Highly Unusual

В волосах Стайлза цветы. Все остальное не имеет значения рядом с этим фактом. Питеру хочется прижать его к себе, потереться носом о щеку, раздеть догола и обнюхать. Рядом с ним скулит Дерек: высоко и мягко. Питер делает почти то же самое. Стайлз идет к ним, его рука сжата в сгибе руки отца, и Питер никогда в жизни не чувствовал себя таким полноценным и счастливым. Он едва замечает смокинг и брюки Стайлза в паре с тонкой кружевной рубашкой, хотя уверен, что Дерек не может отвести взгляд. Дерек любит кружева. Но Питер застрял на цветах и на улыбке в медово-карих глазах Стайлза. Он выглядит таким же счастливым, как Питер, таким же счастливым, как и Дерек. Дерек и Питер протягивают к нему руки, когда он приближается, и Джон целует Стайлза в лоб, прежде чем отпустить. Стайлз вытирает руки о штаны, прежде чем взять их, делая извиняющееся лицо. Питер не возражает. Слегка липкая от волнения рука Стайлза в его делает происходящее всё более реальным для него. Он переводит взгляд со Стайлза на Дерека и понимает, что не может перестать улыбаться. Его клятвы вспоминаются ему спонтанно, и он знает, что выбрал правильные слова. Теперь он просто должен пройти через это, чтобы поделиться ими. Алан Дитон прочищает горло, и Питер неохотно обращает на него внимание, хотя он предпочел бы полностью сосредоточиться на своих партнерах. — Друзья и семья, спасибо, что собрались сегодня, чтобы разделить важный момент в жизни Дерека, Питера и Стайлза, — говорит Дитон. — Эти трое обрели великую любовь друг к другу, большую глубину чувств, и после тщательного рассмотрения решили связать себя вместе как партнеры. Дитон смотрит на них, держащихся за руки и улыбается. — Как трехручьевая веревка прочнее одиночной или двойной, так и триада сильнее вместе, чем врозь. К завершению этих слов они понимают, что пришло время обменяться клятвами. Питер первый. Он похлопывает себя по карману и достает тщательно написанные слова. Ему не нужно смотреть в лист, но хорошо иметь ее рядом на всякий случай, если он споткнется. Он прочищает горло и смотрит на Дерека и Стайлза. — Из-за вас двоих я улыбаюсь, и говорю это серьезно. Из-за вас мой смех больше не горестный. И благодаря вам, я научился мечтать снова и работать, чтобы эти мечты осуществились. Теперь я не просто пессимистичный мудак, потому что вы научили меня, что в мире есть что-то хорошее. Вы сделали это для меня, показали мне истинное счастье, и я хочу провести остаток своей жизни, делясь этим счастьем с вами. — Его голос почему-то прерывается, и ему приходится прочистить горло, чтобы продолжить. — Я клянусь быть рядом с вами, заботиться о вас, лелеять ваши мечты и таланты. Я клянусь быть вашим убежищем, вашим любовником и вашим другом, что бы ни уготовила нам жизнь. Питер смотрит на листок, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, складывает его и кладет обратно в карман. Когда он снова поднимает голову, Дерек и Стайлз смотрят на него с любовью в глазах. Он мягко улыбается и ждет, когда начнет Дерек. — Правильно, — говорит Дерек. Затем: — Я не знаю, чего ты ожидаешь. Но последую твоему примеру, я постараюсь. Кажется, я оставил свою клятву в машине. Но давай посмотрим, смогу ли я вспомнить ее. Питер хохочет и фыркает. Дерек светится, смотря на них. — Что. Ам, это то, чем я хочу заниматься всю свою оставшуюся жизнь. Я хочу видеть, как вы оба смеетесь. Я хочу видеть вас счастливыми. Я хочу сделать вас счастливыми, потому что теперь, когда вы у меня, я думаю, что это моя работа. Мое призвание. — Он прочищает горло. — И я хочу, чтобы вы оба чувствовали себя в безопасности. Я хочу быть вашим портом в шторм, я хочу быть якорем, который держит вас, когда мир выходит из-под контроля. И я клянусь… Я клянусь всегда дорожить вами и относиться к вам хорошо, и любить вас, пока светит луна. Еще не время целоваться, но Питер так сильно хочет это сделать. Он произносит «я люблю тебя», потом поворачивается к Стайлзу. — Моя очередь! — Говорит Стайлз и нервно