— Я буду называть тебя Белоснежкой

      Наверное, каждому человеку хоть раз в жизни снился сон, после которого он просыпался в холодном поту или над которым ещё думал полдня, размышляя, почему же ему приснилось именно это.       Сегодня Юнги приснился весьма дивный сон. Главным персонажем этого сна был Чонгук. Во сне парни мило болтали, прогуливаясь по парку. Это было некое свидание, которое закончилось поцелуем.       Страшно было не то, что парни во сне поцеловались, а то, что Юнги был совсем не против, он был очень даже за. После этого, Юн резко проснулся, потому что Чон предложил поехать к себе… Такое даже спящий и бездумный Юнги допустить не может.       Отлепившись от кровати в шесть утра, Мин решил бодрствовать, ибо сон напряг его конкретно… — Докатился… — прошипел Юнги, приглаживая рукой растрёпанные чёрные волосы.       Юнги встал с кровати и направился на прогулку по этажам. Только сейчас он понял, что никогда не бродил в этом доме в полной тишине… Сейчас, когда все животные спят, Мин может насладиться спокойствием, но после этого злосчастного сна, о спокойствии Юнги теперь может только мечтать. Мечтать — потому что Мин включил режим «самопоедание» и выключать не будет, пока не разберётся в себе. Столько всего произошло, что разобраться просто необходимо. — Как я до этого докатился? — сам у себя спрашивает Юнги.       На самом деле, Мину сейчас страшно и жутко на душе…       От одной мысли, что сон этот может стать вещим хочется дрожать. Ведь Юнги никогда раньше не чувствовал подобного к парню. Это странное, бесящие, непонятное чувство толком и не описать.       Вот Юнги смотрит на Чонгука и вроде бы ему нравится как он выглядит, нравится его подтянутое тело, нравятся его широкие плечи… Эти плечи хочется обнять, хочется опереться о них, хочется пощупать и погладить. Юнги нравится лицо Чонгука: нравятся его глубокие, ядовитые глаза, нравится его хитроватая улыбочка и нравится, как он перебирает эмоции на своём лице, каждый раз придумывая новые гримасы.       Чонгук притягивает своей уверенностью. Притягивает своим мужественным запахом, просто притягивает всей своей персоной.       Но как только этот неотразимый брюнет открывает рот, у Юнги внутри пробуждается какое-то непонятное раздражение.       Он очень сильно раздражает. Раздражает, когда дерзит, раздражает, когда кидает пошлые шутейки, раздражает, когда бегает хвостиком и раздражает, когда пристаёт.       Он напрягает Юнги. Напрягает своим навязчивым присутствием, напрягает, когда суёт нос не в свои дела, напрягает, встревая в диалог и когда придумывает разные вещи, чтобы получить от Мина щепотку заботы. Заботы…       Юнги и не заметил, как ноги приводят его к комнате объекта своих размышлений. Мин долго думает, но всё же открывает двери в логово монстра, правда сейчас этот монстр не кажется Юнги таким уж страшным, он максимум напоминает Юнгу волчонка. Маленького, одинокого волчонка.       Этот волк сейчас спит на своей кровати, крепко обнимая подушку и тихо кряхтит, создавая забавные звуки носом. Юнги любуется спящим писакой, рассматривая его заспанное лицо и думает, что наяву он намного прекраснее, чем во сне.       После минуты любования волчонком, Мин перевёл взгляд на рабочий стол писателя. Там как всегда присутствовал «творческий» беспорядок и среди этого беспорядка виднелись всякие разные листы, сложенные в небольшую стопку и зафиксированные скрепкой.       Подойдя поближе, Мин кинул заинтересованный взгляд на эту стопку и, не трогая её руками, начал читать самые первые строчки, написанные слаборазборчивым почерком Чонгука.       «В первый раз Чарльз увидел Юджина спящим… Это был, наверное, самый лучший момент за последние восемь лет жизни парня. Этот, на первый взгляд хрупкий парень, с первой секунды разжёг внутри Чарльза необыкновенный огонь, очень сильное желание. Это желание овладело телом и сознанием парня. Он не сводил глаз со спящего принца, изучая каждый сантиметр лица этого обворожительного блондина. Он кажется таким холодным и неприкосновенным, будто одно касание Чарли — и этот парень рассыпется, превращаясь в прозрачный дым, и исчезнет, растворяясь в воздухе. Чарли он напоминает лёд: блестящий и холодный. Светло-молочная кожа нежно сверкает на солнечном свету, ослепляя чужие глаза, а белоснежные пряди волос с голубым подтоном кокетливо переливаются, играя с любопытством Чарли в непонятную игру. Чарльз как заворожённый любовался спящим принцем, дожидаясь момента, когда белокурый откроет свои синеватые веки. Когда очи беловолосого открылись, Чарли решил подшутить над ним, тут же кидая в сонного принца грубую насмешку, на что сразу же послышался весьма дерзкий ответ. Но неумение язвить зацепило Чарльза ещё сильнее, а голос, которым сказал это блондин, заставил темноволосого почувствовать лёгкий мороз, сопровождающийся мурашками. Теперь этот парень кажется Чарльзу безупречным. А желание услышать его раздражённый тон с каждым разом разгорается в Чарльзе всё больше и больше…       Порой он переставал себя контролировать и перегибал палку, стараясь довести Юджина до максимальной стадии злости…»       Дочитав последние строчки, Юнги отскочил назад, закрывая красное лицо ладонями и не раздумывая больше, вылетел из серой комнаты…       Сейчас Мина переполняло непонятное чувство… Он осознавал, что все написанные слова были про него и от этого становилось очень неловко. Юнги ураганом побежал в свою комнату, по пути приобретая розовый цвет кожи. Мин камнем упал на кровать, заворачиваясь в одеяло с головой и, утыкаясь красным лицом в подушку, принялся беззвучно кричать в неё, стуча кулаками по кровати.       Этот «Юджин» теперь точно не уснёт и будет весь день размышлять, какого хуя тут творится.       А вот Чимин не может перестать думать о Хосоке. Он смотрит на уже опустившиеся лепестки белой розы, и задумывается о том, как там поживает Чон.       Чим уже пять дней не слышал голос Сока, пять дней не видел его яркую улыбку и не ощущал его нежные прикосновения.       Просыпаясь каждое утро, Чимин спускался на кухню, где его встречал лучезарный и широко улыбающийся Хоби. Сейчас на кухне его встречает только тихий, насупившийся Юнги. Чимин замечает напуганный взгляд Мина и решает засунуть свою грусть-тоску в задницу, и поинтересоваться, почему брови хмурит его самый любимый хён в этом доме. — Ей, прекрасный парень, ты почему такой бледный? — спокойным тоном спрашивает Чимин, усаживаясь за стол напротив друга. — Если ты за шесть лет нашей дружбы не обратил внимание, то мой цвет кожи молочный, — грубым голосом выдаёт Юнги, отводя розовые глаза от приятеля. — Но я же вижу… Что-то не так… — выдыхает Чим ещё более мягким голосом. — Просто… Я не понимаю… — Мин проглатывает последние слова и сильно-сильно зажмуривается. — Не понимаешь, что происходит в этом доме? — словно в воду глядя говорит Чимин. — Угу… — Знаешь, друг… Я вот долго думал-думал и понял! — воодушевлённо выпаливает Чима. — Что же ты надумал? — с лёгким интересом спрашивает Мин, легонько улыбаясь. — Вот когда ты что-то чувствуешь, не надо бороться с этими чувствами, потому что только благодаря чувствам люди — это люди. Людям свойственно привязываться, заботиться, злиться, расстраиваться, надеяться, верить и любить… Потому что только чувствуя что-то, у нас появляется желание что-то делать. Желание жить. Мне кажется, смысл жизни и есть чувствовать, чувствовать и выражать эти чувства, — голосом старого философа объясняет Пак, любяще рассматривая друга. — И когда ты успел стать таким мудрым? — ярко улыбаясь проговаривает Мин, понимая, что слова рыжеволосого самые правильные на свете.

*Восьмое июля*

