Охотничьи рассказки

- Ты, дружок, видать, совсем псих, - широко ухмыляясь, проговорил самый старший из охотников. - Нас тут пятеро, а ты один. Нет, ты конечно егерь, при исполнении, но кто и когда тебя хватится, вот сам скажи? Убирай ствол, поболтаем малость, авось в живых останешься... Чисто теоретически он был прав. Ник, конечно, отсутствовал дома гораздо дольше, чем следовало, но не был уверен, что Шоколадка сумеет отыскать его достаточно быстро. Значит, и тянуть время смысла не было, надо было выкручиваться самому, да и отпускать подонков, перестрелявших медведицу с тремя медвежатами Никите очень не хотелось. Даже отпускать ненадолго. - Я один, - согласился Ник, даже не собираясь опускать оружие. - Но одного-двоих я заберу на ту сторону, если что. Тебе туда охота? А если винтовки свои бросите, будешь живой. Ты и кто там еще будет. Посидите, конечно, лет несколько, но живые. - Отмажет, кто надо, - шевельнул плечом старший браконьер. - А вот у тебя проблем будет много, дядя, на премию не рассчитывай. - Да нужна она мне, - почти также шевельнул плечом Горский, но ствол "сайги" как смотрел в живот человеку, так и остался смотреть. - Зарплату платят, мне хватает. - Зачем тогда нарываешься? - Вечно вас тоже отмазывать не будут. Раз, два, и таки за решетку, а то слишком дорого выйдет. - Злой ты человек, егерь, - задумчиво проговорил браконьер. Его товарищи стояли полукругом над своей добычей, и целился в Ника только один, что давало шанс как в старые, но не очень добрые времена, поиграть со смертью. Шанс уйти от первой пули у Ника был, и на этот момент - шанс забрать одного человека, пока остальные вскинут свои "вепри". Дальше, в пять стволов на поляне без особого подлеска его, скорее всего, разберут... Если пытаться бегать и кувыркаться. А в голове у Ника была другая идея: зря они с Чоком и Федей отрабатывали сходки в ближний бой? Главное правильно расставить приоритеты... Кроме всего остального Ник понимал, что даже если пойти на разговор, его вряд ли отпустят, а скорее всего - просто убьют. Хотя бы потому, что видел, как один из браконьеров добил в глаз ножом поскуливавшего еще живого медвежонка. - Так что, может, тебе самому приплатить, чтобы отвязался? - Нет. Мне зверье жалко. - Несговорчивый ты дядя... - Какой есть. Стволы на землю, три шага назад, дальше по команде. - Ладно, хрен с тобой... И старший начал наклоняться, причем не только он, но и еще двое. Они не знали или не предположили, что Ник умеет отслеживать окружающее периферийным зрением, поэтому наклон превратился в падение и вопль "Пли!" Ну, как говорится, Бог в помощь... Тот, кто целился в Ника, потратил мгновение на то, чтобы сигануть в сторону - он очень не хотел пулю. Прыжок его не спас - "сайга" рявкнула, и в правой стороне куртки браконьера появилось отверстие. Ник мог пристрелить и насмерть, но все-таки рассчитывал взять мудаков живьем, по крайней мере относительно. Мужик неразборчиво вякнул и рухнул. Ник почувствовал, что его бок тоже что-то ожгло, но уже начал шаг, на ногах удержался, и от всей доброй души дал ботинком в лобешник главарю - тот, кажись, надеялся отлежаться под началом перестрелки. Третьим шагом Никита подлетел к следующему ближайшему противнику, который распрямлялся и собирался уже стрелять. Врезать еще и ему Ник не дотягивался, зато схватил за самое ближнее, то есть за ствол ружья и рванул к себе, а поскольку браконьер не захотел отдавать оружие, то сам подлетел к Нику. Собственно, это Горского и спасло: еще один выстрел для него просто прозвучал, а вот пойманный дико завопил и начал падать. Ник решил упасть вместе с ним, и следующая пуля прошла выше. Ник в падении перехватил повисшую на ремне-трехточке "сайгу" и уже с земли выстрелил, все еще прикрываясь противником. Судя по воплю - попал. Перекатившись, Горский приподнялся, увидел, как сверкают пятки пятого из уродов, и как поскуливая, поджимает ноги