Мы обернемся стотысячекрылыми

      Выходя из номера, на новую разведоперацию, Гарри, все такой же вымотанный даже после порции свежего прохладного воздуха, уже не считал здравой идею бодрствования в ночное время.       Рядом с блокпостами, приблизительно в пятидесяти пяти ярдах от них, было крайне оживленно, то и дело слышались отдаленные выстрелы. Неужели опять расширение Зоны?       Гарри бросился догонять Рона, который успел уйти вперед. Им надо держатся вместе. Он почти догнал друга, когда его силой затормозили, придержав за плечо. -Неужели это Новичок? – заглядывая в лицо, поинтересовался мужчина средних лет, с уже виднеющейся лысиной и вытянутым, напоминающим какого-то грызуна, лицом. Он выглядел тщедушным, но буквально источал какую-то опасность. Крыса и есть. Зубки маленькие, да острые.       Тот же, что остановил Гарри, был мужчиной в возрасте, седеющим ежиком волос и пронзительным взглядом холодных безжизненных глаз. Глаза убийцы. Вот кого действительно стоило опасаться. -Чё молчишь, пацан? – шипел мелкий, но подходить близко не рисковал.       «Видать, она сильна, коль лает Моська на Слона», - Леший умел выбирать правильные цитаты, которые к тому же приживаются. Гарри незаметно прошел рукой по карману джинс. Да, нож еще там. До палочки, конечно, быстрей, резкое движение и она сама окажется в руке, но это маглы и место в опасной близости от Зоны.       Рон, идущий впереди, резко затормозил и обернулся. Быстро оценив обстановку, он собирался приблизиться, но Гарри, заметив маневр, поджал губы и еле заметно покачал головой. Нельзя вмешивать еще и друга. Тот, понял без лишних движений и, скрывшись в ближайшем переулке, не привлек внимания неожиданных собеседников.       Но, вместе с тем, Гарри чувствовал, что друг рядом и внимательно наблюдает, чтобы в случае чего, если, ни силой, то магией, что в его случае более вероятно, помочь уладить этот конфликт.       Грубо приперев Гарри к шершавой стене в узком вонючем тупике меж домов, здоровяк прорычал: - Где «Джокер»*, сопляк?       Родной английский был исковеркан настолько, что парень еще немного соображал, о чем вообще шла речь, и только сложив воедино некоторые воспоминания с этой встречей, он догадался. Артефакт. Тот самый, ради которого Леший затерялся в лабиринтах Зоны, сгинув в ее объятиях.       Падальщики. Гарри скривился от отвращения, упрямо всматриваясь в глаза мужчины напротив. Хотя какие глаза – ледышки. Собеседнику что-то явно не понравилось, иначе как трактовать пульсирующую болью скулу и слезящиеся от разбитого носа глаза. Ничего, он потерпит, до тех пор, пока они не скажут, почему посчитали, что такая редкость будет у него в кармане. Вспомнился философский камень, вот же, ирония. Что они знают про сопляка, которым он был в свои одиннадцать и сумел побороть темного мага, чье имя боялись произносить? Сейчас ему шестнадцать, с помощью него воскресили того самого мага. По крайней мере, он дорос до звания «щенка». Но это так, для улицы. С новым учебным годом он взлетит до тех высот, которые не снились даже Волдеморту – его фамилия вновь станет ругательством, универсальным для обозначения любых промахов.       «Невнимательный, как Поттер», «бесталанный как Поттер», « неряшливый как Поттер». О да, он уже скучает по Снейпу, буквально чувствуя, как понижается его интеллект под завывания «да ты…», «да мы тебя…»       Вот только остро стрельнувшая головная боль, никак не связанная с небольшой трепкой, испугала не на шутку. Словно молотком колотили. Мужчина злорадно оскалился, приняв гримасу ужаса на свой счет. Придурок. «Наконец-то».       Всего одно слово, сказанное чужим голосом, слышимым только Гарри, и волосы встают дыбом. Нашел.       