      Сегодня у двух механиков, и по совместительству горничных, уже четвёртый выходной. Раньше парни как никогда радовались этим дням, потому что получали обещанную зарплату, а сегодня про этот день особо и не вспоминали.       Всю неделю Чонгук вертелся возле Юнги, каждый раз умоляя его сходить с ним на прогулку, но Мину было стрёмно идти с Гукичем куда-либо, потому что белокожий боялся, что тот злосчастный сон таки станет правдой.       Но с каждым отказом Юнги, настроение Чонгука всё ухудшалось и ухудшалось, и после сотого отказа, он перестал это делать. Вот уже второй день Чонгук ходит с кислой миной, показывая всем своим видом, что у него не все окей.       А сейчас Юнги спускается на первый этаж завтракать на кухню писателя, и вновь замечает за деревянным столом расстроенную фигуру черноволосого. Он сидит с видом скучающего щенка и глядит в свою тарелку, мусоля собственноручно поджаренную яичницу на ней.       Юнги смотрит на эту страдательную гримасу на лице писаки, и не может угомонить своё сердце, оно какими-то волшебными волнами тянется к Чонгуку, больно ноя в груди. Мину хочется взять тряпку и стереть с лица Чона тоскливые опущенные уголки, а вместо них нарисовать новую, яркую и светлую улыбку, что была на лице Чонгука ровно две недели назад. — Хей, писатель, ты чего сидишь здесь, а не в своём творческом логове? — радостным голоском спрашивает Мин, делая задорное выражение лица.       Такое лицо Юн делает крайне редко, обычно наедине с Паком или когда к последнему прилетает хорошие настроение, заставляя лицо снежного Хёна расплыться в улыбке. Короче, Мин опять словил лыбу и очень сильно хочет поделиться этой лыбой с печальным принцем. Ох это слово «принц», оно все никак не выходит из головы Юнги…       Ответа на слова Юна не послышалось, Гук лишь озадаченным взглядом глянул на светящегося Мина, сохраняя печаль на лице. Тогда Юнги решил повторить свой вопрос, но уже привычным холодным голосом: «Чё ты тут мучаешься?» — Я жду, когда ко мне муза придет, — жалобно произнёс Чон, заглядывая мокрыми глазами в яркое лицо механика. — Считай пришла! — уверенным голосом сообщает Юнги, вновь надевая улыбку. — Что.? — неверящим тоном спрашивает Чон, озадаченно выгибая брови. — Идём на поиски твоего вдохновения! — продолжает радовать Ги, наблюдая, как с каждой секундой улыбка на лице Чонгука становится всё шире.       Он как ненормальный подскакивает, стукаясь бёдрами о стол, и с огромной, просто ГИГАНТСКОЙ радостью в голосе молвит: «Идём!!! А куда идём??? На свидание?!»       От одного этого слова тело Юна покрывается мурашками, и в этот же момент он обливается по́том, ощущая, как всё внутри сжимается, а ноги начинают подкашиваться. Но Мин таки собирается с мыслями и, настраивая голос на холод, но при этом сберегая лыбу говорит: — АГА! ХРЕНА С ДВА! — Ладно! А куда мы пойдем? — Как куда? На море! — На море? И чего я там не видел?! — включая разбалованного сынка выговаривает Чонгук, делая свою улыбку более тусклой. — Пх… — выдыхает Мин, — давай не включай вредину, а то я могу передумать!!! — строго сквозь лыбу цедит горничный. — Это я ещё вредину включил? А кто динамит меня почти неделю?! — выплёвывает возмущение Чонгук, делая обиженное лицо.       Нет. Юнги точно не хочет сейчас слушать все эти смешные жалобы, поэтому решает успокоить темноглазую истеричку проверенным способом. Мин удручённо выдыхает и плавным движением кладёт руку на притягательную, мягкую макушку парня. Чонгук ошарашено смотрит на Юнги и действительно не понимает, что с ним сегодня происходит. Сам решил погладить по голове? Не, ну это безумно приятно, но непонятно капец. — Успокойся, Гук~и и пойдем уже в гараж, очень хочется подышать морским воздухом, — ласково говорит Юнги и, хватая Чона за футболку в районе груди, тащит за собой на выход из дома.       Парочка уселась в чернушку Гука и направилась на море. Ехать туда надо было почти два часа, и тем временем Мин успел ещё разок вздремнуть, а Чонгук полюбоваться своим горничными через зеркало в салоне. Спящий Юнги — зрелище слишком неотразимое, вот настолько, что Чона опять посещают мысли о том, что хочется видеть эту божественную картину каждый раз, открывая глаза ранним утром… — Спящий принц, мы приехали, — слышится ласковый голос Чонгука.       