Охотничьи рассказки

Когда люди/уманы встретят иные расы, они, вероятно, назовут яутжа ящерицами или в лучшем случае динозаврами, а моанов - котиками. Они в самом деле немного похожи на котиков, только ростом за два метра, шириной в шкаф, а силой примерно с яутжа, правда немного менее ловкие. Но хитрые, прямо как котики, внезапно возжелавшие стянуть хозяйский завтрак. Ещё моаны под хорошее настроение умеют громко и весело орать (и даже петь) и также громко мурчать. Именно мурчанием в данный момент занимался Киур, средних лет большой моан, успешно совмещающий такие профессии, как пират, контрабандист и торговец. Мурчал он весьма вдохновенно, поскольку только что избавился от целого трюма декоративной растительности, которая (за что ей отдельная благодарность) надавала за время полёта отростков и по этому поводу подорожала почти в полтора раза. Многие конкуренты Киура не решались возить подобные формы жизни, потому что они требовали присмотра во время полётов и не относились к варианту "закинул в трюм и забыл". На чем, собственно, и проигрывали... Но это их проблемы, мррррррр? Так вот, шагая в сторону любимой закусочно-наливочной, Киур громко мурчал, слегка поводил плечами в ритм нехитрой мелодии и даже пришлепывал массивными подошвами в такт, а его короткий пушистый хвост, больше похожий на помпон, совершал вращательные движения. Происходящее у самого входа закусочной настроение не то чтобы испортило, но заставила моана сбиться с ритма и сердито показать клыки. Во-первых, там торчал Песня, здоровенный яутжа, с которым Киур уже с десяток раз сходился и в рейдах, и на Аренах. Дополнительным минусом в досье Песни числилось то, что весело и ненапряжно пить он попросту не умел, а главное - не умел это делать до некоторой черты адекватности: обязательно нажирался до состояния бродячих дров и лез задираться со всеми, особенно с теми, с кем садился. Во-вторых Песня был уже весьма нетрезв, но даже сейчас старательно нарывался, даже при том, что другой яутжа, раза в два младше, раза в два тоньше и меньше по всем остальным параметрам, драки совершенно не хотел. Вообще ему следовало бы от Песни отступить в двери наливаечной и автоматически попасть под защиту турелей. Но это же яутжа, и удрать, когда это вполне обоснованно и логично, они считают глубоким уроном для репутации, лучше отхватят по полной программе... Шаге на третьем в сторону разгорающегося конфликта в голову моана постучалась мысль, что юное недоразумение может попросту не иметь в кармане (или где у них там, в поясных сумках что ли?) ни единой монетки. И вообще, где его старшенькие? Ведь юнец же, даже шрама на виске нет, который у них что-то вроде знака совершеннолетия... - Я сдеру с тебя шкуру, и подвешу за кишки, - насколько Киур понимал скрипучий язык больших ящеров, звучало так. - Тебя все равно искать не станут, раз оставили здесь... Паренек прижался спиной к стене, молча глядя на сородича красивыми голубыми глазами. Если его действительно забыли... О, серенький молодой яут не мог представить, какую ценность он являет собой, не имея особенного опыта в самозащите и блока самоуничтожения на руке. А придурок-Песня явно не понимал, какую кучу монет собирается превратить в удобрение. За пленника яутжа заплатят золотом и Инженеры, и моаны, и... да в общем-то все кроме стукнутых на голову сородичей! Песня так увлекся угрозами, что прозевал приближение врага, особенно учитывая, что осторожно огибая место конфликта внутрь входили несколько урм, и Киур пристроился за ними. Урод как раз выдвинул свои наручные клинки и замахнулся пареньку в лицо. Тот заученно поставил блок точно такими же, и болезненно ахнул, получив вторым кулачищем Песни в нижнюю часть брюха, и тут в затылок здоровяка-яута врезалась лапища Киура. Достань моан оружие - и Песня наверняка услышал бы скрип металла по ножнам и успел навестись на угрозу, а так с восхитительным звуком влип мордой в стенку. Правда, слегка впечатал в нее собой малыша, но ничего сделать ему не успел, а Киур выдернул серенького за плечо из-под потенциальной атаки и добавил Песне по почкам где-то под слоями толстенной шкуры и мышц, чтобы