Наши дни.
— Кларк... Открой глаза, Кларк! — это был голос Алекс, и девушка сразу подскочила. Но не с кровати, а с пола, в темноте. — Алекс, где ты? Я тебя не вижу. Останься со мной... Прошу... Или забери меня с собой. Я не могу тут без тебя... — шептала она. — Ты же знаешь, я не могу... Я хочу, но не могу... Кларк, выслушай меня внимательно, пожалуйста. Сейчас ты спишь. Мне удалось пробраться сюда, я много раз пыталась. Получилось только сегодня, но это ненадолго... Я хочу показать тебе, что ты забыла, — голос говорил, но обладательница его так и не появлялась. Кларк всхлипнула, но слушала внимательно. За их совместную жизнь она научилась этому. Хоть и прошёл год, но она до сих пор помнила. Казалось, Гриффин смотрела фильм, в главной роли которого была она и её любимая девушка. — Эй! Э-э-э-э-э-э-эй! — Кларк шла по белому коридору, босая и в больничной рубашке. Она была в больнице. Блондинка вышла к белому холлу. Ей показалось странным, что никого не было. Ни единой души. — Есть тут кто?! — крикнула она ещё раз, почувствовав в воздухе отдаленный аромат горького шоколада с мятой. — Алекс?! — Привет, милая, — Александрия появилась перед ней. — Откуда ты здесь? Ты не отвечаешь мне на телефон и сообщения... — Я умерла, любимая... — девушка слегка усмехнулась. — Я умерла, такие вот дела. — Так значит я... — Гриффин решила, что и её постигла такая участь, зная о своём диагнозе, но она не испугалась смерти, ведь рядом была её девушка, как и обещала. Голубоглазая была резко прервана. — Нет! Я решила задержаться с тобой, а потом мне придётся уйти туда... — брюнетка посмотрела наверх, там она увидела яркий свет. — Куда? — не поняла девушка. — Вон туда! К свету. Не видишь? — Вудс указала рукой. — Там есть свет? Шутишь? — конечно, ничего блондинка не видела. — Какие тут шутки... — Я не вижу, — вздохнула Кларк. Алекс улыбнулась своей широкой и мягкой улыбкой. — Наверное, это добрый знак. —Так что, ты умерла, а я пока нет??? Но мы обе здесь. Так где мы, точнее? — голубоглазая начала паниковать, ведь она не хотела оставаться без любви всей своей жизни. — Тебе дали отсрочку? — Нет. Тебе дали отсрочку, — брюнетка подошла ближе к своей девочке, дотрагиваясь нежно до её щеки. — Я отдала тебе своё сердце. — Нет!!! Ты нужна мне целиком! — заверещала Кларк. — Принцесса, всё хорошо, — улыбнулась, немного наклонив голову набок, Алекс. — Нет!!! Всё очень плохо, — Гриффин нервничала, зашагав из стороны в сторону. — Я его не заслужила! — Почему? — мягко спросила та. — Я убила тебя!!! — у голубоглазой появились первые слёзы отчаяния. — Мне всё равно, Кларк. Пойми, моё сердце итак давно принадлежало тебе. Тебе осталось только принять... — успокаивая, Александрия тяжело вздохнула: это будет тяжело, ведь, если блондинка не примет сердце морально, то и физически организм может отвергнуть его. — Алекс, ты о чём? Вудс указала за спину, блондинки, и та обернулась. — Можно вскрывать грудную клетку. Донорское сердце готово? Один из врачей кивнул. — Тогда приступим. — Пульс нормальный, — говорила девушка, медсестра. — Делаем надрез.... Кларк была в шоке. Она присутствовала на собственной операции. Вокруг неё было много врачей и медсестёр в тёмно-зелёных больничных халатах. — Приготовления закончились. Я вскрываю грудную клетку, — сообщали доктора каждое своё действие. — Здесь так светло... По телеку оперируют в темноте, — спустя десять минут заговорила Гриффин, выходя из ступора. — В пересадке внутренних органов мало романтики. Кстати, незачем шептаться: они нас не слышат. Неожиданно раздался шум от электропилы, голубоглазая подпрыгнула на месте, испугавшись. Вудс хорошо знала любимую, что самая большая истерика впереди. — О Боже... Что это, Алекс? — Хирургическая пила. Они вскрывают твою грудину... — Что мы тут делаем? — Кларк быстро покинула операционную, а за ней и брюнетка. — Согласна. Но я хочу побыть с тобой, чтобы убедиться, что ты примешь моё сердце. Они только начали вскрывать грудную клетку. Операция займёт несколько часов. Сначала вырежут сердце ржавыми ножницами... Будем тут болтаться? — начала подшучивать зеленоглазая, чтобы немного снять угнетающее напряжение в воздухе. — Серьёзно? Мы можем сбежать? — Конечно! Куда пойдём? — Не знаю.. А куда можно? - спрашивала блондинка. — Выбирай. Чего тебе хочется? — Я тебя хочу!!! — закричала девушка, а из её глаз слёзы потекли ручьём. Кларк пробило, и брюнетка осторожно обняла её. — Шшш... Любимая, я правда хочу провести последний день с тобой. Пожалуйста, ради меня, давай не будем плакать, печалиться и расстраиваться, — Вудс поцеловала девушку в макушку. — Есть какое-нибудь место на планете, где ты была бы счастлива? — В Париже самое лучшее какао, — улыбнулась блондинка, отпивая из своей чашки. — Оно даже лучше, чем в моей памяти.***
