Так велел Господь.

      Мы шли вчетвером после уроков домой и оживлённо болтали. Пауль незаметно влился в нашу компанию, стал «своим», хотя прошло так мало времени… Я даже начал привязываться к нему. Это пугало.       — Мне налево, — сказал Тилль, когда мы подошли к перекрёстку. — Слушай, Крис… Не хочешь у меня переночевать? — Линдеманн хитро улыбнулся. Мы с Ландерсом сразу всё поняли и моментально надели каменные маски.       — Ну… я… эээ… — промямлил Шнай. Меня разрывало от смеха, да и Пауля тоже, как я вижу, но мы держались.       — Ладно, пошли. — Кристоф сделал шаг навстречу Тиллю, и тот вдруг привлёк его к себе и поцеловал. Нежно, страстно, с любовью. И меня (к моему глобальному удивлению) не затошнило. А Пауль вообще спокойно смотрел на это и улыбался. Мило улыбался.       Да что ж это такое-то!       Походу, я слишком долго смотрел на Пауля, потому что он вдруг повернулся:       — Хочешь также? — спросил он. Нет, не заигрывающе, скорее удивлённо. Я помотал головой. Что за дебилизм?       — Пошли ко мне, — предлагаю я и только потом соображаю, что после слов Тилля это звучит несколько двусмысленно. Блять… Ландерс вопросительно поднимает бровь.       — Я тебе свою квартиру ещё не показал, а ещё нам музыку писать надо. — Бровь Пауля опускается, а моё сердце перестаёт бешено колотиться.       — Мы пойдём, до завтра. — Мы все обнялись, пожали руки и разошлись. Тилль и Шнай, о чём-то тихо переговариваясь, скрылись за поворотом, а мы с Ландерсом пошли прямо.       — Слушай, и ты не знал об их отношениях? — вдруг спрашивает он, не поворачиваясь ко мне.       — Нет.       Я совсем не хочу об этом говорить, потому что сам ещё не разобрался. С одной стороны я считаю это неправильным, но это мнение почему-то всё больше замолкает, с другой стороны я рад за их счастье, а с третьей мне это даже нравится. И, пора признаться хотя бы самому себе, третья — самая сильная. Неужели, я гей?..       — А ты сам?.. Натурал?..       — Конечно, что за вопросы? — нагло вру, потому что сам не знаю.       — И девушка была?       Зачем он это, блять, спрашивает?       — Нет, но… — я замолчал. А что «но»? Что я скажу сейчас?       — А я ещё не определился со своей ориентацией. Девушки меня не привлекают, да и парни вроде тоже… — спокойно сказал Ландерс. Это «вроде» меня насторожило. Может, он тоже гей? Но желания держаться от него подальше я почему-то не обнаружил. Наоборот, потянуло к нему ещё больше.       — Понятно, — что бы не молчать, вслух сказал я, а Пауль кинул на меня странный взгляд. Ебать, да что творится-то?       Полдороги мы не разговаривали, Пауль не задавал никаких вопросов, как и я. Наконец мы подошли к подъезду и я открыл, позвонив соседям. Родители должны были оставить у них мои ключи.       — Здравствуйте, фрау Лоренц? — с волнением спросил я.       — Да, — отозвался красивый женский голос из динамика домофона.       — Это Рихард, в смысле Круспе, я сосед ваш… В общем, мои родители должны были оставить у вас ключи.       — Да-да, проходи, Риша, сейчас открою. Домофон запищал, и мы прошли. Она назвала меня Ришей? С чего вдруг так? Странное что-то творится, последнее время я перестал въезжать в события и вообще зависаю где-то далеко от окружающего мира.       Мы поднялись по лестнице на четвёртый этаж, на котором я жил, и подошли к квартире соседей, которая была сразу справа от моей. Я минуты две мялся и не решался постучать, и наконец Пауль сделал это за меня.       — Да? Риша? Заходи. А это…? — На пороге стояла красивая высокая женщина, статная, величественная, но при этом добрая и ласковая. Она отошла чуть в сторону, пропуская нас, и закрыла дверь.       — Это мой друг, Пауль, — легко сказал я, и только потом осознал, что изрёк.       — Хорошо, ребята, вот твои ключи, Рихард, но вы заходите к нам, чайку попейте, с сыном моим познакомьтесь. Кристиан! — крикнула она кому-то. — Иди гостям чая налей!       Нас даже не спросили. Ну ладно. На самом деле я ни с кем знакомиться не собирался, но выбора у меня не оставалось. Я мельком бросил взгляд на Ландерса и заметил, что тот вполне себе рад. М-да… Ну хорошо, знакомства, так знакомства. Я натянул на лицо неестественную улыбку и прошёл на кухню. У них не было дома идеального порядка, как у Пауля, не было ужасного срача, как у меня, но и чего-то среднего в виде срача только на столе, как у Тилля, у них не было. У них было просто и уютно, обстановка располагала общаться и шутить. По-домашнему. Уже плюс.       