Harmony of the seas

       Боль, которая встретила Сокджина, стоило ему только открыть глаза, была невыносимой. Боясь пошевелиться, маг с жадностью вдыхал воздух, прислушиваясь к посторонним звукам. Неизвестно, сколько он пробыл без сознания, но свет, который попадал в пещеру, рассеивая тьму, говорил о том, что солнце ещё не зашло. Он мысленно поблагодарил богов за то, что те сохранили ему жизнь, не рискуя даже подать голос. Ведь он понимал, что шансов на спасение у него не так уж и много. Никто не рискнёт спуститься в заколдованную пещеру, а если и сделает это, последствия им не известны. Постороннее и тёмное колдовство отступило, оставив лишь лёгкий осадок в душе, и огромный страх, который сейчас с силой, раньше невиданной магу, обуял его. Впервые в жизни он боялся умереть, остаться здесь, испустив последний дух, так и не взглянув напоследок в лица тех, кого так полюбил. Он ощутил горячие слезы, скатывающие по его лицу, боясь даже пошевелить рукой, чтобы утереть их. Журчание воды где-то поблизости, пение птиц и мягкий солнечный свет, падающий на него и согревающий промёрзшего юношу, слегка отвлекал, но магу требовались все оставшиеся в его ослабленном теле силы, чтобы окончательно не утратить рассудок. Наверху же, в момент, когда Сокджин, пришедший в себя, отчаянно хватался за жизнь, с противоречивыми чувствами боролись остальные члены команды. — Он не мог погибнуть, нет, я не верю в это, — дрожащим от слёз голосом проговорил Юнги. — Нам нужно помочь ему! Подходя ближе к пещере, заглядывая вниз, туда, где некоторое время назад исчез маг, они не видели ничего. Лишь камни, поросшие травой и мхом, тонкий ручеёк, вероятнее всего, стекавший в небольшое озеро, но юноши там не было. Лишь безжизненный камень. — Должно быть, это колдовство, — пытался рассуждать Техён, но беспокойство того выдавали дрожащие руки и испуганный взгляд. — Оно не даёт увидеть нам то, что на самом деле происходит в пещере, там может быть всё, что угодно.. — Это ведь хорошо, правда? — Юнги, не теряя надежды, подошёл к звезде, взяв ладони того в свои. — Ведь там может быть просто вода, он мог просто упасть в нее и остаться цел, ведь так, да? — Я не знаю, Юнги, я не знаю. Сирена обессилено упала на землю, даже не стараясь скрыть охватившего его ужаса. Он плакал, обнимая себя за плечи и неверяще смотрел туда, где недавно стоял маг. Все пребывали в шоке, и никто из них не хотел верить в то, что это конец. Они стали настолько близки друг к другу, породнились не кровью, но душой, и утрата одного из них означала смерть каждого. — Ну а ты, почему молчишь?! — обратился Юнги к Намджуну, который стоял, будто застывшая статуя, не говоря ни слова. — Тебе словно плевать.. — Прекрати, Юнги, — Намджун обернулся к нему, давая рассмотреть свое заплаканное лицо и глаза, пустые, безжизненные, словно он лишился части своей души. — Как ты можешь говорить о том, что мне плевать, даже не смей.. — Никому не плевать, сирена, — выступил один из моряков, отправившихся вместе с ними, подходя ближе к капитану и его близким. — Пусть маг и пробыл с нами всего ничего, но даже за это время, каждый из нас понял, что он бесстрашный, храбрый и честный человек. Ты прав в одном, пока ещё есть надежда на то, что нам удастся его спасти, вытащить оттуда целым и невредимым. Юнги умолк, пристыженно опуская глаза, полные слёз. Это, казалось, всегда было его проблемой - говорить под веянием чувств. Хосок аккуратно опустил руку на его плечо, стараясь по возможности приободрить юношу. Сирена прикрыла глаза, отдаваясь чувствам. Его братья и сестры делали так, когда понимали, что умом ничего не решить, и иногда, но всё же стоит прислушиваться к своему сердцу и чувствам. Шум листвы, тихие всхлипывания и далекие рыки дракона отошли на задний план, заглушаясь звуком намного более важным, значимым для него. Волны, разбивающиеся о скалы, морской воздух заполонили его думы, словно окутывая в невидимое полотно, оберегая, как родная мать, ласки которой он никогда не знал. Дом звал Юнги. И он был слишком слаб, чтобы противится ему. — Вода, — произнёс он тихо, еле слышно, но шум моря всё ещё звучал в его голове, маня и зазывая. — Боги, вода! Остальные обратили внимание на вскочившего юношу, удивленно смотря на его не к месту широкую улыбку и воодушевлённый взгляд. — Техён, ведь