Дитя Арахны

Я задыхалась в этом дыму, и сколько бы я ни кашляла — это не помогало. Пламя обжигало кожу, грудь сдавливало от боли и ужаса. Пробираясь через горящий вокруг меня лес, я думала только том, как мне выжить в этом Аду. Огонь убил меня в прошлый раз, что мешает ему сделать это снова? Серебристая Лиственница стояла в отдалении, огромная, разросшаяся, со своими влажно поблескивающими листочками — она обещала мне защиту и спасение. Я бросилась к знакомому дереву и зажмурилась, обхватывая его руками и прижимаясь к теплому стволу всем телом. Ветви склонились ко мне, словно бы закрывая от всего мира, и меня затопило чувство безопасности, такое сильное, как будто мне снова было пять, и мои родители крепко обнимали меня. Их руки могли уберечь меня от всего мира; я словно наяву слышала нежный шепот матери и веселый смех отца, одним своим звуком обещавший, что все будет в порядке. Только вот ствол дерева становился все теплее и теплее, а когда я распахнула глаза, то увидела, что Серебристая Лиственница горела. Вскрикнув, я отшатнулась, но ветви дерева сомкнулись вокруг меня огненной клеткой, и мне пришлось раздвигать ее прутья голыми руками. Опаленная кожа отозвалась болью; покатившиеся по щекам слезы высыхали от жары, исходящей от пламени. Я осознала, что умру. Мне никто не поможет. Меня никто не спасет. И в этом виновата только я сама. Я всех подвела.

***

Резкая трель будильника заставила меня вздрогнуть и открыть глаза. Пальцы судорожно сминали простынь, скомкав ее так, что нижняя половина моего тела теперь лежала на голом матрасе. На миг мне показалось, будто мое лицо горит, дыхание перехватило от ужаса, но секунду спустя я поняла, что кожа просто нагрелась под лучами солнца, бьющими из окна. Видимо, вчера я совершенно забыла задернуть шторы. С трудом разжав затекшие от того, с какой силой ими я сжимала ткань постельного белья, пальцы, я коротко выдохнула, медленно приподнимаясь на кровати. Голова неприятно ныла: сказывалось слишком малое количество сна и напряженный вечер, за который на меня свалилось чересчур много информации. Не удержавшись, я быстро осмотрела свои руки и облегченно вздохнула — никаких ожогов или ран не наблюдалось. Проведя пальцами по лицу, я стерла влагу с щек и подбородка; видимо, я все же разрыдалась. Судорожно сглотнув, я потерла лоб и на мгновение зажмурилась, стараясь успокоиться и привести в порядок быстро колотящееся сердце. Это был просто сон. — А я-то думала, что с кошмарами покончено, — пробормотала я, свешивая ноги с постели и натягивая на них домашние туфли. Кое-как встав с так и манящей вернуться обратно под одеяло кровати, я пожелала всем своим паукам доброго утра и, широко зевнув, поплелась в ванную. Почистив зубы и умывшись, я посмотрела в зеркало и недовольно скривилась: да, вид у меня был тот еще. Казалось, что я стала еще бледнее, чем раньше — летний загар окончательно меня покинул, а стресс похитил остатки меланина, — и этот благородно трупный оттенок кожи лишь подчеркивали темные круги под покрасневшими от ночных слез глазами. — Чудесно. Этим лицом только метамурских детишек пугать, — вздохнула я, почесав за ухом и убрав темную прядь волос с лица. Воронье гнездо на голове, кстати, тоже не прибавляло мне привлекательности. К счастью, все было не настолько плохо, чтобы с этим не справилась косметика. Я не стала особо усердствовать с макияжем — все-таки мы шли не на вечеринку, — и просто попыталась придать себе относительно здоровый вид. Расчесавшись, я заколола волосы, ибо воронье гнездо ни в какую не желало лежать нормально, и, открыв шкаф, задумчиво уставилась на свою одежду. Я не слишком хотела выделяться среди жителей Меридиана, а значит, надо было выбрать что-нибудь не особенно современное. Вытащив однотонные коричневые брюки в облипку (их особый плюс заключался в том, что они были на пуговицах, а не молнии) и простую белую рубашку, которую я надевала на всякие важные школьные мероприятия, я натянула на себя выбранную одежду и, критически осмотрев себя в зеркале, решила, что выгляжу как хоть и с натяжкой, но все же обитательница Метамура. Образ, правда, немного портили ботинки: самые простенькие и неприметные из всего, что у меня было, они все-таки выглядели слишком… из двадцать первого века. Ладно, в худшем случае, есть шанс, что местные жители решат, будто я просто экстравагантная путешественница. Спустившись на первый этаж, я пожелала сидящей со стопкой школьных тетрадей, которые было необходимо проверить, тетушке доброго утра, приготовила нам на завтрак яичницу с беконом и позвала Галгейту к столу. За едой я предупредила, что мы с Элион уходим гулять на целый день вместе с Корнелией и другими подружками — если считать визит на Метамур прогулкой, то я практически не солгала. Тетушка пожала плечами и лишь попросила быть аккуратнее, а еще купить молока на обратном пути. — Хорошего дня! — крикнула я уже из коридора, зашнуровав ботинки и захватив ключи от дома, которые намеревалась оставить у Элион: карманов в моих брюках, к сожалению, не было. — И