погулять успел? - Времени не было. - Смотри по сторонам, как пойдешь. Хорошо смотри, мой тебе совет. И без "Сайги" не суйся далеко. - Федя, хватит мне фильмы ужасов изображать, - Ник нахмурился и строго посмотрел на старого товарища. - Или говори, или отстань. - Так ржать же будешь, аки конь во время гусарской попойки! - Не тяни кота за достоинство. - Тварь я видел, - не очень уверенно проговорил товарищ Турецкий. - Странную тварь. Ростом пониже тебя, гребень на башке, как у трицератопса и зубастая пасть. Да и остальное не складывается, Никиш. Я не успел достать мультик. Только ствол. А потом огреб по затылку. И тащил меня, сдается, не пес твой, а оно... Что смотришь? Не пил я, вот те крест. И белок не ловил по трезвому... ну да, значит Федька совсем спятил, вызываем психиатров?! - Я этого не говорил, - отмежевался Ник. - С дровяника сковырнуться не проблема безо всякой помощи, там усидеть сложнее. Мультик доставал на автоматике, когда уже приложился при падении головушкой. Одной лапой мультик, другой лапой нож, чтобы не дай Бог не повязали, раз уж гранаты под рукой не было. Пока Мордаш тебя тащил, и то и другое выронил. - А по кумполу меня кто съездил? Это же точно сверху били, не в затылок, и не в висок! - Мордаш на ступеньки затаскивал. Уж там постучаться черепом у тебя пятьсот вариантов было. Так что давай твою научную фантастику... забудем, скажем так. И объясни мне, Христа ради, какого хрена ты вот эти полуночные странствия учудил? Что ты тут искал, причем, что интересно, когда меня дома не было? Не мог в машине подождать? Или собаку не видел, и не знал, что она не для мебели? Фёдор нахмурился. Опять поёрзал... - Да... с чего-то же тебя сюда понесло... Не от венца же прятаться, в самом деле. - Тихое безлюдное место. - Зачем? За каким дятлом оно тебе потребовалось? Ник взялся за голову. Федор Турецкий имел, кроме склонности к горячительным напиткам, одну, но очень своеобразную слабость. Он был в душе неудавшимся евреем, свято верил, что все люди просто обязаны искать какую-нибудь выгоду, и в любом начинании, даже строго альтруистическом, искал потаенный расчет. Его собственные "пробы пера" обычно приводили к краху, разной причины и масштабности, периодам вселенской грусти и запоям, после которых Федя встряхивался, говорил "дохусим" и искал следующих приключений на свою голову, не столько из желания наживы, сколько из немного нетрадиционного рвения к победе. И означало это, что он не отвяжется, пока не поймет, зачем Ник на самом деле бросил наемничество, потому что в своем упорстве Турецкий напоминал гибрид синей советской изоленты, скотча, холодной сварки и жидких гвоздей... Единственное, что могло порадовать - определенной черты порядочности Фёдор никогда не переходил. Не присваивал чужих денег и вещей, не бросал влипшего в беду товарища и не болтал языком про действительно важные темы. - Ну, допустим, есть у меня причина сторониться лишнего народа, - осторожно начал Ник, готовый в любой момент сыграть "поверил-поверил-купился!", если станет ясно, что Федя не адекватен. - Ага... - И появилась она в Сирии, тут ты прав. Вернее, не совсем в Сирии... - Ага! Ник помолчал. Фёдор подался вперед. - В общем, когда бармалеи кончились, я куда-то пошел, но куда... вопрос, конечно, контуженный был. И налетели какие-то ребята, я сперва и сам не понял, кто такие. Запихнули во что-то вроде самолета... - Вроде? - Вроде, Федя. Говорю же, помню мало. Потом меня оттуда выпихнули пинком под зад, и пулемет вдогонку бросили, а там вроде полигона страйкбольного, только оружие боевое, а противники... а противники не люди. - И кто теперь фантастику рассказывает? - Большинство противников... ну назову это взрослые. Здоровенные, шустрые, злые. А потом я налетел на мудака, который убивал ребенка. - И ты его, расконечно же, спас. Ребенка, в смысле. И забрал безотцовщину с собой, а как на него документы делать - непонятно. И боишься, что предки найдутся или его у тебя в детский дом отберут! Так? Ну давай, колись уже... - Примерно. - Тю! И вся печаль? Так это, мил друг, делается, только нужных людей знать надо, и подмазать, где следует... - Угу, - меланхолично согласился Ник. - Ну и где твой пацан? Давай, знакомь уже с практически дядюшкой... - Дедушкой... Сидишь крепко? Голова не болит? - Его что, - нахмурился Турецкий, - покалечили сильно? Мордашку изуродовали? - Угу... - Сволочи, - нагибая башку, рыкнул Фёдор. - Ну ничего, я человек адекватный, ни шарахаться, ни смеяться не стану... - Чок, - тихо попросил Никита. - Иди сюда. И покажись, пожалуйста... Он скорее ощутил, чем услышал движение за спиной и накрыл своей ладонью шоколадную лапку, опустившуюся на плечо. - А-а-а-ааааа! - А говорил, что адекватный, - вздохнул Горский и погладил пальцы маленького воина. - Ну он же не шарахается и не смеется, - заступился Чок. - Он просто кричит.