там, в пещере, есть вода, так? — Я думаю, да. Юнги обрадовано засмеялся, сталкиваясь с непонимающими взглядами команды. — Юнги? — обратился к юноше Хосок, всё ещё не осознавая его задумку. — Ох, Хосок, ну подумай же, — взяв лицо мужчины в свои ладони, обратилась к нему сирена, заглядывая в глаза. — Если есть вода, то есть вероятность того, что это не единственный вход. — Ты хочешь сказать, что под водой может быть ещё один? — Намджун с надеждой посмотрел на сирену, готовый уцепиться за любую возможность для спасения мага. — Я практически уверен, что так и есть, — Юнги подошёл ближе к краю, опуская взгляд вниз, где такие манящие волны разбивались о скалы. — Но как ты попадёшь туда, ведь пещера заколдована. — Я.. я не знаю, — улыбка сползла с лица юноши, и тот вновь опустился на землю. — Я, было, подумал, что.. — Мы должны попробовать, — голос Хосока, громкий, уверенный, словно пронзил его. — Кто знает, может колдовство не распространяется на воду. Сирена в который раз благодарно посмотрела на поддерживающего его мужчину, и надежда вновь, маленькими крупицами начала возвращаться к нему. — Твоя идея, Юнги, действительно, неплоха, — задумчиво произнёс Техён, готовый уцепиться за каждое слово, как за спасательный якорь. — Но трудность состоит в том, что войти в пещеру ты не сможешь, если даже колдовство не тронуло воды, там, — он указал пальцем на дыру в земле. — Там, ты в любом случае не сможешь противостоять ему. — Необходимо, чтобы кто-то спустился туда вместе с ним, — неожиданно предложил Намджун, обратив на себя внимание этим. — Но ведь никто не может, мы ведь все.. — Мы ведь знаем только о том, что заколдованная пещера плохо влияет на магических существ, про её действие на обычных людей нам ничего не известно.. — Намджун продолжал свою мысль, искренне надеясь на то, что его предположения окажутся верными. — Это может быть слишком опасно, Намджун, — звезда, взволнованная сказанными мужчиной словами подошла к нему, неуверенно прикасаясь к его плечу. — Колдовство действует по-разному на людей, ты можешь упасть замертво, только спустившись туда, а можешь медленно впитывать его, умирая в муках. Это словно яд, отравляющий твой разум и твою душу. — Я буду медленно умирать, если больше не увижу его, Техён, — мужчина, с горечью в голосе посмотрел на каждого присутствующего, ища поддержки в их взглядах. — Я не смогу без него.. — Хорошо, Намджун, хорошо, — ответила звезда, отходя от мужчины. — Мы сделаем так, как предложил ты и Юнги, но лишь с одним условием - пойдёт Хосок. — Ну уж нет! — произнёс громко Намджун, не веря тому, что предложил Техён. — Пойду я, и точка. — Друг, наш капитан прав, — Хосок старался успокоить и образумить товарища. — Так и вправду будет лучше. — Я сказал нет! — Пойми, Намджун, если, спустившись туда, ты увидишь Сокджина, изломленного, мертвого, сможешь ли ты после помочь нам? — Не говори так, прошу. — Я обещаю тебе сделать всё, что в моих силах, чтобы спасти его, я пожертвую всем, чтобы достать его оттуда. Намджун крепко обнял друга, позволяя горьким слезам течь по его лицу. — Поклянись, — произнёс он, не отпуская Хосока. — Что вернёшь мне его живым. — Клянусь, брат. — Нам пора, Хосок, — сирена не желала прерывать момент между двумя близкими друзьями, но прекрасно понимала, что времени у них не так уж и много. Все вместе спустившись по узкой каменистой тропинке, часть команды оказалась прямиком около кромки воды. Мелкие капли, попадающие на них в те моменты, когда волны разбивались о скалы, сильный ветер, обдувающий их лица, начавшие сгущаться облака. На лицах - волнение, в душе - надежда на то, что сирена окажется права и действительно сможет попасть в пещеру. Юнги понимал, что проку от него не много, ведь вряд ли колдовство позволит ему выйти, но он готов был рискнуть лишь ради того, чтобы узнать, что Сокджин жив. Юноша, ни минуты не медля, стянул с себя всю одежду, окинув людей быстрым взглядом, задержавшись чуть больше на Хосоке и напоследок, произнёс: — Я буду ждать тебя там. Вода охватила тело сирены, заволокла его в свой мир, окутала приятной и такой долгожданной прохладой, и уже через минуту над мелкими волнами показался хвост сирены и тут же скрылся под водой. — Молю, дождись меня, — проговорил Хосок в пустоту, и морские капли, словно слёзы, скатились по его лицу.