вам, девочки. Не задерживайтесь допоздна, завтра в школу, — донеслось в ответ, и я, пробормотав себе под нос «постараемся», выскользнула за дверь и поспешила к дому Элион. Кузина встретила меня прямо на пороге — я не успела даже нажать кнопку звонка, как дверь открылась, а за ней обнаружилась Элион, улыбающаяся растерянно и немного нервно. Она явно переживала из-за предстоящего похода на Метамур, и я разделяла ее чувства. А еще я волновалась о том, чтобы нас не обнаружили слуги Фобоса: он мог решить, что я привела сестру к нему. Ничем хорошим это не закончится, и это была одна из причин, по которым нам необходимо было оставаться незамеченными. — Доброе утро, — поздоровалась Элион, поправляя светлые волосы, привычно заплетенные в две косички и перекинутые вперед, на грудь. — Сейчас, только возьму куртку, — она повернулась к вешалкам в коридоре. — Добр… — начала я и осеклась, заметив одежду Браун. Ох. — Ты собираешься пойти в этом? — поинтересовалась я. Видя мое замешательство, Элион слегка смутилась. — Ну… Да. А что-то не так? — непонимающе спросила девочка. Я окинула подругу внимательным взглядом: ее любимый фиолетовый свитер и светло-голубые джинсы определенно не входили в категорию вещей, способных не привлечь внимание жителей Метамура. А ведь эффект требовался кардинально противоположный. Впрочем, в этом была и моя вина. Мне нужно было предупредить Элион о стиле одежды, хотя я и сама подумала об этом только сегодня утром. Все-таки вряд ли моя сестра обратила внимание на одежду встретившихся нам людей, когда мы удирали с дворцовой кухни — в тот момент Элион в основном старалась просто удержаться от истерики, а не рассматривала окружающих. — Нет-нет, смотрится просто отлично! — поспешила произнести я. — Просто… Этот образ не особо походит на то, что носят, ну, там, — я ухватила все еще ничего не понимающую подругу за локоть и повела за собой в ее комнату, по пути поздоровавшись с Мириадель и Алборном, мирно завтракавшими на кухне: величественная столовая дома Браунов использовалась по своему назначению довольно редко, потому что каких-то особенных гостей в огромном количестве ни у кого из наших семей не бывало. В основном, мы собирались там на Рождество и дни рождения, таким образом меняя обстановку с будничной на праздничную. — Я не понимаю. Ты сказала одеться не особо приметно, я вроде так и сделала, — покачала головой Элион и с удрученным видом плюхнулась на кровать, наблюдая за тем, как я копаюсь в ее шкафу в поисках подходящей одежды. — Это моя вина. Я совсем забыла тебя предупредить, — вздохнула я, не отрываясь от своего занятия. — Метамур — это мир, чем-то напоминающий земное Средневековье. Нужно что-то… Совсем простое. Вроде вот этих брюк: видишь, они серые и однотонные. Правда, на молнии, но это можно пережить… О, я придумала! — я довольно хлопнула в ладоши. — Где твоя рубашка, которую ты надевала, когда играла Эпонину?* — Моя… Что? Но, Мира, «Отверженные» — это ведь не Средневековье, — вытаращила глаза Элион, ошеломленная моим высказыванием. — То, что сотворили наши школьные костюмеры, вполне подойдет. К тому же, я же сказала, что Метамур напоминает Средневековье, — уточнила я. — Рубашка выглядит состаренной, дешевой и практически рукодельной. Это нам и требуется. — В левом нижнем ящике, там еще мой хэллоуиновский костюм, — сдавшись, обреченно вздохнула Элион, натягивая брюки, которые я ей протянула. — Кстати, может, мне пойти в нем? Платье лесной нифмы выглядит достаточно средневеково-фэнтезийным? Сойду за какую-нибудь местную жрицу. — Идея, конечно, неплохая, только ты в нем замерзнешь. Это в школьном спортзале на Хэллоуин было нормально, а мы будем все время на воздухе, — напомнила я. — На улице ноябрь, да и на Метамуре тоже не особо тепло, — я достала желтоватую блузку, выглядящую именно так, как я и помнила, и передала ее Элион. — И лучше обуй те кожаные коричневые сапоги — кеды будут выглядеть слишком необычно. Элион пробурчала, что я слишком придираюсь, но все же послушно оделась так, как я посоветовала. Осталось решить, что делать с верхней одеждой: я-то без нее не замерзну, а вот Элион — еще как. Подошел бы какой-нибудь плащ, только где его взять? По воскресеньям большинство театральных лавок Хитерфилда закрыты, позаимствовать что-нибудь из школьного реквизита не вариант по той же причине. Было бы здорово купить что-то прямо на Метамуре, но на что? Сомневаюсь, что там меняют доллары на местные монеты. Пока я размышляла, бесцельно осматривая комнату, мой взгляд наткнулся на старую коробочку с детскими украшениями — знаете, того странного пестрого вида, который ты обожаешь в пять лет, но абсолютно не воспринимаешь уже в одиннадцать. Для нас это были просто безделушки из дешевого пластика и галимой синтетики, напоминающие о детстве, а вот на Метамуре сошли бы за интересные штучки. Я подошла к шкатулке, открывая ее и доставая светло-розовую заколку с большой бабочкой на ней. Не драгоценность, конечно, но вот какой-нибудь не слишком зажиточный купец может посчитать это замечательным