Юнги открывает глаза и видит перед собой красивое, приветливое лицо Чонгука, а следом за фразой, у Юнги словно всплывают перед глазами злополучные строчки корявыми почерком хозяина этого смазливого лица: «Чарльз как заворожённый любовался спящим принцем, дожидаясь момента…». Юнги вновь перебирает спиной мурашки, но всё-таки решается задать этот грызущий душу вопрос. — Почему… Принц? — голос Мина немного дрожит. — Потому ты выглядишь неприкосновенным, прямо как особы благородных кровей, — преспокойно отвечает Чон, продолжая любоваться задумчивым снежным хёном. — Хм… — Юнги кривится в недоумении, но не решается спросить: «А почему ты тогда называешь меня Белоснежкой?»       Поэтому Юнги бодренько вскакивает и, вылетая из машины, бежит к песчаному берегу, а Гук смеётся, подмечая, что сегодня Мин уж слишком странный и, догоняя фигуру принца, заявляет ему: — Вот опять ты от меня убегаешь!!!       Юнги останавливается возле прозрачной-берюзовой водички, стопами ощущая ракушки под ногами, и медленно разворачиваясь к источнику непонятной претензии, отвечает ему: « Вообще-то это ты от меня убегал! Или уже забыл?!» — Вот чего ты начинаешь? — ругается Чонгук, понимая, что на каждую претензию у Юнги есть ответочка, которая заставит Чона ощущать чувство вины, а не наоборот. — Я начинаю? — удивляется Ги, игриво сверкая клыками. — Ну, а кто?! — не задаётся Гук. — А может это ты мне какие-то претензии кидаешь? — наигранно злым голосом выдаёт Ги, вперяя уверенный взгляд в Гука.       Чонгук внезапно приближается к Мину, и хватая его талию, проговаривает нагловато-хитроватым голосом, всматриваясь в бездонные очи Белоснежки: «Да что ты?!»       Ги чувствует, как лапы волчонка сжимаются на его талии, а сам волк прижимает тело хёна к себе, обнимая. Чонгук зажимает Мина крепко-крепко в своих руках и сильным рывком забегает в прохладную воду, волоча фигуру Мина за собой. Юнги упирается ногами, но против неожиданных действий Чонгука ничего поделать не может, и когда уровень воды находится выше колен, Мин чувствует, как его тело начинает падать вниз под напором тушки писателя.       Парочка в обнимочку ныряет с головой в воду и выныривает, когда Юнги удаётся оттолкнуть от себя приставучее тело Гука и почувствовать почву под ногами. — ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ!!! — орёт Мин, выскакивая из воды, но в ответ слышится лишь радостный смех.       Этот смех. Юнги никогда не слышал такой звонкий звук из уст черноволосого, ради этого смеха можно забить на любые принципы и наброситься на этого злодея, поддерживая его дурацкую игру. — Ну ты придурок! — не злобно, а по-доброму высказывается Юнги, заливаясь хриплым смешком. — Ах ты злобный снеговик!!! — оживлённо бросает Чонгук, поднимаясь из воды. — Ну держись!!! — А ты догони!!! — с вызовом кидает Юнга, принимаясь убегать от разыгравшегося волка.       Сейчас Юнги очень хорошо. Он никогда бы не подумал, что резвиться, как маленькие дети вместе с Чонгуком ему понравится даже больше, чем с Чимином. Юнги нравится убегать от Чонгука. Нравится атаковать его брызгами воды и нравится топить этого придурка, забираясь всем своим весом писаке на плечи.       Но рано или поздно всё хорошее заканчивается, и конкретно выдохшись, парни таки выбрались из воды спустя час мокрых игр, и усадили влажные задницы на здоровенные камни. Парочка почувствовала пекучие лучи дневного солнца на мокрой голове, а дрожь от резкой смены температуры начала куда-то уходить.       Унимая рваное дыхание, парни любовались завораживающим пейзажем, наслаждаясь морским шумом.       