Девушки сидели в кафе, рядом с ними было огромное окно, вид из него был на Эйфелеву башню. — Один раз попробовать, и уже не хочется пить суррогат. Мне было пять, когда всё разрушилось, — начала вспоминать Гриффин. — Ты побывала в Париже в пять лет? — Не просто побывала, я им заболела, —улыбнулась голубоглазая, намекая, что так же заболела и брюнеткой. — Папа меня привёз сюда, и я помню это ощущение... Я как будто оказалась в кино. Я скакала вприпрыжку по булыжной мостовой, одной рукой держалась за папу, а в другой держала багет. Кларк была одета в красное платье, чуть ниже колен, а её спутница – в строгий костюм: белая блузка и чёрная юбка-карандаш, как будто у них было последнее настоящее свидание. — Как в старых французских фильмах, — улыбалась Алекс, подбадривая блондинку. — И всё в Париже было именно так, как я представляла. Высокомерные, но изумительные люди. А в самый последний день мы приехали сюда, и мне дали чашку какао. Я помню, что подумала тогда: это и есть счастье. — А потом? — А потом я узнала, что мы поехали в путешествие, чтобы дать возможность маме собрать мои и её вещи. Они разводились... Тогда у меня и случился первый приступ. Они развелись, но жили вместе как чужие люди ради меня. Блондинка погрустнела, а Алекс положила свою руку на её, легонько сжав. — А ты ничего не замечала? — Нет, то есть они не были самой нежной парой в мире, но у нас была семья, а потом её не стало. — Но ты влюбилась в Париж. Так? Это единственное место на свете, где тебе хорошо, — Вудс слегка улыбнулась, боясь, что и у неё скатятся слёзы из глаз, но она не имела на это права. Это последний день, день её малышки. Кларк кивнула, улыбаясь. — Мне хорошо здесь, с тобой. Ты его спасла. Ты спасла мой Париж, Александрия Вудс! Теперь они уже прогуливались по улочкам Парижа за руку. — Вот за что я обожаю Париж! — Ну так за что ты ещё любишь Париж? — улыбалась Алекс, изредка поднося руку девушки к своим губам, целуя каждый пальчик. — Так, всё! Хватит говорить обо мне. — Это же твоя любимая тема, — усмехнулась зеленоглазая. — Была... пока, я не встретила тебя. Ладно, скажи... Ну, не знаю, кем бы ты хотела стать в жизни? — Хммм... Это так банально, — брюнетка почувствовала лёгкий толчок в плечо. — Стриптизёршей? — рассмеялась Кларк, кажется, ненадолго забывая обо всём, просто живя одним моментом, сейчас. — Тепло, — хихикнула Алекс. — Раньше –художником, сейчас – врачом. Каждый больной мечтает быть одним из них. — Из тебя бы вышел отличный доктор. — Сейчас легко говорить... — Ты так светло смотришь на мир, ловко меня успокаиваешь, учишь принимать чужую заботу. Ты бы стала уникальной. Ты уже стала... Алекс опустила слегка голову, перебивая блондинку своим поцелуем. Их поцелуй был нежным, без намёка на страсть, но все равно Кларк не могла оторваться от вкусных губ. Затем они прижались друг к другу лбами, грустно улыбаясь... Через n-ное количество времени они оказались в больничном холле, где и начали свой путь. Они лежали на полу и, кажется, принцесса задремала на плече у Вудс, как это было обычно, когда они спали в одной кровати. — Эй, проснись, любимая, — негромко позвала зеленоглазая. — Я не хочу... Я не хочу, чтобы это закончилось, — Кларк поцеловала девушку в губы. — Я не знаю... — Вудс правда не знала, что сказать. Она тоже не хотела, но знала, что блондинке нужно вернуться. Её перебили радостным голосом. — А может, так и будет? — Гриффин подскочила с пола, смотря вверх. — В каком смысле? — брюнетка не на шутку испугалась. — В смысле... Там, наверху... свет, да? — Но ты же не видишь свет... — кажется, до зеленоглазой начало доходить. — Там свет, — указала блондинка вверх. — Раньше не видела, а теперь вижу. Гриффин побежала по лестнице (как серпантин) вверх. — Ты чего? Это же здорово! Значит, я иду с тобой! — Гриффин была счастлива как ребёнок. — Нет, ты не можешь! — сорвалась на крик зеленоглазая. — Могу-у-у! Если я вижу свет, значит, мне разрешили. Я должна быть там. Мне никто не нужен, кроме тебя!!! Я люблю тебя! Я хочу пойти с тобой! Мы будем вместе! Алекс была в шоке. Нет, конечно, ей приятны были слова, но не для этого она всё сделала. — Остановись! Слышишь, Кларк? Кларк, сто-о-ой!***
Операционная. — Почему сердце до сих пор не забилось? — Электрошок! Держись, Кларк. Останься с нами, — просил ее лечащий доктор. — Ну же, Кларк! — Остановка сердца! Дефибриллятор!