подарком для своей жены или дочери. — Если ты сейчас захочешь, чтобы я еще и их нацепила, то я предпочту все отменить, — голос Элион вырвал меня из моих размышлений, и я усмехнулась, поворачиваясь к моей маленькой подопечной, буравящей меня недоверчивым взглядом. — Нет-нет, я просто подумала о том, что их можно выменять на плащи, — лицо Элион выражало искреннее недоумение и вопрос, все ли у меня в порядке с головой, но когда я объяснила ей мой план, кузина понимающе закивала и согласилась, что ради этого можно пожертвовать безделушками из детства. Я пообещала отдать ей потом мои, но она лишь отмахнулась и сказала, что все это ерунда. Мы запаслись заколками и цветными ленточками, после чего тихонько проскользнули на первый этаж, стараясь не попасться на глаза родителям Элион: Мириадель обязательно бы спросила, с чего вдруг моя подруга нацепила старую блузку, в которой играла в школьной пьесе. Нам повезло — Элион успела надеть пальто и застегнуть его, когда Брауны вышли в коридор, чтобы проводить нас. Мне тоже пришлось натянуть куртку, которую я позаимствовала у Элион. Все-таки никто из нашей семьи не знал, что наша подопечная в курсе особенностей моего тела. Я решила, что оставлю одежду в «Серебряном драконе» и заберу на обратном пути. — Аккуратнее, девочки. И возьмите зонтик, сегодня обещают дождь, — Мириадель ласково посмотрела на нас и поочередно поцеловала в лоб, а Алборн улыбнулся нам так, как улыбаются лишь отцы свои детям. Их действия вдруг так остро напомнили мне моих собственных родителей, образ которых уже возникал в моем сегодняшнем сне и нагнал ностальгическую горечь, что сейчас мне словно бы до боли придавили грудь чем-то тяжелым. Несколько мгновений я не могла даже вздохнуть, не то что заговорить, но пока никто не успел заметить моего странного поведения, я кое-как взяла себя в руки и нацепила улыбку. — К-конечно, — выдавила из себя я, осматриваясь в поисках зонта и хватая первый попавшийся с крючка на стене. — Пока, мама, папа, — попрощалась Элион, помахав приемным родителям рукой. Я вторила словам подруги, и мы выскользнули за дверь. Небо было действительно затянуто хмурыми облаками, грозившимися вот-вот взорваться дождем. Я крепче сжала зонтик в руке и попыталась отложить хотя бы часть своих тревожных мыслей на потом. — Идем? — спросила я, после кивка Элион направившись к автобусной остановке. Мы со стражницами договорились вновь встретиться у ресторана и вместе пойти к порталу — все равно мы с Элион вряд ли бы нашли его самостоятельно. Я выключила звук на мобильном телефоне и засунула его в карман пальто кузины: не думаю, что на Метамуре будет ловить связь, так что до возвращения домой сотовый мне вряд ли понадобится. Какое-то время мы просто болтали о всякой ерунде вроде недавних вечеринок и школьных происшествий, однако чем ближе мы подъезжали к ресторану, тем молчаливее и задумчивее становилась Элион. Заметив, что ее кожа как-то совсем уж побледнела, я протянула руку и сжала пальцы сестры в своих. Вздрогнув от неожиданности, она подняла на меня взгляд, полный беспокойства. — Все будет хорошо, — успокаивающе произнесла я, ласково улыбаясь ей. Неудивительно, что она нервничала: ей предстояло посетить мир, законной королевой которого она являлась, и это учитывая, что еще два дня назад магию и другие миры Элион считала лишь детскими сказками. Глядя на то, как она переживала просто из-за предстоящей вылазки на Метамур, я слабо представляла, как вообще смогу поведать ей о разговоре с Фобосом и тем самым запутать кузину еще сильнее. «Ты можешь промолчать. Избавишь себя от ответственности… Если, конечно, сможешь потом с этим жить», отозвался внутренний голос. Легче не стало. — Калеб сказал, что я могу помочь восстанию, что я должна спасти людей, — тихо произнесла Элион. — Но какая из меня предводительница? Какая королева? Я и хомячка себе не завожу, знаю ведь, что не услежу за ним, а тут — целое королевство… — покачала головой девочка. Мое сердце сжалось. Я боялась ответственности и привыкла притворяться ребенком настолько, что сама почти поверила в это, но после всего, через что я прошла, мне было легче с этим справляться. Элион же действительно было всего четырнадцать. И она выросла на Земле как обычная девочка, которую не готовили к управлению целым миром. В этот момент я отчаянно возжелала, чтобы Фобос не лгал насчет того, что не хочет причинить вреда ни Элион, ни Метамуру. Это могло бы снять груз ответственности с плеч моей подопечной. — Элион, никто не заставляет тебя быть королевой. Тем более, прямо сейчас. Даже если этого хочется Калебу, сегодня никаких боев с твоим участием, — я помедлила, прежде чем продолжить, и улыбнулась пришедшей мне в голову мысли. — Можем считать эту вылазку… пикником, например.  — Такой себе пикничок, — фыркнула Элион, но появившаяся на ее лице слабая улыбка и расслабившиеся плечи показали, что девочка хотя бы немного отвлеклась от своих переживаний. Мы вышли на нужной остановке и направились к ресторану. Дождь действительно принялся накрапывать, и я раскрыла над нами зонтик: не хватало еще заболеть, тем более, что вскоре начался настоящий ливень. В ресторане была толпа, но старушка Ян Лин словно бы поджидала нас и оперативно провела в ставший, видимо, местным военным штабом подвал, где уже находились стражницы и — кто бы сомневался — Калеб. Пристально взглянув на парня, я постаралась подавить поднимающееся во мне раздражение и вспомнить о том, что у него умер отец. Даже если сам Калеб об этом еще не знает, я должна быть с ним помягче, иначе это как-то просто непорядочно с моей стороны. К моему огромнейшему сожалению, совесть у меня была слишком активна именно тогда, когда это было особенно неудобно. — Доброе утро, — поздоровалась со всеми я, невольно все же напрягаясь из-за всего происходящего. Элион, будто почувствовав мои эмоции (и, скорее всего, разделяя их), успокаивающе коснулась моего плеча, и это напомнило мне, что стоит сохранять холодный рассудок. — Привет, — улыбнулась Вилл, и остальные девочки поддержали ее нестройным хором. Калеб тоже пробормотал что-то себе под нос, а я сняла с себя куртку и бросила ее на ближайший свободный стул. Вандом удивленно изогнула бровь. — А ты не замерзнешь? — спросила предводительница стражниц. — Нет, это… Особенность моего оборотнического организма. Тем более, что куртка слишком современная… — я окинула подростков внимательным взглядом и подавила вздох: да, моя современная куртка еще ничего. На Хай Лин вообще был свитер с голубыми пайетками. — Ладно, надеюсь, что плащи хотя бы частично вас прикроют, — произнесла я. — Плащи? — недоуменно нахмурилась Корнелия, положив руку себе на талию и вопросительно посмотрев на меня. — У Миры возникла идея приобрести какие-нибудь накидки на Метамуре, чтобы не слишком выделяться современной одеждой, — объяснила Элион. — Но мы обычно превращаемся в стражниц, — возразила Ирма, и остальные закивали. Калеб почему-то молчал, хотя вид у него был не самый довольный. — И наверняка привлекаете к себе кучу лишнего внимания. В любое другое время это дело полностью ваше, но я бы не очень хотела подвергать нас с Элион опасности, — я скрестила руки на груди. — Мы не воительницы. Если начнется бой, мы можем серьезно пострадать. — Да и я хочу просто осмотреться, а не сражаться с кем-то, — добавила кузина. — Тем более, что это у вас есть суперспособности, а меня, скорее всего, просто прикончат, — Элион вздохнула. — Ну, вчера ты показала, что суперспособности у тебя тоже есть… — начала Ирма, но Тарани толкнула ее локтем, призывая замолчать, и притворно кашлянула. Корнелия выжидательно посмотрела на Калеба, а тот помрачнел еще сильнее, чем раньше. Внутри зародилось нехорошее предчувствие. Вождь повстанцев повернулся ко мне и сделал шаг в мою сторону. Против воли мои плечи напряглись, а я приготовилась в любой момент превратиться в паука и начать защищаться, если вдруг дойдет до драки. Черт возьми, я ненавижу насилие. Мне совершенно не хотелось бы сражаться с Калебом или с кем-либо еще. Тем более, что я наверняка проиграю. Но мои опасения не сбылись. — Мне жаль, — выдавил из себя Калеб с видом великомученика. — За то, что обозвал тебя тогда. И что… Вспылил. Вчера, — казалось, что Калебу сейчас больше всего на свете хотелось не извиняться, а свернуть мне шею, но, возможно, за меня говорило мое предвзятое отношение. Вдруг ему просто тяжело признать, что он не прав? Хотя мне все равно не верилось в то, что он действительно сожалеет. Я не собиралась устраивать сцен и вести себя как капризная дурочка, но твердо решила: что бы ни произошло, я не намерена доверять Калебу. Я чувствовала всей душой, что это было бы неправильно и глупо. Поэтому я лишь кивнула в ответ, ничего не произнося. Вчера, во время нашей ссоры, я сказала, что не жалею о содеянном тогда, много лет назад, и мое мнение не изменилось. Может быть, Калеб способен на изменения к лучшему, хотя мятеж, который он возглавлял, не говорит в его пользу. Но грязью я закидала не этого Калеба. — Начнем с чистого листа? — предложил парень, нацепив практически дружелюбную улыбку и протянув мне руку. — Конечно, — я изобразила ответную улыбку и пожала его ладонь. Девочки, кажется, на это купились. А вот я в глазах Калеба прочитала отражение моего собственного недоверия и неприязни. Друзьями нам не стать, однако, по крайней мере, мы можем попытаться друг друга терпеть. И теперь уже мне стоит сделать шаг навстречу. Попросив у Элион одну из пластмассовых заколок, я протянула ее Калебу. — Как считаешь, это можно будет выменять на плащ? — поинтересовалась я. На самом деле, сейчас я и впрямь хотела узнать мнение человека, который жил на Метамуре все это время и мог знать, что в нынешние времена в ходу у торговцев. Калеб с интересом покрутил безделушку в руках и задумчиво хмыкнул. — Даже на пару плащей. Но не особо дорогих, это все-таки не драгоценности, — подтвердил парень мои предположения и вернул заколку. Эта мне особенно нравилась в детстве: на ней была блестящая бабочка, крылышки которой были украшены красивой росписью. Кажется, она была из какого-то