Море такое спокойное, голубые волны плавно катятся к песчаному берегу, и так же плавно возвращаясь обратно, оставляют за собой белый след из воздушной пены. Солнце тёплыми, светлыми лучами оглаживает изумрудную воду, ослепляя глаза яркими, живыми бликами, а чистое нежно-голубое небо, разукрашенное пушистыми облаками, добавляет этой картине особую приятную атмосферу. Атмосферу спокойствия и умиротворения. — Сегодня ты совсем другой, — прерывая нежнейший шум моря утверждает Чонгук, вглядываясь довольными глазами в профиль Юнги. — Другой — это какой? — сладко спрашивает Юн, медленно разворачивая голову в сторону Чона. — Ты добрый, милый, весёлый и задорный… — с ясно читающейся радостью объясняет Чон, гипнотизируя Мина своими удовлетворённым омутами. — А обычно какой? — немного стеснительным тоном спрашивает Мин, смущаясь от встречи с Чонгуковомы глазами. — Обычно… — Гук улыбается. — Ты холодный, раздражённый и вредный… — это звучит весёлым голосом.       Юнги хмурит брови, действительно расстраиваясь от таких слов. Чонгук видит, как опускаются уголки рта Белоснежки и тут же решает добавить, чтобы лицезреть реакцию пломбира. — Но в то же время ты загадочный, правдивый и интересный. Вот тебе хочется обозвать меня и ты это делаешь, даже несмотря на то, что я типо твой босс. Мне это безумно нравится в тебе. Мне нравятся видеть твои настоящие, не наигранные эмоции, — радуя Юнги произносит Чонгук ласковым тоном.       Юнги в самом деле сейчас приятно слышать все эти слова. Да, это не сногсшибательные комплименты, но эти слова греют душу, вызывая улыбку. Чистую и искреннюю улыбку. — А я смотрю, к тебе вдохновение вернулось, столько синонимов, — совсем не шутя говорит Мин, продолжая держать зрительный контакт. — С тобой, Юнги, оно меня посещает каждую минуту… — будто всерьёз говорит Чонгук проникновенным, нежным голосом. — Так это так у вас, писак, происходит: начудил и уже вдохновился? — смеётся Юнги, игнорируя откровенность Гука.       Ну, а что, правильно! Если не хочешь отвечать на вопрос или тянуть неловкую паузу, задавай ответный вопрос собеседнику. — Ахахаха… — смеётся Чонгук. — Ну, обычно оно приходит ко мне, когда в моей жизни что-то происходит. Не всегда это хорошие моменты, но после этого меня обычно очень долго прёт, — добрым голосом произносит Чонгук. — Хмм… — Юнги задумывается. — А что произошло на первой неделе, раз ты начал снова творить? — любопытный механик заставляет Чонгука сказать всё начистоту. — Ну, знаешь, — Гук смущается, — в моей жизни появился один очень загадочный беловолосый парень. Этот парень меня каждый день всё сильнее притягивал, а своими гневными выходками только вдохновлял, — Чонгук смотрит проникновенно в чёрные шары Юнги, словно заколдовывая Мина своим спокойным голосом.       Юнги никогда бы не подумал, что вдохновение Чонгука его рук дело. Он никогда бы не подумал, что этот богатенький сынок так красиво пишет, а тем более про него. И уж точно никогда бы не подумал, что будет рад слышать эти слова и видеть смущённого и настоящего Чонгука перед собой. — Скажи, почему ты не можешь быть всегда таким настоящим? — ласковым шепотом спрашивает брюнет. — Наверное по той же причине, почему ты не можешь быть всегда таким милым со мной… — как-то уверенно проговаривает Чонгук, словно что-то понимая. — Но мне нравится любой Юнги. И ворчливый гном и жизнерадостная Белоснежка, — говорит Чонгук и неожиданно приближается к лицу черноволосого, нежно прикоснись губами к чужой, прохладной щеке.       Мин хотел бы сейчас отдёрнуться назад, но тело совсем не слушается, а глаза беспрерывно наблюдают за действиями писаки, не понимая, какого сейчас происходит.       Чон медленно отстраняется, и наблюдая на щеке Юнга румянец, радуется такой реакции, начиная улыбаться шире Чеширского кота.       Мин Юнги смущается ещё сильнее, замечая, как Чонгук рад и просто не понимает, почему желание фыркнуть в довольное лицо Гука у него совсем не возникает. Почему поцелуй, оставленный на скуле Мина, показался последнему приятным и почему сердце так громко стучит, а удары передаются тихими отголосками по пульсу к голове.       