Мы обернемся стотысячекрылыми

Сентябрь, 9 «Мой милый Том, Вот уже неделю я не получаю от тебя ни строчки. Я помню насколько пятый курс Хогвартса сложнее предыдущих, но за неделю с начала занятий учебная программа не могла стать настолько заполненной, отчего ты не имеешь возможности написать мне всего предложение. " Я в порядке, мама, доехал, не болею, ничего страшного не случилось». Разве это сложно? Или твои новые затеи настолько поглощают тебя, что ты даже не вспоминаешь о семье?! Это, конечно, не то чему я хотела посвятить это письмо, совсем нет, но имей ввиду, что я подобного отношения к себе не потерплю. Надеюсь, ты помнишь, как краснел Винсент Хайвен, стоило ему получить вопилку? Как бы краснеть не пришлось тебе, молодой человек. О, совсем забыла. На днях состоялся званый ужин в семье мистера Бурбона. Я уже рассказывала о них. Катрина, их дочь, учится за границей, во Франции, по крайней мере училась. Сейчас времена неспокойные, они хотят забрать дочь, но очень переживают за ее образование. Как думаешь, если она переведется в Хогвартс, то сможет освоить нашу программу без проволочек? Ладно не буду ходить вокруг да около. Я заверила Бенджамина, что ты, как мой сын, в случае, необходимости поможешь девочке освоиться в школе волшебства.       Присмотрись к ней. Я ни на чём не настаиваю, но очень скоро Морфин пройдет обряд принятия наследия и станет главой нашего рода. Ты сам знаешь, что за этим последует. Он не успокоится, пока не найдет тебе невесту, с которой ты не только не посмеешь претендовать на наследие, но и останешься без необходимой поддержки родовитых семей. Я сейчас как наяву вижу, как ты кривишься, читая верхний абзац, и фыркаешь, что у тебя итак имеется поддержка. Да, Том, я не спорю, общий интерес очень важен, но надолго ли продлится ваше увлечение? Чуть позже они охладеют и не останется ничего, что могло бы их удержать возле тебя, возле нас.       Наше семейство так гордится связью с самим Салазаром Слизареном, но ни магии, ни фамильных ценностей у нас почти не осталось, только слова твоего деда, который до последнего бредил наследием.       Мне уже пора на встречу с однокурсницами по Хогвартсу, им просто не терпится обсудить последние новости и разумеется, похвастаться какой-нибудь безделушкой, Удачи, моя маленькая змейка, не забывай мне писать. "       Письмо матери отвлекло юношу от размышлений, заставляя снова вчитаться в строчки витиеватого почерка Меропы. Пока он думал о пополнении в Вальпургиевых рыцарях, его мать, оставшись один на один с высшим обществом, не нашла иного выхода как начать поиски подходящей кандидатуры для помолвки. Мракс не так давно снова объявились в высшем обществе с появлением на свет Тома. Поскольку Меропа родила не в браке, а об отце ничего известно не было, первые два месяца до оформления и регистрации магических способностей младенца, Меропе пришлось выносить потоки сквернословия от других именитых семейств по подозрению ее в сношении с магглом, что было, по мнению аристократии в разы омерзительней, чем заключить брак с родственниками, для продолжения чистой крови. Доверия не вселяло и имя избранное для мальчика Мраксов — Том. Слишком простое, слишком магловское. Возможно, Меропа утратила бы свое положение в их и без того малочисленной семье, вплоть до изгнания и лишения тех крох семейной магии, что осталась, если бы не проверка магии. Уже тогда, ещё будучи младенцем Том Марволо Мракс защитил свою мать и возвысил среди всей знати. Уровень выявленной гоблинами магии превышал допустимые границы среди первенцев чистокровных. Его сила была показателем наличия магического могущества его родителей. Но это была информация для высокородных, на деле же, сам Марволо, а затем и Морфин недолюбливали полукровку Тома и с самого детства тому приходилось разбираться в хитросплетениях взаимоотношений знати и каждом произнесенном слове, поскольку не только он, но и его мать, вели неравную борьбу как на внутрисемейном, так и внешнем фронте. До последнего времени их семейный клубок змей пребывал в спячке, однако, стоило Марволо отжить свое, как все пришло в движение. Морфин, заняв место главы по старшенству тут же нашел достойную партию. Том аккуратно сложил письмо в конверт, спрятав его во внутреннем кармане мантии. Обо всем стоило детально поразмыслить.       