Охотничьи рассказки

Федор гордо расхаживал перед крыльцом, разворачивая грудь, как павлин. Впрочем, Чок считал его гордость вполне законной, потому что дальше, привязанной к стойке дровяника, стояла причина этой гордости - здоровенный, красно-рыжий конь со светлой гривой и коротко обстриженным хвостом-помпоном. Коня привезли два часа назад. Трое хмурых мужиков с полчаса уговаривали его выйти из коневозки, с облегчением перекрестились и уехали: все это Шоколадка наблюдал с крыши. Дядя Федя поцеловал брезгливо фыркнувшее животное в бархатный нос, подождал, пока воспитанник Ника спустится и начал длиннющую лекцию о неоспоримых преимуществах породы "советский тяжеловоз", о покладистом нраве, огромной силе и выносливости, об удивительной масти, доставшейся гигантам от восточных неутомимых скакунов. Закончив, он почти сразу начал рассказ по второму кругу, но теперь Чок слушал только отрывками, внимательно рассматривая новое приобретение. Конь был очень рослым, выше любого лося, и очень широким. Его горбоносая морда нависала над головой Шоколадки, а карие, почти круглые глаза внимательно следили за каждым движением любого, подходящего близко. При этом выражение эта морда сохраняла весьма царственное и скептическое. Подошедшего Мордаша он обнюхал вполне благосклонно, а в Тигру фыркнул так, что кот возмущенно взвыл - я, мол, тебе не полотенце, - и удрал подальше. - Ты ж только полюбуйся, какой красавец! И весит почти тонну, что тоже внушает, знаешь ли. Глянь, какие копытища - что твоя тарелка... - Красавец, - согласился Шоколадка, осторожно приближаясь к коню. - А как его зовут, дядя Фёдор? Фёдор Турецкий довольно ухмыльнулся - его любимым прозвищем его звали нечасто и, пожалуй, только мод; Ник почему-то это обращение упорно игнорировал. - Совет его зовут. Батюшка - Союз, рекордсмен выставок, а матушка - Ветка. Потому, собственно, Советом и наречен наш парень... - Совет, - задумчиво повторил Чок и сделал еще пару шагов к гиганту. Совет обозрел приближающееся странное существо и насмешливо фыркнул. - Я тебе не нравлюсь? - Хм... - Да ладно, большой парень, - фыркнул не хуже коня Федя, и напрямую подойдя к коню, фамильярно похлопал его по толстой шее. Конь вздохнул и переставил переднее копыто с земли на ботинок Федора Турецкого. Если бы не титановые вставки в носке ботинка, дядя Федя, скорее всего, получил бы дробленый перелом стопы, а так - всего лишь выругался и попытался освободить ногу. С первого, второго и четвертого раза ничего не вышло, советский тяжеловоз с покладистым и мирных характером стоял, как статуя, и с места сходить не собирался. С пятого раза, отхватив по носу он с обиженным фырканьем отступил и недоуменно посмотрел на нового хозяина: в чем, собственно, была проблема? Дядя Федя обозначил проблему, а заодно и ее создателя грубым русским словом. Идея купить лошадь, причем жеребца, принадлежала именно ему, хотя разговоры о лошади шли с переменным успехом с самого начала вселения в Верхнекемское между Ником и Чоком в качестве отдаленной фантазии. Услышав их, Федя возгорелся и заявил, что лошадь - это дело хорошее, и его, в смысле дело, необходимо не тянуть, как кота за некоторую часть тела, а делать, причем еще до зимы. Ник покачал головой, и напомнил, что собирался покупать снегоход, а не лошадь, и что хватит ему исключительно на что-нибудь одно, а в условиях лютой сибирской зимы снегоход будет значительно полезнее. Фёдор сообщил, что всю жизнь, можно сказать, мечтал о собственной лошади, и готов купить ее сам, безо всяких помощников, лишь бы старую конюшню как-нибудь наладили и дали поставить туда животину. Конюшню налаживал в основном Чок, пока Ник пропадал в егерском хозяйстве, знакомясь с новой работой, а будущий коневладелец отправился на поиски мечты. Мод совершенно не протестовал и превратил заросшую паутиной конюшню в светлую и теплую цитадель для будущего приобретения, а потом дядя Федя прислал триумфальное письмо, что "мечту нашел и везет". Теперь "мечта" скептически созерцала своего