четвертый - попал он метко, но не очень гуманно. - Настрелялись, удолбни? Бок, наконец, решил заболеть. Тот, кто собой спас Никите жизнь, был мертв - ему попали в печень, а пуля была на мишку. Старший из браконьеров было приподнял голову, но осознав общий расклад, уткнулся носом в хвою и притворился чайником. Злющий Ник занялся первой помощью - благо, аптечка у него всегда была с собой. Чисто в теории выжить должны оба раненых, хотя теперь придется вызывать лесничество, ждать вертолет а потом долго и нудно отчитываться. Хотя камера старенького китайца успешно пережила кувырки по земле и, как оказалось, успешно запечатлела попытку прикончить егеря. Повесить на Ника убийство, по крайней мере, не выйдет... Вопль, долетевший из леса, раздался не так уж далеко, и был полон первобытного ужаса. От второго звука, гулкого рева, с веток вспорхнули птицы, а Нику стало холодно в июльскую жару. Он слышал подобный звук - боевой клич Охотника. (Это не может быть Чок. Просто не может. И когда он злится, он шипит, а не ревет. Но это может быть другой судья или опять отморозки...) - Это, сука, что? - прохрипел браконьер. - Слышь, егерь? - Мне не видно, - буркнул Ник, осматривая окрестные деревья. Не то чтобы он всегда замечал Чока в маскировочной системе, но не самые толстые лапы пихт под ним просаживались. - Мы это вторую ночь уже слышим, - сообщил неудачливый охотник на медведей. - И медведя шкуру вчера нашли. Одну шкуру, ни мяса, ни потрохов... - Чтоб вам всем... Могучая ветка слегка дернулась и замерла. Если Ник прикидывал правильно, Охотник стоял или сидел на ней, рассматривая следы побоища. Если присмотреться внимательно, можно различить его дрожащий смутный силуэт. Теперь Нику отчаянно не хотелось, чтобы Чока нелегкая приносила на эту растрепроклятую поляну. Раненых и связанного главаря Охотник тронуть вроде не должен, а вот по поводу Ника - вопрос неоднозначный, потому что все оружие пока было отдельно, даже "сайга". Когда мимо лица что-то со взвизгом мелькнуло, он откатился, выматерив Дурную кровь со всей изобретательностью русского десантника. Из четверых арестантов теперь торчало по дротику и даже тупому ежу понятно, что били насмерть. Склад чужих ружей урод спалил плазменным шаром; "сайга" пока уцелела, но только потому, что лежала отдельно. Охотник сиганул с ветки, в полете отключая каммуфляж: здоровенная, угольно-черная тварь с кучей золотых побрякушек в довольно длинной гриве. Гордо выпрямился, разводя могучие руки, словно предлагая на себя полюбоваться. - Индюк недоделанный, - не удержался Ник, - к ним чего прицепился, удолбень?! У вас же безоружных не трогают! Раньше надо было, до того, как мы до пострелух дошли! Черный зарокотал. - И нечего отнекиваться! Приперся, как к себе домой... Черный снова зарокотал, и Нику на миг показалось, что источников у звука два вместо одного. Хотя чисто в теории могло быть и две твари... На запястье два клинка звякнули и удлинились. Ник коротко выдохнул и взялся за нож - больше у него (пока что) ничего не было. Старый Шаман Угроза, сын Верного, сына Отваги, сына Клинка, так охренел от выходки своего ценного ученика Черного, что даже не успел отвесить ему просветляющий подзатыльник. Мало того, что бесценный Черный с утра банально проспал выход из лагеря группы уманов, на которую охотился, так еще и прозевал начало стычки этой группы с одиночкой, как понял Угроза из их короткой беседы - кем-то вроде местного Арбитра. Дальше Черный начал уже откровенно чудить, потому что зачем-то погнался за и так побежавшим от Арбитра уманом, прикончил его, прискакал назад и полез в драку. Между прочим - с подраненым, положив его честно взятых пленников. Уже за это Шаману хотелось взять Черного за загривок и постучать его черепушкой в ближайшее дерево. Охотники и не такой бред творят, но они пусть на ротовых придатках бегают, а с Черного спрос особый. То, что уман продержался почти