Их жизни сейчас находятся в весьма шатком положении, ведь они представляют для Морфина угрозу его мечтам о власти. Сам он лишь номинально глава рода, но вот его наследник, с которым дела пока обстоят весьма туманно, будет иметь все права на это место. Власть, которой наделяется глава любого рода несоизмерима. Начать с его личной армии, состоящей из выходцев побочных семей или его прерогативы в хранении и пользованием семейными реликвиями? Но, что больше всего имела значение возможность стать членом совета министерства, принимавших все значимые решения. Владеешь умами совета — владеешь магБританией. Отсюда и берет начало такое расслоение магического населения и множество актов ограниченного действия. На этом и завязано лоббирование интересов отдельной верхушки знати. Стоит Морфину пробиться в этот совет, его положение укрепится и как члена древнего семейства, и как отдельного мага, знатного происхождения, а Том и Меропа останутся ни с чем, если вообще уцелеют.       Вальпургиевы рыцари стали отличной возможностью объявить о себе и заручиться поддержкой не только будущего поколения чистокровных магов, но и у сильных маглорожденных, хоть это и не было озвучено в основных целях деятельности студенческого движения. Том как никто другой понимал, что маглорожденные могут стать как опорой, так и препятствием в установлении новых порядков. Всего за два года существования этой организации, Хогвартс превратился в его тренировочный полигон, перед выходом в свет. Преподаватели прониклись доверием и большинство мероприятий проходило не иначе как под контролем их группы, возглавляемой Томом. Несмотря на отсутствие богатства, дорогих реликвий и других атрибутов аристократии, Том устойчиво занимал свое положение, подавляя возможных противников магической силой и темным наследием Слизарена, подчеркивая свою родовитость. Занятия после получения письма не принесли ожидаемого отвлечения, поскольку материал был изучен ещё летом.       В обед того же дня, Малфой заладил длительную монотонную беседу о беженцах и планах Грин-де-Вальда, которые, возможно, станут известны после анализа информации, полученной от пострадавших. Любая новость с магфронта была на вес золота, поскольку неожиданные перемены могли очень сильно пошатнуть положение всех слоев населения или привести к смене верхушки власти.       Предложение его сторонников устроить нечто вроде общих собраний в тайне от преподавателей с дуэлями, рассказами о войне и прочими вещами так волнующих головы волшебников было таким… детским. Простым в своей хитрости, что Том первое время лишь пренебрежительно пропустил это мимо ушей, до ближайшего времени. Редкие новости о войне, что долетали до школы стали его тревожить наравне с ведением матери подыскивать достойную партию. Все это заставило Тома принять решение, о котором он ни разу не пожалел. Разумеется, проводить собрания, а тем более дуэли в тайне от преподавателей было невозможно, поэтому Тому ничего не оставалось как изрядно подготовиться к беседе со всем преподавательским составом во главе с директором. Почти неделю он не мог сомкнуть глаз, пытаясь подготовиться ко всем возможным вопросам и предостережениям, да и сама цель проведения подобных встреч требовала серьезной корректировки. Из списка возможных вариантов, он раз за разом скурпулезно вычёркивал и добавлял новые пункты, пока не решил, что основной достойной целью создания собраний можно выставить изучение материалов, выходящих за пределы школьной программы, но одобренной преподавательским составом. В конце концов, охотней дети принимают ту информацию, которая находится за пределами их досягаемости. Том не идеализировал свой доклад с предложением, он понимал, что мер безопасности, предложенных им могло не доставать, что программа начального «занятия» могла быть отвергнута преподавателями, да и сама идея дополнительных занятий держалась на честном слове, поскольку учителя ни разу не отказывали в продленках для отстающих студентов.       Он брал на себя слишком много и это граничило с дерзостью, но именно эти мероприятия могли открыть ему доступ к необходимой информации. Да и надо же поддержать беженцев?       