Его словно парализовало. Ни руки, ни ноги не слушались. Гарри просто закрыли в его же сознании. Как коматозника в собственном теле. Оставалось только наблюдать, как он, его тело, движется, выхватывая скользнувшую палочку, как резким взмахом он прибивает к противоположной стене двоих, наслаждаясь непониманием и страхом, а затем, наслав силенцио, упоенно уродовал тела, корчащихся людей. С их беспамятством пришел обливейт и временный гость в теле Гарри, вполне довольный вышел из закутка. Сам же Гарри, казалось, поседел от мелькавших перед ним картинок разрушенного города, поглощенного аномалиями и трупами беспомощных людей. Вопреки его подозрениям, армагеддона, стоило его телу выйти под контролем Темного мага, не настало. Навострившись, Гарри следил за происходящим и раз за разом прощупывал контроль Волдеморта, концентрируясь на своем теле, и пытаясь самостоятельно пошевелить хотя бы пальцем.       Рон, вышедший из-за угла, неловко улыбнулся, словно с его плеч только, что свалился неподъемный груз. Улыбка быстро померкла, стоило ему обратить внимание на состояние Гарри. Кажется, выглядел он не ахти. Лицо слегка дернулось, и он почувствовал, натянувшую уголки губ чужеродную улыбку. Забившись еще более ожесточенно в уголке своего сознания, Гарри чувствовал отвратительный холод, заполняющий его, сковывающий, как путы.       Словно проверяя, Волдеморт дождался, пока Рон, получив кивок от Гарри, отвернется и снова двинется вперед, перед тем как направил ему в спину палочку. Гарри забился с удвоенной силой, и, наконец, рука, держащая палочку, дрогнула, и он, не теряя концентрации, рывком вырвал контроль над своим телом.       Согнувшись пополам, он восстанавливал вмиг сбившееся дыхание и взмахом руки, утирал вспотевшее лицо с отчетливо красными пятнами на бледных скулах, от пота, крови и грязи. Всего несколько секунд, последний выдох и Гарри, внешне собранный и спокойный, нагоняет своего друга.

***

      Эта больница мало чем отличалась от других. Минимум оборудования, но множество коек с пациентами. В фойе размещены списки поступивших на лечение больных, что значительно упрощало поиск, если только имена были настоящими. Рассредоточившись, парни изучали списки, путаясь и раздраженно фыркая, в попытке разобрать каракули.       Перед глазами все еще проскальзывали черные мушки, мешая сосредоточиться на именах. Гарри надеялся, что не пропустил «Грейнджер» среди просмотренных, потому как возвращаться не хотелось. В какой-то момент он поймал себя на том, что вглядывался в буквы, не разбирая что было написано, пока Рон, издав нечто среднее между «нашел» и «есть», вывел Гарри из прострации, как ребенок, тыча пальцем в листок и буквально излучая счастье, пялился на парня.       Приободрившись, Гарри подошел к Рону, встал по левую сторону и внимательно всмотрелся в надпись все еще обозначенную пальцем. Казалось, Рон боялся того, что стоит ему убрать руку и заветная фамилия сотрется с листка.       Кивнув, Гарри сжал плечо друга и слегка встряхнув, сказал - «что ж, теперь дело за малым», после чего вихрем кружа меж медперсонала и больных, почти исчез с поля зрения Рона.       Гермиона помогала медперсоналу, рук категорически не хватало, тогда, как ее отец устроился доктором в этом госпитале. Мама Гермионы попала под последний выброс, затронувший до недавних пор безопасную зону. Врачи не прогнозировали никаких улучшений, а краткие мгновения, когда женщина приходила в сознание были наполнены усталостью и болью. Гермиона, будучи уверена, что бездействие никак не поможет ни ее матери, ни ей самой, предложила медсестрам свою помощь и теперь бегала по всему госпиталю, в каждую свободную минуту возвращаясь к постели мамы.       