минуту, было само по себе чудом, но двигался он все хуже. Успел разукрасить Черному предплечье - резани чуть поглубже, и подсек бы вену. Потом уман упал, хотя это и спасло его от смертельного удара - так, отделался рассечением по мясу. Угроза как раз открыл рот, чтобы рявкнуть "назад!" и таким образом остановить бой, но тут... Старик удивленно защелкал. Но тут Черный получил хорошую подачу в бок и сам полетел кувырком, а оттолкнувшийся от него нападающий как раз раздвинул копье. Ученик Шамана, соответственно, подскочил укушенным рогачем и обиженно заорал на пол леса. Нападающий был яутжа. Очень мелкий, очень юный - он не тянул на выпускника училища, максимум на первогодку и то не факт, - с распушенной, а скорее всего никогда не знавшей кос гривкой, без маски, в частичном снаряжении не по росту, хотя и неплохо подогнанном, а от взгляда на его изуродованную мордашку Шаман мысленно проклял урода, который так обошелся с мальком, модом или не модом. Судя по выучке, малек был модом, потому что Черному, Великому Воину, между прочим, он отвесил так, что тот только и успевал, что ставить блоки. Выглядел процесс примерно как битва с крылатым жалом - кусает со всех сторон и попробуй еще по нему попасть. Особенно впечатлил Шамана снайперский пинок в носовую складку босой пяткой, когда Черный открыл рот, чтобы проорать боевой клич - сам себе птица-вопь, конечно, за минуту боя можно уже и оценить противника... Чорный уже раза три с перерывами на удар пытался спросить у мелкого его имя и род, но в ответ получал только злобное шипение. А уман, тем временем, по-тихому перемещался к своему огнестрельному оружию, хотя двигаться ему было трудно. Посмотрев на все это и глубоко вздохнув, Угроза расстался с толстым стволом - он ухитрился не попасться уману-Арбитру на глаза просто потому, что не скакал по веткам, - приземлился почти на огнестрельное оружие, закинул его подальше и прыгнул к мальку и Черному. Вообще-то думал, что придется разбрасывать свалку, но мод мгновенно разорвал контакт, сиганул через пол поляны и из переката встал перед уманом, мертво вцепившись в копье. Черный было зарычал и дернулся следом, но тут же словил первый просветляющий подзатыльник. Малек-мод зашипел. - Кто ты и кто перед тобой? - Строго спросил Шаман. - Я - Воин, передо мной - Добыча. Бумс. Черный виновато склонил башку и наконец начал думать, а не махать копьем и прочими деталями тела, от лап до гривы. - Я - Воин, а передо мной Дурная кровь. - Почему? - спросил Угроза. Да, примерно так решило бы больше половины обычных Охотников, но Черный пожелал стать учеником Шамана, значит и видеть должен дальше прицела. - Грива. Поведение. - Ты видишь на нем знак окропления? - Ыыыы... Нет. Но мог и окропления не дождаться. - А ты видишь, сколько ему лет? Черный задумался. - Но он умеет драться. - Угу, - кивнул Угроза, и поощрительно помахал в воздухе рукой. Черному он давал время подумать, а мальку-модификанту - наложить регенератор на раны умана, чем тот сейчас спешно и занимался. - Ыыыыы... - Он совсем юный, но умеет сражаться не хуже тебя... - Драться. Воины сражаются не так. Воины соблюдают честь. - В на Охоте и в бою нет правил, - ехидно ощерился Угроза, глядя на распухший нос ученика. - И если в тренировочном зале не принято пинать противника, никто не обещал, что тебя не пнут в бою. Черный вдохнул и выдохнул. Ртом. - Так кто ты и кто перед тобой? - Я - Воин. Передо мной - мод? Но мод - даже не Добыча... - Ыыыыы, - устало высказался Угроза. - Ты - Воин. Перед тобой - другие Воины. Черный растерянно моргнул, и повернулся к сидящему на земле уману и мальку, снова поднявшемуся, вцепившись в слишком длинное для него копье. Несколько секунд рассматривал их и начал формулу вызова. Бумс! На этот раз Угроза дал подзатыльник повесомее. Черный обиженно рыкнул - он не понимал, чем недоволен учитель. - Думай, ленивое седалище! - Если не готов сражаться, не