Спустя 3 года.
У Чимина явно паранойя скоро разовьется, потому что он переключает с одной станции на другую, и все говорят об одном и том же: нашумевшем айдоле по имени Джин, совершившем каминг-аут со своим композитором и продюсером по совместительству. Чимин вот уже как три года не включает телевизор, потому что боится встретить имя Мин Юнги в списке композиторов или продюсеров той или иной айдол группы, работающих на крупные компании. Тэхен же придерживался позиции друга, потому что ему было невыносимо смотреть на отца, который часто толкал какую-нибудь воодушевляющую речь на разнообразных фестивалях музыки. У Чимина — паранойя в тяжелой форме, у Тэхена — паранойя в еще более тяжелой. Даже отдаленные отголоски прошлого вызывают у обоих неконтролируемые мурашки по коже. Все больше Чимин уходил с головой в радио, но и по нему было больше новостей о певцах, чем раньше. Чимин ненавидит всю эту развлекательную индустрию, а в частности компании, которые наживаются на людях с талантами, что готовы выступать на сцене до седьмого пота, лишь бы исполнить свою мечту. Чимин считал, что их мечта странная и какая-то хрупкая что ли, потому что она зависит от дядечек в черных и серых костюмах, которые решают, есть ли у тебя талант сиять на сцене и пробиться в шоу бизнес или нет. А этот Джин, который первый из айдолов признался, что он гей, наверняка жаждет дикой популярности. Этот парень знает, сколько шумихи могут навести такие новости и сколько людей сможет узнать о нем посредством такого скандала, ведь еще вчера он был не у дел, второстепенный актер. Чимин слышит его имя в двадцатый раз за день и честно говоря, хочет оглохнуть, но вместо этого выключает злосчастное радио и берет тарелку с блинчиками, чтобы отнести их Госпоже за девятым столиком. Время идет, а он все также работает в кафе, все также носит черную рубашку, штанишки и белый фартучек с разводами от грязных рук. Все девушки в кафе, все также оборачиваются, когда он стоит к ним спиной или уходит, потому что у него просто великолепная задница и да, он об этом знает. Тэхен же работает только в ночь, потому что днем он кормит бездомных животных, потом читает в доме престарелых и играет на гитаре для детей из детского садика. Ким в последнее время сам не свой и нагрузил себя больше обычного. Хоть с Чимином они и видятся редко, но друг сразу подметил, что эта натянутая квадратная улыбка и усталый вид о многом говорят. Чимин же как всегда заканчивает работу ровно в шесть и идет домой привычной дорогой. Перед тем, как попасть внутрь, он долго возится с ключами, пытаясь вставить их в ржавый замок. Матерясь на свою неуклюжесть, Чимин впускает холодный воздух в квартиру и ежится всем телом. Теплый пуховик не задерживает в себе тепло, поэтому спина полностью холодная. Дом, милый дом. Часики мерно тикают на стене, показывая половину седьмого. Обычно в это время Тэхен дома и встречает Чимина с бутербродом в зубах, потому что «Черт, опять опоздал», а Пак посмеивается над тем, как друг ловко завязывает шнурки, привалившись спиной к стене. На этот раз такого не было. В воздухе повисла какая-то напряженная тишина. Чимин сразу решил, что что-то не так, и отсутствие верхней одежды Кима убеждало его в этом еще больше. — Тэхен-а, — робко позвал парень и снял толстый, красный шарф с шеи. Ответом послужили все те же тиканье часов и звенящая тишина. — Он должен был уже вернуться, — пробормотал себе под нос Чимин и пошел на кухню. Когда Чимин посмотрел на стол и обнаружил записку, написанную корявым почерком, то сердце его ухнуло куда-то в пятки, а горло сдавило комом. Пак не хочет это читать, потому что ничего хорошего эта записка не предвещает. Дрожащими руками парень взял клочок бумаги и с трудом разобрал слова. У Тэхена, по-видимому, дрожала рука, а еще он плакал, потому что в уголке листочка в клетку сияло мокрое место, куда по неосторожности упала слеза. Чимин-а, я знаю, что ты вернулся с работы и ждешь, что я вот-вот приду и снова расскажу тебе забавные вещи, которые произошли за этот день, но извини, я не приду. Я просто… Я решил, что больше не должен с тобой общаться, с таким… отбросом. Черт, да ты мне никогда и не нравился, но все же спасибо, что