— Я буду называть тебя Белоснежкой

      Если вы спросите Юнги, почему он в свой выходной не может выспаться, то он начнёт жаловаться на своего друга. Ворчать, что он поменял цвет ориентации и вообще, что его предали и он теперь единственный натурал в этом доме.       Хоть и доказательств, что Чимин теперь благородных голубых кровей у Юнги по-прежнему нет, но даже тот факт, что Пак согласился идти на свидание с Хосоком, уже заставляет Мина вычеркнуть Чиму из натуралов. И оправдания Чимина, что он просто хочет вкусненько поесть, вот вообще не канают, ведь Юнги сейчас будят в девять утра, чтобы поинтересоваться: «Как я выгляжу, друг?»       Чимин всегда прекрасно обходился без советов Юнги, а сейчас перед свиданием с, мать его, парнем, он вдруг решил поинтересоваться насколько сладко выглядит. И вот безо всяких преувеличений Чимин выглядит слишком сладко. Настолько сладко, что Юнги вот вообще не удивится, если Хосок сделает предложение этому азиатскому Кену. Вот нахрена он так наряжается, если идёт просто поесть? — Выглядишь как пидр, — рычит Юнги и накрывается одеялом с головой. — Ну Юнги, чего ты так? Я же не осуждаю тебя за то, что ты с Чонгуком в комнате ночевал! — обижено мурчит Чимин, поправляя воротник своей розовой рубашки возле зеркала. — Это была месть! — возникает Юнги высовывая головёшку из-под одеяла. — Ну, а это разведка, — преспокойно отвечает медведь, поправляя свою шерстку расчёской.  — Разведка? Нафига? — Надо же понять, что за фрукт этот Чон Хосок. — Пххх. Да он всего лишь погружённый с головой в работу бизнесмен, и, видимо, соскучившийся по любви, — уверенно кидает Юнги и снова падает на кровать. — Иди уже отсюда, ты слишком приторный, я не настолько люблю сладкое. — Не, ну нормально? Он меня выгоняет из собственной комнаты!!!       Чимин качает головой, в последний раз смотрит на себя в зеркало и спускается на первый этаж. На кухне его уже ждёт Чон Хосок с завтраком. Завтрак сегодня Хоби заказывал сам, и уже сидел, дожидаясь горничных на своей кухне.       Когда Хосок увидел Чимина, сердце невольно остановилось, дыхание прервалось, а на лице сама собой появилась улыбка. Чимин видит на себе восхищающийся взгляд босса и немного краснеет, но продолжает идти, держа осанку, сохраняя сдержанное выражение лица. — Ну, и как я тебе? — спрашивает Чимин, подходя к столику, за которым сидит одетый в деловой костюм, прекрасный как всегда Хосок. — Плохо, — еле выдыхает Чон.       Чимин на секунду подвисает в недоумении, и таки переварив слова, опускает уголки рта, а вместе с ними и голову, присаживаясь за стол. — Плохо моему сердцу, — заканчивает свою мысль Хоби, и на лице Чимы вновь появляется улыбка, он поправляет волосы и присаживается за столик завтракать.       Хосок просто не может оторвать своих глаз. Он смотрит на Чимина пожирающим взглядом, заставляя последнего сильно смущаться. — Хоби, всё нормально? — выдавливает из себя Чимин, чтобы прервать неловкую тишину. — Да, всё замечательно, просто не могу налюбоваться тобой. — Если ты будешь смотреть на меня вот так, я не смогу позавтракать, — продолжает Чим. — Извини, — Хосок с трудом отводит глаза и направляет их в окно. — Может, ты оденешься менее официально? — неуверенно спрашивает Чим, разглядывая костюм Сока.       Нет, он, конечно, красивый и всё такое, но одежда вот вообще не подходит для сегодняшней прогулки.       Тот молча встаёт и, кивая, уходит в свою комнату переодеваться. Возвращается Хосок в совершенно другом образе: в джинсовых шортах, белой футболке. И опять занимает свой любимый стул.       Да, белый определённо его любимый цвет, даже машина у него белая. Чим ещё когда за приставкой ехал, оценил его белоснежную машину. Вот насколько всё-таки эти братья разные. У Чонгука любимый цвет чёрный, а его половина дома похожа на логово монстра — мрачное и недоброжелательное. Хосок же, очень любит всё яркое и светлое, его половина так и слепит глаза молочными оттенками и сам он, как маленькое, деловое солнышко на фоне пасмурной, творческой тучки. А тучка эта, к слову, потеряла своё вдохновение и начала появляться на горизонте чаще, чем обычно.       