журнала… Впрочем, сейчас это было уже неважно. — Значит, первым делом покупаем плащи, — подытожила Вилл и достала из кармана кусок пергамента, раскладывая его на столе. Как только стражница поднесла к бумаге Сердце Кондракара, пустое до этого полотно заполнилось линиями и названиями, складывающимися в карту Хитерфилда. Мы с Элион с живым интересом наблюдали за происходящим, однако для остальных присутствующих в комнате это, похоже, было обычным делом. Элион все еще рассматривала волшебную карту, а я почему-то вдруг уставилась на Сердце Кондракара. Когда стражницы превратились после того, как забрали нас с Метамура в тот злополучный вечер, я была слишком поглощена размышлениями о том, как бы нам выпутаться из всего этого, и не обратила особого внимания на кристалл. Сейчас же у меня выдался шанс разглядеть его поближе: он не слишком отличался от того, каким я смутно запомнила его по прошлой жизни, но тогда я видела его лишь на экране телевизора в обычном мультфильме. От настоящего же Сердца исходила странная энергия: оно светилось, и лучи его как будто бы проникали под кожу. Меня словно прошибло легким электрическим разрядом; я поморщилась — ощущение было не из приятных. Да что не так с этой штукой? —… порядке, Миранда? — голос Тарани донесся до меня как будто через слой ваты, и я вздрогнула от неожиданности, вскидывая голову, из-за чего волосы упали с лица, открывая его чужим взглядам. Девочки синхронно ойкнули, и я недоуменно посмотрела на них. — Что?.. — растерянно пробормотала я. Сглотнув, Вилл чуть дрожащей рукой показала на меня и замерла с приоткрытым ртом. — У тебя… Вторая пара глаз на лбу появилась, — коротко выдохнув, произнесла Элион, побледневшая не так сильно, как остальные. Я удивленно моргнула (четырьмя глазами) и осознала, что правда вижу куда как лучше, чем обычно. Смутившись от того, что все в комнате пялились на меня в упор, я глубоко вздохнула и усилием воли вернула себя в обыкновенный человеческий облик. Это было странно. Последний раз я не контролировала свои превращения лет в восемь, когда осталась совсем одна: в те времена страх часто брал верх над разумом, и я инстинктивно стремилась в ту форму, в которой была менее беззащитна. Что произошло сейчас? Неужели это Сердце на меня так влияет? Ничего не понимаю.** — Задумалась о своем и начала превращаться, — быстро соврала я, с нарочитым вниманием уставившись на карту и аккуратный крестик на ней, стараясь не замечать, как девочки поморщились: им явно было все еще трудно спокойно воспринимать мою паучью сущность. — Ну, что, нашли портал? — поинтересовалась я, стараясь увести тему от странного происшествия. Если когда-нибудь еще увижусь с Фобосом при обстоятельствах, в которых мы не будем врагами, а мне позволят задать очередные вопросы, я обязательно уточню, не в курсе ли он, почему Сердце Кондракара заставляет оборотней принимать свою вторую форму. К счастью, никто не стал заострять внимание на произошедшем, а Элион хоть и кинула на меня внимательный взгляд, но все-таки промолчала, за что я была ей очень благодарна. Вилл кивнула, сворачивая карту и убирая ее в карман своей мешковатой куртки. — Ага. Где-то возле Оак-стрит, — ответила предводительница стражниц, и Корнелия обреченно застонала. — Туда пять минут пешком! Мои волосы завьются от влажности! — пожаловалась Хейл, вызвав усмешку у Ирмы. — Ничего, побудешь местной овечкой, — ответила стражница воды, от чего Корнелия тут же вспыхнула и стрельнула в сторону подруги недовольным взглядом. — От овцы и слышу! — парировала блондинка, намекая на вечно встрепанные волосы Ирмы, которые, если их не выпрямлять утюжком, завивались на концах. — Прекратите цапаться по ерунде! — вмешалась Вилл прежде, чем сердито засопевшая Ирма успела начать словесный крестовый поход против стражницы земли. Обе буркнули что-то невнятное, но явно не слишком лестное в сторону своего лидера, и, одинаково вздернув носы, отвернулись друг от друга. — Они препираются с начальной школы. Если у тебя в итоге выйдет их примирить, я лично испеку тебе кексы с лягушками из шоколада, — пообещала Элион, похлопав Вандом по плечу. — Ты не умеешь печь кексы, — раздраженно буркнула Корнелия, однако в ее глазах вспыхнули веселые искорки. — Я научусь ради такого, — показала ей язык Элион, и Хай Лин, захихикав, окончательно разрядила атмосферу, сведя на нет чуть не случившийся конфликт. Калеб выразительно закатил глаза и пробормотал что-то в духе «девчонки, что с вас взять», а я с трудом удержалась от того, чтобы не напомнить ему о его собственном поведении. Все-таки я злопамятная… Нехорошо. Но почему-то не стыдно. К счастью, ливень вновь превратился в легкий моросящий дождик, и мы не слишком промокли, пока добирались до портала. Он оказался за мусорными баками, что было неприятно, потому что я, пробираясь к голубому искрящемуся кругу, задела какой-то пакет, из которого вывалилась дурно пахнущая лапша прямо на мои ботинки. Я, конечно, стряхнула эту гадость, но вот пятно от кисло-сладкого соуса осталось. Замшевая обувь имеет кучу