***

Больше лежать, чувствуя кожей намокающие вещи и уходящее тепло, которое камень так безжалостно отбирал у него, было невозможно. Маг пересилил себя, пытаясь подать голос, громко кричал, практически сорвав горло. Звук отдавался эхом в пещере, но не находил абсолютно никакого отклика. Было понятно, что наверху никого нет. Мысли о том, что команда бросила его, как назойливые мухи лезли ему в голову, и он старательно отгонял их. Этого бы не случилось - Техён не бросил бы его, Юнги не оставил, Намджун.. Воспоминания о мужчине заставляли сердце мага сжиматься от тоски. Что, если им больше не суждено встретиться? Что, если те неприятные слова, которые сказал мужчине маг стали последними? Ему нужно было собраться и сделать хоть что-нибудь. Сокджин вспомнил тёплую улыбку мужчины, которой он так часто его одаривал, вспомнил Юнги, с которым его так удачно свела судьба, Чонгука и Техёна, Хосока. И в этот момент он понял одно - здесь он не умрёт. Сделает всё, чтобы выбраться, и если ему суждено погибнуть - он вздохнёт последний раз на руках у любимого человека. От малейшего шевеления тело его пронзила боль, ему хватило сил ощупать свою голову, влага на которой особенно беспокоила его. Аккуратно дотронувшись до волос, поднеся пальцы к лицу, маг отчаянно надеялся, что это просто вода. Но пальцы юноши были окрашены в красный, и это придало ему ещё больше уверенности - нужно двигаться, искать выход из этой чёртовой пещеры и молить богов о том, чтобы вещь, которая сможет снять проклятье с дракона, была поблизости. Несмотря на опасность, о магическом существе забывать, совсем не хотелось. Маг не вставая, начал ползти вглубь пещеры, по направлению течения воды, надеясь на то, что она приведёт его к выходу. Одежда промокла практически насквозь, ситуация усложнялась ещё и тем, что двигаться приходилось по острым камням, сдирая руки в кровь. Через некоторое время, полностью выбившись из сил, Сокджин прекратил движение, оперевшись щекой о мокрый и скользкий камень, он готов был вновь провалиться в спасительную дрему - в глазах темнело, всё труднее было не закрывать их. Рана на голове мага открылась из-за движения, и тот чувствовал тонкую струю крови, стекающую по его шее и неприятно щекочущую кожу. Продолжив свое утомительное движение, теперь же, с каждым резким поворотом ко всему прочему добавилась тупая боль в голове. Но он должен был постараться выжить - ради них всех. Тонкие ручейки плавно перетекали в небольшое озеро, находящееся прямо по центру пещеры, спереди лишь камни поросшие мхом и тьма. Света, исходящего из единственного явного выхода не хватало, чтобы осветить пещеру полностью. Оказавшись рядом с водой, Сокджин жадно припал к ней - жажда мучила его, как никогда. Взглянув на секунду на свое отражение, он ужаснулся: тот выглядел даже хуже, чем когда на него оказывало влияние колдовство, о котором он практически забыл. Это ещё больше насторожило его. Он чувствовал себя плохо, но это было не влиянием колдовских сил. Догадки мага подтвердились. Колдовство исходило не от пещеры, а от человека, и лишь одни боги знают, где он сейчас. Он обессилено лежал около озера, опустив одну руку в прохладную воду, думая о том, что не сделал так много за свою короткую жизнь. Силы медленно, с вытекающей кровью покидали его тело, разум его туманился, не способный собраться воедино от усталости и боли, а тяжелые веки так и норовили закрыться. Небольшой всплеск воды на другом краю озера никак не привлёк внимания мага. Он лежал, закрыв глаза от усталости, и только рука его, такая же ослабшая, как и всё его тело начала двигаться в такт маленьким волнам на воде. Неожиданно, словно произошедшее было всего лишь обманов воспаленного сознания мага, а не явью, руки того что-то коснулось. Совсем