Highly Unusual

Первое, что заметил Питер в невесте, это то, что Кира была без вуали, и она постриглась. Волос короче сзади, затем плавно опускается вниз, пока не обрамляет ее подбородок спереди. Они короче, чем волосы Эллисон, которые стянуты в свободный хвост, зафиксированный чем-то похожим на жемчужины. Это не общепринято, чтобы волосы омеги были короче, чем у их альф. Питер никогда не думал об этом до сих пор. Но, зная Киру (и ее лучшего друга), он понимает, что все это часть какой-то стратегии. Эллисон одета в облегающий белый смокинг и блестящие шпильки. На лацкане у нее сиреневая роза, а на лице сияющая улыбка. Сама Кира облачена в длинное платье из бисера, но ее акцент нетрадиционности заключается в том, что платье сделано так, что не скрывает ее живот. Питер сидит достаточно близко к Крису Ардженту, чтобы видеть его лицо, когда его дочь дает клятвы своему партнеру. Крис пытается скрыть это, но он действительно тронут, несмотря на потрясения в его жизни. Это самое счастливое, что Питер когда-либо видел. Стайлз тоже участвует в свадебной церемонии, стоя прямо за Кирой, держит букет из фиолетовых и белых роз. Его наряд прост: узкие серые брюки, белая рубашка и сиреневый галстук. Для Питера он выглядит красивее невесты. Удивительно, но Натали Мартин выполняет обязанности по закреплению связи. Питер не знал, что у нее имеются документы, но, видимо, есть. Она держит свой голос уверенно, пока Эллисон и Кира произносят свои клятвы, хотя к концу стало заметно, что ее глаза начали слезиться. Стайлз продолжает сиять, и его искреннее счастье заставляет Питера улыбаться. А самое интересное в свадьбах то, что ты не можешь перестать думать о своей собственной. Дерек берет Питера за руку и поворачивается, чтобы улыбнуться. Может, он думает о том же самом. Еще один день, и они все трое будут связаны. Сама церемония, как всегда, проводится в школе омег, так что несвязанные омеги могут присутствовать. Церемония небольшая и чувствуется интимной, священной — до того момента, как Эллисон берет Киру в свои объятия и целует ее. Затем комната оживает, наполняясь радостными возгласами, криками и аплодисментами. Питер присоединяется, как и Дерек, но Стайлз, наверное, самый громкий из всех. *** Стайлз идет в свою комнату. Это так странно, теперь, когда Киры нет. Ее кровать без постельного белья кажется голой, а шкаф выглядит пустым. Он собирает вещи, складывает их в коробки. За последние несколько лет он приобрел больше, чем думал, но все равно вещей не так уж и много. Он садится на кровать и снова смотрит на свои клятвы. Это была его идея написать свою собственную, поэтому ему некого винить в этой пародии, кроме себя самого. Как выразить любовь и преданность словами? Может, ему стоило написать стихотворение. Жаль, что поэзия — не его стихия. Раздается стук в дверь, и Эрика заглядывает в комнату. — Эй. Хочешь составлю компанию? Стайлз переводит дыхание. — Да, определенно. Я запутался. — Да, от тебя пахнет беспокойством. Что случилось? — Она входит и садится рядом с ним. — Я скучаю по Кире, мои клятвы отстой, и я немного боюсь всего этого… Секса. — Только после того, как произнесены слова, он понимает, как сильно он переживает по этому поводу. — Боишься? — Тихо спрашивает Эрика. Стайлз сглатывает и кивает. — Мне кажется, я в порядке. Я хорошо себя вел, верно? Но что если… Что если это напомнит мне об Эннисе, и я испугаюсь? — Тогда ты сойдешь с ума, — говорит Эрика. — И беспокойство об этом заставит тебя волноваться еще больше. Ты говорил об этом со своими альфами? Стайлз вздыхает. — Я немного упомянул об этом Дереку. Я сказал ему, что хочу стереть плохие воспоминания и заполнить это место чем-то хорошим. — Не думаю, что