приютил меня на три года. Мы с тобой разного поля ягоды, надеюсь поймешь. Ты скучный, просто Чимин, который никогда не будет мне ровней, наивный простачок, который давал списывать лекции и не раз помогал мне с домашкой, но что-то большее я о тебе и не думал. Ты был лишь моим первым экспериментом. Спасибо за то, что научил меня, как правильно двигать языком и другим полезным штучкам, а сейчас, я должен помочь отцу, возглавив его компанию. Прощай, наивный Пак Чимин. У Чимина вырвался неконтролируемый хрип, и он прислонился к холодной стене. Рука сжала горловину свитера, сознание куда-то поплыло, и парень отдал все свои силы, чтобы остаться в здравом уме и не упасть в ту крайность, когда сходишь с ума от предательства, одиночества и тишины вокруг себя. Подумать только, еще три года назад у него было будущее, любящая по-своему мать, много знакомых и хороших друзей, а потом все это рассыпалось в пыль. Чимина волновали тогда лишь вечеринки и беспорядочный секс, который со временем наскучил. Всю жизнь он ставил не те приоритеты, не те цели и тыкался в разные двери, как слепой новорожденный котенок; он не знал, чего хочет, и кем себя видит, с кем хочет быть. Вот и сейчас он как слепой, в голове пусто, будто только что появился на свет и не знает, как устроен этот мир. В любом случае, оставаться в Пусане не выход, потому что Сеул — город возможностей и новых целей. Чимин подумает об этом обязательно, но позже, потому что сейчас его душат рыдания, которые пройдут со временем. Может быть, через месяц… Может, тогда парень почувствует себя живым.***
Наивно предполагать, что Чимина ждут в этом холодном и сыром городе. В наушниках грустная и уже приевшаяся мелодия, от которой сердце все также разрывается. А может и не от нее. Чимин стоит среди толпы на остановке и пытается включиться в этот давно забытый ритм жизни, поймать волну, но безуспешно. Парень сталкивается с прохожими, которые куда-то спешат и ничего не видят. Возможно, спешат упустить возможность, спешат поймать удачу. Каждый, кто приезжает в столицу Кореи, надеется, что будет счастливее, чем раньше, но этого не происходит. Люди сами строят себе воздушные замки, а потом перед ними закрывается очередная дверь. Есть образование, есть мотивация и трудолюбие, свежие идеи молодых умов, но нет опыта. Вы наверное думаете, что Чимин дурак, потому что приехал, а переночевать ему негде. Пак мог гордо назвать себя безрассудным и сбившимся с пути. Только вот изначального пути никакого не было. Чимин решает забить на долгое ожидание автобуса и тупо бредет по обочине, пиная камешек из раза в раз. В этот момент, мысли свертываются в клубок, и ни одну он не может подцепить. Накрапывает мелкий дождик, поэтому парень накидывает черный капюшон куртки и продолжает идти, прибавив звук в наушниках. Дождь всегда напоминает ему Юнги. Тот самый день, когда Мин слег с болезнью и Чимину пришлось заботиться о нем. Наверное, Паку стоило вцепиться в этого человека и удерживать всеми силами, но как он мог это сделать? Он даже Тэхена не удержал. Чимин конечно сразу понял, что Кима заставили написать ту записку, но осознание ненужности и одиночества никуда не делось. Оно и сейчас ест его изнутри, пробираясь до самых костей. Или это всего лишь холод? Чимин чувствует себя слишком одиноким среди всей этой толпы, собравшейся у светофора. Загорелся зеленый человечек и парень продолжил движение, как вдруг, услышал, что кто-то напевает песню. В ней не было ничего необычного, но вот этот голос. Слегка хриплый и какой-то простуженный, но от этого более манящий и привлекательный. Чимин уверен, это — голос Юнги. Это никакая не паранойя или иллюзия, парень отчетливо слышит знакомый голос и оборачивается. Зеленый скоро потухнет, а Чимин понимает, что голос отдаляется в ту сторону, откуда он только пришел. Пак доходит до конца дороги с навязчивыми мыслями развернуться и побежать. Плевать, что он может потеряться, он должен попробовать, хотя бы попытаться. Глаза заболели от долгого напряжения, поэтому Чимин как следует проморгался. Когда он понял, в каком направлении нужно бежать, то загорелся красный и машины сразу же рванули с места, не давая парню и шанса перебраться на ту сторону