минусов. Калеб прошел первым — он настаивал на «разведке», чтобы ни в коем случае ничего не угрожало принцессе. Ну, и нам тоже, конечно. За ним последовали стражницы; я собиралась замкнуть процессию, но Элион, которая должна была идти передо мной, замешкалась возле портала и неуверенно посмотрела на меня. Я заметила, что руки кузины подрагивают, несмотря на то, что она прижала их к бокам и пыталась скрыть свое состояние. — Элион, все в порядке, — успокаивающе произнесла я, аккуратно обхватив руками плечи Браун. — Пикник, помнишь? — Я знаю, что ты защитишь меня. И девчонки, наверное, тоже. И Калеб. Но… — Элион прерывисто вздохнула, потирая лоб и качая головой. — Не знаю. Если мы туда пойдем, все это окажется слишком реальным. А мне всего четырнадцать… Ну, ладно, почти пятнадцать, но это ничего особо не меняет. Рановато для того, чтобы спасать мир, — буквально озвучив мои недавние мысли насчет нее, сестра невесело улыбнулась. — Я понимаю, почему ты переживаешь. Но сегодня тебе не нужно ничего и никого спасать. И я буду рядом в любом случае, даже если в итоге ты решишь заделаться всей командой «Мстителей» в лице одной себя, — подмигнула кузине я, и она громко вздохнула, закатив глаза. — Опять ты про эти свои комиксы! — воскликнула она, встряхнув волосами. — Если я зайду в портал, мне, может, не придется снова слушать о том, как ты восхищаешься Железным Человеком и как надеешься, что про него снимут фильм, — фыркнула Элион, направляясь к переходу на Метамур. Я усмехнулась. Мое маленькое хобби неожиданно оказалось полезным в почти глобальных масштабах. — Я не надеюсь, я в этом уверена-а-а! — протянула я вслед сестрице. Я-то точно знала, что уже через несколько лет должен будет выйти первый фильм про Тони Старка. Если, конечно, Земля вдруг не окажется слишком «альтернативной» в этом плане. Элион исчезла в голубом свечении портала, и я, на всякий случай еще раз оглядевшись и убедившись, что никто нас не преследует, прошла следом за остальными. Мы оказались в очередном переулке, заставленном деревянными ящиками и бочками. Метамур вновь удручал своим видом. Днем небо было светлее, чем вечером или ночью, но тучи все равно затягивали его, тяжелые, будто сделанные из свинца. Видимо, где-то за ними пыталось пробиться солнце, потому что цвет облаков был грязно-желтоватым и очень тусклым. Фобос говорил, что состояние Метамура зависит от его Сердца; связана ли с ним и погода? Скорее всего, да, ведь Князь упоминал про засухи и неурожайные из-за нее годы. Я думала, что со временем мне будет легче видеть мой мир в таком состоянии, но пока этого не произошло. Мысль о том, каким Метамур был давным-давно и каким стал сейчас, заставляла сердце болезненно сжиматься. В голову лезли мрачные воспоминания о том, что именно в таком состоянии находился этот мир, когда я покидала его одиннадцать лет назад. Когда за три года до этого убили моих родителей. Когда истребили общину арахноми. Когда весь Метамур погрузился в гражданскую войну — теперь, к сожалению, уже можно сказать, что лишь первую за то время, что я жила в этой вселенной. Но еще я помнила, какое яркое здесь солнце летом, как сверкают под его лучами реки, озера и утренняя роса на зеленеющей траве. Как осенью идут еще теплые ливни, под которыми так любили бегать по лужам дети, мощные дожди, от которых почва становилось мягкой, податливой и плодоносной. Как даже затянутое самыми тяжелыми тучами небо оставалось светлым, как пробивалось солнце, в любое время года даруя свою ласку жителям Метамура. И как ужасно переменился мир с началом войны, когда землю пропитывали уже не ливни, а кровь его жителей. Каким пугающим было небо в тот день, когда мы забирали отсюда Элион. Как страшно думать о том, что, возможно, с тех пор Метамур так и не оправился. Усилием воли я отвлеклась от печальных мыслей и вздохнула, повернув голову в сторону Элион. Она рассматривала все вокруг с живым интересом и небольшим испугом — интерес, впрочем, побеждал. Калеб настороженно выглядывал из-за поваленных друг на друга ящиков: следил, должно быть, чтобы вокруг не было стражников, которые могли узнать вождя повстанцев. Вилл явно хотела закрыть портал, но потом вспомнила, что нам еще нужно будет вернуться, причем сегодня же, и передумала. — Все чисто. Тут недалеко есть одна знакомая мне лавка, там должны быть нужные вам плащи, — объявил повернувшийся к нам Калеб, и Вандом благодарно кивнула ему, пряча Сердце Кондракара под свою кофту. — Пойдемте, — произнесла лидер стражниц и двинулась в сторону выхода из переулка. Я взяла Элион под руку, ободряюще улыбнувшись ей, и мы последовали за остальными. Кузина явно чувствовала себя увереннее, чем раньше; по крайней мере, ее руки уже не дрожали, а лицо вновь приобрело естественный здоровый цвет вместо бледного мертвенного оттенка. Людей было много, но я заметила, что никто не шатался без дела: все спешили по своим делам, изредка тихо переговариваясь и стараясь не поднимать глаз от земли. Более-менее громкие звуки доносились лишь из большого здания на другой