это так работает, — говорит Эрика, неосознанно повторяя его разговор с Дереком. — Я просто хочу, чтобы все было идеально, но я продолжаю думать. Хочу знать. Что если... Эрика крепко обнимает его, перебивая. — Тебе нужно поговорить об этом со своими альфами. — Прости, — хрипло говорит Стайлз. Эрика вздыхает. — Я не имела в виду, что ты не можешь мне рассказать об этом. Просто тебе нужно дать им знать, что ты беспокоишься. Может быть, у них есть идея. Или, может быть, им просто нужно знать об этом. Стайлз отстраняется и кивает. — Да, ты совершенно права. — Когда я ошибалась? — спрашивает Эрика. — А теперь покажи мне свои клятвы. Он протягивает клятву, которую написал на бумаге. Она молча перечитывает слова и улыбается. — Они прекрасны. — Но достаточно ли их? — спрашивает Стайлз. — Я действительно хочу, чтобы это было особенным, но все выходит… Плоско. — Ты что, шутишь? — Эрика отдает листок обратно и качает головой. — Ты проделал огромную работу. Если бы я услышала это во время моей связи, я бы летала в облаках. — На самом деле? — Спрашивает Стайлз, все еще сомневаясь. Эрика драматически вздыхает. — Да, действительно. Доверься мне. Им это понравится. Еще один стук в дверь, но на этот раз это Натали. — Стайлз, к тебе гости. Кто мог прийти к нему в ночь перед его связью? Он следует за Натали в офис и улыбается, когда видит Питера и Дерека. К сожалению, Талия с ними. Он вдруг осознает, что на нем старые вещи. Он собрал всю свою красивую одежду и решил надеть что-нибудь удобное для своей последней ночи в школе. Теперь он жалеет, что не выбрал что-то более презентабельное, чем выцветшая футболка и тонкие спортивные штаны. И на нем старые шлепанцы. Он чувствует, что пол должен открыться и поглотить его. Это было бы замечательно. — Привет, — говорит Стайлз, слегка махнув рукой. Дерек и Питер улыбаются, не обращая внимания на его наряд. Талия более сдержанна, но, по крайней мере, не выглядит недовольной. Натали садится за свой стол. — Миссис Хейл, я думаю, вы хотите что-то сказать? — Да, — говорит Талия. — Мне нужно принести извинения. Начиная с тебя, Стайлз. Ах, так вот в чем дело. — Хорошо, давайте послушаем, — говорит Стайлз. — Я не дала тебе шанса, прежде чем начала бросать в тебя обвинения, оскорблять тебя, и это было… Это было действительно неправильно с моей стороны, — говорит Талия. — Да, так и было, — соглашается Стайлз. — Но это ничего не значит, если ты не извинишься перед Дереком и Питером. — Это справедливо. Дерек, прости, что ударила тебя, — говорит Талия. Наверное, это самое простое, за что она может извиниться. — И мне жаль, что я думала, что ты не можешь принимать свои собственные решения. Прости, что пыталась контролировать твою жизнь. Дерек хмурится. — Ты говорила про моих партнеров ужасные вещи и вела себя так, будто они разрушили мою жизнь, любя меня. — И я… Мне очень жаль, — говорит Талия, снова глядя на Стайлза. — Вам действительно следует сказать это и Питеру, — говорит Стайлз, поджимая губы. — Мы втроем подходим друг другу, и чем скорее Вы это поймете, тем лучше. Талия смотрит на Питера с кислым выражением лица. — Мой брат знает, как я к нему отношусь. — Да, — говорит Питер. — Ты совершенно ясно дала это понять. Ты ненавидела меня годами, Талия. Почему ты должна извиняться за один инцидент, когда их было так много? — Я не ненавижу тебя, — с трудом выговаривает Талия. — Удивительно, как ты держала свое сердцебиение устойчивым для этого. Тренируешься? — спрашивает Питер. — Боже, как ты невыносим! — Говорит Талия. — Ты мой брат, моя кровь. Почему так трудно поверить, что я забочусь о тебе? — Действия говорят громче слов, — говорит Дерек. Питер горько смеется. — Ее слова тоже не очень-то