Но романтичные мысли черноволосого вдруг прикрывает одна очень тревожная мысль, и после её прихода Мин просто не может сдержать себя от яростного крика: — ЙОПТ ТВОЮ МАТЬ! ЁБАНЫЙ ЧОН ЧОНГУК! ТЫ ЖЕ УТОПИЛ МОЙ ТЕЛЕФОН!!!       Юн расстёгивает карман мокрых джинсов и достаёт свой насквозь промокший андроид. — Блять… — стонет Чонгук, прикладывая руку ко лбу.       Он ведь совсем не хотел, чтобы так получилось. Чонгук просто хотел порезвиться со своей любимой горничной в водичке, и совсем не подумал, что у последнего в карманах может быть что-то важное. — Прости! Прости меня, Мин!!! Я не хотел!!! Я не специально!!! — суетливо оправдывается Чон, кривясь в сожалеющей гримасе. — Мы сегодня же закажем тебе телефон по интернету и завтра утром он к нам придет.       Такого варианта решения этой очень неловкой ситуации Юнги не представлял. Наверное, механик просто забыл какого это, когда тебе что-то покупают. Он даже и не знает что ответить, поэтому лишь удивлённо открывает рот, мечась в сомнениях. — Сегодня вечером выберем тебе телефон, только не злись, — продолжает успокаивать Чон, не понимая какие эмоции сейчас испытывает Ги.       Юнги рассматривает сожалеющее лицо Чонгука, тяжело выдыхает и как бы сильно ему не хотелось сейчас убить этого писателя, его настоящее, очень сильное волнение, убеждает Юнги и желание ругаться бесследно пропадает. Всё таки этот день очень хороший… Даже несмотря на утопленный телефон. — Ох, ладно, дуралей… В следующий раз ты подумаешь, прежде чем что-то творить, — с пониманием изрекает Юнги, засовывая поломанный телефон в мокрый карман. — Дуралей… Это так ласково звучит, — улыбается Гук, радуясь тому, что Мин успокоился. — Ой, всё отстань… — тихо рычит Юнги, откидываясь назад, укладывая свою фигуру на огромный горячий камень.       Чонгук поднимает уголки рта ещё выше, и глубоко вдыхая свежий йодный воздух, укладывает фигуру на камень рядом с Юнги, и даже не замечает, как начинает дремать, чувствуя приятные тёплые лучи летнего солнца на прохладном лице. — Ей, писака-задолбака, я есть хочу, — слышится шипящий голос Юнги.       И правда, с момента завтрака, который Мин слопал в машине Чона, прошло уже почти четыре часа. — Мороженка тебя устроит? — спрашивает Гук вспоминая, что на этом пляже есть всякие лавки с вкуснятинками. — С ума сошел? Я только согрелся!!! — возникает Мин, словно ругая своего раба. — Ну тогда я предлагаю нам ехать домой и по дороге заехать в магазин, купить тебе перекусить и чего-нибудь на ужин. — Опять готовить будешь? — нежно спрашивает Ги. — А ты хочешь? — серьезным тоном говорит Гук, делая такие же серьёзные глаза. — Очень хочу… — Ну тогда я очень сильно постараюсь, — улыбкой отвечает Чон и отклеивает задницу от удобного камня.       Следом за ним поднимается Юнги, впервые подмечая, каким послушным Чонгук может быть.       Чернушка писателя стоит в двадцати метрах от берега на глиняной земле. Это местечко кажется безлюдным, так как людей и машин тут совсем нет. — Надо будет как-нибудь сюда с братиком вернуться, — нежно говорит Чонгук, последний раз кидая взгляд на море.       После, Гук переводит взгляд на Юнги и неожиданно спрашивает: «Хочешь повести?». — В смысле? — удивляется Юнги. — Хочешь сесть за руль? — честно говоря, после такого предложения Юнги еле сдерживается, чтобы не завопить как девчонка «ДАДАДАДАДА!!!», и проглатывая крик, спокойно отвечает: — Ну, я могу… — Давай, а то я устал, — говорит Чонгук и открывает Юнгу переднюю дверь.       Мин радостно запрыгивает на водительское сиденье, облапывая руками руль. — Ты же умеешь водить? — с опозданием спрашивает Чонгук, усаживаясь на переднее кресло рядом с Мином. — Да, я по профессии механик! Я априори должен уметь водить!!! — радостно выбрызгивает Юнги, и поворачивая ключ, заводит чужую чернушку. — Механик? — удивляется Чонгук и сразу же перестаёт сомневаться, когда Юнги уверенно надавливает на газ.       