Вот и сейчас Чонгук без приглашения заявился на кухню к Хосоку в поисках еды и, увидав перед собой парочку смущённых голубков, не упускает возможности съязвить, а то что-то давненько он этого не делал. — Чимин, ты сегодня особенно сахарный? Влюбился что-ли? — с лёгким смешком спрашивает Чонгук, нарушая неловкую тишину своим голосом. — То же самое можно спросить и у тебя, — неожиданно для всех выдает Хосок и злобно косится на Чонгука. С лица Гука пропадает улыбка, и он смотрит на брата с вопросами в глазах. — У тебя причёска опрятная, ты надухарился парфюмом, а ещё у тебя футболка поглажена, хотя обычно ты этого не делаешь, — уверенно выпаливает Хосок и победно глядит на братика.       Писака непонятно смущается и резким движением руки взъерошивает волосы, превращая красивую укладку в хаос, со словами: «Ой всё! Валите уже на своё свидание, не могу спокойно поесть». — Ну и пойдём, — радостно произносит Чон.       Он поднимается, подходит к Чимину, берет его руку, которая лежит на столе, и тащит за собой к выходу. Чимин успевает только покраснеть до кончиков ушей и почувствовать на себе завистливый взгляд Чонгука.       Хосок подвел парня к гаражу и открыл двери своей белоснежной машины краснощекому Чимину. Чима залез в молочный салон, а Хосок закрыл за ним дверь, забираясь следом. — Куда поедем, солнышко? — Поехали туда, где красиво. Я хочу полежать на травке. — На травке? — смешком спрашивает Хосок. — Да. — Какой же ты дивный, — черноволосый качает головой и переводит глаза вперёд, — есть у меня одно местечко…       Как только Хосок с Чимином исчезли из кухни, Чонгук взял свою тарелку, тарелку Юнги и направился в свою кухню. — Юнги-хён, спускайся завтракать, — доносится из рации Чимина на третьем этаже.       В ответ молчание, но Юнги поднимается, направляется в душ, и с мокрыми волосами спускается на второй этаж спустя двадцать минут. Чонгук уже успел прикончить свой завтрак и собирался уходить из кухни, но когда туда заявился мокренький Юнги, ноги Чонгука подкосились, заставляя хозяина приклеиться задницей к стулу.       Как только Юнги спускается на кухню, сразу ощущает на себе взгляд, когда видит источник этого взгляда — опускает уголки рта и, делая недовольное лицо, кидает в Чонгука: «Чё палишь?»       Чонгук хватается за сердце рукой и сквозь учащённое дыхание цедит: — Снежный хён, ты зачем меня на грех побуждаешь? — похотливым голосом спрашивает Чонгук. — Чево-о-о? — в недоумении тянет Юнги, потом видит красное лицо Чонгука и невольно смущаясь влепляет тому подзатыльник.       Чонгук чешет место удара и меняет похотливое лицо на обычное, весёлое. Испепеляя Гука злым взглядом, Юнги садится за стол, приступая за свой завтрак. Чонгук сидит, продолжая откровенно пялиться на Юнги, что тщетно пытается не обращать внимание на писателя, но не обращать внимание на Чонгука — это крайне сложно, особенно когда он сидит в полуметре и смотрит пронзительно, врезаясь глазами в душу и тело одновременно, а взгляд этот слишком, слишком влюблённый. Это не напрягает, это пугает… — Прекрати съедать меня глазами, — вот вообще не дерзким голосом говорит Юнги очень тихо.       Чонгук будто просыпается, начинает бегать омутами, потом тормозит, меняет смущённое лицо на уверенное и так же уверенно выдаёт: — Как же прекратить, ты же такой вкусный. Юнги покрывается мурашками, вскакивает на ноги с криком: «Придурок!», уходит в свою комнату, забирая с собой тарелку. ~*~*~*~*~ — Вот, смотри! Как тебе это местечко? — говорит Хосок, закрывая двери машины за Чимином.       Чимин видит перед собой маленькое одуванчиковое поле. Яркая зелёная трава, усыпанная жёлтыми цветами, красиво переливается на солнце, нежный ветер обходит каждую травинку и доходит до Чимина, приятно лаская лицо прохладой. Нежно-голубое небо покрыто пушистыми, белыми облаками, а ослепляющее солнце находится над головой, освещая всю эту красоту вокруг.       Пак бежит к самому ближнему дереву и ложится на траву, что укрывает его тень. Хосок шагает вслед за рыжим и, в очередной раз удивляясь ребячеству Чимина, садится рядом с ним на свежую зелень. — Что ты делаешь? — спрашивает Чон, сверху глядя на растянувшегося на траве Чимина. — Лежу на травке и гляжу на ветки деревьев. Почему они такие красивые, если на них снизу смотреть? — вдохновлено спрашивает Чимин, воодушевлённо разглядывая листья деревьев. — А почему ты такой красивый? — спрашивает Хосок и ложится рядом с Чимой посмотреть, что он там нашёл в этих ветках.       