смей оскорблять другого Воина. Но я готов! - Готов! - передразнил Шаман. Увы, самостоятельно Черный ухитрялся не заметить кучу важных вещей, пока его буквально не тыкали в них мордой. - А ты готов ответить, почему посмел убить чужую добычу? Черный снова заморгал. Уман и малек настороженно ждали конца воспитательного процесса, и Угроза с некоторой гордостью поставил себе крестик за то, что правильно оценил и Арбитра, и его воспитанника. - Чужую? - Да. Чужую. - Ыыыыы? Старый Шаман тяжело вздохнул. Посмотрел на Арбитра-умана, демонстративно отключил плазмомет на плече, и повернулся к совсем растерявшемуся ученику. - Ты нашел здешних воинов, которые охотились. Ты попробовал сразиться с их добычей. Так? - Так, Старший. Она была достаточно достойной. - Охотники от тебя ушли, так? Черный свесил головушку ниже широченных плеч. - Так, - сам себе ответил Угроза. - Потому что кто-то спал. Когда ты догнал охотников, что ты увидел? - Бой. - Нет, не бой. До боя был разговор. Кто были твои охотники? - Не знаю... Бумс! - Ты не слушал, - строго сообщил Угроза. - А если бы слушал, то знал бы, что твоя добыча - дурная кровь, которая нарушала здешние правила Охоты. Дурная кровь, которая решила напасть на здешнего Арбитра. А ты? А ты сперва весь бой сидел и пялился, потом погнался за убежавшим, а потом добил чужую добычу, хотя у уманов правильно взять добычу живьем! Позорище! - Это уман взял мою добычу! Взял - мою, и поэтому я уничтожил его трофеи! - возмутился Черный, но лучше бы он этого не делал. - Ты сам их упустил, - прорычал Угроза и все-таки взял ученика за шкварник. Если Черный возвышался над уманом и модом примерно на голову, то Угроза примерно настолько же возвышался над ним. - Ты их упустил, не вступил в чужой бой, погнался за беглецом, а потом испортил ЧУЖОЙ трофей. А потом полез в бой с раненым! Каждое обвинение сопровождалось встряхиванием и звоном наградных колец. - Не присоединяйся к чужой охоте и не охоться на чужой территории без разрешения, все трофеи, добытые так, — украденные трофеи! Недостойно охотится на что-то, не представляющее угрозы! Противники, находящиеся в состоянии слабости, должны быть отпущены! Черный сгорбился, едва не поджимая ноги. - Ленивое седалище под пустым котелком, - закончил старый Шаман, и занес карающую длань в последний раз. - Эй! Хватит уже... Говорил уман. Угроза с интересом повернулся к нему. Уман-Арбитр сидел, опираясь на руку. - От сотрясения мозга он лучше думать не станет. - Он пытался тебя убить, - напомнил Угроза, но поставил Черного на поверхность планеты. - Меня не первый раз пытаются убить, - ответил уман. - В первый раз ты встретил его? - спросил Угроза и указал на малька. - Не в первый. И его зовут Чок. Угроза улыбнулся: "Чок" - скорее всего сокращение от "Чок'т'аш", сладкая сушеная ягода. Шаман перевел взгляд на паренька. - Ты из тех, кого не учили с детства следовать Кодексу Яутжа? - Я следую иному Кодексу, - отрезал малек. - Ты стал учеником умана. - И я не стану другим. Угроза кивнул и мысленно поставил себе еще один плюсик. - Последний вопрос, ученик Арбитра. Кто нанес тебе шрамы на лице и на спине? Как его имя? На спине ругательство Шаман тоже заметил, и готов был найти выродка и оставить на его шкуре точно такое же. Или обозвать убийцей мальков и прикончить в бою. - Ник казнил его за это, - с гордостью проговорил малек, и уман коснулся его опущенной руки. Больше спрашивать было нечего. Угроза посмотрел на трупы, посмотрел на малька, и поставил на землю целый поясной контейнер с реагентами. Кто его знает, как положено поступить с телами у уманов, но учитывая у Арбитра наличие воспитанника-мода, конспирацию соблюдать оба вполне способны. - Мы уходим и мы не вернемся. Следуйте дальше своему Кодексу. - Доброй дороги. Это сказал уман, а спустя мгновение малек добавил: - Удачи. Некоторое время Черный молча следовал за учителем, тихо сопя побитой