владельца и в ее невинный вид Шоколадке почему-то ни на грош не верилось. - Совет, - повторил мод, и подошел совсем близко, позволяя тяжеловозу обнюхать свои руки. Тот с показной леностью шевельнул ноздрями и попытался прихватить палец. Чок вовремя убрал его из поля досягаемости желтоватых зубов, подумал, и погладил коня по горбоносой морде. Карие глаза коня блеснули любопытством, а Шок предложил ему большую морковку. Совет с явным удовольствием схрупал корнеплод, только мелкие кусочки полетели, и только что не облизнулся. Лезть ему на спину, совершенно не умея этого делать, Чок пока считал неправильным, хотя и прочитал по вечерам уже два учебника по верховой езде; кроме того ему почему-то казалось, что Совет этого не оценит, по крайней мере от него, непонятного существа и уж точно не хозяина. - Эх-х! Не коняга, а картинка! А уж как мы его оседлаем... - А чем? - спросил Чок, который не видел, чтобы из коневозки выгружали упряжь. - Чем... Ыть... Ыть же я баран круторогий! Седло-то я купить забыл, только уздечку. - Ну... потом купишь. - И то верно. Но уздечку мы на него сейчас накинем и прокатимся. Поедем, красотка, кататься, при полной и светлой луне-е!.. - шаляпинским басом пропел бывший отец Варфоломей и пошел к своей "ниве" учинять раскопки в багажнике. Шок посмотрел на рыжего Совета и почему-то подумал что весит тот точно около тонны... При первом созерцании узды в руках человека тяжеловоз не проявил никаких признаков недостойного страха. Он позволил снять с себя недоуздок с длинной веревкой, потряс головой, а потом вдруг начал изящно сдавать назад, не реагируя на успокаивающий тон Федора и последующий строгий окрик. Он просто пятился с той же скоростью, с какой к нему приближался человек с уздечкой, а дойдя почти до дощатого высокого забора, танцевально развернулся на задних ногах и припустил от Турецкого по двору, не реагируя на увещевания и крики. Скакал Совет весело, игриво подкидывая круп и приплясывая, и было видно, что развлечение ему очень нравится. Бегающему то следом, то наперехват человеку оно не нравилось совершенно, что дядя Федор и озвучивал, громко и почти рифмованным текстом. - Отвратительный обормот, - сообщил он Совету, окончательно запыхавшись, минут через пятнадцать. - Ты ж прежнему владельцу, крокодил этакий, без проблем давал одеваться... Конь сделал вид, что ругают не его. От ворот просигналил уаз, и Шоколадка побежал навстречу Нику. - Не открывай! Не открывай ворота, сбежит же! Он и сам понимал, что открывать ворота, имея во дворе непокорное животное, не стоит. поэтому попросту перемахнул их. - Ни-ик! Улыбающийся Ник как раз встал из-за руля, и помахал воспитаннику рукой. - Ни-ик! Федя лошадь привез. Только, - Чок чуть смутился, но объяснить, почему машине нельзя открыть ворота прямо сейчас, было все-таки нужно. - Только он не слушается и в узду не дается... - Федя, - задумчиво проговорил Горский. - Нет, Совет. Который лошадь... Ник улыбнулся и потрепал Чока по плечу - мод заулыбался в ответ, раскрывая остатки обрезанных хелицер. - Ага. Ну пойдем, посмотрим... Федя сидел на ступеньке крыльца, мрачный, как туча, а зловредный конь как ни в чем не бывало стоял неподалеку, старательно делая вид, что ничего плохого не делал. - Жеребец? - уточнил Ник, слегка наклоняясь, благо, заглянуть в таком положении под куцый хвост Совета не составляло труда. - Угу. - А чего он такой кривоногий? - Чего? - Сам посмотри, - пожал плечами Никита, указывая на действительно кривоватые, хоть и мощные задние ноги. - А-а... это у них косолапость, она по породе допустима. - А с характером как? - Кхм... - Федя попытался показать на пальцах, какой у Совета характер, но оглянулся на Шоколадку и не закончил. - Угу. Кусался? - Нет. На ногу встал и в уздечку ни в какую не идет... Ник посмотрел на Совета, а Совет - на нового человека, и оба хмыкнули. Потом Ник сходил в дом, принес оттуда три мелких яблока и отобрал у Феди узду. - Ты того... осторожнее с ним, - проворчал неудачливый коневладелец. - Животина