Время едва перевалило за полдень, когда к ней подошла старшая медсестра с мягким наставлением о том, что иногда стоит и отдохнуть, после чего настойчиво отправила Гермиону бесцельно проживать время, выделенное на отдых.       Еще у входа в палату она заметила у постели своей матери помимо отца еще двух парней. По рыжей высокой макушке она тут же догадалась, кто мог ее навестить. Сердце затрепетало от радости, и она, не отрывая глаз от своих друзей, торопливо шла к ним, словно ведомая.       Гарри обернулся первым, расплываясь в счастливой улыбке и раскидывая руки в стороны. Гермиона счастливо рассмеявшись, с разбега влетела в объятия, крепко стискивая его и жмурясь от внезапного жжения в глазах. Едва Гарри ее отпустил, девушку тут же прижал к себе Рон, со вздохом зарываясь лицом в копну растрепавшихся волос, повязанных в хвост. Уткнувшись в шею друга, девушка тихонько всхлипнула, пряча намокшие стрелочки ресниц и лихорадочный румянец на щеках. Ей как никогда требовалась поддержка, и вот, все дорогие ей люди рядом с ней, хоть и ненадолго.       Проверив состояние матери и коротко переговорив с отцом, Гермиона вместе с Гарри и Роном поторопилась к выходу из госпиталя.       Грейнджеры, отец и дочь, снимали жилье в двух шагах от больницы, поскольку практически ночевали на работе. И вот теперь, Гарри и Рон знакомились со скудной обстановкой этого домишка.       Гермиона, открыв дверь, указала на потрепанный временем диванчик, тогда как сама поспешила скрыться за поворотом небольшого коридорчика. Послышался звон посуды, шипение чайника и вскоре небольшую квартиру заполнил запах дешевого кофе. -Как дела, ребята? Последнее, что я слышала, министерство магии просили сохранять спокойствие, магические аномалии временное и обычное явление. Ну, так, все утряслось? – с насмешкой спросила девушка, появляясь в дверном проеме с тремя кружками и мешочком печенья.       Рон, разместившись в единственном кресле, рассмеялся: -Да, точно, теперь все в порядке. Даже Тот-кого-нельзя-называть пошел на мировую с Министерством. Британии светит только мир и гармония.       Поблагодарив за напиток, он достал печеньку и с хрустом надкусил, запивая кофе. Продолжил он, по привычке, набрав полный рот еды: -На самом деле на магах стоит много запретов, нельзя даже дома колдовать. Ну, колдовать можно, только много нельзя, иначе повысится магический фон или что-то такое. Мама весь дом убирает сама, а теперь еще и нас всех впрягает, когда под руку попадаем. Часто в газетах сообщают о новых видах тварей, и они, скажу я тебе, реально жуткие!       Рон мог продолжать бесконечно, но Гермиона, понимавшая его через слово, прервала словоизлияния. -Гарри, ты закончил с тем оружием? Рон, ты ведь знаешь над чем Гарри работал?       Под утвердительный кивок Рона, Гарри достал пистолет на столик и оперевшись руками о колени, сказал: -Я перепробовал столько схем, сколько за всю учебу не видел и не знал. – Гермиона насмешливо хмыкнула тут же скрыв лицо за чашкой, Рон посмотрел на друга с таким скорбным выражением, будто сама мысль о учебе может принести муки, а самостоятельное обучение все равно что запущенная форма мазохизма. По мнению самого Гарри, Рон был недалек от истины. Порывшись в рюкзаке, он достал тетрадь и, открыв на замятой странице, протянул ее Гермионе. -Ничего не сработало, Гермиона. На днях я нашел новый способ. Он должен сработать. Если не он, тогда это просто бессмысленно.       Девушка нахмурила брови, недовольно просматривая строчки, прикусив ноготь большого пальца, она что-то прикидывала, пока подняв взгляд, менторским тоном не произнесла: - Гарри, решил податься в темные маги?! Как твой заклятый враг, м? Где ты взял это? – для наглядности она потрясла тетрадью.       