дороги. Чимина настолько захлестнули эмоции, что в глазах поплыло от слез, а руки задрожали. Это всего лишь холод. Чимин долго стоял у дороги, вцепившись в волосы и размышляя обо всем том, что он не смог сделать в жизни, и где опоздал. Много раз он был недоволен собой и разочарован. И этот не исключение. Сквозь шум городской толпы и звона в своей голове, Чимин услышал музыку. Она была такой успокаивающей и веселой, что Чимин невольно заслушался. Он поднял глаза на большой экран, где увидел клип какого-то исполнителя. Вероятно, певец был очень популярен, потому что все как завороженные смотрели на запись и обсуждали этого блондина, который был повернут к зрителям спиной. Как только он запел, Чимин сразу узнал. Ким Сокджин. У Чимина резко вспотели ладони. Он стал кое о чем догадываться. Ким СокДжин. Тот самый, который совершил каминг-аут и признался в этом. Тот самый, который долгими вечерами разговаривал с Чимином и умел успокаивать одним своим сладким голосом. Тот самый, который починил телефон Чимина. Тот самый, который остался в прошлом, как очень хороший друг и сейчас дал о себе знать. Чимин подошел ближе к экрану, расположенному на одном из высоких зданий, и даже скинул капюшон, чтобы лучше видеть, хотя ничего и не изменилось. Сокджин определенно изменился и сиял. Да, именно это слово всплыло в голове Чимина. Сиял. Он стал настоящей звездой, в то время, как сам Пак просиживал штаны в Пусане, разъедая свою душу и горюя о упущенных возможностях. Тем не менее он рад за друга, который стал геем. Стоп. ЧТО? — Почему ты всегда отказываешь Намджуну? — Чимин-а, я похож на того, кому нравятся дерзкие мальчики. — Ага, значит, тебе нравятся только не дерзкие. Так и запишем, — Чимин взял блокнот с ручкой и провел линией по листу с серьезным видом. — Пак, мать твою, Чимин! — завопил Сокджин и отобрал у горе писателя ручку с бумагой. — А если серьезно, то парни это не мое.***
— Это тоже поставьте туда. Вы настроили звук? — Детка, ты правда хочешь устроить свой концерт прямо посреди этой чертовой улицы, несмотря на то, что тебя могут закидать камнями ярые гомофобы? — Это их проблема, а не моя. Менеджер смотрит на своего подопечного охреневшим взглядом и решает не лезть в это дело. — Я ведь это делаю, чтобы они закидали камнями или полезли в драку. Представляю заголовки, — Джин улыбнулся сладенькой улыбкой и отдал в руки опешившего менеджера микрофон. Да, теперь он играет роль утонченного, похожего на девушку, парня. Это было одно из условий контракта, который Сокджину пришлось подписать по наивности. Честно говоря, Джин слишком вжился в свою роль, пару лет практики и ты можешь разговаривать со всеми, как ебаная королева всего мира. Джина обожали, презирали, обсуждали. Он в центре внимания, все его хотят. Когда все тебя хотят, то крышу сметает моментально, особенно когда красят в самый блядский оттенок блонда, который только может быть. Джин родился ради этого цвета. Певец достает зеркало и мажет пальцем по своей губе, чтобы стереть смазанный блеск и аккуратными движениями нанести новый. Чокер неприятно давит на шею; Джин про себя сравнил его с собачьим ошейником и мысленно согласился, что он сам мало чем отличается от собаки, которая развлекает публику. У Джина высокие запросы касательно его карьеры, поэтому он должен безоговорочно талантливо надевать маску, которая, кажется, никогда не отклеится от кожи. Где-то там остался скромный и милый Сокджин с родным цветом волос, но его не приемлют, тот Сокджин не сможет выстоять перед критикой и агрессией хейтеров, не сможет принять любовь фанатов. Тому Сокджину лишь бы забиться в угол, поджав ноги. — Какого хрена аппаратура еще не настроена? Джоэл, черт, сукин сын, поторапливайся. Джина определенно ненавидят. Джин в восторге от этого. Блондин жадно пьет воду и чувствует, как в горле саднит. Он не думает, что сегодня будет петь в живую, потому что концерт бесплатный и да, он сам так пожелал, потому что хочет быть ближе к народу. Если на его концерты всегда собирается хуева туча человек, то он просто не может себе представить, что будет на этот раз.***