стороне площади, на которую мы вышли, и по вывеске на нем я поняла, что это была таверна. Губы мои дрогнули в улыбке. Все-таки здорово, что у людей есть место, где можно хотя бы на время отвлечься от всего удручающего даже в столь темные времена. Я заходила в таверны во время своего путешествия с Меридиана обратно в Лакгенер — конечно, когда могла раздобыть где-нибудь хотя бы несколько монет. Такие таверны всегда вызывали во мне смешанные чувства: и счастье от горячей еды, и опасение, как бы кто не умыкнул мои и без того немногочисленные пожитки, и дикий страх, что в любой момент ворвутся мятежники и всех убьют. Мне оставалось лишь надеяться, что сейчас ситуация была хотя бы немного лучше, чем тогда, и люди в тавернах предаются больше веселью, чем тревоге. Мы свернули вправо за несколько метров до той самой таверны, оказавшись в очередном переулке, на этот раз оканчивающимся тупиком. У стены в самом конце располагался небольшой навес и прилавок, за которым сидел хмурый продавец лет сорока на вид. Он глядел на нашу компанию настороженно и внимательно, а рука его скользнула к поясу, обхватив рукоять меча в ножнах. Мужчина не собирался нападать первым — лишь защититься в случае чего. К сожалению, это была вполне нормальная реакция для смутных времен. Я чуть ли не кожей ощутила, как напряглись стражницы, и даже Элион сжала мой локоть сильнее, видимо, снова начав нервничать. Мы осторожно приблизилась. — Привет, Джейсон, — небрежно поздоровался Калеб, от чего тот напрягся еще сильнее. — Калеб, — без особого тепла откликнулся Джейсон. Интересно, это была личная неприязнь к нашему знакомому или же проявление отношения обычных людей к мятежу? Возможно, мне не стоило судить нынешнее восстание по тому, которое много лет назад пережила я, но я ничего не могла с собой поделать. Слишком уж хорошо я помнила, как все происходило. Я сделала шаг вперед, выпуская руку Элион. Глаза продавца метнулись ко мне, а пальцы его еще крепче сжались вокруг рукояти меча. Я намеренно выставила руки чуть вперед, повернув их ладонями вверх и показывая, что я безоружна. Технически, это было не совсем так, но, слава духам, на лбу у меня не было высечено, что я оборотень.  — Добрый день, — я слегка наклонила голову в знак приветствия и приложила одну руку к левому плечу, надеясь, что это все еще считается за знак дружелюбия и уважения на Метамуре. Мне повезло: Джейсон слегка расслабился и кивнул в ответ, хоть и не повторил мой жест. — Мы хотели бы узнать, можно ли устроить с Вами обмен? — Зависит от того, что вы можете предложить и чего хотите, — произнес мужчина, вновь переведя подозрительный взгляд на Калеба. Я заметила, что на лбу торговца выступил пот, и пожалела, что при вожде повстанцев не смогу узнать честное мнение простого человека о происходящем на Метамуре. — Нам нужны плащи. Желательно с капюшонами и теплые, красота необязательна, — ответила я, беря украшения, протянутые умничкой Элион, без слов догадавшейся, что они мне сейчас понадобятся. Корнелия неодобрительно цокнула языком на слова о красоте, но, к счастью, промолчала. Я показала одну из заколок продавцу. — Восемь… Нет, семь плащей, — исправилась я, заметив, как Калеб отрицательно покачал головой. Не спешил таиться? Ему же хуже. Джейсон осторожно взял заколку из моих рук и повертел ее, внимательно рассматривая и чуть ли не пробуя на зуб. В конце концов он хмыкнул, переводя взгляд обратно на меня. В его карих глазах появился интерес, потеснивший усталость и недоверие, смешанное со страхом. — Дочке понравится, — одобрительно проворчал он. — Сколько еще таких есть? — Точно таких же нет, они все разные, — я протянула ему на выбор наши запасы в количестве девяти штук. Но выбирать Джейсон не собирался, а просто сгреб все в одну кучу, смел ее в вытащенную из-под прилавка деревянную глубокую миску и повернулся к стене слева от себя. Неожиданно я поняла, что в ней был проход: ткань, прикрывавшая его, настолько хорошо сливалась с темной каменной кладкой, что невооруженным глазом заметить эту секретную «дверь» было невозможно. — Пайрла, принеси семь плащей. Тех, коричневых, — крикнул продавец. Через пару минут ткань прохода шевельнулась, и к нам вышла худая бледная девушка, грубоватые черты лица которой очень напоминали самого Джейсона. Я догадалась, что это и была его дочь. Пайрла улыбнулась нам, но ее улыбка увяла, стоило только девушке увидеть Калеба. Быстро положив плащи на прилавок, Пайрла резко развернулась и пошла прочь, даже не посмотрев больше в нашу сторону. Либо дело в личном конфликте межу Калебом и семьей торговца, либо я получила свой ответ об отношении простых людей к нынешнему мятежу. Однако мне пришлось напомнить себе, что не стоит судить обо всем так поспешно: вполне возможно, что лишь отдельно взятые личности не поддерживают бунтовщиков. Тогда почему Калеб привел нас именно сюда? Не лучше было бы найти того, кто восторженно бы заливался о том, какие молодцы повстанцы и как много они сделали для людей? «Ты ведь веришь, что Фобос не виноват в первом восстании. Почему