От услышанного, Рон захлебнулся и, краснея от кашля, слезящимися глазами, удивленно смотрел на невозмутимого друга. -Какая разница, Гермиона? Сейчас не имеет значение цвет магии, есть только мы – волшебники и твари, которые в кои веки решили нас сожрать. Я удивляюсь только тому, что это не случилось раньше. Ты ведь сама понимаешь, что присоединение маховика светлыми заклинаниями к магловской вещи невозможно. Здесь необходимо поглощение, подчинение, которое может совершить только темная магия. Уроборос поможет стабилизировать эффект внесенный маховиком и направить поток времени не в линейном измерении, а замыкая его в кольцо, согласись, интересный эксперимент? Не важно светлые или темные заклинания – это прежде всего знания, верно?       Гарри замолчал, наблюдая за Гермионой, которая, бесцельно разглядывая орнамент ковра, пребывала явно не в этой комнате. Однако, голос подал Рон, никоим образом не участвовавший до этого в беседе, и, откровенно говоря, через раз понимающий суть разговора. -Гарри, ты так говоришь, как будто это проще простого взять и колдовать высшую темную волшбу. Помнишь, ты рассказывал, как тяжело было практиковать заклинание Патронуса, оно ведь тоже высшее, только светлое. -Рон прав, - отмерла Гермиона, отставляя кружку, - для любого волшебства требуется время, а для темной магии в части ритуалов, важна еще и предрасположенность. Сомневаюсь, что из нашей попытки выйдет что-либо ценное. -Предрасположенность? Ты серьезно? Предрасположенность к применению Империо, Круцио, Сектумсепры? Нужно только желание, чтобы причинить вред. Так что не пудри мне мозги, ты просто пасуешь.       Он залпом допил кофе, отставляя пустую кружку. Перехватив пистолет, он любовно огладил корпус, снова скользя пальцами по царапинам и шероховатостям. Этот пистолет многое повидал с предыдущим хозяином, толи еще будет… - Темная магия разрешена, если тебя волнует сторона закона, - проговорил он, нарушая тишину, все еще напряженно оглаживая корпус ТТ. Подняв взгляд, он в упор уставился на Гермиону и продолжил: - если дело тут в морали, то я скажу так. Ты знаешь сколько магов ежедневно погибают от когтей и клыков монстров? Это только в городах. Мы едем в Хогвартс. Волшебный замок, окруженный Запретным лесом. Честно говоря, не знаю, почему его еще не закрыли, но если школа снова принимает учеников в свои стены, значит, Дамблдор разрешил все проблемы с охраной, но повторения истории с Кубком трех волшебников я не желаю. Мне нужна гарантия, что когда все пойдет не под откос, у меня в руках будет оружие. Реальное оружие, а не палочка, которая выпустив заклинание, убьет своего хозяина из-за каких-то там магических колебаний. Все, что я прошу это твой совет, дальше как-нибудь разберусь сам.       Он в ожидании смотрел на девушку, которая подобравшись, прикрыла глаза и уже через мгновение уверенно ответила: -Хорошо. Черт побери, хорошо, Гарри. Я тебя понимаю и очень хочу, чтобы у нас все получилось. Защита сейчас наш приоритет. Предубеждения всего лишь пережитки прошлого, верно?       Гермиона неуверенно улыбнулась в поисках одобрения. Ей до сих пор не нравилась мысль о работе с темной магией, но если это единственный шанс действительно помочь, она переступит через все свои заморочки и сделает все, что от нее потребуется.       Дальше был самый напряженный вечер за все последние недели. Отставив посуду в сторону, Гарри с Гермионой освободили небольшую прихожую настолько, насколько это вообще было возможно. Рон не узнавал своих друзей, так быстро принявших темную магию. Может, он просто не замечал?       