Чимин смущается от слов босса и не знает, как дальше вести себя. Ему вроде и нравится слышать комплименты из уст Хосока, но с другой стороны — это напрягает очень, чувство какое-то непонятное…       Хосок слышит молчание Пака и решается разрядить обстановку, а то смущенный парнишка ему совершенно не нужен. — Ей, красавчик, расслабься и покажи мне, что красивого ты видишь в этих ветках, — ласково говорит Хосок, устремляя взгляд наверх. — Неужели ты не видишь? Посмотри, тоненькие веточки похожи на паутину, украшенную листьями, толстые ветки разделяют небо, делая непонятный узор, а лучи солнца освещают листья, делая их прозрачными, заглядывая ослепляющими лучами в промежутки между ними, — завораживающе произносит Пак и поворачивает голову в сторону Хосока, что лежит совсем близко. — Действительно красиво, — выдыхает Хосок, и на лице Чимы появляется улыбка.       Парни направляют взгляд наверх и, растягиваясь на траве, начинают любоваться природой в приятной тишине. Иногда молчать на пару с человеком даже приятнее, чем обмениваться словами. Ты слышишь его дыхание, слышишь, как бьётся чужое сердце и дрожишь, хватая ртом воздух, в надежде, что твоё сердцебиение слышится не так же громко. ~*~*~*~*~       Закончив свой завтрак, Юнги спустился на кухню, чтобы отнести грязную тарелку. Там всё ещё сидел любитель пощекотать нервы снежного хёна — Чонгук, попивая кофеёк. Теперь этот писатель уже второй день шатается по дому в надежде достать Юнги своей довольной физиономией. Вчера от надоедливого писаки Юнги запирался в своей комнате, и тому ничего не оставалось, как уходить бесить Чимина, что он делает не с большим удовольствием. Просто Чимин не такая врединка, как Юнги. На все язвы Чонгука Чима отвечает улыбкой и это не радует.       Голос Юнги такой резкий, шипящий, но до невозможности притягательный. Недовольный тон задевает что-то внутри, пробуждая желание действовать на нервы ещё и ещё, чтобы слышать этот неповторимый звук снова и снова, видеть нахмуренные брови, торчащие наружу клыки и взгляд ледяной, как и обладатель голоса, но этот лёд не охлаждает, а разжигает огонь, некую страсть, делая невероятно хорошо каждым недовольным возгласом. — Белоснежка, может, приготовишь нам обед, — молящим голосом спрашивает Чонгук, делая кошачью милую моську и, честно сказать, у него она неплохо получается.       Но на Юнги не действуют подобные рожицы, если это, конечно, не Чимин, поэтому он включает холод на максимум и грубо выдаёт, чтобы до Чонгука сразу дошло, что Юнги с ним разговаривать не хочет, а тем более что-то для него делать: «А не обойдешься ли?» — Ну Мин Юнги, ты же умеешь готовить. Я так устал от еды без любви, — продолжает умолять Чонгук, сверля худую спину горничного. — Ахаха, ты думаешь, я тебе с любовью приготовлю? — смеётся Ги, конкретно удивляясь такой наглости. — Если я попрошу — да, — не то чтобы самоуверенно, но заключая уверенность, произносит Гук и заколдовывает черноволосого глазами.       И Юнги хотел бы сейчас сказать что-то наподобие: «для тебя я приготовлю только с ядом» или ещё что-то остроумное, но увидав лицо Чонгука — этот добрый, полный надежды взгляд, и улыбку широкую, яркую, неожиданно задумался. Юнги думает, пытается понять, почему же Гук говорит это так уверенно, будто они давние друзья и смотрит так тепло, что всякий холод и недовольство пропадают. Это лицо… оно кажется каким-то родным… Смутившись от своей же реакции, Юнги отводит глаза и сквозь зубы цедит: «Хорошо». — Но нужно купить продукты, — с одолжением выдыхает Мин и смотрит на Чонгука по-прежнему недовольно, но изучающим взглядом. — Идём в магазин? — воодушевлённо спрашивает Гук, расплываясь в ещё более яркой улыбке. — Идём? — переспрашивает Юнги удивляясь, ведь магазинов он поблизости не видел. — Да, идём, я покажу тебе магазин здесь неподалёку, — радостно выдает Чонгук, вскакивая на ноги. — А может, ты мне просто расскажешь, как дойти? — обламывает Чонгука Юнги недоверчивым тоном. — Ну, нет! А пакеты тебе кто поможет донести??? — наивным голоском спрашивает Чонгук. — Я тебе что, девчонка? Сам донесу! — возникает Юнги и направляется в сторону выхода. Чонгук подрывается вслед за истеричкой со словами: «Ты же Белоснежка!!! А Белоснежкам надо помогать!!!» ~*~*~*~*~ — Молчать с тобой, наслаждаясь природой, конечно, хорошо, но мне очень хочется узнать о тебе больше, — нежно выговаривает Хосок, нарушая двадцатиминутную тишину. — Аххх, — Чимин не отводит глаза с веток, но начинает тихо говорить. — Наверное, с первого взгляда может показаться, что