Вел Мин уверенно, но бесконечные краткие заинтересованные взгляды от Чонгука сильно напрягали, а тишина, повисшая в салоне, давила на мозги. — И как давно у тебя эта девочка? — интересуется Мин, чтобы оборвать молчание. — Это подарок отца на совершеннолетие. — Мммм… Это получается, ей уже три года? — делает вывод Юнги, путём несложных математических вычислений. — Даа… — удивлённо тянет Чонгук. — А ты откуда знаешь? — Ну, я как бы считать умею. Двадцать один отнять восемнад… — Нет! Откуда ты знаешь мой возраст? — Пх, ну так твой брат сказал, ещё когда нас устраивал. — А… — Ты ещё мелкий, — говорит Мин, словно ему под сороковник. — Ой, а ты что очень старый? — возражает Чонгук. — Относительно. Мне тридцать пять, — серьёзно выбрасывает Юнги. — ЧЕВОСЬ?! — Ахахаха!!! — заливается смехом механик. — Шучу я! Мне двадцать четыре, — улыбается Мин, на секунду поворачивая лицо к Гуку. — Придурок! Нечего так шутить!!! — обиженно рычит Чонгук. — Хм, а что это меняет? — заинтересованно произносит Мин. — Много чего… — обиженным тоном цедит Чонгук и переводит взгляд в окно.       Остаток дня на удивление прошёл очень хорошо. Парочка заехала в магазин и затарилась как следует. Вели себя они словно семейный пара, вместе выбирая самые лучшие помидоры. Конечно, без споров не обходилось, но напряжение в воздухе куда-то улетучилось и стало совсем хорошо. Похоже, Юнги начинает привыкать, что в его жизни присутствует приставучий волк Чон Чонгук. Чувства внутри смешиваются, когда рядом находится он.       Готовит Чонгук не очень хорошо, но под строгим контролем Мина, ему таки удалось состряпать довольно-таки вкусный ужин. Видеть старание этого черноволосого парня так приятно, а есть приготовленную им еду вдвойне приятней.       Юнги действительно чувствует себя рядом с Чонгуком другим. Каким-то беззаботным что-ли? Даже несмотря на то, что сам же пообещал Хосоку приглядывать за Гуком, всё равно чувствует себя свободным. Гук больше не включает начальника и уже давно не требует от Юнги кофе в постель или постирать вещи. Чонгук требует от Юнги лишь одного — заботы. Заботы, которую Мину, похоже, не так уж сложно отдавать. — Ну видишь! Можешь же когда хочешь, — хвалит Юнги Чонгука, смакуя приготовленный им ужин. — А ты, Чим, что скажешь? — Юн обращается к Паку. — Да-да, очень вкусно, — как-то не радостно произносит Чим и, доедая последнюю ложку, уходит из стола.       Чимин просто не может спокойно существовать, наблюдая, как его лучший друг и писатель сдружились между собой. И это не потому, что он ревнует Мина, а потому, что он скучает по Хосоку. Очень скучает.       Чим даже представить не мог, что так будет скучать по двадцативосьмилетнему мужику. Но дело даже не в возрасте, а в нём самом. Хосок всегда был добр и вежлив с Паком и совершенно не обращался с ним как с прислугой. Он даже никогда не просил Чимина постирать его вещи или поубираться в комнате, он просил лишь о тех вещах, которые парни делали вместе, то бишь: генеральная уборка или заказ еды. Напряжения в общении с ним не возникало, возникало лишь одно смущение, смущение от того, как он смотрит на тебя, как он говорит.       Находясь четыре года под одной крышей с импульсивным Юнги, Чима отвык от вежливости, от нежности и заботы. Конечно, Мин заботился о своём лучшем друге, но не так, как это делает Хосок.       Хосок носится с Паком, словно он фарфоровая кукла, боясь разбить и лишний раз коснуться, и Чиме действительно не нравилось такое отношение к себе. Он чувствовал себя хрупкой девчонкой, которой открывают двери и помогают сесть за стол, задвигая стул.       Чимин не девушка и уж точно никогда ей не будет, поэтому он старался отказаться от своих внезапных чувств к боссу, потому что они его непонятно куда вели.       