***
— Да какого хрена, Джон?! Откуда ты вообще узнал?! Дикон сидел в кресле с невозмутимой улыбкой Джоконды и бесстрастно смотрел на беснующегося Брайана. — Да че ты к нему прицепился! — встрял Роджер, косясь на закрытую дверь детской. — Ну я ему рассказал… — Отлично, Роджер, просто замечательно, — зашипел Брайан, мечась по кухне, как тигр в клетке. — То есть, вы считаете, что ребёнку очень важно знать о том, как мы с тобой упились в дрова, а потом не смогли найти туалет и… и… На Брайана было жалко смотреть, поэтому Джон, с трудом сдерживая гомерический хохот, остервенело кусал губы. — И мы нассали Фредди под дверь, ну да, — Тейлор пожал плечами, являя собой образец древнегреческой мудрости и рассудительности. — Но он же нас понял. Кто ж виноват в том, что прототипом Стаффеловской общаги был Лабиринт Минотавра… — Скоро приедут ваши племянники, ты же знаешь, да? От мрачной угрозы, явственно прозвучавшей в брайановском голосе, даже Джону стало не по себе. — Да подумаешь, — Роджер попытался принять равнодушный вид. — Ну сварил разок череп… —…который утащил из парка аттракционов, ну да, — Брайан зловеще улыбнулся. — Все знают эту историю, Роджи. Не волнуйся.***
Как потом сказал Фредди, иначе и быть не могло. Яблоко от яблоньки. Рыбак рыбака. Потому что мало того, что племянника Джона звали Джозефом (ещё он откликался на Джо), так ещё он походил на Дикона даже больше, чем на родного отца (по этому поводу Фредди тоже не преминул скользко пошутить). Мальчик, однако, вскоре очаровал их всех своими милыми глазками, по-детски прелестным личиком и игривыми повадками. Гвилим первую неделю ходил за ним, как привязанный. А потом приехал этот. — Он мне не нравится, — сердито бубнил Фредди в брайановскую грудь. — Почему он вечно подкалывает Гвила? Брайан, рассеянно перебирающий короткие фреддины волосы, лишь неопределенно вздохнул.***
— Отдай! — Возьми и забери! Брайан, вернувшийся домой раньше положенного, застал дома не самую приятную картину. — Так нельзя! Ей же больно! Делайла яростно мяукала и извивалась в руках Бена, который стоял на диване, высоко подняв руки. Хихикающий Джо прятался за спинкой кресла, корча Бену ободряющие рожицы. Завершал картину возмущённый Гвилим, баюкающий на руках хныкающего Люка. — Не больно! — Бен показал Гвилиму язык, разворачивая брыкающуюся кошку мордой к себе. Вроде маленький мальчик с милыми ангельскими глазками, а что вытворяет… Брайан, на несколько мгновений потерявший дар речи, сердито хлопнул ладонью по столу. Мальчишки тут же испуганно повернули к нему головы. Делайла ужом вывернулась из детских ручек. — Кошек не мучить, — ровно проговорил Брайан, стараясь держать себя в руках. — Иначе я буду очень, очень зол, — он обвёл многозначительным взглядом притихших детей. — Мы не скажем об этом Фредди. Но пеняйте на себя, если подобное ещё раз повторится.***
— Твой пацан мне не нравится, — без обиняков заявил Фредди нахмурившемуся Роджеру. — И что же такого он сделал? — недовольно поинтересовался Тейлор, пафосно прикуривая из рук Джона. — Переключил твои диснеевские мультики на свои мультики про трансформеров? У Брайана имелась парочка-другая показательных примеров, но он решил промолчать. — Он отвратительно относится к моему сыну! Фредди, разумеется, несколько преувеличивал, но кто, как не Брайан, знал, что за сына вокалист мог и по винтикам разобрать. Полностью. — Господи, Фред, у детей есть определенные… — А мне плевать! Я не хочу, чтобы из-за этого… — Фредди на несколько секунд запнулся. Сердито всплеснул руками. — Осталось всего неделя, Фред, ладно? — Дикки примирительно улыбнулся, мягко кладя руку на плечо друга. — А потом мы уже будем брать их к себе. Ладно? Фредди недовольно стрельнул ониксовыми глазами в сторону Джона, но промолчал.***