я беззаботный малыш, и ты знаешь, я действительно такой… Я полная противоположность Юнги. У меня нет никаких планов на жизнь… Я живу, наслаждаясь жизнью, стараюсь к каждому дню относиться как к празднику. Не задумываюсь о будущем, живу настоящим. Мне казалось, что это хорошо, но сейчас мне всё чаще становится грустно. — Грустно? — переспрашивает Сок, начиная ещё более пристально вглядываться в профиль Пака. — Да, грустно, ведь по сути в двадцать четыре года у меня ничего нет… Ни собственного жилья, ни семьи, ни любимого дела, — с грустью объясняет Чимин и поворачивает голову к Хосоку, заглядывая печальными глазами в лицо напротив. — А ведь в мои двадцать восемь у меня тоже ничего нет, — спокойным голосом начинает Хосок, — у меня нет любимого дела, нет друзей, нет любимого человека. А большой дом, дорогая машина и стабильный доход никогда не заменят настоящего нематериального счастья, — заканчивает Чон, продолжая улыбаться.       Завязывается неловкая тишина, парни обмениваются улыбками. Хосок смотрит на Чимина и думает, что у этого обворожительного парня ещё всё впереди. Пак глядит на Хосока и впервые понимает, что даже у богатых бизнесменов есть проблемы. Всё-таки правильно в народе говорят: «Любовь за деньги не купишь». И даже самый богатый человек на планете может быть несчастлив, если рядом с ним не будет людей, которые будут дарить ему тепло просто так. Просто за то, что он есть. — Я думаю, что у нас ещё есть время, чтобы всего этого добиться, — мягко выдаёт Чимин, растягиваясь в улыбке. — Главное желание? — Абсолютно верно, — расслабляясь выпускает из губ Чон. — А почему у тебя нет любимого дела? Ты же владелец фирмы. Тебе что, не нравится всем управлять? –неожиданно интересуется Чимин. — Ахх, если честно признаться, я завидую своему братику… Он младше и мог сам выбирать, кем ему быть. А я должен был унаследовать семейный бизнес. Не скажу, что я сильно сопротивлялся, но в глубине души был не очень рад такому раскладу. Но сейчас я уже привык за три года… — А как так получилось, что вы живёте вместе и дом у вас такой странный, зачем пополам делить было? — Ну, так как я весь в работе и семьи у меня не появилось, отец решил подарить нам дом, чтобы мы были дружными, заботились друг о друге, но как ты понимаешь, идеальных отношений с братиком не получилось. А над домом мы, конечно, поиздевались конкретно. Чонгук хотел видеть в нём мрачные тона, а я люблю всё светлое… — Почему же он такой… — Чимин останавливается, подбирая подходящее слово. — Такой дурной? — смеётся Сок. — Да, — в ответ улыбается Чимин, пряча глаза за щеками. — Аха, — Чон поменялся в лице, уголки рта опустились, а глаза начали блестеть. — Мне кажется, это случилось после смерти матери. Я был тогда уже взрослым, мне было двадцать, а он был тринадцатилетним подростком. Я думаю, это ударило по нему, — Хосок посмотрел мокрыми глазами на Чимина, потом закрыл глаза дрожащей рукой и отвернул голову.       В этот момент Чимина впервые посетило невероятно сильное желание взять и обнять этого мужественного парня, но Чимин сдержался и молча встал на ноги. Пак навис над боссом, протягивая ему руку, чтобы помочь встать. Чон секунду смотрел на Чимина, улыбнулся, вытер слезы и потянулся своей рукой к Чиминовой.       Когда их руки соприкоснулись, по телу Сока, как электрический удар, пробежала дрожь. Он приподнялся на ватных ногах и в первый раз осознал, какой же Чимин на самом деле сильный, хоть и кажется красивой фарфоровой куклой с идеальными чертами лица, но под этой маской прячется крепкий, мощный парень. — Идём? — спрашивает Чим, глядя в потерянные глаза Хоби, который железной хваткой держит руку Чимы. — Куда? — А куда ты хочешь? — Поехали в город! — радостно произносит Хосок и тянет руку Пака за собой к блестящей на солнечном свету белоснежной машине. ~*~*~*~*~ — Вот скажи пожалуйста, нахрена ты попёрся за мной? — сердито рычит Юнги, шлёпая лапами, специально опережая Чонгука.       Гук плетётся на расстоянии метра от злой Белоснежки, и без остановки кидает в спину последнего свои реплики. — Юнги-хён, а как ты любишь время проводить? — прилетает в спину Юнгу заинтересованным голосом Чонгука. — А тебе какая разница? — раздражённо спрашивает чёрноволосый, по прежнему улетая от Чонгука, шагая очень быстро. Но Чонгук хоть и сидит постоянно дома, всё равно далеко не дрыщ и догнать хрупкую Белоснежку для него не составит труда. Чонгук рывком догоняет Юнги, начиная шагать в одну ногу с брюнетом, попутно кидая в него: «Ну у меня вдохновение пропало, не знаю, как этот день провести». — С тобой я его проводить не собираюсь, — грубо отрезает Мин.       