Но сейчас Чимин понимает, что быть хрупким фарфоровым парнем не так уж и плохо, главное, чтобы рядом был Хосок. Хосок, который дарит хорошее настроение одной яркой улыбкой. Хосок, который нежно гладит по голове, каждый раз благодаря за что-то. Хосок, который ценит тебя не за какие-то заслуги, а за то, что ты такой какой есть. Может где-то несерьёзный ребёнок, а где-то сногшибательный красавчик со звонким смехом и блестящими глазами, взрослый парень, который любит подурачиться и смотрит на мир через розовые очки. Он не пытается тебя переделать или подстроить под себя, он хочет быть рядом, даже если ты будешь думать над своими чувствами хоть тысячу лет. Он будет ждать верно и преданно, потому что никому не хочет отдавать это рыжеволосое чудо в лице Пак Чимина.       И сейчас Пак уж точно больше не будет мучить себя, борясь с желанием написать Чону, а просто возьмёт и напишет Хосоку, а там будет видно…       Неизвестный номер: Привет, Хоби. Прошла уже неделя, как ты уехал в Пусан. Как у тебя дела? Всё нормально?       Настрочив это небольшое сообщение, Чимин облегчённо выдохнул, прикладываясь к кровати в расслабленной позе. — Сегодня был прекрасный день! Я прям чувствую, как ко мне пришло вдохновение! — воодушевлённо кидает Чонгук в спину моющего посуду Юнга. — Я рад, — тихо отвечает Юнги, не отрываясь от занятия. — Мин… — неуверенно выдаёт Чонгук. — Что? — на автомате спрашивает Юнги, по-прежнему натирая тарелку. — Сходи со мной на свидание.       После этих слов из рук Юнги выскочила тарелка, а спина покрылась мурашками, он быстро выстроил свои эмоции на лице в злую гримасу, и развернулся к Чону, тут же кидая в него холодным голосом: «Ну уж нет!!!» — Ну пожалуйста! — делая милую моську, просит Чонгук. — Нет! Нет! Нет! И ещё раз нет!!! — отрицательно кивает Юнги. — А если я за это из своей комнаты неделю не буду выходить? — хитрым голосом предлагает Чонгук, пытаясь любым способом заставить механика согласиться. — Целую неделю? — с интересом спрашивает Юн. — Угу! Я даже в туалет буду только ночью выходить, — убедительно говорит Чонгук, делая глаза, которые никогда не врут. — Ллладно! — еле выдавливает из себя Юнги. — Но только послезавтра! Я и так сегодня устал от тебя!!! — Как скажешь, босс!       Чимин спокойно кумарил на своей кровати, никого не трогая, как в его комнату залетел испуганный Юнги с истеричным криком: «ЕПТИЛЬ МОПТИЛЬ Я ТЕПЕРЬ В ТВОЁМ КЛУБЕ!!!» — Чего? — удивляется Пак, замечая красного Юнги. — В клубе «Я хожу на свидание с боссом». — Да ладно… — не веря произносит Пак. — Это только ради того, чтобы он неделю не вылезал из комнаты!!! — оправдывается Юнги, мечась по комнате друга. — Ну да. ну да… — качает головой Чимин, замечая, как Юнги в очередной раз обманывает сам себя. — Слушай, Чимин… Что мне надеть? — смущённо, словно девчонка у подруги, спрашивает чёрноволосый. — АХАХАХАХА!!! ИДИ ГОЛЕНЬКИМ!!! — Иди в задницу!!! — яростно вопит Юнги и исчезает из комнаты лиса.       Чимин ещё долго смеётся над своим чудным другом, покамест не слышит звук оповещающий о приходе сообщения, и после этого как резаный летит к телефону, открывая высветившийся перед глазами квадратик. Хосок: Привет, солнышко))) Я так рад, что ты написал мне. У меня всё хорошо. А ты там как? Чонгук тебя не достаёт?! Солнышко: Чонгук занят целиком и полностью Юнги. Меня не трогает: -) Хосок: Я рад это слышать. Очень скучаю по тебе… Надеюсь, хоть ты не скучаешь))) Солнышко: Нет. Всё хорошо:) Хосок: Ну и замечательно! Но если соскучишься обязательно пиши мне! А сейчас я должен пожелать тебе спокойной ночи, потому что мне завтра очень рано вставать. Солнышко: Спокойной ночи. Хосок: Спокойной: -* Чимин откладывает телефон обратно на тумбочку и, делая глубокий вдох, начинает разглядывать потолок, растягивая лицо в счастливой улыбке.       В это же время на своей кровати бьётся в конвульсиях Юнги, сожалея, что согласился на предложение Чонгука. Вот что теперь будет? Не-по-нят-но~~~