он должен быть причиной для этого мятежа? Больше похоже на заговор, затеянный некоей третьей стороной», зашептало подсознание, заставляя холодок пробежать по спине. Внутренний голос звучал слишком убедительно, особенно на фоне происходящего сейчас. «Это все из-за моей ненависти к одной даже мысли о бунте. Надо удостовериться наверняка», ответила я самой себе, беря плащи с прилавка и передавая девочкам. Когда все их надели, я порадовалась, что мы с Элион выбрали более подходящую для Метамура одежду сегодня: накидки были действительно очень теплыми, и стражницы, вынужденные запахнуть их плотнее, явно не пребывали в восторге от этого — им вскоре стало жарковато. Мы же с кузиной могли не так сильно кутаться в плащи и выставить часть нашей «местной» одежды наружу. — Думаю, стоит начать с Заветного города, — как-то даже торжественно произнес Калеб, и я вскинула голову, пораженно глядя на вождя повстанца. Сердце пропустило удар. Неужели… — Тот… Тот самый Заветный город? — благоговейно произнесла я, чувствуя, как перехватило дыхание. Именно легенда о Заветном городе помогла мне понять, что я оказалась не просто в другом мире, а в реальности мультсериала, знакомого мне с подросткового возраста. Никто не знал, существовал ли Заветный город на самом деле. В легенде говорилось, что его создала первая королева Метамура, Лерин Эсканор, с целью укрытия от диких племен, населявших тогда наш первобытный мир. Собственная магия Лерин была так сильна, что именно она стала первым Сердцем Меридиана; она же и объединила весь мир под властью семьи Эсканор. Королевский дворец возвела ее дочь Асцелоттэ, а ее брат Виллеп, задумавший свергнуть сестру с престола, потерпел поражение в своем восстании и бежал через Заветный город, в котором Асцелоттэ и замуровала непокорного родственника вместе с его женой и детьми, навечно запечатав вход в подземный мир-лабиринт. Только младший сын Виллепа, двухлетний Эверард, был помилован: его женили на принцессе из другого мира, и он первым основал династию Эсканоров за пределами Метамура.*** Несмотря на ее жестокость, мне нравилась легенда о Заветном городе. По мультсериалу я помнила, что в нем и обосновались повстанцы, но когда все в этом мире пошло совсем не по сюжету, я начала верить в возможность существования этого места лишь в мифах. И узнать теперь, что оно есть на самом деле, было просто невероятно. По коже пробежали мурашки от предвкушения. — Да. Мы обнаружили его пару лет назад, — самодовольно усмехнулся Калеб, наслаждаясь моей восторженной реакцией. На лице Элион читалось непонимание, а стражницы смотрели на мое восхищение недоуменно: они явно не понимали, почему я так заинтересовалась, учитывая, как скептически я еще вчера высказывалась по поводу восстания. Однако дело было вовсе не в мятежниках. Я всей душой желала увидеть легендарный Заветный город воочию. — Что такое Заветный город? — поинтересовалась Элион, выправляя свои светлые волосы из-под плаща. — База повстанцев, — гордо заявил Калеб, и я с трудом сдержалась, чтобы не хлопнуть себя раздосадованно по лбу. Кто о чем, а лысый о расческе. — Это не самое главное, — возразила я и, не дав Калебу начать возмущаться, принялась излагать легенду, поведанную мне когда-то Матушкой Араньей. Конечно, у меня не было ее таланта рассказывать так красиво и напевно, но я провела два года с детьми, которые слушали мои сказки практически каждый вечер, а потом росла с Элион, которой тоже нравились мои истории, так что кое-какой опыт сказочницы в запасе у меня имелся. Мы направились следом за Калебом, который вел нас в основном переулками — видимо, чтобы избежать возможных стычек со стражниками, которые мелькали тут и там, зорко наблюдая за порядком. К счастью, хотя бы Седрика видно не было, и это не могло не радовать. Вот он бы точно отконвоировал нас с Элион к своему повелителю, а я этого не хотела. Я как раз подходила к моменту, в котором Асцелоттэ узнает о предательстве брата, как неожиданно по коже пробежал холодок, заставив меня запнуться и сбиться с размеренного ритма повествования. На подсознании возникло странное, словно бы щекочущее ощущение: таким мои инстинкты обычно предупреждают, что сейчас обязательно произойдет что-то важное. Неужели все-таки Седрик? Остановившись слишком резко, я уже открыла рот, чтобы предупредить остальных — что-то не так, — но вдруг почувствовала несильный толчок. Мои руки инстинктивно обхватили чьи-то худые плечи, и я удержала врезавшуюся в меня темноволосую девушку, не дав ей упасть на землю. Она буркнула сдавленное «извините» и вскинула голову, встречаясь своими удивительными серебристыми глазами с моим взглядом. Я замерла. Внутри все сжалось, а сердце заколотилось быстрее, норовя вот-вот выскочить из груди. Это лицо я никогда не забуду — его обладательница когда-то приставила мне к горлу кинжал и хотела убить… и она же приняла меня в свою обретенную семью, исцелив мое разбитое гибелью родителей и клана сердце. В горле пересохло, но я все равно смогла выдавить из себя одно-единственное слово: — Фэй…