невесомо, будто этого и не было вовсе. Приложив последние усилия, Сокджину пришлось разлепить глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация или бред. Он вытащил руку из воды, осмотрел её, не веря в то, что почувствовал. Но неожиданно громкий всплеск воды заставил его поверить в то, что происходящее реально. Вода заколыхалась, и совсем рядом с его лицом, буквально в паре сантиметров показалась черная макушка. Маг неверяще смотрел на воду, из которой спустя секунду показалось бледное, словно мел, лицо, глаза - бледно-голубые с горизонтальным зрачком. Руки существа коснулись суши, пальцы с длинными ногтями и чешуёй, и лёгкий блеск кожи, слабый, но все же видимый даже в таком неярком свете. Сокджину понадобилась минута, чтобы понять, кто рядом с ним. — Юнги, — из последних сил, шёпотом смог произнести маг, смотря на сирену, как на божество. — Ты пришёл. Юноша молчал, рассматривая Сокджина своими странно прекрасными глазами, и неожиданно потянулся к нему, но практически касаясь лица мага, резко отдернул руку, словно обжёгся. Вид его постепенно начал становиться привычным, глаза вернули прежний цвет и вид, начали исчезать когти и перепонки с рук. — Скоро здесь будет Хосок, умоляю, продержись ещё чуть-чуть, он поможет. — Что, Хосок? — Сокджин явно был не рад этой новости, ведь им было неизвестно, как колдовство повлияет на обычного человека. — Это очень опасно. — Он сильный, Сокджин, всё будет хорошо. — А что на счёт тебя? — маг внимательно всмотрелся в лицо друга, стараясь увидеть там хоть малейшее проявление недуга из-за колдовства. — Как ты смог попасть сюда? — Я подумал, что под водой может быть ещё один вход в пещеру, — ответил Юнги, слегка отплывая. — И, кажется, это единственная её часть, которая не заколдована. Сокджин был рад, что его другу, по крайней мере, пока тот находится в воде, ничего не угрожает. Сейчас он был не один, и это вселяло в него большую надежду, чем ранее. По крайней мере, здесь он точно не умрёт. Но главная цель, ради которой он и должен был сюда спуститься, не была выполнена, что очень его беспокоило. — Я должен был помочь Чимину, но всё испортил. — Эй, прекрати, слышишь, — Юнги опять подплыл вплотную к магу, заставив того придвинуться поближе, чтобы часть его тела находилось над водой. Он аккуратно обхватил его лицо ладонями, ощущая влагу на своих пальцах. — Ты не мог знать, что так произойдёт, понятно? Это всё колдовство, против которого мы не могли ничего сделать. Не смей винить себя. Сокджин слабо улыбнулся ему, вернувшись в прежнее положение. Сирена же, посмотрев на свои ладони, испуганно воззрилась на мага, лицо которого с каждой минутой становилось всё бледнее. — У тебя кровь, Сокджин. — Я знаю. — Я должен спасти тебя, — ещё больше вытянувшись, Юнги опёрся руками о камни около озера, не смотря на то, что это причиняло ему невыносимую боль. — Позволь воде излечить тебя, прошу.. — А я достоин этого, Юнги? — слезы начали течь из глаз его, падая на руки сирены. — Достоин быть спасённым? — Прошу, Сокджин, позволь мне сделать это, тебе нужно лишь попросить.. Сирена приблизилась к магу, сокращая расстояние между их лицами до миллиметра, в надежде смотря на него. Маг сомневался, грустно смотря на сирену, которая ждала только одного. — Сокджин, просто попроси меня, — юноша выдохнул эти слова, собирая губами его горячие слёзы. Тело мага уже на половину склонилось над озером, Юнги оставалось только обхватить его за шею своими тонкими руками и утащить за собой, на глубину. — Прошу, спаси меня, — выдохнул из последних сил маг, касаясь руками плеч морского существа. Юнги улыбнулся, вновь обхватывая лицо мага своими ладонями. И после он поцеловал его. Вкладывая в поцелуй всю боль, нежность, страсть на которую он