Теперь же, так и не смирившись с их решением, он ушел на кухню, отказавшись оказывать любую помощь. Он был слишком раздосадован, чтобы доходчиво объяснить причины своего плохого настроения, при этом, не поссорившись с Гарри и недавно обретенной вновь, подругой. Маленькая кухня встретила его набором утвари, небольшим запасом овощей и одиноким кусочком мороженного мяса в морозильнике.       Рон никогда не готовил сам без магии и без своей матери под боком, которая комментировала каждый шаг его готовки. Пять картошин, отмытых ржавой водой от сухой земельной корки, уже лежали в глубокой чашке, пока Рон смывал с рук остатки грязи, наблюдая, как вода вихрем исчезает в сливе.       Небольшой нож, найденный среди вилок, ложек, открывашек и прочего барахла, на ощупь был совершенно туп, а искать точильный камень или наждачку в горах хлама, совсем не улыбалось. Крамольная мысль, пролетевшая в мгновение ока, заставила всерьез задуматься о применении магии. Рон, бесшумно передвинувшись, выглянул с кухни: Гарри что-то чертил на большом пергаменте, развернутом чуть ли не на весь холл, попутно тыкая пальцем в значки на бумажке, которую держала в руках Гермиона. После очередного тычка, девушка ударила друга по пальцам и, откинув исписанный листок, потянулась за чистым, попутно останавливая Гарри. Магией и не пахло. Конечно, его друзья ни за что не стали бы пренебрегать опасностью, грозящей простым людям из-за неосторожного применения магии, даже не смотря на согласие пользоваться темной магией. А, он, светлый волшебник, даже нож наточить самостоятельно не в силах! Пристыдив себя, Рон, растер горящие кончики ушей, и отправился искать точильный камень.       Картошка была начищена идеально. Все глазкИ и прочие прелести вычищены, а сама она порезана на суп. Мама часто пеняла его за то, что картошка была плохо чищена, что ж, теперь им можно гордиться. Рон хмыкнул, возвращаясь к уже бурлящей на газу кастрюле.       Да, знакомство с техникой было не из приятных, как раз совпало со знакомством с родителями Гермионы, когда на прошлых каникулах он приезжал к ним в гости. Тем не менее, ничего непоправимого не произошло, ничего не взорвалось (но было близко), ничего не сгорело (кроме одной футболки от утюга) и в целом все прошло замечательно.       Закинув картошку, он перемешал варево, вспоминая зельеварение, и закрыв крышку, прошел к дверному проему.       Спор был в самом разгаре: Гермиона чуть не носом тыкала друга в какой-то фолиант, рядом валялись другие книги. «Физика» - Рон недоуменно почесал кончик носа, обращая внимание на какую-то пентаграмму на большом пергаменте. Это еще что? Каракули постоянно пополнялись под бубнеж Гарри, и фырканье Гермионы. -А я тебе говорю, что закон сохранения массы применим и в магии! Ты думаешь, я от большой любви переконопатила все учебники физики?! -Ну… Да? – на свою голову ответил Гарри, и рефлекторно вжал голову в плечи. Подзатыльник прилетел незамедлительно.       Рон, до этого не подающий признаки жизни, усмехнулся. Это будет его одним из самых любимых воспоминаний. Тускло освещенный холл, раскиданная макулатура, исчерканная корявым почерком Гарри и стройными, слегка смазанными буковками, вышедшими из под пера Гермионы, друг, улыбающийся как мальчишка, прикрывающий голову от тумаков девушки. Девушки, которая затмевала всех остальных.       Рон оторвался от дверного косяка и прошел, лавируя между разбросанными учебниками, к Гермионе, теперь повернувшейся к нему. Присев он, легко поцеловал ее в макушку, вызвав румянец, который был замечен за секунду до того, как она опустила голову, и, кивнув в сторону кухни, сказал: -Идемте, я приготовил поесть.