неповадно было. Хвост совершал размеренные вращательные движения: пока что все шло просто прекрасно. Песня отлип носом от стены, долго с хлюпаньем вдохнул и развернулся. Из бравады этот яутжа редко надевал маску не на дело (а возможно Песня был неважным инженером и маска часто отказывала). Его мелкие желтые глазки превратились в совсем щелочки, из носа капала кровь, а рассмотрев, кто его только что обидел, яутжа открыл рот и яростно заорал. Он выпил много горячительного, что очень хорошо ощущалось по запаху. Но если у яутжа и были запреты нападать трезвому на нетрезвого, то Киуру было на них искренне плевать. Моан не стал ждать, пока ящер окончательно оцифрует ситуацию и второй раз приложил его в морду, вписав в стену еще раз, но затылком. Имея немалый опыт с разнообразных гладиаторских боев, моан лупил во-первых с веса, а во-вторых не снизу-вверх, как все привыкли, а строго по прямой, чтобы и треснулся Песня не костяным гребнем, а затылком под гривой. Песня тряхнул башкой, и попер вперед. В рукопашной схватке решают не размеры и не скорость движений в чистом виде - только то, как свои особенности умеет применять боец. Реакция у Киура всегда была на уровне, а скорость своей мохнатой туши он хорошо знал, и собственную инерцию тоже. Песня в свою очередь, был немного быстрее моана, но и несколько легче, а сегодня "быстрее" компенсировалось раскоординированностью движений, поэтому сделать сразу то, что собирался, то есть схватить Киура за руку и насадить на клинки у него не вышло - пальцы только скользнули по меху. Обычно в этот момент удар металлом блокировался другим куском металла и начиналось выяснение, кто лучше знает физику с биологией, но клинки сейчас были только у одного участника процесса. Зато у Киура были когти и несколько не очень честных приемов. Увернувшись, он оттолкнулся от стены, по сути цепляясь на пластик когтями. Стена, конечно, поплыла слегка под весом, но Песня получил обеими задними лапами сперва в морду, а потом с грудь, опять сильно ударившись затылком. От ножей удалось увернуться ценой срезанной шерсти (не-мррр, будет некрасивое пятно, так что придется стричься), а еще пришлось спрыгнуть на пол. Песня, шипя от злости, развел руки, обещая смертельный бой. В принципе его нужно было просто еще раз хорошо стукнуть по тыкве, потому что яута и так серьезно шатало. Вероятно, он это понимал, а вот то, что решил дальше вытворить, Киур едва успел понять и заметить: коротким шагом в сторону Песня рванулся к серому подростку. Серый не успел бы ничего - он только начинал поднимать руку, когда в горло уже летели смертоносные лезвия. А вот моан за доли секунды принял решение и начал действовать... по обстоятельствам. Он схватил Песню за запястье второй лапы, которой пьянчуге приходилось балансировать в воздухе (будь Песня трезв, он бы никогда не допустил такой ошибки), и всем телом развернулся на месте. Киур весил примерно на треть больше Песни, поэтому при всей огромной силе, яутжа поволокло вокруг оси вращения. До глотки малыша он не дотянул считанных сантиметров, зарычал и просто вынужден был продолжать движение. Разумеется, теперь Песня уж постарался подтянуть моана к себе и тоже стал разворачиваться, чтобы ударить, делая широченные шаги по полукругу. Киур понял, что ему вот-вот достанется, разжал лапу, а поскольку этого было мало, совершенно непочетно и неэстетично плюхнулся спиной назад. Песня, потерявший точку опоры, как отпущенный волчок полетел по прежнему курсу, разворачиваясь, чтобы все-таки дотянуться. Клинки прошли над мордой падающего Киура, обдав кошачий нос ветром, а их обладатель с грохотом вписался в стенку, уже отмеченную следами моанских когтей. Стена не выдержала соприкосновения и рухнула. Голова Песни исчезла в проломе, а сверху на него посыпались куски пластика, герметика и спустя пару мгновений - искрящая вывеска столово-наливаечной. От большей части обломков яутжа удалось отмахаться, но злобная вывеска одарила Песню разрядом, хотя потом и отлетела в сторону. У Киура как раз была секунда, чтобы со спины перекатиться на четвереньки, оттолкнуться и прыгнуть. В полете его пришибло рамой