Сейчас присутствие писателя рядом его почему-то раздражает ещё больше, чем обычно. Может, потому что этот писатель ведёт себя как маленький ребенок, говорит детским тоном и строит милые мордашки? Сейчас он бесит, но не так, как обычно. Сейчас не хочется настучать ему по самодовольной роже, сейчас хочется отлепить от себя эту приставучку, отгородиться и просто отдохнуть от его навязчивого общества. — Твоего любимого Чимина весь день не будет дома. Мой братик вернёт его только вечером. — И поэтому ты мне предлагаешь этот день провести с тобой?! — на лице Юнги появляется улыбка. — Почему нет? — опять детским голоском спрашивает Чонгук, глядя своими животными глазами на раздражённого брюнета. — Нет!!! — выпалил Юнги, ускоряя шаг, вновь вырываясь вперёд. — Ей, Белоснежка, магазин в другой стороне!!! — по-доброму смеётся Чонгук, разглядывая спину вредины. ~*~*~*~* — Я очень люблю гулять по городу, особенно ночному, — говорит Хосок, шагая рядом с Чимой по оживленной, яркой улице. — Я тоже люблю ночной город, он кажется очень притягательным, я люблю яркие огоньки и шум дороги. — А гулять под дождем любишь? — Обожаю! Люблю ощущать капли дождя на своём лице. А ты? — Я тоже люблю дождь, мне нравится запах мокрого асфальта, — отвечает улыбкой Хоби и медленно приближается, сокращая дистанцию.       Чимин это замечает, невольно смущается и ему не нравится это смущение, поэтому он решается убежать, но под понятным предлогом: «Вай, Хоби, смотри какие клёвые футболки!!!». Чимин как маленький ребенок подбежал к витрине магазина и уставился сверкающими глазами. Да, мимо глазёнок Чимина никогда не ускользнёт модный шмот, но сейчас Чимин перевёл своё внимание на витрину, чтобы убежать от такого близкого контакта с Хосоком. — Нравится? — спрашивает Сок, видя такую реакцию.       Чимину становится стыдно за своё враньё, но если играть, то до конца, тем более, шмот действительно годный. — Да, — поддакивает Чим, переводя свои наигранно-заинтересованные глаза на парня. — Может, зайдём внутрь? — очевидно спрашивает Хосок, ослепляя своей солнечной улыбкой. — Неее, — смущённо тянет Чимин, отлепляясь от стекла. — Да ладно тебе! Идём!!! — настойчиво произносит Сок и, хватая Чиму под руку, тянет в шумный магазин.       Сейчас Чимину было неловко, ужасно неловко. Почему Хосок всё это делает? Почему он так близко? Зачем ухаживает за Паком, словно он девушка?       Но вся неловкость прошла пару минут спустя, когда на глаза рыжего лиса попалась супер моднявая футболка. Он тут же схватил её и, забывая про своё смущение, побежал в раздевалку. ~*~*~*~*       Чонгук таки провёл недовольную Белоснежку к магазину, а после, добился того, что Юнги отдал ему свои тяжёлые пакеты. Кинув кульки в лицо надоедливому зверю, Юнги побежал домой, потому что микрочастицы Чонгука нарушали одинокую ауру Юнги. Юнги совсем отвык от других людей в его жизни, он должен привыкнуть. Если он к медведю Чимину привыкал год, то к приставучему волку Чонгуку будет привыкать ещё дольше. Юнги вроде и не против меняться, но как бы он ни старался, присутствие других людей рядом очень раздражает, настораживает и заставляет напрягаться. — Зачем убежал, продукты же у меня?! — с легким смехом залетел на кухню Чонгук. — Хотел отдохнуть от тебя, — злобно промолвил Юнги, потом сделал «вдох… выдох» и, расслабив лицо, повернулся к Чону со словами: — Давай сюда, будем готовить. — Будем? — в недоумении переспросил Чонгук. — Ну да. Надо же тебе показать, чтобы ты сам мог приготовить, если что, — спокойным тоном бурчит Юнги, глядя на Чонгука как взрослый на ребёночка — строго, но не грубо. И на лице этого ребёнка-волчонка моментально появляется сияющая лыба. — Заботишься обо мне? — радостно выпаливает Чонгук, подбегая к Юну с пакетами. — Что-о-о? — роняет механик, недовольно щурясь. — С чего бы вдруг! — Ну ладно, — сквозь улыбку пропускает Гук и достаёт продукты из пакетов. — Что будем делать? — Лапшу с мясом и овощами.       Сегодня Чонгук был слишком послушным. Куда делся этот непредсказуемый вдохновлённый писака-задолбака, почему он превратился в приставучего волка, который больше похож на маленького щенка, что увязался за первой попавшейся на глаза девчонкой?       