только был способен. Тело Сокджина стало совсем невесомым, мысли его очистились и через секунду он понял, что тонет. В легкие забиралась вода, лишая его дыхания, он слабел и ощущал себя, словно камень, который тянуло вниз, но руки подхватывали его, новый поцелуй дарил возможность дышать, вновь ощущать себя целостным и живым. Он чувствовал, как силы его возвращаются, магия, к которой он так привык, но которую так тяжело было контролировать, а ещё тяжелее чувствовать, словно обволакивала его тело, даря силы, ранее которых он не чувствовал. Он вынырнул из озера, выходя оттуда, словно абсолютно новым, будто сирена своим поцелуем подарила ему новую жизнь, вдохнула её в него, заставив течь по венам энергию и чистую магию, ничем не осквернённую. Поднявшись на ноги, Сокджин ощущал это каждой клеткой своего тела, каждым волоском на его коже, он словно чувствовал то, что ранее для него было закрыто. Обернувшись к озеру, откуда вслед за ним вынырнула сирена, но сейчас не обращавшая на того внимания, удивлённо смотревшая куда-то за него. — Хосок, — тихо проговорил он, не удержавшись, попытался выползти из воды, но колдовство мешало ему, пронзая каждую часть его тела невыносимой болью. Сокджин обернулся. Буквально в паре шагов от него стоял мужчина, с рук которого стекала густая кровь, бешеный взгляд его выдавал безумство. В слабом свете блеснуло лезвие ножа, который тот держал около горла Хосока. Маг понимал, что человек, стоящий рядом с ним, не кто иной, как тот самый колдун, обрёкший на страдание Чимина и державший его самого в страхе на протяжении всего времени пребывания на этом острове. Это его чары сбивали Сокджина с ног, это по его вине он оказался здесь, буквально на волоске от смерти. — Какая жалость, — проговорил он противным шепелявым голосом, словно змей, мерзко облизывая губы и безумно улыбаясь. — Такой потенциал, такая сила, ты бы мог стать сильнейшим колдуном всех земель, а тратишь её на какие-то нелепые заклинания. — Я никогда не стану грязным чернокнижником вроде тебя, обрекающим ни в чём неповинных людей на одинокое существование! — маг выплюнул эти слова в сторону колдуна, делая шаг вперёд, но нож, который тот ещё плотнее вжал в горло Хосока, заставил его остановиться. — Ох, ты, должно быть, говоришь о Чимине, — колдун мерзко рассмеялся, вызывая ещё больше ассоциаций с противным хладнокровным. — Ты заблуждаешься, мальчик, тот не так уж чист и невинен, как хочет казаться. Они смотрели, прожигая злобными взглядами друг друга. Сокджин мог чувствовать страх и отчаяние сирены, переживавшей за жизнь любимого человека, гнев и злость колдуна и лёгкое смятение вперемешку с испугом, которое принадлежало Хосоку. По телу мага прошлись мелкие разряды, заставляя кожу его покрыться мурашками. Для него словно всё вокруг остановилось. Дыхание выровнялось, он, будто мог слышать то, что происходит за километры отсюда - пение птиц, морские волны, разбивающиеся о скалы, и голос, такой знакомый, но такой далёкий, который манил к себе, умоляя вернуться. — Отпусти его, — злобно проговорил Сокджин, делая несколько уверенных шагов вперёд. Он чувствовал, как чужеродное колдовство пытается поглотить его, давит со всех сторон, из-за чего тело покрывалось испариной, а в глазах мутнело, но прежних удушающих чувств, как раньше, он не испытывал. — Не играй с огнём, мальчик, — колдун делал медленные шаги назад, ведя за собой Хосока, при каждом движении, с раны которого вытекала всё больше крови. Колдун остановился, и помимо блеска ножа глаз Сокджина уловил ещё один. На шее мужчины тот смог рассмотреть амулет, достаточно большой, рисунок на котором был так знаком магу. Его же он видел на браслете Чимина. В голове его начали складываться неутешительные догадки. Пещера. В ней