Так велел Господь.

      Я запихнул спортивную форму в сумку и закинул на спину. Наконец-то домой. Весь урок я думал лишь о записке, делая упражнения по инерции. Пауль и Тилль, бывало, пытались у меня что-то узнать, но я молчал, как партизан, да и, признаюсь, не всегда замечал их. Время от времени я смотрел в сторону Наты, но она упорно меня не замечала и старалась не пересекаться со мной даже взглядом. Кристоф иногда стучал меня по спине, участливо смотря взглядом, который, казалось говорил: «Эй, дружище, что-то случилось? Какие-то проблемы? Давай помогу!», но меня эта излишняя сейчас забота только раздражала. Где-то к середине урока меня оставили, наконец, в покое, и я смог трезво оценить и обдумать всё происходящее.       Натали влюбилась в меня. Я тоже, если честно, был к ней не равнодушен, но и чувств никаких не испытывал. Лишь гормоны. Да, у меня был Пауль, но мы не занимались сексом — лишь один раз был минет и всё. А тут постоянно очень близко девушка. Но я ведь не мог бросить Пауля, которого слишком любил, и который не меньше любил меня, из-за каких-то гормонов! Натали мне была подругой, сестрой, но никак не возлюбленной. Тем более, я считал, что Кристиан ей лучшая пара и продолжаю так считать. Да, она любит Флаке… Значит, нужно сделать так, чтобы она полюбила его больше, чем меня, желательно, чтобы меня разлюбила совсем… Вернее, любила, но как брата. Как всё запутано…       Я шёл к крыльцу, где мы должны были встретиться с ребятами и идти к Тиллю, с твёрдым намерением действовать. А для этого мне нужен был совет и поддержка от моих самых верных друзей.       Я стремительным шагом вышел из школы, толкнув плечом какого-то пацана. За закрывающейся дверью раздалось «Слышь ты!», но мне было всё равно.       — Хей, Рих, чего так долго? — ко мне первым подскочил Тилль, отпихнув всех остальных и в том числе толпу каких-то малолеток. — Чего всю физру кислый был? Рожа такая задумчивая, будто тайну смысла жизни внезапно постиг.       — Не важно, Тилль, не важно, — глубокомысленно изрёк я и как-то загадочно улыбнулся. Затем наклонился к уху Линдеманна и шёпотом сказал:       — У тебя дома будем, скажу.       Друг всё понял и лишь кивнул. Тут же с вопросами накинулись остальные.       — Рих, согласен с Линдеманном, ты чего весь не свой был? Случилось чего? — вопрошал Кристоф, размахивая руками.       — И даже не улыбнулся ни разу! — поддержал его Пауль, подходя ко мне. — Ну мне-то расскажи, не молчи!       Кристиан мялся, но и его взгляд, будто бы спрашивал: «И правда, Риш, что произошло?» И лишь Оливер, стоя чуть в сторонке, взглянул на меня, как бы поддерживая, и тонко улыбнулся. Я улыбнулся в ответ.       Шнайдер пощёлкал пальцами у меня перед глазами и свистнул.       — Ау-у-у, в каких ты галактиках, герр Задумчивость?       — Тихо! — громыхнул Тилль и всё сразу замолчали. — Дома, всё дома. — Он развернулся и первым спустился по ступенькам крыльца. Я с благодарностью взглянул ему вслед.

***

      Мы сидели и пили чай, разговаривая о всяких пустяках. Печенье у Тилля уже закончилось, слава богу газировки ещё четыре бутылки.       — Слушай, Ришань, будь другом, сходи в магаз за жратвой, а? — похлопал меня по плечу Шнай, единственный выпивший глинтвейна на нашей тусовке. — Ну серьёзно, есть нечего!       — У меня борщ есть, — хмыкнул Тилль.       — Борщи не для мужиков! — развязно протянул Крис и наклонился к моему уху. От друга за километр несло перегаром. — Слушай, Рих, и можешь ещё бутылку глинтвейна достать?       — Куда тебе ещё бутылку, а? — хмыкнул я. — Итак нажрался в стельку, и собираешься ещё бухать? — Я пригладил рукой ёжик на голове.       — Ну Круспе, ну не будь свиньёй, — промямлил Шнай и переключился. — Ти-и-илль, — состроил глазки Линдеманну Крис. — Тиллюшка! Пошли в спальню!       Все молча переглянулись, еле сдерживая улыбки.       — Ла-а-адно, — протянул я, отвлекая внимание. — Схожу я за едой.       — Я с тобой, — поднялся с места Оливер, и я благодарно улыбнулся.