Чонгук выполняет все приказы Юнги, попутно шутит «Ох какая ты хорошая хозяюшка», но все эти шутки не подвигают к язвительным высказываниям в ответ. Эти шутки кажутся уже чем-то привычным, и вообще не болезненным, может, даже приятным. Юнги же любит, когда его достают. И вообще, это всё действие похоже на обычный семейный вечер, когда женушка заставляет своего муженька чистить картошечку, а муженек намекает, что другую картошечку не прочь бы почистить, но в нашем случае Чон шутит так, только молча, про себя.       Был очень странный, пугающий, сердцещипательный момент, который напрочь разбил милую дружелюбную атмосферу на серой кухне.       Юнги решился показать Чонгуку, как правильно разделывать говядину. Старательно показывал, но до хитрого волка всё никак не доходило. Тогда Юнги пристроился сзади, схватил лапы Чонгука своими руками и, направляя чужие руки, показал, как разделывать несчастную вырезку. Именно таких действий от Юнги Гук и ожидал, правда совершенно не думал, что это произойдет, но, видимо желание Ги научить этого недотёпу хоть чему-то дельному взяло над ним верх, и он, похоже, забыл, что играет роль неприкосновенной снежной королевы.       Чонгук обрадовался и не упустил возможности прочувствовать всеми клеточками прикосновения Юнги. Почувствовал его холодные пальцы на своей руке, почувствовал его стройную грудь своей спиной и, пропуская мимо ушей шипение Юнги, ловил непонятную страсть, ощущая тело Белоснежки позади себя.       В этот момент Чонгук уже не смог удержаться, превращаясь в озабоченного волчару и, повернувшись своей мордой к холодному лицу Белоснежки, что находилось на таком близком расстоянии, почти соприкасаясь кончиком носа с Чонгуковым, волк прошептал, пылающим от накатившей страсти голосом: «Когда ты стоишь ко мне так близко, во мне адовым пламенем горит желание схватить тебя и разделать как эту вырезку, только нежно…»       Юнги отдёргивается, влепляет Чону подзатыльник и, хватая недорезанную вырезку, перекладывает её на свою половину стола. Этот томный взгляд, горячий голос и столь близкое расстояние, заставили Юнги покрыться красной чешуей и он, не в состоянии говорить, продолжает заниматься готовкой, делая вид, что ничего и не было, хотя на самом деле, руки и ноги беспрерывно трясёт. Всё оставшееся время готовили парни, играя в молчанку. Чонгук молча слушал сердцебиение Юнги, а последний изо всех сил пытался успокоиться, вымещая злость на ни в чём невинных овощах, кромсая их ножом. ~*~*~*~       Чимин набрал кучу одежды, а Хосок любезно оплатил покупки. Пак хоть и чувствовал себя должным Соку, но отрабатывать свои подарки точно готов не был. И вообще эти мысли отгонял от себя. Всё таки Хосок не такой извращенец каким кажется, хоть и приближается порой очень близко, даже сейчас Хоби берёт пакеты из рук Пака, и свободной рукой тянется к руке Чимы. Мин отскакивает, но придумать новый предлог, чтобы убежать не получается. Хосок, видя такую реакцию, сам придумывает предлог, потянув Пака в ресторан неподалеку.       Там парни продолжают милую беседу, и за непринужденными разговорами голубки не замечают, как наступил вечер.       Чимин в компании Хосока чувствует себя как-то странно. Ему становится ещё более неловко, чем обычно. Наедине с боссом, который проявляет к тебе непонятный интерес, совершенно не знаешь как себя вести, но Хосок относится к тому типу людей, что располагают к себе очень быстро. С каждым часом, проведённым с Соком, Чиму попускало. Попытки Хоби сократить дистанцию всё ещё напрягали Мина, но разговоры и взгляды становились родные, привычные что-ли. За эти две недели, что парни работают у братьев, обстановка вокруг стала какой-то родной, тёплой.       К вечеру Чимин стал чувствовать себя раскрепощенно и перестал так сильно акцентировать внимание на тёплых взглядах Хоби. Вечер парни провели в ресторане, еда была превосходной. Пак уже и не может вспомнить того дня, когда он ел вкуснее, чем сегодня. Да и Хосок как-никак очень интересный собеседник. Он умный, начитанный, рассудительный, на фоне Чона Чим действительно чувствует себя туповатой блондинкой, но старательно пытается вспомнить интересную информацию, что когда-то находил на просторах интернета. Хоби смеётся, говорит, что Чима остроумный, последнему приятно, но в глубине души он понимает, что уступает боссу интеллектом. Этот факт расстраивает, но Чим прячет досаду за улыбкой, продолжая вести диалог.       