Его презентация проходила долго, бесконечно долго. Несмотря, на снисходительность большинства преподавательского состава были и недовольные этой задумкой, однако, поскольку большинством голосов было разрешено проведение студенческих посиделок с возможными дуэлями, спорить с вынесенным решением никто не стал. Поздним вечером того же дня на кабинет, где планировалось проведение собрания, были наложены мощнейшие защитные заклинания, ограничивающие перечень используемых заклинаний в зависимости от уровня опасности, и дополнительные сигнальные чары. Каждое подобное мероприятие должен был курировать кто-то из профессоров на случай непредвиденных ситуаций. Новость о тайном собрании разлетелась по замку словно пожар и в первый же вечер кабинет был забит под завязку.       Выступив в центр помещения Том произнес краткую приветственную речь, после чего, словно на равных, демонстративно сел в круг волшебников, пока к каждому из присутствующих подлетали чистые листочки, до которых достаточно было коснутся палочкой, чтобы магия ее обладателя отметила его имя. Здесь очередность строилась на основе жеребьевки. Каждый из присутствующих желавший что-либо рассказать или показать, должен был дождаться, пока его имя рандомно не появится в списке ораторов на этот вечер. Вместе с тем, Том полностью контролировал выборы, отдавая преимущество рассказам беженцев и прочим новеньким ученикам. Сначала скромно и немногословно те излагали свои переживания, пока другие волшебники не стали задавать вопросов. Именно интерес со стороны сверстников помог большинству новеньких раскрепоститься и начать рассказывать не минуя все подробности. -…своими глазами видел, как их освежевали заклинанием, пока они ещё были живы… -… спасла своего маленького братика и пока мы прятались под чарами наш дом переворачивали с ног на голову… — С помощью маховика времени я смог вернуться за день до нападения и предупредить всех, чтобы собирали вещи, эта штука и правда лучшее изобретение магов! После я стал использовать этот маховик в схватках с приспешниками Грин-де-Вальда, как только я понимал что проигрываю, возвращался назад, чтобы избежать дурного для себя исхода…       После многочисленных историй страданий, погонь и борьбы за жизнь, Том заинтересовался рассказом о маховике времени, сделав заметку об изучении всех возможностей этого устройства. С этой целью он, вопреки отдыху, проводил в библиотеке, скользя меж полок полных бесполезных фолиантов, пока не добрался до запретной секции. Длительные поиски ничего не дали кроме головной боли и раздражения. — И как использовать маховик в сражениях, если о самом устройстве почти ничего нет?! Том не ожидал получить ответа на свой вопрос, тем более когда он говорил на парселтанге, уверенный, что никого поблизости нет. — Бред. Все, что сказал тот парнишка чистая выдумка, поэтому оставь эти бесплодные поиски и иди спать. Старшекурсник Когтеврана даже не посмотрел в его сторону, продолжая читать изредка рычащую книгу. Он расслабленно сидел на каменном полу, не беспокоясь о чистоте своей мантии, весь его внешний вид говорил о том, что он продолжительное время пребывает в этом месте. Том, застыв на мгновение, не мог поверить тому, что услышал. Возможно, это просто совпадение? Каким-то образом, этот старшекурсник узнал, что его интересуют маховики и их применение, поэтому так сказал. Или он понимает парселтанг? Он все ещё незримой тенью нависал над старшекурсником, пока тот вновь не обратил внимания на своего визитера. — Что ещё? — даже в тусклом свете люмоса, глаза сверкнули поразительно зелёным светом. — Ничего. Это «Теории пространственного временного перемещения» Тамейра? Тоже заинтересовался этой темой? — Что-то вроде того. — После недолгого молчания ответил собеседник, явно не намеренный дальше развивать разговор. Том присел рядом и взяв фолиант, лежащий сверху стопки книг, указал на него. — Одолжишь почитать? Когтевранец вновь оторвался от книги, и бегло окинув взглядом мальчика, ответил: — Бери, если сумеешь совладать с ней. Губы чуть дрогнули, растянувшись в усмешке. Том, не упустивший этой детали, раздраженно повел плечами, но быстро взяв себя в руки, опустился рядом и демонстративно наведя на книгу палочку бросил невербальное заклинание, открывая предисловие. -Неплохо, — тихо отозвался сосед. — Я много времени проводил в библиотеке, поэтому знаю подход практически к любой книге. А ты часто здесь бываешь? — Сейчас, да. — Готовишь доклады? — предположил Том. — Отчасти, — уклонился от ответа собеседник. Не желая и дальше навязываться, Том, наконец, в полной мере обратил внимание на изданную книгу. «Чудесно», скривился он. На коленях лежало единственное в своем роде избрание очерков магистров всеобщей магии.       