Уже достаточно потемнело, чтобы Чимин мог начать волноваться и искать ближайший мост, под которым он сможет устроить ночлег. Но такого не находится. Чертов Сеул, дрянной городишка! Чимину скучно, и он слышит тихую медленную мелодию под крики восторженной толпы людей, которые собрались посреди улицы. Ради такого даже перекрыли дороги. Честно говоря, Чимин даже решил, что там устроили какой-то митинг, но люди кричат весело и одобрительно, и у них нет в руках табличек с призывом к чему-нибудь. Парню стало действительно интересно, поэтому ноги сами понесли его к толпе, работая на автомате. Так вышло, что его толкнули в толпу, а та уже унесла его в Магадан. Ну, по-другому место, где он оказался, Чимин назвать не может. Пак услышал, как запел какой-то парень и, узнав знакомый голос, поднял взгляд на сцену, которая оказалась слишком близко к нему. Неожиданно. На сцене, сидя на стуле и играя на гитаре, пел его друг. Тот самый Ким Сокджин и тот самый Джин с баннера. Кажется, что весь Сеул принадлежит этому парню, иначе такой огромной популярности объяснения нет. Чимин взглянул на то, как тонкие пальцы друга прикасаются к струнам старенькой гитары и понял, что тот совсем не играет, а…Притворяется. Почему все эти люди вокруг так фанатеют и не видят самого главного — обмана. Чимин смотрит на губы Сокджина и понимает: он не поет. Как бы это смешно не звучало, певец не поет. Пак много раз видел, как Хиен — учительница по вокалу наигрывала разные мелодии на гитаре. И движения пальцев Джина какие-то неестественные. Кажется, что он совсем не умеет управлять своими пальцами. Они неуклюжие, не слушаются, и из-за этого на его лице отражается разочарование и плечи опускаются сами собой, делая его меньше в два раза. Широкие плечи Джина вдруг стали такими узкими, а на лице какая-то боль и неописуемая тревога под легким шлейфом уверенности и профессионализма. Джин посмотрел на зрителей, чтобы наладить зрительный контакт, иначе толку не будет. Ты должен общаться со своими фанатами. Заведи твиттер и инстаграм. Спрашивай, как у них прошел день, опиши свои чувства, которые ты испытываешь, когда видишь своих поклонников. Но Джин смотрит на них и ничего не чувствует. Только ему немного тревожно, что вся эта толпа в нем разочаруется, перестанет любить, боготворить. Чтобы такого не произошло, он должен вытворять такое, что им бы понравилось, либо не понравилось. Парню нужно не только петь, но и играть на публике, строить из себя невесть кого, чтобы принести прибыль компании. Блондин смотрит в толпу, и его взгляд задерживается на знакомой пепельной макушке. Именно в этот момент, Чимин пытался вырваться из рук какой-то ополоумевшей фанатки. Девушка орала ему в ухо и не хотела выпускать из своей цепкой хватки. В этот момент все органы внутри Джина кувыркнулись, а сердце пропустило пару ударов. Ему стало дурно от того, что старый друг увидел, чем он занимается, что Чимин смотрит как-то грустно и по-щенячьи, не оставляя и шанса на оправдания. Еще пару секунд и крик Джоэла со звонким стуком микрофона и гитары об пол бьют по ушам зрителей. Джин поправил свои волосы и встал со стула. Фонограмма продолжала играть. Все застыли в ужасе. Кто-то выкрикнул что-то наподобие «ебаный в рот» и на этом все. Толпа была слишком шокирована, чтобы как-то отреагировать. Чимин, кажется, задержал дыхание. — На этом, пожалуй, концерт окончен, расходитесь, ребятки, — закричал Джин и резво спустился со сцены, ударил по ладони какой-то девчонки, что стояла с поднятой рукой и открытым ртом. Именно к Чимину сейчас идет его друг. Точнее. Нет, это не его друг. Это его какая-то розовая копия, искусно сделанный клон, от оригинала не отличить. Джин показывает фак кричащему мужчине, что, по-видимому, является его менеджером или типа того. Чимин захлопнул челюсть, когда Сокджин взял друга за руку и повел прочь с этой злосчастной улицы. Прочь в прошлое, оставив позади настоящее. Все как в старые времена. Рука у Джина теплая и гладкая, а у Чимина шершавая и холодная. На контрасте. — Домой, — сообщил Джин водителю, который коротко кивнул в ответ. — Куда это? — опешил Чимин и вцепился руками в дверь машины. Похоже на похищение, но с другой стороны, Паку все равно некуда идти, так что да. Вези куда хочешь, дорогой похититель. — Как куда? Я же