сильная, покалечит и не заметит... - Посмотрим. Ник осторожно приблизился к коню и протянул на ладони первое яблоко. Узда спокойно болталась в свободно опущенной руке. Совет глянул хитро, вытянул шею и взял угощение. Второе яблоко он тоже взял, позволив человеку встать у своего правого плеча. Третье яблоко пошло в пасть вместе с трензелем, и Ник попытался, как предписывает учебник, быстро продеть через уши затылочный ремень. То ли он что-то сделал не так, то ли у Совета в самом деле был вредный характер, но от удара его широким лбом Ник полетел на землю вместе с уздечкой, а конь навис над человеком с неприятным звуком, средним между фырканьем и рыком. Шок сорвался с места прежде, чем успел подумать, как надо поступить. Из оружия при нем был только нож на поясе, да и убивать коня точно не стоило, но позволить злобному животному тронуть Ника он не собирался. Поэтому ударил Совета сбоку по ощеренной пасти, сперва расслабив пальцы, а потом полоснув когтями. Конь вскрикнул, почти по-человечески, скорее от неожиданности, чем от боли, но попятился. Шок с шипением двинулся на него, даже не пытаясь подобрать злосчастную узду. Он не замечал, как удивленно поднялись брови Феди, как топорщит шубу Мордаш: вся вселенная свелась к оскаленной морде рыжего коня, которого следовало поставить на место. Совет попятился, вскинулся в свечку и угрожающе забил по воздуху копытами - не подходи. К запаху его гнева добавился запах страха, и Шок, резко прянув в сторону, проскочил мимо копыт к боку лошади и схватился за гриву. У него не было ни седла, и стремян, ни узды, ничего кроме самой лошади, чтобы действовать по учебнику, поэтому мод просто взмахнулся на холку шириной чуть ли не с диван и вцепился в желтую гриву с упорством панды. Совет пронзительно заржал от возмущения и собрался поскакать сверху по встающему Нику. Чок сжал коленями бока и всем весом рванул гриву назад, заставляя лошадь разворачиваться, если не хочет остаться лысой, еще и когтями ног по бокам прошелся. Совет заржал второй раз, уже с легкой истерикой, развернулся и поскакал куда-то. Скорость он набирал довольно медленно, но несся старательно, словно собирался сносить забор. Правда, перед самым препятствием вильнул, явно рассчитывая, что сбросит непрошеного всадника. Шок опять зашипел и использовал лохматость гривы вместо поводьев, без особого труда удержавшись. Чувствовалось, что конь паникует. На его спине оказалось что-то, что совершенно не боялось ни габаритов, ни силы, ни зубов и копыт, причем это что-то не было понятным человеком. Шипение ненастоящего яутжа его тоже пугало, поэтому следующий забег Совет творил уже в полную силу и скорость, и вынес бы ворота к чертовой бабушке или убился бы об них насмерть, если бы Ник с Федей не успели распахнуть створку. - Прыгай, малыш! Но прыгать Чок пока не собирался, и выдал коню шенкелей пятками - пусть побегает. Забытые дома замелькали по обе стороны вместе со своими заборами, закончились, потерялись между вековыми стволами. Всадник с усилием развернул своего скакуна в лесную чащобу, на всякий случай, от дороги подальше, и направил через негустой подлесок к реке. Совет протоптал в кустах просеку, но начал потихоньку сбавлять ход - на долгий бег тяжеловозы не способны. У воды он и вовсе перешел на тяжеловесную рысь, зато начал оглядываться, выворачивая шею. - Наскакался? - Строго спросил его Шоколадка. - В общем так: только фыркни еще на Ника, и так отхватишь, что всю жизнь будешь вспоминать. И дядю Федю тоже не трожь. Учитывая, что Мордаш вполне понимал человеческую речь, Чок решил что и конь должен бы ее более-менее понять. Рыжий террорист вздохнул и перешел на шаг, только косился неприветливо. - Эх ты, злючка-колючка, - продолжал ездок, - тебе вон и яблоки, и морковку, и корм скоро приедет, а ты то на ногу, то за палец, то вообще... Он подражал увещевающему тону Турецкого, а когда конь фыркнул, засмеялся. Ткнул Совета пяткой, когда тот остановился и нацелился попить: - Эй! В книжках пишут, что тебя нельзя поить