Вечером Чонгук таки уломал Юнги перестать молчать, и мистер «недотрога» даже согласился разделить теплый летний вечер за игрой в карты с Чонгуком.       Когда голубки вернулись домой, другие голубки сидели на веранде, шлёпая картами о стол. Увидав довольные лица парней, Чонгук не удержался от вопроса: «Ну что, как сходили?» — Это было замечательно, — чересчур радостно говорит Хосок, глазами кося на Чиму. — Да, всё было просто супер, — выпускает Пак, поднимаясь по ступенькам к игрокам. — Хей, парни, я скоро уезжаю. Может, сходим куда-нибудь все вместе? — внезапно спрашивает Хосок, поднимаясь следом за лисёнком. — И куда можно пойти? — заинтересованно спрашивает Чонгук. — А давайте в квест сходим?! Мы с Юнги очень давно хотели туда пойти! — радостно вещает Чимин. — Поддерживаю, — безэмоционально произносит Ги, скрещивая руки на груди. — Отличная идея! У меня как раз послезавтра вторая половина дня свободна! — А сейчас может в картишки? — с азартом произносит Чонгук, глядя на брата. — А давай! — соглашается Сок и паркует задницу на стуле.       Поход в квест таки состоялся, ровно через день после выходного горничных…

***

— Так, ребята, смотрите, — говорит работник квеста, — для этого квеста вас надо разделить на пары. — Нафига? — бурчит Юнги. — Ну, мы вас запрём в комнатах, такое начало, — объясняет парень, — так что давайте, решайте кого с кем.       Юнги смотрит на Чимина ибо хочет запереться с ним, Пак соглашается глазами на предложение друга, но Юнги ощущает на себе ещё один молящий взгляд. Чёрноволосый переводит глаза на Хосока и видит на его лице умоляющую гримасу, которая как бы очень слёзно просит Юнги отдать Чимина. Юн спорит глазами с боссом, но как известно, с боссом лучше не спорить, поэтому Мин раздражённо выдыхает и указывая рукой на Чонгука, говорит: «Заприте меня с этим симпатичным брюнетом». Хосок радостно заулыбался, собственно, как и Чонгук, а вот Чимин был в лёгком шоке от такого решения друга.       Чимина и Хосока повели в одну сторону, Чонгука и Юнги в другую. Парней заперли в полной темноте, а когда двери защелкнулись, появился яркий свет… ~*~*~*~       Хосок посмотрел по сторонам, увидел перед собой Чиму, и тут же решил не терять возможности. Ведь не зря он хотел запереться именно с этим рыжеволосым пареньком… — Слушай, Чимин, возможно я сейчас скажу что-то странное, но ты же знаешь, я и сам странный, — дрожащим голосом неуверенно начинает Чон, отводя глаза от Чимина, словно малолетний парень, разговаривающий с девчонкой, которая ему нравится.       Чим видит растерянность Хосока и про себя умиляется такому боссу, но, делая покерфейс на лице, твёрдо выдаёт:  — Говори… Уже… — Ну… Как бы так сказать… Ты… — мямлит Хосок, находясь в непонятном состоянии для себя. Он понимает, что выглядит сейчас вот вообще не уверенно, но совершенно не может собраться, видя перед собой такого строгого Чимина.       Сейчас он напоминает Хоби неприступную скалу, особенно когда смотрит так глубоко, требуя поскорее выдавить из себя эту невнятную мысль. — Ну… ты… мне… — мылит Чон, бегая глазами. — Я тебе нравлюсь? — за парня заканчивает Чимин, заглядывая как никогда серьёзными стекляшками в красное лицо. — Что? — зачем-то отрицает Чон. — С чего ты взял? — Ты ведёшь себя со мной как с девушкой, — заключающим уверенность голосом выпаливает Чимин, продолжая заглядывать в душу Сока. — Может… Я просто хочу тебе понравиться, — набирается смелости босс, превращаясь из сопливого подростка в уверенного мужчину. — Ты мне нравишься, — слишком резко говорит Пак и так же резко приближается. — Что?! — очень сильно удивляется тёмноволосый, ведь он совсем не этого ожидал. — Ты мне нравишься, — уверенно повторяет Пак и, приблизившись на расстояние полуметра, продолжает, — но я совершенно не представляю себя в отношениях с парнем. Мне не нравится это смущение, когда наши глаза встречаются, мне не нравится бояться твоих прикосновений, мне не нравится вести себя рядом с тобой как девчонка. Я не хочу так… Мне… Мне надо разобраться, — уже нежным, немного дрожащим голосом заканчивает рыжий и отводит розовые глаза от Хосоковых. — Ах, Чимин, — непонятно почему улыбается босс и аккуратно берёт руку Пака своей, — ты такой необыкновенный.       