За столом на кухне сидел худой парень лет пятнадцати на вид, в очках и с растрёпанной шевелюрой. Ага, так вот, значит и Кристиан — сын фрау Лоренц.       — Привет, Флаке, — сразу сказал я, моментально давая ему прозвище. А как его ещё назвать, худой такой?       — Флаке? — Он поднял брови, а я рассмеялся. — Ты-то сам кто? Гости вы, что ли?       — Да, мы гости. Я — Рихард, а вот он, — Я указал на Ландерса. — Пауль.       — М-м, понятно. Садитесь чай пить, я сладости достану.       Мы сели, а он отошёл куда-то к шкафам и вернулся с вазой, полной печенек, конфет и моих любимых маленьких шоколадок. Как только все уселись, Кристиан первый начал разговор.       — Если честно, когда мама сказала про гостей, я подумал, что пришли её коллеги с работы, они часто сидятся у нас, но наконец-то кто-то нормальный. — Он боязливо оглянулся и продолжил: — Я очень рад нашему знакомству, потому что друзей у меня в основном нет. Меня считают заучкой, но они даже слова сказать мне не пробовали… Расскажите о своих увлечениях.       Мы с Паулем переглянулись, передавая друг другу право начать первым, а потом хором сказали:       — Играем на гитаре, — И удивлённо посмотрели друг на друга.       — Оба? Класс. А я играю на фортепиано и на синтезаторе…       — Правда? Нам как раз в группу клавишник нужен! — первым сообразил я и даже кулак сжал от радости.       — Серьёзно? — теперь уже очередь удивляться и радоваться была его. — Я с удовольствием!       — Смотри, — я показал ему текст. По мере прочтения глаза Флаке становились всё больше и больше, а потом он возопил:       — ЭТО ШИКАРНО! БОЖЕ, КТО У ВАС ТАКОЙ ГЕНИАЛЬНЫЙ ПИСАТЕЛЬ?! — И на его комментарии моментально прибежала фрау Лоренц.       — Мальчики, у вас всё хорошо?       — Да, мам, — тут же охладил свой пыл Кристиан, — я просто радуюсь, они меня в группу взяли, а стихи великолепные.       — Ну хорошо, я вижу, вы уже нашли общий язык. Я тогда мешать не буду. — И она спешно удалилась из комнаты.       — Пошлите ко мне в комнату, я так понимаю, музыку нужно написать? Рих, ты можешь взять свою гитару и идти ко мне. Будем писать вместе, вы не против?       — Нет конечно, — сказал Пауль, и я быстро сбегал к себе за гитарой.       Когда я вошёл в комнату Флаке, оба моих друга уже были заняты: играли какой-то старинный вальс дуэтом — гитара и фортепиано.       — У тебя и гитара есть? — обратился я к Лоренцу, усаживаясь прямо на пол, и кладя гитару на колени.       — Да, дедушка играл, теперь папа играет.       — Круть. Ну, что, давайте для разминки замутим что-нибудь?       — Можно. Например?       — Давайте Scorpions игранём? — предложил Пауль, прикрывая глаза и проводя пальцами по струнам.       — Окей… А какую песню? — спросил я. Я тоже слушал скорпионов, хотя группа «Kiss» всё равно оставалась моей любимой.       — Raised On Rock, — Моя любимая песня скорпионов. А у него хороший вкус.       Я помнил аккорды этой песни, так как частенько наигрывал музыку групп, которые я слушал, поэтому играли мы без проблем. Никто ни разу не ошибся, песня была исполнена идеально.       — Вы молодцы, мальчики, у вас прекрасно получается, — по окончанию песни мы расслабились, но голос, донёсшийся от двери, заставил нас синхронно вздрогнуть и обернуться. В проёме стоял высокий худой мужчина в очках, растрёпанный и до невозможности напоминающий Флаке. Его отец?..       — Привет, пап, — улыбнулся Кристиан, подтверждая моё предположение, — это мои новые друзья и теперь коллеги по группе — Рихард и Пауль.       — Привет, ребят, — улыбнулся мужчина, — друзья Кристиана — мои друзья, поэтому называйте меня по имени — меня зовут Альберт. Как вижу, ты… Пауль, — он запнулся, припоминая имя, но продолжил, — позаимствовал мою гитару?       — Извините, я не хотел доставить вам неудобств, вот… — Ландерс протянул Лоренцу-старшему гитару, но тот отодвинул её рукой.       — Нет-нет, играй сколько пожелаешь. — Он уселся рядом с нами. — Я рад, что мы познакомились, друзья. — У них это семейная особенность, что ли, — радоваться знакомствам? — Я вижу, вы слушаете Scorpions?       — Да, — ответил за себя я, остальные только кивнули.       — Это моя любимая группа. И ещё Modern Talking, — добавил Альберт.       — Нам сейчас нужно писать музыку под этот текст, это была разминка, — сказал я, протягивая листок отцу Флаке. Он покивал головой, читая и сказал:       — Нам нужны барабаны.       — Есть.       — И соло.       — Есть… Всю группу вызывать?       — Желательно. Сейчас мы обалденный трек забабахаем.       — У нас есть все, но нет бас-гитариста… — зачем-то сказал я, непонятно на что надеясь. Но моя интуиция не подвела.       — О, у меня есть один ученик, очень способный, хороший малый, как раз нижние ноты играть любит и на бас-гитаре играет. Оливер. Я ему сейчас позвоню, а ты пригласи солиста и барабанщика.       — Без проблем.       Я радостно выскочил из комнаты, доставая телефон. За один день собрали всю группу! Прекрасно! Я набрал номер Тилля и приложил мобильник к уху. Ответили мне не сразу, множество гудков успело потаранить мне мозг и я уже собрался отключаться и звонить Шнаю, как Линдеманн взял трубку:       — Алло, Круспе, вот что тебе сейчас надо?! — зло прорычал в трубку Тилль, он тяжело дышал, будто после долгого бега или… Точно! Они же со Шнаем сегодня… блять.       — Ой, извините, я не хотел мешать. Просто мы тут с двумя чуваками подружились… Группа полная. Клавишник есть, басист тоже, — сразу выложил я, — в общем, приезжайте ко мне.       — Через полчаса будем! — радостно прокричал Тилль и сбросил вызов. Есть.       Я вошёл обратно и сразу сказал:       — Через полчаса будут, — неосознанно повторил слова Тилля я и плюхнулся на пол.       — Прекрасно, Оливер приедет через пятнадцать минут.       — Хорошо.       — Пойдёмте ужинать, трудоголики мои! — в дверях появилась мама Кристиана, пахнущая чем-то запредельно вкусным. Мы все резво вскочили и бросились на кухню.

***

      Мы громко смеялись, ужиная всей «семьёй», как вдруг позвонил Тилль.       — Алло! Ты чего не отвечаешь, скотина?! Мы уже десять минут долбимся в дверь и названиваем, ты что издеваешься? Стебануться над нами решил?!       — Нет. — Я громко заржал, не обращая внимания на злой рык Линдеманна. — Я забыл сказать, мы у Кристиана, дверь справа от моей. Сейчас открою.       — Тут ещё чувак какой-то, тоже к соседям. Назвался Оливером.       — А, да, это басист наш! — хмыкнул я и сбросил трубку. И тут же свалился на пол от смеха.       — Они там всей толпой стоят в подъезде и долбятся в мою квартиру! — сквозь смех прохрюкал я и пополз к двери. Когда я открыл, моим глазам предстала такая картина: всегда строгий и сдержанный Тилль взлохмачен и разъярён, метает молнии во всех и вся, всегда весёлый и радостный Кристоф недоволен и зол, а Оливер — идеальная тишина и уравновешенность. Первым я пустил его.       — Чтобы эти идиоты квартиру не разгромили, — шепнул я ему. — Поможешь?       Он кивнул и мы, успокаивая, заволокли в квартиру ребят и закрыли дверь.       — Рихард Круспе, лид-гитара, — я протянул Оливеру руку и пожал.       — Оливер Ридель, бас-гитара, сам знаешь, — отвечая на рукопожатие произнёс Олли.       — Пойдёмте к Флаке в комнату.       — Флаке? — хором переспросили все трое.       — Кристиан Лоренц, — пояснил я.       Мы прошли и деловито расселись по местам: Кристиан к синтезатору, Шнайдер за барабаны, мы с Оливером и Паулем взяли гитары.       — Альберт, не могли бы Вы…       — Ты, — перебил меня Лоренц-старший.       — Не мог бы ты, — продолжил я, чувствуя некую неловкость, — записать то, что мы сыграем?       — Конечно, — ответил отец клавишника, взяв карандаш и нотную тетрадь.       Мы закрыли глаза. Начинать должен был я, ведь это я всегда писал музыку, кроме меня музыкантов до сегодняшнего дня у нас не было. Я провёл кончиками пальцев по струнам. От кого взять вдохновение? Я потянулся ниточками чувств к каждому, сидящему здесь.       Тилль. Кристоф. Кристиан. Оливер. Альберт.       Пауль…       Я не понимал, что к нему чувствую, что-то большее, чем дружескую симпатию. Большее…       На меня вдруг нахлынул поток вдохновения, и я заиграл. Пауль вступил сразу же, будто знал, что именно играть я буду, будто ждал. Будто чувствовал…       Amour, amour…       Alle wollen nur dich zähmen…       Amour, Amour…       Am Ende, gefangen zwischen deinen Zähnen…*       Присоединились все остальные. А Тилль встал и запел, тоже будто предчувствуя, что будет дальше. Так могут только влюблённые. А я мог. Неужели я влюбился… в Пауля?