сразу после скачки, остынь сперва... Совет тяжко вздохнул и неторопливо побрел вдоль берега в обратную сторону, к поселку. Шоколадка подумал и спешился. Зашагал рядом с обиженным конем, готовый в любой момент брать разгон и опять прыгать на спину, если тот решится податься в бега. Совет в бега подаваться не стал. То ли понимал, что в лесу его не ждет ничего хорошего, а до ближайшей цивилизации шагать и шагать, то ли проникся некоторым уважением к укротителю, но плелся за Чоком, как на привязи, а в двухстах метрах от ближайшего забора без протестов позволил влезть себе на спину и пошел, куда направляют. Расслабляться мод не спешил, мало ли, но, похоже, одного прояснения статуса Совету хватило. Ник с Федей быстро шагали навстречу по дороге, причем в руках у Турецкого было ружье, "сайга" Ника. Совет шевельнул ушами и приостановился было, но ощутил усилие коленей и продолжил путь. - Без происшествий? - спросил Ник. - Покорился, что ли, ирод? - спросил Федя. - Почти, - пожал плечами Шоколадка. - По крайней мере больше он не вредничал. И спрыгнул с немеряной конской спины. Совет фыркнул и встал. - Как ты им правил-то? - Уточнил дядя Федор, обходя тяжеловоза и примериваясь к его "борту". - Коленками, как в книжке. - У-гум... Турецкий запрыгнул на холку не так ловко, как мод, но вполне удовлетворительно. Совет вздохнул гулко и остался стоять, как стоял, даже получая по бокам каблуками берцев сорок седьмого размера. Федя махал руками, пару раз хлопнул ладонью с разворота по рыжему крупу, но опять-таки, движения, абсолютно никакого не добился - конь только свешивал голову ниже плеч и стоял статуей. - Изверг ты рыжий рода человеческого! Позор лошадиного племени! Изувер четвероногий! Кошмар полуночный бессовестный! Чок, ну вот как ты его с места сдвигал, расскажи мне, яви такую человеческую милость! - Да так же, как ты, - немного растерянно шевельнулся мод и посмотрел на Ника. Конечно, он вряд ли решит, что воспитанник скрывает какие-то секреты, но... - Мда, - задумчиво проговорил тот и подмигнул Чоку. - Что-то у тебя с верховой ездой не ладится... - Обормот бессмысленный... - Оборморда, - улыбнулся Ник. - Слазь. И меня, что ли, пусти... Интересно одну теорию проверить... Совет посмотрел на широкого в плечах и явно тяжелого десантника и громко вздохнул. - Нечего прикидываться. Не такой уж я и толстый, не надорвешься. Конь фыркнул. - Сколько ему лет, Федя? - Четыре... - А продавали почему и за сколько? - За ненадобностью. Трактор вроде как купили на его место... - Трактор, говоришь... Не верю я в эти сказки, уж прости. Его если и запрягали, то несколько раз, покататься. Нет потертостей на шерсти. Даже у Мордаша на шее замятие от ошейника, а у этого - ничего, а шуба не под ноль выстрижена, значит - должны быть. Хвост обрезан - чтобы не мешался в работе? А почему тогда грива длинная, а не ежом? А потому, Федор Михайлович, что работать Совету еще не доводилось. И вот что я предположу - брал его кто-то с конехозяйства для покатушек, подешевле, прямо как мы, а характер у парня оказался паршивый, и кататься не вышло. И продали тебе самого натурального слона, - говоря все это, Ник подошел к Совету погладил его по носу, похлопал по шее и забрался на спину гиганта, - который почуял силу и решил, что сам теперь будет всеми командовать. Но тут на него нашелся Шоколадка... И мой тебе совет... - Нужен он мне! - Взвился Федя. - Все равно недвижимое имущество, вроде садовой скульптуры! - Да не этот Совет! Обычный совет - не лезь к Совету, пока рядом нет Чока, хотя бы первую неделю-две... "Не этот Совет" стоически терпел шенкеля ботинками Ника. - Хороший совет, - согласился Фёдор Турецкий. - В смысле твой совет, а не тот, который копытный. - А копытный тоже хороший Совет, - возразил Шоколадка и подождав, пока Ник слезет с коня, опять взобрался ему на спину. - Только с характером. - С вредным характером! - Вредный Совет... Вредный Совет с полудвижения Чока перешел на кокетливую рысь, занося ноги, и гордо вошел в открытые ворота.