Чимин поднимает глаза и вновь видит перед собой яркое солнышко, чувствует чужую руку на своей руке, но на этот раз желания отдёрнуть запястье не возникает, и Чимин поддаётся Соку, заключая их руки в лёгкий замок. Глаза напротив улыбаются, а Чимин совершенно не понимает, почему ему так нравится соприкасаться с Хосоком руками. И Чим вновь заглядывает розовыми глазами на парня перед собой, ожидая продолжения реплики. — Я буду добиваться твоего сердца сколько понадобится, — мягко произносит шатен. — Просто позволь мне быть рядом… — Тогда, — Чима улыбается, — я позволю тебе быть рядом, но пожалуйста, не старайся слишком сильно. Я непостоянный. Сам не знаю чего хочу…       Чон радуется и начинает сверкать улыбкой ещё сильнее, парень напротив такой красивый, миловидный. И этот самый парень сейчас позволил Хосоку быть рядом, как не сойти с ума? — Главное, что я знаю чего хочу, — ласково произносит Сок, в очередной раз ослепляя Чиму своим счастливым оскалом. ~*~*~*~ — Ты заперся со мной, чтобы была хорошая возможность отомстить? — спрашивает Чонгук, попутно ища в небольшой комнате подсказки. — Если захочу тебе отомстить, то сделаю это в любую минуту, — как всегда раздражённо кидает Юнги, заглядывая под находящуюся в комнате кровать. — Предлагаю сделать тебе это прямо сейчас, — говорит Чонгук и тянется своей лапой к заднице Юнги, щипая худые, но мягкие булочки. От этого действия Мин ударяется затылком об кровать, ведь залез он под неё чуть меньше, чем наполовину, и с криком: «Я тебя сейчас тут похороню, извращенец треклятый!!!» вылезает, кидаясь на Чонгука с кулаками.       Юнги бьёт больно, резко, метко. В Чонгука прилетает удар в нос, в живот, в грудь, но во время этой, не очень серьёзной драки, Чон умудряется схватить Юнги за талию и как следует наклонить, укладывая драчуна на ту самую кровать. Сверху горой наваливается тело Чонгука и, вжимая вытянутые руки по бокам от потерянного лица Юнги, чёрноволосый тихо говорит, пристально всматриваясь в чужие глаза: «Слушай, ты назвал меня симпатичным, ты правда так считаешь?».       Сказать, что Юнги ахерел — это ничего не сказать. Не передать словами, что Юнги почувствовал, когда Чонгук уложил его на кроватку: по телу пробежали мурашки, сердце начало бешено колотиться, а дыхание замерло в ожидании. В этот момент последний ожидал всё, что угодно: приставания, намёки, дразнилки. Всё, что угодно, но не этого совершенно непонятного вопроса… — Придурок!!! — завопил Юнги, отталкивая Чонгука от себя, подскакивая на дрожащие ноги. — Ну Мин Юнги, ну скажи!!! — детским голоском закричал Чонгук. — Да, ты очень красивый, когда спишь, — обозленно рыкнул Юнги, убегая от писаки в другой угол комнаты. — Ну серьёзно~о!       Чонгук устремляет сверлящий, требовательный взгляд на брюнета, и тому попросту ничего не осталось, как с одолжением выдохнуть: «Ты красивый… Доволен?» — Дыыыы! — ну в точности как маленький ребёнок тянет Чонгук, сильно-сильно улыбаясь. — Давай искать эти подсказки!!!       Странный этот Чонгук. Переменчивый, непостоянный, непредсказуемый.       Сначала он вёл себя как пуп земли, раздавая команды направо и налево. Потом превратился в озабоченного извращенца, домогаясь Мина с поводом и без повода. Затем строил из себя обиженного, хоть сам вторгся в пространство Юнги. Он что, ожидал, что механик его за это по головке погладит?       А теперь он играет совершенно другую роль, ходит хвостиком, ведёт себя как дитё малое, попутно пытаясь заботиться. Ну что за человек? Неужели нельзя выбрать одну роль и спокойно ей следовать… Зачем каждые два дня менять своё поведение и вести себя то как самоуверенный придурок, то как надоедливый щенок? Зачем всё это делать? Чтобы потрепать нервы Юнги? Там уже трепать нечего. За две недели Юнги растерял все свои ругательные фразочки, бросаясь ими в Чонгука, отвечая на шутки, подкаты, язвительности. Но лимит исчерпан… Юнги устал… Он устал угадывать, что подразумевает под своими выходками Чонгук. Он устал надеяться, что сегодняшний день пройдёт в спокойствии… Он устал раздражаться. Да, даже такое бывает.       Юнги устал от Чонгука… Его слишком много… Это пугает. Пугает, потому что в голову Юна иногда заходят такие несвойственные горничному мысли, что становится страшно. Становится страшно и хочется отгородиться от Чонгука тысячью дверей с замками. Чтобы этот чёрный волк больше никогда не приходил в мысли Мина… Тем более, в таком контексте…