улыбается. Он достает сложенную бумагу из внутреннего кармана, но не смотрит на нее. Вместо этого он смотрит на Питера и Дерека. — В традиционных обетах звучит что-то вроде… Я обещаю любить, почитать и повиноваться, но я не очень традиционный. Очевидно. Ваши ухаживание, как и наши отношения, было очень необычным, дико нетрадиционным, и лучшей идеей, которая у нас когда-либо была. Но клятвы… Их трудно придумать, понимаете? Выразить все свои чувства словами… Это почти невозможно. Ничего не будет достаточно, чтобы сказать, что я имею в виду или как сильно я люблю вас обоих. — Он улыбается и продолжает, — но вы оба проделали действительно хорошую работу, и я не знаю, смогу ли я приблизиться к тому, чтобы сказать это так же хорошо, но я попытаюсь. Таковы мои обеты: Я буду честен с вами, даже когда это трудно. Я буду слушать, когда вам нужно поговорить, и всегда обниму вас, когда это нужно. Будут взлеты и падения, но я пройду с вами через все это. Я буду любить вас обоих и приму вашу любовь как дар. Потому что Дитон прав, и мы сильнее вместе, и мы останемся сильными. Потому что ты, Дерек, и ты, Питер — вы мои навсегда. Это самая сильная речь, которую Питер когда-либо мог себе представить, и он так сильно улыбается к концу, что у него болят щеки. Ему все равно. Они не обмениваются кольцами, но они говорят несколько слов после Дитона, а затем тот произносит: — Я объявляю вас связанными. Вы можете поцеловать друг друга, — и они это делают. По пути к стойке регистрации на другом конце города они останавливаются в мэрии и заканчивают с юридической стороной. На бумаге Дерек и Стайлз — альфа и омега, юридически связанные друг с другом. Потребовалось некоторое время, чтобы решить, кто это должен быть, но одна вещь, которая все прояснила, была формулировка завещания дедушки и бабушки Дерека. Дерек не получит свой трастовый фонд до тех пор, пока он юридически не будет связан с омегой. В конце концов, это было просто практично. Питер подписывается как свидетель Дерека, а Джон — как свидетель Стайлза. Как только они покидают мэрию, они выбрасывают это из головы. Лист бумаги ничего не значит, когда дело касается их чувств. Они теперь триада, с этого дня и впредь. *** Они рано уходят с приема. Они задерживаются здесь на несколько танцев, а отец Стайлза произносит речь. Стайлз немного шокирован, узнав, что у Натали свидание с его отцом, но он быстро с этим справляется. Он страстно хочет, чтобы его отец снова нашел свою любовь, чтобы он был таким же счастливым как он, и он любит Натали достаточно, чтобы хотеть того же для нее. Но все трое горят желанием вернуться домой. Стайлз тоже не думает, что он единственный, кто нервничает. Они добираются до дома. Это не первый раз, когда Стайлз его видит, но это первый раз, когда он вернулся домой. Если он не перестанет думать об этом слишком много, он заплачет. Его эмоции уже на поверхности. Он хватает сумку и идет за своими альфами к входной двери. Как только он собирается войти, он говорит, — Нам нужен коврик. Может быть, тот, который говорит «вытри лапы». — Он поворачивается и улыбается. — Окей, один из вас перенесет меня через порог, — говорит он, но не ждет их реакции. Он прыгает Питеру на спину и издает вопль. Питер несет его внутрь. — Наверх? Стайлз шевелится, чтобы спуститься. — Подожди, нет. Вы двое подождите минутку, я… Мне нужно переодеться очень быстро. — Он чувствует как начинают гореть его щеки. Он надеется, что им понравится то, что он выбрал для их первой, совместной ночи. — Позови нас, когда будешь готов, — говорит Дерек. Его глаза выглядят так, что Стайлз может классифицировать их только как «тлеющие от желания». Это заставляет его сердце учащенно биться. Стайлз держит сумку поближе и бежит вверх по лестнице в главную спальню. Он достает свой телефон, включает bluetooth для своей небольшой колонки Bose и устанавливает ее на комоде. Он включает плейлист, который он и Кира сделали для этого случая, и первые звуки Этты Джеймс выходят — слишком