никогда не было ключа от проклятья дракона, она всё это время было лишь для отвода глаз. Настоящее «противоядие» всегда было с колдуном. И за всё это время, пока он и сирена были здесь, пока Хосок спускался к ним, этот злодей выжидал, прячась в укрытии, или ещё хуже - мог навредить тем, кто остался наверху. От одной мысли об этом у мага похолодело сердце. И вместе с тем, внутри проснулась невиданная злость на колдуна, который мало того, что смог одурачить их, сейчас угрожал жизни его друга. Магия мягким потоком начала литься из него, окутывая всё вокруг. Она вступала в невидимое противоборство с колдовством, стараясь избавиться от него, очистить пещеру от его влияния. — Я знаю, что бы пытаешься сделать, маг, — колдун подал голос, при этом сильным ударом заставил опуститься Хосока на колени. — Ты действительно думаешь, что способен одолеть меня? Колдун рассмеялся, опасно проводя по и так истекающей кровью шее Хосока ножом, в ярости бросая взгляд на оказывающего сопротивление мага. Сила Сокджина нарастала, пытаясь вытеснить чёрное колдовство, даже Хосок чувствовал это. Земля под ним начинала дрожать, звуки стали словно громче, заставляя всё внутри трепетать. — Я клянусь, глупый мальчишка, если ты не остановишься, я перережу глотку вашему другу, а после, примусь за вас. — Ты не сделаешь этого, — Сокджин говорил уверенно, ещё ближе подходя к ним. Неожиданно смелая и безумная идея родилась у него в голове. — Ещё как сделаю, ты даже не представляешь, на что я способен, мальчик. Маг медлил, обдумывая следующий шаг, и после, произнёс: — Ладно, но позволь нам с сиреной уйти. Юнги протестующие закричал, всё еще находясь в озере, Хосок посмотрел на него шокировано и с каплей обиды. Колдун злобно улыбнулся, слегка кивая головой в знак согласия. — Ну, разумеется, вы можете уйти, желательно, прямо на ваш корабль и уплыть как можно дальше с этого острова. Сокджин неожиданно для всех поклонился колдуну, словно благодаря его за сохранённую жизнь и, не разворачиваясь, начал двигаться в сторону озера. — Ты с ума сошёл, что ты делаешь? — Юнги ощутимо ударил мага по плечу, разгневанный его словами. — Как ты посмел сказать такое? — Ты можешь сейчас сказать Чимину, чтобы тот подошёл к входу в пещеру? — Сокджин решил пропустить слова сирены мимо ушей, заботясь сейчас только о том, чтобы его план сработал. Перед Хосоком он извинится позже. — Я могу попробовать, — Юнги абсолютно не понимал, что именно задумал маг, смотря на того удивлённо. — Что ему сказать? — Я попытаюсь разрушить колдовство, которое окутывает это место, — не поворачиваясь к Юнги лицом, чтобы следить за действиями колдуна проговорил маг. — Просто скажи ему, чтобы он был готов сжечь эту пещеру. Краем глаза, увидев согласный кивок сирены, Сокджин встал, подав голос: — Могу я, перед тем, как уйти, задать тебе вопрос? Колдун кивнул тому, словно разрешая говорить. — Эта пещера, — маг окинул глазами территорию, вновь приближаясь к мужчинам. — Она ведь никогда не хранила ключ от проклятья дракона, верно? — С чего ты решил, что он вообще существует? — На любой яд найдётся противоядие, разве нет? Колдун поднял Хосока, с каждой минутой теряющего всё больше и больше крови на ноги, отходя ещё дальше, и становясь прямо около огромной дыры, главного входа в пещеру. — Глупцы, — колдун словно ощущал своё превосходство над ними, улыбаясь всё шире с каждой секундой. — Ну конечно эта пещера пустышка, неужели, ты действительно думал, что я оставлю что-то настолько ценное здесь, без присмотра? Пока колдун говорил, Сокджин старался изо всех сил рассеять темное колдовство, давая возможность дракону подойти вплотную к пещере. — Я всегда носил его с собой, результат моего лучшего заклинания, моя гордость, и напоминание о том, как