крепления, отвалившегося следом за вывеской, и приземлился Киур слегка не так, как собирался и не вполне туда: не на голову, а всеми тремя центнерами на самое дорогое большинству существ. Оно конечно было прикрыто каким-то броневым элементом, но от тяжести противника этот предмет не защитил. Дикий вопль превратился в визг, а Песня судорожно попытался спихнуть моана с его текущего местоположения. Соответственно, Киур совершенно неэстетично подскочил на месте, подбрасывая зад, и уже с полного веса выписал яуту между глаз. Песня то ли фыркнул, то ли хрюкнул и замер. Киур не испытывал желания проверять, насколько тот без сознания, как минимум по трем явным причинам. Первой была дыра в стене, из которой не очень приветливо (мягко говоря) уставились на моана и хозяева, и гости. Как минимум один стол был опрокинут, и за ним кто-то, перемазанный в подливке, возился и собирался встать. Во-вторых по другую сторону стенки серый яутжа все еще стоял, привалившись к противоположной стенке и не успел податься в бега. В третьих Станция-то принадлежала Инженерам, а они разборки с порчей имущества не любили. Поэтому Киур оценил масштаб разрушений и направление камер, вошел с виноватым реверансом в нормальную дверь в метре от нового отверстия, и положил на стойку две кучки монет, сообщив: - Это хозяевам, на ремонт. Это вам, за беспокойство. Третью кучку он положил прямо на шипящего от злости посетителя: - А это вам, на моющие средства... И удрал прежде, чем в него полетела тарелка. Когда дверь закрылась, хвост моана совершил очередное круговое движение. Серый паренек все еще стоял, привалившись к стенке и, похоже, медленно сползал по ней вниз. Это было не очень хорошо, но в принципе ожидаемо. Моан прищелкнул пальцами у мальца перед носом: - Э-эй? Ты как, норма? Вместо ответа серый сел на пол. Киур муркнул, наклонился и посмотрел в закатывающиеся глазки. - Я помогу, но не вздумай махать железом. Понял? - Меня скоро не станет, - тихо сообщил малек. - Мрррр? Серенький молча смотрел на моана. - Тебя как зовут? - не заморачиваясь на его самодиагностику, спросил Киур, но все-таки достал инженеровский сканер из бокового отделения рюкзака. - Пыль, сын Пестрого, сына Радуги, сына Лесной Птицы. - Пыль, - ухмыльнулся моан, потому что имя было не только подходящим к окрасу, но и... пушистым. Почему пушистым - вот спросите, но звучало именно так, особенно вслух - Айххо. Ну и если присмотреться, и шкурка у мелкого была какой-то немного странно-фактурной, но может, это из-за возраста? Сканер отработал и выдал тяжелый ушиб органов малого таза и обезвоживание. Будь они - органы, - хоть чем-то наполнены, были бы множественные разрывы, а так повезло, желудочно-кишечный тракт совершенно пуст. Кстати, почему? - Пошли. Там разберемся. Пыль не спросил, куда они пойдут, зачем туда идти и что там с ним будут делать - он с трудом встал, с мерзким звуком ободрав когтями стенку, пристроился за вертящимся пропеллером хвостом и плелся следом примерно коридора три, потихоньку начиная отставать. Потом он с грохотом рухнул, ухитрившись выбрать для этого именно металлическую секцию пола. Киур растерянно муркнул, повернулся и посмотрел на яута, свернувшегося улиточкой. Минимальный меднабор, конечно, с собой был, но моан не знал, что оттуда подходит грозным (очень) ящерицам, а что не подходит, а универсальные средства в качестве НЗ хранились в "Хвосте удачи". Поэтому Киур поднял Пыль с пола и понес на руках, чтобы не укладывать пострадавшим пузом на плечо. Труднее всего было удержаться и не прихлопывать его по боку и окорочку в такт звучавшему в мозгу веселенькому ритму. Некоторое время Пыль висел в могучих лапах тихо и молча. Потом приоткрыл один глаз и снизу вверх глянув на моана, и тут же его закрыл. Чтобы посмотреть на "Хвост удачи" он открыл уже оба глаза и даже ротик, потому что корабль был всего трехгодовалым и вылизанным до стеклянного блеска. Гордый капитан задрал нос, подождал, пока под команду опознавшей его системы опустится трап-пандус, и пританцовывая вошел, а как только вход за спиной закрылся взъерошил от возбуждения воротник и заорал - все было просто