громко. — Дерьмо, дерьмо, — шепчет он, затем снижает до нужной громкости. Не слишком громко, но и не так тихо, чтобы он не слышал. Музыкальное сопровождение. Затем он достает легкие, кружевные детали одежды, на выбор которых потратил недели. Это не то что он собирался выбрать сначала, но как только нашел это в интернете, он влюбился. Сначала он выбрал короткую кокетливую ночную рубашку с тонкими бретельками и кружевным краем. Но потом он нашел вот это. Он разворачивает кружево и кладет его на кровать, любуясь вышивкой. Затем он раздевается. Ему требуется немного больше времени, чтобы выбраться из смокинга, чем он хотел бы потратить, потому что его пальцы дрожат. Он сглатывает и идет через комнату к своему шкафу, затем достает вешалки для смокинга и рубашки. Он знает что тянет время. Для всех троих это очень важно. Кроме того, рассуждает он, небольшое нагнетание напряжения не повредит. После того, как он вешает одежду, он вылезает из трусов и носков, затем смотрит на кружево на кровати. Трусики — это всего лишь небольшой лоскуток, но как только он наденет их и посмотрит в зеркало, он понимает, как они понравятся его альфам. Кружево из слоновой кости растягивается, но не слишком сильно. Его задница выглядит идеально круглой, и то, как кружева растягиваются спереди, не оставляет ничего для воображения. Он полагает, что они недолго протянут. Дальше идет вышитое кружевное платье. На самом деле это скорее халат чем платье, поскольку единственное, что его держит — это атласные завязки на поясе. Все в этом платье длинное: рукава доходят до запястий тонким зубчатым кружевом, а длина ниспадает на ноги до самого пола. Когда он возвращается к зеркалу, материал скользит по его гладкой коже. Он выглядит… Хорошо. Он поворачивается туда — сюда, наслаждаясь тем, как кружево ощущается на его теле, и замечая, как сильно кружево демонстрирует его тело. Это прекрасно, как он и надеялся. Слова его отца в начале сезона возвращаются к нему: Ты сведешь этих альф с ума. Он улыбается своему отражению, надеясь, что это правда. — Хорошо, — говорит он себе и гасит свет. В фоновом режиме музыка тягучая, медленная. Стайлз открывает дверь спальни, чтобы позвать своих партнеров. — Ладно, можете подниматься! Они не бегут, но что-то очень близко к этому. Стайлз стоит посреди комнаты, его сердце колотится, когда они появляются. Питер без галстука и пиджака, а рубашка расстегнута. Дерек совсем без рубашки. Когда они видят Стайлза, их глаза вспыхивают, и они оба рычат, звуча чрезвычайно благодарно. Но они, кажется, застыли на месте. Стайлз нервно облизывает губы. — Надеюсь, вы не собираетесь стоять там и смотреть на меня всю ночь. Это заставляет их двигаться, и вскоре у него есть партнер по обе стороны от него. Питер целует его плечо сквозь кружева. — Ты выглядишь восхитительно. Дерек выглядит так, будто не уверен, что ему можно прикасаться. — Стайлз. Могу я… Я хочу нарисовать тебя. Питер смеется. Он наклоняет голову, чтобы поцеловать волосы Стайлза. — Сейчас не время, щенок. Даже в тусклом свете Стайлз видит румянец Дерека. — Не сейчас. Но в другой раз, — говорит он. Его рука сжимает бедро Стайлза, и он разглаживает большим палец завязки. — Ты такой красивый. Он благодарен, что они не торопятся, правда. Но должны ли они так медлить? Это убивает его. Он собирается пожаловаться, когда Питер прижимает его к себе и целует. Стайлзу жарко, и руки, скользящие по его телу, делают его еще горячее. — Ты вкусно пахнешь, — говорит Питер, когда отходит. — Ты помнишь свои безопасные слова? Стайлз моргает, потом все встаёт на свои места. Они ждут, чтобы убедиться, что ему комфортно, что он чувствует себя в безопасности. Они не хотят торопить его. В противном случае они оба уже были бы на нем. Он кивает. — Красный для остановки, желтый для замедления. — Он прижимается к Дереку и прижимает Питера к себе. — Но я говорю, зеленый для продолжения. Я дам вам знать, если вы сделаете что-то, что мне не нравится. Питер радостно улыбается