Его попытка в прошлый раз осилить эту книгу провалилась по двум причинам: во первых, он пошел на поводу защиты и вместо заклинания, начал отгадывать бесконечные загадки рисованного хранителя, но вместо победы, прокололся на одной, за что книга заблокировала ему доступ к монографиям на полтора месяца. После же, заранее подготовившись к обходу защиты, он никак не ожидал, что всего одна монография может ввести его в пучину отчаяния за свое впустую потраченное время. Так что, да, у Тома с этой книгой была целая история, закончившаяся разбитыми надеждами и книжной пылью. - Как действует маховик времени, если не брать в расчет теории о его гипотетических возможностях? Насколько помню первые маховики стали активно использоваться всего три года назад, но за каждым погружением в прошлое тщательно следят. Так, если отбросить все условности, как считаешь, на что будет похоже повсеместное использование этого артефакта?       Откинувшись на книжную полку позади, Том смотрел куда-то перед собой. В синеватом свете люмоса кружили мелкие частицы пыли, поднимаясь от любого незначительного движения. Бесконечно высокие полки книг с ещё неизведанным притягивали, манили своими скрытыми во мраке переплетами. Ещё несколько раз Том пытался вывести старшекурсника на интересующий его разговор, но тот был настолько сосредоточен, будто напрочь забыл, что находится в библиотеке не один. В конце концов, слизеринец предпочел временно отступить, плывя по течению. Он и сам просидел с книгой почти до рассвета, а когда наконец оторвался от чтения, обнаружил, что остался совершенно один. Даже книг ранее возвышавшихся неровными столбами не было. За исключением одной тонкой книжицы в мягком переплете, чья обложка была потрепана от постоянных сгибов. "Теория и практика применения сложно временных артефактов" Монография.       Автором являлся профессор Атцекского магситета, кандидат нумерологических наук, Эльдаро эль Демарко. Книжка не выглядела новой, да и год написания статьи, подтверждал догадки о "старости" этой работы. И все же одна страница сменяла другую, пока печатные строки не зарябили перед глазами, а информация не перестала усваиваться. Том подозревал, что эта книга не случайно была оставлена этим странным старшекурсником и ее изучение только подтвердило догадки пытливого ума. И вместе с тем, слишком много ещё оставалось неизвестным. *** - В последнее время ты чем-то изрядно обеспокоен, не так ли? - взглянув на товарища поверх учебника зельеварения, заметил Малфой. Он не брался утверждать, когда Мракс стал вести себя подобным образом, но именно после подобных периодов то ли мелонхолии, то ли фрустрации Том выдавал нечто такое, отчего вся жизнь приближенных к нему людей переворачивалась с ног на голову. Чего стоит только его рыцари, которые из кружка по интересам, стали полноценной организацией, члены которой с гордостью носили свое название. Совсем недавний ход был основан получении сведений от беженцев и жертв магвойны. Но чем больше он задумывался над нынешним положением дел, тем больше начинал страшиться того, что может последовать дальше. - Абраксас, не думаю, что тебя это касается. Одной фразой Том перечеркнул дальнейший разговор, сосредоточено продолжая выискивать что-то среди столов других факультетов. Или кого-то.       Без всякого выражения, он обвел взглядом Большой зал, как король свои угодья, и вновь вернулся к трапезе. Абраксас переглянулся с Орионом, и бесшумно вздохнув, отложил в сторону столовые приборы. Обед не оправдал его надежд.       Снова началась пора, когда Том все свободное время пропадал в библиотеке, иногда оставляя проведение собраний на приближенных. Такое случалось лишь единожды, с год назад, когда их лидер посвящал себя изучению одного крайне неприятного трактата, найденного в недрах запретной секции, но сейчас все было иначе. Абраксас чувствовал это.