приятны. — Это совсем не похоже на извинение, — говорит Стайлз. — Прости, Питер, — смиренно говорит Талия. — Ладно? — За что? — подсказывает Стайлз. Талия рассержено хмыкает. Она смотрит на Питера. — Это действительно необходимо? Я знаю, что облажалась. Много раз. Я винила тебя за то, что не было твоей виной, и я перестала слушать тебя, и я… Я не одобряла, как близко вы с Дереком стали после… Всего, что случилось. Я была дерьмовой сестрой и не лучшим вожаком стаи. Извините. Питер выглядит совершенно ошеломленным. — Но Вы же понимаете, что все это не так легко забыть?, — легко говорит Стайлз. Потому что несколько слов извинений не компенсируют того, что она сказала и сделала. Талия кивает. — Оплата за наш прием была хорошим началом, — говорит ей Стайлз. Она смотрит на него так, будто не уверена, уважает ли она его или ненавидит. Он может с этим смириться. *** Дерек просматривает свои клятвы еще раз перед сном. Он уверен, что не сможет уснуть, но ему нужно хотя бы отдохнуть. По крайней мере, это был совет Питера. А лежать в постели с Питером, прижавшись к нему, совсем не трудно. Но что-то не дает ему покоя в его мыслях. — О чем ты думаешь? — спрашивает Питер. Он зевает, но включает ночник и садится. — Это из-за предстоящей церемонии? Или что-то еще? — Что-то другое, — говорит Дерек. — Мой волк. Питер хмурится. — В последнее время ты, кажется, лучше себя контролируешь. Что-то изменилось? Нам нужно снова поговорить с Дитоном? Дерек качает головой и улыбается. — Нет, я думаю, остаточная магия проходит. Я чувствую себя более уравновешенным. Кейт сделала с ним ужасную вещь, когда пыталась сделать его диким, и даже после того, как все закончилось, ничего не пропало. Магия осталась, и Дерек потерял контроль над собой. Но последние несколько недель, Дерек был намного спокойнее. Больше контроля. Единственное время, когда он чувствовал, что теряет его, было, когда Стайлзу было больно, но даже тогда это было похоже на нормальную реакцию. Он был по праву расстроен. — А может быть… — задумчиво говорит Питер. — Хм? Питер улыбается. — Возможно, эти отношения со мной и Стайлзом помогли. — Я не могу дождаться, чтобы посвятить всю свою жизнь вам двоим, — говорит Дерек. — Ты такой слащавый, — бормочет Питер и целует его. — Думаю, мы оба, — говорит Дерек, прижимаясь к его губам и улыбаясь. Он задается вопросом, спит ли сейчас Стайлз, или он так же бодрствует, как и они. — Я хочу написать нашему омеге. Питер щурится на него. — Сколько сейчас времени? — Немного за полночь, но он, наверное, еще не спит, верно? — говорит Дерек. Питер смеется. — Давай, попробуй. Дерек берет телефон и быстро отправляет сообщение. Ты не спишь? Почти сразу же звучит рингтон Стайлза, и Дерек проводит пальцем, чтобы принять звонок. — Так это значит «да»? — Не смейся, — говорит Стайлз, хотя его это тоже забавляет. — Очевидно, ты тоже не можешь уснуть. — Мы оба не спим, — говорит Дерек. — Мы не можем ждать до завтра. — Если бы ты не написал, я бы написал сам, — говорит Стайлз. — Я уже полчаса пялюсь на телефон. — Ты всегда можешь написать нам. Или позвонить, — говорит Питер, приближаясь к голове Дерека, чтобы он мог поговорить по телефону. — Мы всегда рядом с тобой. — Ну, если я не смогу заснуть, то послезавтра ты будешь рядом, — весело говорит Стайлз. — Не могу дождаться, — снова говорит Дерек. Он чувствует, что продолжает повторять это, но ничего не может с этим поделать. Он взволнован. — Так что… Поскольку мы все не спим, мне есть о чем поговорить с вами, — голос Стайлза стал звучать серьезно. — Мы слушаем, дорогой, — говорит Питер. Они слышат, как Стайлз делает глубокий вдох и выдыхает. Неизвестно что он хочет сказать, но понятно, что это заставляет его нервничать. Дерек хотел бы, чтобы они были рядом, держали его за руки или обнимали. — После церемонии, приема и всего остального, как только мы вернемся домой… — Стайлз замолкает и делает еще один глубокий вдох. — Думаю, мне нужно, чтобы вы не торопились. Дерек смотрит на Питера, его беспокойство внезапно обостряется. Стайлз был откровенен со своей сексуальностью в прошлом. Он не стесняется и не колеблется.