ему. — Хорошо. — Я никогда не видел ничего красивее тебя, — говорит Дерек, протягивая руку, чтобы провести пальцем по соску сквозь кружево. Губы Стайлза приоткрываются на мягком выдохе, чувствуя чрезмерную чувствительность. Каждое прикосновение заставляет его подниматься все выше. Дерек замечает это и протягивает другую руку, чтобы провести пальцем по другому соску, в то время как Питер подходит, чтобы встать позади него и поцеловать в шею. Стайлз протягивает руку за спину, и проводит ее по волосам Питера, прижимая его к себе. Их феромоны начинают достигать Стайлза, возбуждая еще больше и вызывая легкое головокружение. Впрочем, это неплохо, не тогда, когда они там, чтобы поддержать его, когда его колени начнут слабеть. Он протягивает свободную руку, чтобы притянуть Дерека ближе и удержать равновесие. Он никогда не прикасался к Дереку так раньше, и его немного удивляет рельеф мышц, которые он сейчас показывает, находясь без рубашки. — Ты и сам не так плох, — говорит Стайлз немного запоздало. Питер прижимается к нему, и Стайлз чувствует, какой он твердый. Его член чувствуется массивным через их одежду, и Стайлз пойман между чувством беспокойства о размере и ожиданием, потому что да, он хочет это внутри себя. — Ущипни его соски, — говорит Питер, и Дерек делает, сначала легонько, а затем сильнее перекатывает их между пальцами. При этом Стайлз чуть не разваливается на части, и колени у него действительно подгибаются. Но Питер там, чтобы убедиться, что он не упадет, крепко держа его за талию. — Хорошо? — спрашивает Питер, а Стайлз кивает. — Так хорошо», — говорит Стайлз, а затем смотрит широко открытыми глазами, как Дерек наклоняет голову, чтобы всосать его сосок через кружево. Он чувствует себя совершенным, посылая волну удовольствия прямо между ног. Он чувствует, что становится влажнее, и знает, что они тоже это чувствуют. Дерек глубоко вздохнул и отступил. Он смотрит на Стайлза так, будто не может отвести взгляд, а потом начинает снимать с себя оставшуюся одежду. Его обуви нет, возможно, осталась внизу. Стайлза поражает красота его тела, сила его мышц. Стайлзу нравятся и темные волосы на его теле, и то, как его член гордо торчит, твердый и аппетитный. И когда Дерек снова прижимается к нему, полностью обнаженный, Стайлз полностью осознает их контраст. Стайлз гибок, гладок и мал в некоторых областях, в то время как Дерек — наоборот. — Ты великолепен, милый мальчик, — говорит Питер, явно обращаясь к Дереку. — Я думаю, ты лишил нашего приятеля дара речи. Стайлз хохочет, кивает и сжимает затылок Питера. — И ты тоже. — Думаю, ты поймешь, что я не совсем соответствую стандартам красоты Дерека, — говорит Питер, но Стайлз слышит, как он расстегивает пуговицы и снимает рубашку. — Не говори этого, — говорит Дерек, и Стайлз соглашается. — Ты прекрасен. Стайлз поворачивается к Питеру, чтобы в первый раз хорошенько рассмотреть своего второго альфу, и он совсем не разочарован. Его мускулы толще, обширнее, чем у Дерека. Особенно его шея и плечи заставляют Стайлза чувствовать себя слабым. Он смутно осознает шрамы, которые спускаются к ребрам Питера, но они просто повод, чтобы исследовать Питера дольше, если он позволит. Стайлз протягивает руку, чтобы прикоснуться, кончиками пальцев скользит по шее Питера. — Я хочу укусить тебя, — говорит он и краснеет от дерзости. Но глаза Питера вспыхивают, и он приближается. — Я даю тебе постоянное разрешение кусать меня, дорогой, — говорит он. — Тебе и Дереку, обоим. Стайлз ухмыляется. — Хорошо знать это. — Он кладет ладони на грудь Питера, затем медленно опускается, его пальцы тянутся к поясу Питера. — Позволь мне, — говорит он, внезапно желая раздеть Питера до конца, развернуть его, как подарок, посмотреть. Позади него Дерек снимает платье с плеча, затем сосет, кусает и целует обнаженную кожу. Оставляя следы, синяки, которые никто не перепутает ни с чем другим, и Стайлз осознает, что он не возражает. Плюс он знает, что это будут не единственные метки. Он расстегивает