за-мур-ча-тель-но!!! Мог бы - еще проскакал бы по специальной полосе на стенке, впиваясь в нее когтями, да руки заняты. Почему Пыль на его руках сжался и замер, моан не понял, даже дойдя до ванны. И нет, не до ваннОЙ, а до ваннЫ, потому что моаны имеют весьма свои понятия о внешнем виде очистительного отсека. Таковой представляет из себя немаленький круглый таз примерно в рост обладателя в качестве днища цилиндрического помещения. Приемник для грязных предметов - и вовсе снаружи, все механизмы скрыты в стенах, а тазик недостаточно глубок, чтобы в нем утопиться, но достаточно удобен чтобы в нем разлечься в какой угодно позе под уровнем воды, высунув голову на мягкий бортик. Вымыть Пыль было просто необходимо, ибо был он весьма и весьма пыльным, а местами даже грязным. Киур голосом затребовал теплую воду, и ожидая, пока наберется мега-посудина рассматривал серую бледненькую моську. Да, живой целый яутжа мог стоить целую кучу денег, но стоило ли его продавать?.. Пыль опять открыл глаз, покосился на моана, на булькающую посудину и осторожненько пошевелился. Киур на всякий случай замурлыкал снова, и осторожно погрузил пыльное (во всех смыслах) существо в пучину. Сперва оно съежилось, потом осторожно начало разворачиваться. Моан щедро плеснул в ванну ароматического моющего средства и протянул Пыли мочалку. Большую желто-оранжевую мочалку. Учитывая, что на юнце были только ремень и наруч с ножами, сейчас, в позе сидя он мог спокойно избавиться от всего лишнего и отмыться. Вообще-то моаны заслуженно считали яутжа редкими грязнулями (ни одному не пришло бы в голову содержать свой мех в таком состоянии, в котором были обычно кое-чьи набедренные повязки). Когда Киур пришел обратно - он потратил немного времени, чтобы принести пару лишних одеял и три подушки в спальню, плеск воды все еще продолжался. - Мрррр? Через два часа настал полный мррр, потому что... а не утопился ли там ценный ящер? Киур решительно открыл дверь, и для начала громко чихнул: все пространство очистительного отсека заполняли радужные порхающие пузыри. Валяющийся на воде Пыль смотрел на них с совершенно счастливым видом я-не-тут, а вокруг него среди хлопьев пены плавало что-то большое и невнятное, словно там было еще два по половине Пыли. И если Киура не подводили глаза, окрас юнца стал не то чтобы ярче, но выразительнее - на почти белом фоне много-много серых рельефных пестринок. При виде моана Пыль сжался и едва не ушел под воду с головой. Попытался поймать второго себя, запутался в нем и прикрыл глазенки. - Не... Не тронь это, - определился Киур, не уточняя, что именно "это". Но он, честно говоря, и сам еще не понял, что оно такое, а спрашивать не хотелось. - Вылезай. Пыль расстался с "этим" и послушно вылез. Он был на голову ниже Киура, тоньше и казался очень изящным. - И что теперь? - серьезно спросил Пыль. - Мррррр... Теперь есть. - У меня нет с собой припасов. - Зато у меня есть, - гордо сообщил Киур и мяукнул от распиравших его чувств. Глава прайда, даже если никакого прайда реально не было, должен обладать тремя немаловажными качествами: уметь надавать по тыкве любой угрозе, уметь выдернуть из чужих загребущих лап своего и уметь обеспечить прайд всем необходимым, от крыши над головой до вкусного кусочка на каждого. И хотя у Киура не было своих, обеспечить он мог многое. Яутжа поник. Подобрал свой ремень, отмытый до блеска, намотал под него влажную ткань, опустив голову, замкнул пряжку. - Мррррр? У вас не принято брать еду из чужих рук? Ничего более адекватного Киур придумать не смог - яутжа были очень странными. - Каждый воин обеспечивает себя. - А на клановом корабле? Пыль поник совсем и стал почти белым. - Как вообще получилось, что ты оказался один? Я плохо знаю про вашу мр-расу, но это как-то... неправильно... - Инженер Темный, которому я был отдан в обучение, приказал оставаться у двери, пока он будет занят. Я остался. Я ждал трое суток. Он не пришел. Вышедший из-за двери урм сказал, что он ушел давно и через другой вход. А клановый корабль улетел... Киур судорожно глотнул воздуха и не почувствовал его. Попробовал еще раз, закашлялся, потому что больше не