носовой складкой. Когда Угроза решил, что отошли достаточно далеко и устроился посреди поляны с кустами местной мелкой и сладкой ягоды, ученик уселся рядом с ним и посмотрел на ловящего по ягодке учителя: - Наставник? - Ням? - Моды даже не Добыча, но любой воин должен убить мода, если встретит. - Ням? - А мы его отпустили. - Почему Воин должен убить мода? - Моды не знают чести. - А откуда им знать честь, если этому не учат? - лениво спросил Угроза, накалывая ягоды на коготь и складывая их в пасть. - Вот ты бы знал Кодекс, если бы тебе не давали в лоб за его несоблюдение с вольера? - Наверное, нет. - Ну вот. - Но мы отпустили мода, не знающего чести, Старший. Разве это правильно? Угроза посмотрел на ученика. - Скажи, Черный... Если бы тебя в далеком детстве похитила бы Дурная Кровь, кем бы ты стал? - Дурной кровью. - Правильно. Моды становятся модами, потому что их выращивают, как модов, без Кодекса и по другим правилам. Ты понимаешь, о чем я? - Нет... Старый Шаман вздохнул и облизнулся. Черный был послушным учеником, замечательным Воином, но логические цепочки, особенно если они выходили за рамки привычных рассуждений, строил очень и очень плохо. И долго. - Этого мода воспитал уман. Уман-Арбитр. У уманов свои Кодексы и свои законы. По сути, этот малек вообще больше не яутжа. Он выглядит как яутжа и может держать копье, потому что сражаться его учили раньше, чем думать, также, как мальков сперва учат ходить, а потом читают им Кодекс... но этот малек, думает, как уман, и живет с честью уманов. Я не вижу доблести в убийстве юного умана. - Умана, - задумчиво повторил Черный. - Умана. Попробуй ягоду, она вкусная. Несколько секунд Чок настороженно оглядывал пихтовые лапы, но Ник был почти уверен, что огроменный учитель и его троечник-ученик вряд ли вернутся. - Ни-ик, - дрогнувшим голосом проговорил малыш и обнял человека, стоя над ним на коленях. Сидеть Горскому было достаточно неприятно, имело смысл ложиться, но он обнял паренька в ответ. - Я не думал, что они уйдут мирно. - Я тоже, пока не появился большой дядька... - Он Шаман, - просветил Никиту воспитанник. - Я о них раньше только слышал. - Ну... по-моему, он нормальный. В отличие от Судьи. - Ага, - согласился Чок и отодвинулся от Ника. - Ложись. А я сейчас... Наверное, надо сделать, чтобы этих не нашли? - Наверное, надо, - Ник знал, что это не очень хорошо, но хоронить тела с возможным их обнаружением означало создать самим себе большие проблемы. В итоге заливать реагентами Чоку пришлось все, и трофеи, и тела, и останки оружия. Ник только тихо проговорил заупокойную, даже не зная имен. Машина браконьеров и так стояла не близко - вероятно, за трофеями ее собирались подгонять, поэтому ее трогать не стали. "Патриот" вообще торчал на чертовых рогах, поэтому через час, когда окончательно схватилось космическое зелье, Ник, опираясь на плечо воспитанника, брел до машины, а потом валялся рядом с водителем на пассажирском сиденье. - Ни-ик? - Ага? - Я вот думаю... они больше не вернутся? - Эти двое - думаю, что нет, - прикидывая так и этак, ответил Ник. - Главное, чтобы какие-нибудь еще не подтянулись. Чок вдруг остановил машину и уставился на Ника. - Шаман назвал тебя Арбитром. - Аа-а... Ну, да. Нашел еще, как назвать... - Ник, но ты в самом деле Арбитр. Арбитр охотится на преступников, на Дурную Кровь. Настоящий Арбитр может один выйти на несколько врагов и сумеет победить. Как ты! - Не, - Ник помотал головой. - Не мое, не надо. Я другим занят, я потенциальную добычу от горе-охотников охраняю. Добыча, хоть большая, хоть сильная, а сама не всегда спасется. Несколько мгновений Чок рассматривал человека, а потом сказал негромко: - Я понял. Тогда ты - Защитник, Ник. - А у ваших и такие есть? - Нет. Но ты защитник. - Тогда мы оба, - глядя в глаза Шоколадке ответил Горский. - Я сегодня тоже был добычей. Если бы не ты - ей бы и стал, насовсем. Мы оба - защитники.