ремень Питера, хотя это занимает больше времени, чем должно. Он так взволнован и полон предвкушения, что его пальцы дрожат и ему трудно делать то, что он хочет. Но Питер терпелив и не торопит. Стайлз улыбается, когда он расстегивает застежку и молнию на брюках Питера. Он стягивает штаны Питера с бедер и всасывает воздух. Питер тоже большой. — Ни одна из моих игрушек не такая большая, как вы двое, — говорит Стайлз, надеясь, что он не звучит так нервно, как может показаться. — Мы не будем торопиться, растянем тебя для нас, — шепчет Дерек в шею. Стайлзу вдруг вспоминаются идеально толстые пальцы Питера, и то, что он точно знает, что с ними делать. В ту ночь он заставлял его кончать снова и снова используя только свои пальцы и язык, и тело Стайлза лихорадит от воспоминаний и желания повторить. Он обхватывает рукой толстый член Питера. Скользит вниз к основанию и слушает дыхание Питера. Он достаточно большой, он не может себе представить, насколько большим будет его узел, когда он набухнет. — Твое сердце колотится, — говорит Дерек. — С тобой все в порядке, детка? — Ммм, — кивает Стайлз. — Просто… Размышлял. Питер улыбается. — А от чего ты так вкусно пахнешь, дорогой? — Я… Я думал о твоем узле, — говорит Стайлз, и его голос вдруг становится хриплым. Глаза Питера вспыхивают. — Это правда? — Что насчет этого, детка? — спрашивает Дерек, явно заставляя его говорить больше. Он прижимается к его спине сильнее, его член выровнялся прямо с расселиной его задницы. — Вы оба такие большие, — говорит Стайлз, и хотя он знает, что это должно его больше беспокоить, но он на самом деле покачивается между ними в чистом ожидании. Он мокрый, такой мокрый, как никогда в течку, а они едва начали. С ними всегда будет так? Они всегда будут заставлять его хотеть так много? — Я думаю, тебе нравится, — говорит Питер, и обхватывает руку Стайлза, сжимая свой член рукой Стайлза. — Знаю, — стонет Стайлз. — Я так сильно хочу вас обоих. — Но теперь ты поставил нас в невыгодное положение, дорогой, — говорит Питер, протягивая руку, чтобы коснуться атласного банта, удерживающего платье Стайлза. Стайлз внезапно хочет быть с ними голым. Он хочет касаться их, пробовать на вкус и получать взамен. Он хочет все, и теперь это дурацкое платье мешает. — Снимешь его с меня? — Спрашивает Стайлз, стараясь скрыть требование в голосе. Но Боже, он хочет требовать, пока они не дадут ему то, в чем он так отчаянно нуждается. Питер улыбается, как будто может читать мысли. Он накручивает один из свободных концов атласной ленты вокруг пальца, а затем резко дергает. Позади него Дерек протягивает руку и стягивает халат со Стайлза до тех пор, пока кружева не упадут на пол. Стайлз сейчас только в трусиках, все остальное обнажено. — Мне нравится, какой ты гладкий после эпиляции, — бормочет Питер, его глаза скользят вверх и вниз по телу Стайлза. Стайлз чувствует, что его вот-вот сожрут. Дерек кладет руку на бедра и большие пальцы на трусики Стайлза. — Ты везде такой гладкий? — спрашивает он, затем двигает руками, чтобы обхватить его твердый член и яйца через кружево. — Везде? Стайлз быстро кивает, рвется к ощущению, и Дерек рычит низко в горле. У Стайлза подкашиваются ноги. — Давай в постель, — предлагает Питер и тянет Стайлза за собой. Он ничего не может сделать, кроме как следовать за ним. Они его не трогают, по крайней мере, пока. Они осторожно опускают его, забираясь с ним на кровать, а потом Дерек каким-то образом оказывается между его ног. Стайлз нервно облизывает губы. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Дерек. Стайлз тяжело сглатывает. — Действительно хорошо. Действительно, очень хорошо. Зеленый. Продолжайте. Дерек и Питер, оба улыбаются. Питер опускает голову, чтобы поцеловать соски Стайлза, затем начинает медленно облизывать и покусывать их. Ему так хорошо, что он чуть не скулит, когда Дерек опускает голову. Но потом горячий язык Дерека проходит по кружевным трусикам, прямо над его членом. Стайлз кричит, хотя не уверен, чей рот чувствуется лучше. Они оба — восхитительное удовольствие, медленно накапливающиеся и разжигающее в нем огонь. — Пожалуйста, — хнычет он. — Что тебе нужно, милый? — спрашивает его Питер. Стайлз качает головой. — Вы. Вас обоих. И… Больше. Мне нужно гораздо больше. — Он наклоняется и спускает трусики с бедер. Дерек помогает ему снять их до конца. Стайлз раздвигает ноги. Его дырочка сжимается вокруг пустоты, и он стонет, нуждаясь в ее заполнении. Он достаточно скользкий, чтобы легко проникнуть в себя двумя пальцами, когда дотянется до неё. Это временное облегчение. Во-первых, потому что это дразнит, а ему нужно гораздо больше. А во-вторых, потому что Питер отдергивает руку, ослабляя хватку на запястье. — Что? — Спрашивает Стайлз, расстроенный и смущенный. Питер улыбается и сосет влажные пальцы Стайлза. — Давай сделаем это, детка, — говорит Дерек и подставляет свои пальцы. Они не такие толстые, как у Питера, но он дает ему два, глубоко их прокручивает, и на данный момент это именно то, что нужно Стайлзу. Но не совсем, ему нужно гораздо больше. Он должен быть наполнен по-настоящему и пытается это сказать. Слова произносятся немного задом наперед, но Дерек, кажется, понимает. — Нет, пока мы не подготовим тебя, детка, — говорит он. Питер жадно целует его, вероятно, чтобы отвлечь. Это работает. Требовательный язык Питера скользит во рту, и Стайлз отдается ему. Он стонет, и руки Питера возвращаются к его телу, касаясь его там, где были его эрогенные зоны, о которых он и не знал. И Дерек добавляет еще один палец, растягивая его, но этого все равно недостаточно. Стайлз начинает подозревать, что он не будет удовлетворен без узла. Что приводит его к вопросу. — Кто повяжет меня первым? Дерек смотрит на него сияющими глазами. — Я. — Затем он снова наклоняет голову и берет член Стайлза в рот, полностью поглощая его во влажное тепло и сосет. Дерек беспощаден, и Стайлз знает, что скоро кончит. Он пытается что-то сказать, предупредить его, но Дерек продолжает, пока мышцы Стайлза не напрягаются, и он брызгает в ожидающий рот Дерека. — Ему это нравится, — шепчет Питер, и Стайлз не может думать, его мозг сломан. Дерек отрывается, облизывая уголок рта. — У тебя везде хороший вкус, детка. — Хм, — отвечает Стайлз. Они дают ему несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, а затем Питер помогает ему перевернуться. — На колени, милый, — приказывает Питер. — Так вам обоим будет легче. Стайлз становится на колени, но кладет голову на бедро Питера. Такая поза поднимает его задницу в воздух, и Дереку, кажется, нравится, если его удовлетворенное альфа-рычание является каким-то признаком. Дерек немного дразнит его, потирая крупную головку члена о его влажную дырочку. Ободок теперь чувствителен, и он знает, что будет только хуже. Или лучше. — Внутрь меня, — скулит он. — Дерек, пожалуйста. И Дерек делает. Он совершает несколько неглубоких толчков, а затем входит глубоко, заполняя Стайлза, как он хочет. Он останавливается на мгновение, чтобы Стайлз привык. Стайлз целует Питера в бедро, потом в яйца. Питер издает низкий удовлетворенный гул. Тело Стайлза горит, как в начале его течки. Горячее и нуждающейся, и все, о чем он может думать, это как он может получить больше, больше тепла, больше наполненности. — Дерек, пожалуйста, трахни меня, — говорит он, насаживая свою задницу на член Дерека. Боже, он кажется таким толстым, но все равно этого недостаточно. Перед ним член Питера, и он тоже хочет его. Стайлз пробовал только с омегами, но он считает, что это то же самое, только в большем масштабе. Он сосет головку члена, нежно дразнит, от чего альфа громко стонет. Дерек трахает его, глубоко, а затем сильнее, когда Стайлз требует этого. Питер успокаивает его, гладит волосы, и это немного помогает. Но не так сильно, как успокаивающее действие толстого члена Питера во рту. Это почти идеально, думает он. Он уже почти. Когда он случайно берет слишком много и задыхается, становится еще ближе. И когда узел Дерека