***

*** Уход за магическими существами был отличным шансом для разговора, на который настроился Огюст с легкой руки Малфоя. Юноша уверенно приблизился к занятому зарисовкой Мраксу, но чем ближе он становился тем меньше был уверен в своей решении. Немного помявшись он все же заговорил: -Том, эм... В последнее время ты не появляешься на наших собраниях и все начинают волноваться. Ты ведь знаешь, если возникли проблемы мы всегда поможем их решить, не стоит все взваливать...- Огюст поднял взгляд на Тома. Красные искры ярости разве что не разлетелись в разные стороны. Он глубоко вздохнул, словно перед погружением, сжался и выпалил как на слуху: -Я видел тебя с тем когтевранцем, это из-за него, да? Если он чем-то тебя шантажирует мы можем... Негромкий смех сбил его с мысли. Не в силах продолжить он крепко зажмурился, ожидая наказание за свою вседозволенность, но ожидаемой боли не последовало.       На самом деле Огюст, как и все остальные, не верил, что Тома можно хоть чем-то шантажировать. Нет, это, конечно, было возможно, но только при условии, что тот, кто шантажирует имеет ярко выраженные суицидальные наклонности. Иначе никак. Надо быть или храбрецом, или идиотом, где второе более предпочтительно и похоже на правду.       Такого осторожного человека как Том Огюст еще не видел. Его впечатляло и ужасало количество непреложных обетов, которые были даны юному Мраксу, а его магическая мощь оставалась за гранью понимания. Их лидер определенно станет великим магом, который превзойдет всех ныне существующих.       Тот когтевранец, наверняка, чем-то заинтересовал Тома. Это длится уже около шести дней, Том даже сам не замечает, как каждый раз мечется его взгляд по мантиям и лицам студентов, а когда находит, что искал, как то неуловимо меняется, становясь отстраненным и абсолютно незаинтересованным тем, что происходит кругом. Возможно, если они узнают то, что так отчаянно пытается выведать Мракс, все вернется на свои места, а сам Том очнется от своей зацикленности и станет прежним. Вместе с тем, сейчас Огюста больше волновало собственное благополучие, которое неукоснительно рушилось из-за его собственной доверчивости. Или из-за таланта Малфоя к убеждению? Неважно. Медленно подняв голову, он по-птичьи, одним приоткрытым глазом, посмотрел на Тома, готовый в любой момент снова сжаться как еж. Том не сказал ни слова, продолжая оценивающе смотреть на Огюста, словно тот был не более, чем докучливая чернь, не представляющая никакого интереса и тем более не имеющая права требовать хоть какого-то ответа. Это было оскорбительно. До дрожи внутри, до горькой желчи растекающейся по телу и заставляющей биться жилку где-то в висках, но любая ярость, тут же растворялась, сменяясь содроганием, стоило только почувствовать ту опасность, что представлял собой Том Марволо Мракс. Огюст уже не надеялся на ответ, отступив на шаг, он едва заметно поклонился, собираясь уйти, когда услышал: - Полагаю, это лишь мое дело.       Том говорил негромко, но для Огюста, это был словно отраженный от стен зала, усиленный заклинанием, залп оглушительных звуков, еще долго звенящий в его ушах. Он хотел только кивнуть, но вместо этого неуклюже поклонился второй раз и заплетаясь в ногах, поспешно ушел, затерявшись среди студентов. Том прав. Не было ничего с чем он бы не справился. Да.