… Ох. — Детка, сколько бы времени тебе ни понадобилось, мы не против, — говорит Дерек. — Нам даже не нужно заниматься сексом завтра или послезавтра, или в любое время, пока ты не будешь готов. — Мы не будем торопиться, будет так, как тебе нужно, — добавляет Питер. — И мы выясним, что тебе нравится и от чего нужно держаться подальше. — Я хочу быть хорошим для вас, — говорит Стайлз тихим голосом. — Ты, — беспомощно говорит Дерек, повторяя слова Питера. — Я хочу заняться сексом, — поясняет Стайлз. — Я думаю о вас обоих, и я так возбужден. Я имею в виду, действительно. Но потом я задаюсь вопросом, может быть, у меня есть какая-то… Какая-то травма, о которой я еще не знаю, и я волнуюсь. И я просто думаю, что если мы не будем торопиться, я буду в порядке. Вот и все. Я не хотел раздувать из этого проблему. — Мы хотим, чтобы ты чувствовал себя в безопасности и любимым, вот чего мы хотим, и для нас это «большое дело», — говорит Питер. — Мы не хотим, чтобы ты делал то, к чему не готов, — говорит Дерек. — Мы дадим тебе столько времени, сколько потребуется. — И все в порядке? Обещаешь? — спрашивает Стайлз. Сердце Дерека разрывается. — Конечно, это так, детка. — Он даже не прикасался ко мне, — говорит Стайлз. — Это даже не зашло так далеко. Но мне было так страшно. Я не хочу больше так себя чувствовать. — Мы сделаем все возможное, чтобы… Чтобы убедиться… — Дерек не знает, как продолжить. Они не могут обещать ему, что он не будет плохо реагировать. У них нет способа узнать. Он смотрит на Питера в поисках подсказки. — Милый, — говорит Питер. — Мы любим тебя. И мы будем рядом, несмотря ни на что. Это нормально, если ты беспокоишься об этом. Нам просто нужно найти способ, чтобы ты чувствовал себя в большей безопасности. — Как? — спрашивает Стайлз. Дерек продолжает смотреть на Питера, тоже не зная ответа. Питер кивает сам себе. — Мы дадим тебе стоп-слово. Или, скорее, мы будем использовать систему стоп-сигналов. — Ам. Разве это не для извращений? — спрашивает Стайлз. — Я думаю, что это подойдет для нашей ситуации, — говорит Питер. — Если тебе нужно, чтобы мы замедлились, или если ты не уверен в чем-то, ты можешь сказать «желтый». И если что-то не так или почувствуешь себя плохо, ты говоришь нам немедленно остановиться используя «красный». — Да, хорошо, — говорит Стайлз и делает глубокий вдох. — Имея план, я чувствую себя лучше. В большей безопасности. — Именно этого мы и хотим, — говорит ему Дерек. Он благодарно смотрит на Питера. — Я люблю вас обоих, — говорит Стайлз. — Так сильно. Дерек и Питер вторят ему, а потом Питер говорит: — Как ты думаешь, ты сможешь отдохнуть? — Ну, это большая нагрузка со всеми мыслями, — говорит Стайлз. — Так что я могу попробовать, да. И вы двое тоже должны это сделать. Они говорят спокойной ночи и отключают телефон. Дерек кладет его обратно на зарядку. Питер выключает лампу, и они снова ложатся в постель. Завтра будет долгий день, и волноваться естественно. Но оно того стоит, когда они объединят свои жизни. У них так много всего, чего они ждут с нетерпением. — Первый день нашей оставшейся жизни, — бормочет Дерек. Питер обнимает его. — Поспи немного, а то устанешь и не сможешь насладиться. — Это будет хорошо, — говорит Дерек, зевая. Питер целует его голову и урчит. — Все будет идеально.