сказал, ко мне домой, — просто ответил Джин и расплылся в искренней улыбке. Он скрестил руки и направил свой взгляд на друга, изучая на изменения. Но Чимин не мог похвастаться сменой имиджа, потому что вот уже как пять лет ходит с любимым и приевшимся цветом волос и надевает одни и те же серьги. — Будто бы ни прошло ни дня с тех пор, как мы с тобой не виделись, — усмехнулся Джин и откинулся на мягкое сиденье. — Не все могут этим похвастаться, но сочту за комплимент. — Ты -- это точно ты, потому что все же остался наглой и самодовольной мордой. — Что есть, то есть. Повисла тишина. Это время нужно было им, чтобы как следует рассмотреть друг друга. Не на внешние изменения, а на внутренние. Углубиться в детали. У Джина за эти годы залегли огромные синяки под глазами, и даже огромный слой тоналки не может спрятать их. Джин потянулся за бутылкой воды, и Чимин про себя отметил, что у друга проблемы с горлом. Пак вообще очень проницательный, когда дело не касается Юнги или своих чувств. За это он и ненавидит себя. Они добрались до дома Джина в тишине. Каждый думал о своем. Джин очень много пил воду. Когда парни вышли из машины, он стал рассказывать, что живет в шикарном пентхаусе, и сейчас Чимин ахереет от того, что увидит. Честно, Чимин ахерел. Ким ни разу не приукрасил достоинства своего жилья, а где-то вообще поскромничал. Чтобы рассмотреть высокие потолки, Чимин высоко задирал голову. От таких апартаментов и голова может закружиться. Сокджин все это время смеялся над реакцией своего друга и похлопывал того по плечу. — Ого, рояль! Ого, какой вид! Ого, а что за люстра! Джин знает, что Чимин из бедной семьи, и никогда об этом не распространялся, по просьбе самого друга. Прямо сейчас он был похож на ребенка, который только учится ходить и познает новые вещи. Глаза по-странному блестят. Второй раз Чимин ахерел от спальни, потому что «Нихуясе, это че, кровать для бегемота», и плюхнулся на белоснежные покрывала. Вскоре, пыл Чимина поумерился, и он перестал восхищаться каждой картине на стене. Они переместились на кухню, потому что кухня — стихия Джина. Все свое свободное время, парень проводил тут. У него отлично получались пироги и разная выпечка, которую очень любил Чимин, и друг это запомнил. Как только у Джина появилась большая и просторная кухня, он сразу же начал учиться кондитерскому искусству. Правда плотный график не всегда позволял. Тем не менее, он выучил примерно 300 рецептов по выпечке. У него конечно же был повар, но персонал, типа прислуги и тому подобное, Джин не жаловал у себя в доме. Не любил посторонних людей. Чимин выглядит на кухне Джина, как лилипут в пещере великанов с мокрыми волосами и в грязной толстовке. Все-таки, несколько часов шел под дождем, а потом его еще и водой из лужи облили. — Это не дело, — сказал Джин и отправил друга в душ. Когда Чимин пришел свежий и чистый, в белой растянутой футболке и штанах, то чуть расслабился, хотя ему и было неловко в таком большом помещении, среди всех этих предметов роскоши. Джин все это понимал. Он хотел сделать как можно более удобную обстановку для своего друга. Ким даже сварил для него какао и поставил перед гостем. Глаза Чимина загорелись и в целом настроение поднялось. Чимин сидел на стуле, поджав ноги, пил какао и слушал. Слушал о том, как Джин был стажером на протяжении двух лет, как не доучился семестр в университете из-за разногласий с преподавателем, и как в компании встретил… — Намджуна? Ты, черт возьми, серьезно? — опешил Чимин и чуть не захлебнулся какао от такой новости. Ким чуть-чуть покраснел и посмотрел в пол. — Да вы там как собаки передрались небось, — усмехнулся Чимин и увидел, что Джину совсем не смешно, и друг что-то скрывает. — Мы вместе, — едва слышно проговорил Ким и спрятал красное лицо в ладонях с тихим писком. — Вы… эээ, — кажется, Чимин проглотил вместе с какао, свой язык. — Чимин-а, я встречаюсь с Намджуном. Эээ, он пишет мне песни. — Стоп. Что? — Ну не только он, еще есть один человек, но в общем Намджун пишет потрясающие песни, и я… Не смог устоять, — после этих слов, Джин забирает кружку из-под носа пищащего от удивления Чимина и моет, упорно несмотря на бурную реакцию друга. — Во дела! Приплыли.