меня втоптали в грязь, разрушив всю мою жизнь! — колдун пребывал в ярости, глаза его расширились, лицо покраснело, и сила, которая исходила из него, значительно мешала Сокджину. — Ваш дракон, ради которого вы прибыли на этот остров, сделал меня никем, лишим меня всего, что я имел, а самое главное, - он вдавил нож, проводя им по шее Хосока, делая глубокий надрез, из-за чего рубашка мужчины стала красной от впитавшейся крови. — Он забрал у меня любовь всей моей жизни, а этого я простить ему не мог. Сокджин, приложив немалые усилия, смог развеять колдовство пещеры, оно лишь маленькими невидимыми сгустками задержалось в некоторых местах, оседая пылью, практически не причиняя вреда. — И сейчас, спустя столько лет, я, наконец, завершу свою месть, — мужчина со злорадством посмотрел на сирену, которая готова был броситься к своему возлюбленному, наплевав на боль. Сокджин же, приготовившись, произнёс напоследок: — Ты слеп, колдун, раз не видишь, на что твоя месть обрекла тебя. В следующую секунду дракон показался прямиком над пещерой, напоследок заглядывая в глаза тому, кто обрёк его на десятилетия одиночества и бессмысленного скитания. Он раскрыл свою огромную пасть, готовый в эту же секунду извергнуть массу огня. — Хосок, амулет! — успел прокричать мужчине маг. Колдун растерялся, когда амулет, хранивший всю его силу, был сорван с его шеи. Он злобно посмотрел на Хосока, бегущего по направлению к магу. Нож, так и оставшийся в его руке, он в ярости метнул в сторону убегающего мужчины. И в следующий момент все покрылось огнём. Маг успел словить Хосока, принимая его в свои объятья, и быстро погружаясь с ним под воду. Как только пламя утихло, и колдовство полностью рассеялось, все вместе они вынырнули, стараясь набрать как можно больше воздуха в лёгкие. Они победили. Хосок крепко сжимал подвеску в руках, улыбаясь друзьям. Лишь спустя мгновение они заметили, что вода в озере покраснела от крови. Они вышли из него, смотря друг на друга непонимающе. Хосок, не выдержав, опустился на колени, ощупывая свою спину - нож, который бросил в гневе колдун, достиг своей цели. — Хосок, о боги, нет, — Юнги упал рядом с ним на колени, обнимая его и стараясь не причинять боли. — Даже не смей покидать меня, слышишь, не смей! — Ты красивый, — улыбаясь, произнёс Хосок. — Очень красивый. — Сокджин, молю, сделай хоть что-нибудь, — Юнги умоляюще посмотрел на мага, роняя горькие слёзы. — Я израсходовал всю свою магию, чтобы расколдовать пещеру, — извиняющимся голосом ответил он. — Прости меня, я не могу ему помочь. — Эй, морское создание, хватит плакать, — поднял Хосок слабую руку, чтобы утереть слёзы с лица юноши. — Я ещё поживу, не время мне умирать. — Разве ты не сможешь исцелить его, Юнги, так, как сделал это со мной? — Если его желание жить такое же сильное, как и твоё, я могу попробовать. Юнги затащил обессиленного Хосока в воду, забирая из его ослабших рук амулет, передавая его Сокджину. — Я думаю, ему лучше быть у тебя. — Я надеюсь, что вы справитесь. Сирена улыбнулась, заключая мага в объятья. Сокджин ещё раз окинул их обеспокоенным взглядом, и, пожелав удачи, собирался подняться наверх, с помощью верёвки, по которой спускался Хосок. Юнги проследил за уходом мага, обнимая аккуратно практически не шевелящегося мужчину. — Хосок, — пытаясь привести мужчину в чувства, на грани истерики проговорил Юнги. — Пожалуйста, не покидай меня. — Я люблю тебя, Юнги,— мужчина бледными губами проговорил такие заветные для обоих слова, оставляя слабый поцелуй на губах сирены. — Будь счастлив. Слёзы катились по щекам юноши, мешая видеть. Сирена утащила на дно мужчину, которого успела так сильно полюбить в надежде на то, что море поможет. Поможет заставить вновь биться сердце, которое остановилось.