влезло, и понял, со всей определенностью, что не отдаст, не продаст и нигде не забудет проклятую ящерицу, даже если это будет стоить жизни. Совершенное неведомым Темным вызывало острое желание настучать ему по тыкве, оторвать его тыкву совсем, а потом прийти и нашипеть в морду вожаку компании ящеров со всеми последствиями, вернее - вопреки всем последствиям. Потерять своего... ну это же ни в какие ворота не лезет, мррррр?! - Что ты сделаешь со мной теперь? Продашь на Арену? - Нет, - шепотом выговорил Киур. Глотки моанов в моменты злости или опасности сжимались до толщины когтя и физически перекрывали возможность вопить. Вопили моаны только когда были счастливы. - Инженерам?.. - голос малыша тоже дрогнул, и Киур всадил когти в специальную дорожку на стене. - Нет. - Тогда... на базу создания модификантов? - Нет. - Клан не станет за меня платить. Я ведь теперь беглец. Изгой... Он тоже старался говорить все тише, по мере того как моан начинал шептать, вернее, почти шипеть. Вдох-выдох. - Я не отдам тебя клану и этому мерз-с-скому Темному. Я не отдам тебя Инженерам, работорговцам, на Арену, для охоты, для работ на рудниках и еще какому-нибудь... лыс-сому. Я тебя вообще никому не отдам. У меня нет пр-райда, но будешь ты. Глава пр-райда должен уметь обеспечить своих, и можешь повер-рить, я хороший глава. И я уверен, что ты станешь хорошим своим. Для меня. Фыфь. "Фыфь" было междометием, иногда - междоматием, подводящим итог беседы или мысли. Пыль моргнул. Его хелицеры открылись и растерянно подрагивали. - А если... если я окажусь недостаточно хорошим своим? - Тогда ты постараешься стать лучше. С полосы-когтеточки уже свисали клочья: пластик затянется только через пару часов. Пыль медленно серел обратно. - Я постараюсь стать лучше, Вожак. - Киур. - Вожак Киур. - Пошли кушать... В каюткомпании, разморозив обед, Киур опять начал мурчать, и в принципе было отчего: обед моана составляло мясо с небольшим добавлением овощей по вкусу, и это мясо, судя по виду Пыли, являлось для него неимоверным деликатесом. Судя по состоянию он торчал на станции, под дверью наливаечной, не меньше трех дней, не выпив ни глотка воды, и ничего не съев за это время. Правда много Киур не дал, из осторожности, а не из жадности. Потом загнал в медотсек, еще раз проверил сканерами и полил кое-чем из творчества Инженеров: их химия стоила дорого, но работала быстро, качественно и чаще всего накожно. - Спать? Пыль склонил голову, едва не хрюкнувшись носом в пол, и послушно поплелся за моаном в комнату отдыха. На входе слегка впал в ступор, но явно проснулся. Киур переступил бортик, провалился почти по колено в мягкие объятия постели, и взял одеяло с подогревом, чтобы показать его ящеру. Пыль непонимающе созерцал помещение: сплошное ложе от стенки до стенки с двумя кучками подушек и свертками одеял на свободном пространстве. - Заворачивайся и ложись. Объяснять, что корабль рассчитан на прайд, в котором может быть до полутора десятков немаленьких моанов, любящий спать единым кублом, явно было не ко времени, поэтому Киур ушел в ванну и раз пять набрал и слил воду, получив очищенную от моющего состава... шкуру Пыли, почти целиком. - Миу, - слегка растерянно сообщил помещению моан, потому что даже вот эта конкретная кожура имела немалую стоимость, если только знать, что с ней делать. А следовало ее высушить, измельчить в крупную пыль (пыль из Пыли) и загнать торговцам экзотическими снадобьями. Шутка ли - шкура яутжа, по многим легендам тех же урм увеличивающая выносливость, силу и потенцию! При попытке войти в комнату отдыха Киур едва не споткнулся о Пыль, закатавшегося в одеяло точно на входе. Моан вздохнул, сгреб сверток, сошел с ним в мягкие недра и блаженно плюхнулся, укублившись рядом со счастливой находкой. Вроде бы достаточно счастливой и во всех смыслах. Разумеется, когда он заснет, Киур чисто рефлекторно будет кататься по всему простору постели, но вряд ли создаст своему особенные неудобства. В конце концов, моан большой и мягкий, хотя тяжелый... - Мрррр, - шепнул он кораблю и Пыли, и закрыл глаза. Свет отключился сам, как только прекратилось движение в коридоре.