***

      — Так что у тебя случилось? — поинтересовался Ридель, когда мы вышли из подъезда на улицу. Дул ветерок, под ногами хрустел снег, солнце ярко светило и искрилось на белом покрывале. Погода была замечательная, и моё настроение постепенно поднялось.       — Да так… — я пожал плечами и достал из кармана записку. Оливер прочёл её и внимательно взглянул на меня.       — Ты же с Паулем, да? — спросил он. Я кивнул. — И что ты по этому поводу, — он покачал запиской, — думаешь?       — Не знаю… Я к ней никаких чувств, кроме как братских не питаю… Да и Пауль у меня есть, люблю я его, — я покачал головой.       — Как действовать собираешься? — Олли поправил куртку и, вернув мне записку, тут же исчезнувшую в глубинах моего кармана, засунул руки в свои.       — Без понятия… — Я вдохнул свежий воздух ранней зимы и зажмурился. — Надо что-то сделать, чтобы Ната полюбила Флаке больше, а меня любила как сестра брата… Как я её.       Олли кивнул и задумался.       — Согласен… Я попробую как-нибудь помочь.       Я с благодарностью посмотрел на друга, который не раз уже меня выручал. Ничего лишнего не спрашивая, он всегда умел поддержать, помочь. И всегда делал это так спокойно, так сдержанно… Я очень дорожил таким другом. Он сильно отличался от эмоциональных и весёлых Тилля с Шнайдером.       Мы подошли к продуктовому.       — Курить охота… — пожаловался я Риделю. — Давно не курил…       — Давай я схожу за продуктами? — предложил Оливер. — А ты за магазином там встанешь да покуришь спокойно. И людям мешать не будешь.       — Спасибо, друг. — Я похлопал его по плечу и обогнул здание продуктового. И вдруг увидел там Натали.       — Ната, — я направился к ней, забыв про сигареты. — Нам надо поговорить. Понимаешь, я не могу ответить на твои чувства, моё сердце занято…       — Ничего не говори. — Девушка соблазнительно поправила рыжие волосы, откидывая их назад и демонстрируя тонкую белую шею. Затем она медленной модельной походкой подошла ко мне. Я заметил, что она была на каблуках и в слишком короткой юбке, почти не прикрывающей ничего. Куртка на ней была расстёгнута, открывая глубокое декольте. Она приблизилась ко мне вплотную и, закусив губу, провела пальцем по моей щеке и облизнула.       — А ты сладкий, — ухмыльнулась она и впилась жарким поцелуем в мои губы. Это была явно не Ната, не моя Огонёк. Я оттолкнул её от себя.       — Ты не Натали Вильре-де-Бастьен, я с тобой незнаком, — ледяным тоном проронил я и скривил губы.       — Это же я, мой ма-альчик, мой сладенький, — заигрывающе начала она, но я остановил её жестом.       — Хватит этих твоих игр. Я не твой мальчик. Ты или меня с кем-то перепутала, или пытаешься чего-то добиться, но у меня есть вторая половинка, тебе ничего не достичь. И да, Огонёк на такое не способна, она невинная целомудренная девушка, в отличие от тебя, проститутка. — Я развернулся, собираясь уходить, как вдруг услышал за поворотом цоканье каблуков, быстрое настолько, что было понятно — кто-то убегал. Я бросился к углу. Бежала девушка с телефоном в руках. Бежала она спиной ко мне, но по крашеным блондинистым волосам, наглой и развязной походке и вызывающей одежде я узнал в ней Марго.       — Марго?! Вы… знакомы?! — я пребывал в шоке. Девушка развернулась и подошла ко мне.       — Да, Риша, мы знакомы. Думаешь, я сдамся? Надин… То есть, Натали, иди сюда.       — Ага, Надин. Я понял, можете не скрываться. Кто же ты такая, Надин? — Я на пятках обернулся к девушке.       — Я сестра Наты. Но то, что это знаешь ты, не значит, что это знает Пауль, верно? Марго, ты успела нас сфотографировать?       — Что?! — я пришёл в ужас и гнев накрыл меня с головой.       — Нет, Надь, извини. Он слишком быстро оттолкнул тебя, — змеиная злость отразилась в глазах Надин.       — Значит, сейчас! — девушка бросилась на меня, но я увернулся, и она упала. Тем временем я завернул за угол к магазину и столкнулся с Оливером.       — О, ты давно здесь? — встревоженно спросил я.       — Достаточно, — последовал лаконичный ответ.       — Тогда я расскажу, — выдохнул я и пересказал Риделю всё с начала и до конца.       — Понятно. Надо предупредить Пауля, — ответил на это Олли и мы бросились со всех ног к Тиллю.