— Не хочешь мне ничего рассказать? Городские огни юркими бликами проносились по задумчивому лицу Фредди, но Брайан очень хорошо знал это выражение. — Ты о чём? — невозмутимо поинтересовался вокалист, скребя ногтем ремень безопасности. — О Бене. Ты же не просто так его недолюбливаешь. Фредди несколько мгновений упрямо хмурил брови, но все-таки сдался. — А ты не видишь? — Не вижу чего? Фредди окинул его снисходительным взглядом и странным отеческим жестом потрепал по голове. — Так что? — Хотя чему я удивляюсь с одной стороны, — сам себе пробормотал Фредди. — Этот кудрявый болван ни за что не заметит любовных треволнений, пока его не ткнут в них лицом… — Фредди! — Да у Гвила первая любовь случилась, ну, — нетерпеливо всплеснул руками мужчина. — Не помнишь что ли, как он за Джо таскался первое время? — Джо?.. — Ну да. А потом приехал Бен и все. Джо перестал на него внимание обращать. — Ничего себе… — Ага.***
Фредди, вышедший на балкон втихаря скурить сигарету-другую, чуть не полетел на пол, запутавшись в полах своего роскошного японского халата. — Ты чего тут? — шепотом поинтересовался он, кося глазом в сторону двери, ведущей в комнату. — Бессонница? Гвилим кивнул, уткнувшись невидящим взглядом в свои коленки и пытаясь не разреветься. На душе было очень тяжело и неприятно. Фредди немного постоял, повздыхал о чём-то своём, а потом изящно уселся рядом. Немного подумав, он с фырканьем достал пачку сигарет и закурил. Гвилим даже не пошевелился. — Плохо тебе, да? Гвилим поежился. Хотел было сказать, что разговаривать ему сейчас совсем не хочется, а вот убежать куда-нибудь далеко-далеко, например, на Аляску — очень даже, но потом понял. Если сейчас промолчать, то потом уже смысла не будет что-то говорить. Только повисшая глубоко внутри тяжесть, невысказанная, колючая, отпустит совсем нескоро. — Как это… что это такое, когда, вроде как, очень плохо, но все равно на что-то надеешься? — осторожно спросил он, ковыряя пальцем коврик. — Ну или… как-то так. Фредди долго молчал, смотря на крошечные алмазные крошки в небе и поднося мерцающий огонёк сигареты к губам. Наконец, царственно выпустив струю казавшегося белым дыма, он медленно ответил: — Любовью это называют, парень. — Да ты что! — ужаснулся Гвилим. Даже от созерцания собственных коленей оторвался. — Как так? Любовь же — это хорошо, нет? — По-разному, — уклончиво отозвался мужчина, грустно улыбаясь ночному небу. — Бывает и не очень хорошо. — Папа говорит, что любить всегда хорошо, — стоял на своём насупившийся Гвилим. — И что надо делиться любовью со всеми. Задумчивое лицо Фредди будто просветлело, смягчилось невидимой улыбкой в уголках глаз, отражаясь в мягком понимающем взгляде. — Это правильно и единственно верно, дорогой мой, — произнёс он с несвойственной ему нежностью в голосе. — Но не всегда безболезненно. — Н-но как же… как же так?.. — Гвилим почувствовал, что предательские слезы обжигают горло, бегут к глазам, и изо всех сил зажмурился. …рыжий, словно милый маленький лис… …улыбкой можно, наверное, весь этот двор осветить… …глаза такие любопытные, блестящие, маленькие искорки на бледном детском личике, едва-едва тронутом загаром… …веснушки на носу совсем бледные, а одна спряталась на самом кончике носа… — Я-я не хочу больно, — сипло прошептал Гвилим, изо всех сил сжимая губы и морща нос. Разве это честно? Разве он сделал что-то плохое?.. — Маленький мой, — Фредди рывком прижал его к груди и принялся целовать в тёплую макушку. — Это не конец. Тебя ещё будут любить, сильно-сильно, я тебе точно говорю. Только нужно немножко потерпеть, ладно? Совсем чуть-чуть. Такую очень маленькую милую чуточку… — Совсем чуточку? — всхлипнув, спросил Гвилим, сжимая в неловких пальцах пеструю ткань. Слезы сдержать все-таки не получилось — они все капали и капали на нежный шёлк, оставляя маленькие темные пятнышки и щекоча кончик носа. — Совсем чуточку, — мягко подтвердил Фредди, прижавшись щекой к его затылку. И уже тише добавил: — По сравнению со всей жизнью — это совсем чуточка.