начинает набухать, Стайлз чувствует как удовольствие бушует внутри него. Дерек вытаскивает, и Стайлз скулит вокруг члена Питера, а затем Дерек толкает этот толстый, сочный узел обратно в него, ободок невероятно растягивается вокруг узла, и Стайлз кончает. Дерек распускает узел внутри, а Стайлз так полон. Он полон во рту и горле, и он еще полнее, когда Дерек начинает кончать в него. Это продолжается, и продолжается, и продолжается, и Стайлз сжимает узел так сильно, как только может. Он снова задыхается, и Питер извиняется, отстраняясь, но Стайлз громко скулит. — Боже, ты такой жадный, милый, — говорит ему Питер, но погружает свой член обратно в качестве награды. Стайлз сглатывает, а потом Питер издает звук, как будто он задыхается. Он наполняет рот Стайлза спермой, затем вытаскивает, чтобы некоторые брызги попали на лицо Стайлза. Помечая его. — Не ожидал такого, — ворчит Дерек. Он помогает Стайлзу перевернуться на бок, прижимая его к себе. Питер усаживается на другой бок и облизывает капли спермы с его лица. — Ммм, — задумчиво говорит Питер, глядя Стайлзу в глаза. — У него начинается течка. — У меня? — Слабо спрашивает Стайлз. Дерек нежно кладет руку на лоб Стайлза. — У него температура. — Это на неделю раньше, — бормочет Стайлз. — Не волнуйся, милый, — говорит Питер. — Мы позаботимся о тебе. *** Стайлз становится существом с горячей, ноющей потребностью, и Питер, и Дерек делают все возможное, чтобы убедиться, что ему удобно, и он хорошо оттрахан. Теперь уже не важно, кто будет «первым», это больше вопрос того, кто может снова, потому что Стайлз всегда скулит о большем, и он ненасытен. После этого все трое истощены. Они вместе принимают душ и меняют простыни на кровати, а затем снова ложатся спать. На следующий день после того, как его течка закончилась, Стайлз вытягивается и покидает кровать, прежде чем Дерек может притянуть его ближе, чтобы снова почувствовать его запах. Он уже так сильно пахнет ими, но волк Дерека все еще ворчит на него. Он наблюдает, как Стайлз подходит к зеркалу. Дерек надеется, что, когда Стайлз увидит все синяки и любовные укусы, как они пометили его, он не будет возражать. Судя по его улыбке на лице, все в порядке. Питер вскакивает с кровати и подходит к нему сзади. — Все хорошо? Дерек садится и потягивается. Он чувствует себя хорошо. Насыщенно. Гордится тем, как хорошо они позаботились о своей омеге. Он присоединяется к Питеру позади Стайлза и смотрит на отражение в зеркале. Стайлз улыбается им обоим и давит на синяк, образовавшийся на шее, овал следов зубов. Дерек вдруг отчетливо вспомнил, как сделал его, как вцепился тупыми зубами, когда вязал его узлом в третий или четвертый раз. — Я лучше, чем просто в порядке, — говорит Стайлз, но он немного морщится. — Как вы себя чувствуете? — Благодарен за оборотническое исцеление, — честно говорит Дерек и проводит рукой по спине Стайлза, забирая боль из его мышц. Стайлз вздыхает и наклоняет голову вперед. — Ммм, это очень приятно. — Где-нибудь еще, милый? — спрашивает Питер, блеск в его глазах показывает, что он точно знает, где болит у Стайлза. Стайлз поднимает голову и насмешливо смотрит на него. Они вытягивают из него боль и дискомфорт, пока он не возвращается в их объятия. — Хм, может быть, даже слишком, — говорит Питер. — Абсолютно правильное количество, — говорит Стайлз под кайфом от эндорфинов. Он улыбается, и Дерек беспомощно улыбается в ответ. Питер наклоняется и целует их обоих, одного за другим. — Вы хотите позавтракать? — Я умираю с голоду, — говорит ему Стайлз. — Я могу съесть целую корову. — Я позабочусь об этом, — говорит Питер, и Дерек снова целует его. — Ты слишком добр к нам, — бормочет он. Стайлз соглашается, наклоняется, чтобы поцеловать и пососать нижнюю губу Питера. Он пахнет счастьем и довольством, и Питер тоже. Дерек не мог просить лучшего способа проснуться. Потом он вспоминает: они связаны. Они будут просыпаться вместе каждый день до конца своих дней. Он склоняет голову и счастливо улыбается.