Дитя Арахны

Все арахноми боялись воды: этот страх был заложен в нас на уровне инстинктов — я пыталась научиться плавать в детстве, но стоило дну уйти из-под ног, тело каменело и начинало погружаться под воду, пока внутри бушевала паника. В списке моих страхов этот был на первом месте, а сразу за ним шло одиночество и, пусть и в гораздо меньшей степени, но все же огонь. Пауки прекрасно умели лазить по стенам и потолкам, мы могли передвигаться по деревьям, перепрыгивая с одного на другое — правда, многое зависело от твоей физической формы и в принципе способностей. Благодаря этим умениям, страха высоты у меня, как и у большинства арахноми, не было. До этого дня. В те мгновения, что я падала вниз, мне отчаянно хотелось, чтобы арахноми умели не только ползать вверх и по потолкам, но и летать. Если бы у меня были крылья, мне не пришлось бы волноваться о том, что в конце моего полета от меня останется только кровавая кашица на влажной метамурской земле. К сожалению, никаких крыльев у меня не выросло, а потому пришлось постараться подавить панику и вспомнить, что мне необходимо превратиться. На мое счастье, даже после практически полного отсутствия практики превращений в последние годы мои инстинкты не отмерли, и, отозвавшись мимолетной болью от слишком резкого перехода, мое тело приняло паучью форму, позволив мне выпустить паутину и зацепиться ей за стену замка. Меня ощутимо приложило о холодный камень, выбив воздух из легких, но я крепко держалась за липкую нить и, переждав, пока в ушах перестанет звенеть, и сумев снова начать дышать, я принялась ползти наверх, видя немного левее от себя широкое выступающее дно площадки балкона — по крайней мере, я предполагала, что это он. Я не ошиблась: мне действительно повезло наткнуться на балкон, через перила которого я не слишком изящно перевалилась и рухнула на ледяной пол, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя после такого приключения. Все восемь конечностей отчаянно дрожали и не переставали этого делать, даже когда их осталось всего четыре в человеческой форме. — Духи великие, да чтоб я еще хоть раз… — пробормотала я, с трудом сумев прекратить жалеть себя и подняться на все еще слегка подгибающиеся ноги. — Прости, Элион, но второго такого полета моя нервная система не выдержит даже ради тебя, — покачала головой я, спохватившись и понизив голос: конечно, проговаривать мысли вслух помогало успокоиться, но привлекать к себе нежелательное внимание не стоило. Осмотревшись, я сделала вывод, что этот балкон не был тем же, на котором еще недавно я разговаривала с Седриком: этот был гораздо меньше, да и скамеек на нем не было, только голый камень и перила с местами слезшей краской. Мне вдруг невольно вспомнились слова нага о том, что дворец разрушается, и на душе стало не только тревожно, но и паршиво. Вздохнув и постаравшись отбросить печальные мысли, я направилась к балконным дверям, нажимая на их ручки и запоздало задумываясь о том, что здесь может быть заперто. Мне повезло: дверь поддалась, и я вновь оказалась внутри дворца, радуясь тому, что не придется ползти по стене в поисках открытого окна. Я находилась в очередной спальне, правда, эта явно была уже не для слуг — слишком просторная и довольно неплохо обставленная; чего стоила одна только кровать с балдахином из темно-зеленого бархата с золотой бахромой и ковер из белого меха, в которой так и хотелось зарыться босыми ногами. Увы, времени на это у меня не было, так что пришлось двинуться к выходу. Выскользнув в коридор, я уже собиралась осмотреться и попытаться хотя бы примерно понять, где я нахожусь и как мне отсюда добраться до тронного зала, как неожиданно моего горла коснулась холодная сталь, а плечо до боли сжала чья-то сильная рука. В голове промелькнула сотня мыслей, из которых едва ли четверть была цензурной, но отчетливее всего была отчаянная надежда, чтобы это был кто угодно, кроме Калеба или кого-то еще из способных узнать меня повстанцев. Не для того я совершила этот прыжок веры из окна, чтобы так по-идиотски быть разоблаченной. — А вот и шпионка, — почти довольно произнес грубый мужской голос над ухом. — Так я и думал, что нападение со стороны картинного зала было не ошибкой, а отвлекающим маневром, — хмыкнул неизвестный. Мой мозг судорожно обрабатывал информацию: если обвинение меня в шпионаже было как-то связано с нападением на замок, значит, это были точно бунтовщики. По логике вещей, кто-то из мятежников не стал бы хватать своего же якобы шпиона — получается, лезвие к моему горлу прижимал кто-то из солдат Фобоса. Следовательно, чтобы не оказаться прирезанной или брошенной в темницы до дальнейшего допроса, который еще не факт, что будет проводить Седрик, способный узнать меня, надо срочно доказать, что к бунту я не имею никакого отношения. — Я не шпионка, — выпалила я, мысленно застонав от собственного идиотизма: что еще сказал бы шпион? Судя по снисходительному фырканью за спиной, не только я об этом подумала. — То есть, я гостья князя Фобоса, — уточнила я. — Вот оно как, — деланно удивился неизвестный. — И давно у нас гостьи Князя бегают по дворцу в странной одежде вместо того, чтобы при нападениях сидеть в своих покоях или тронном зале? — Я как раз в тронный зал и направлялась, — честно ответила я, сделав вид, что не заметила ремарки по поводу странной одежды. Зря я утром подумала, что нам с Элион нет смысла пытаться сойти за своих, ох, зря… — Единственные гости князя Фобоса сейчас находятся вместе с ним, так что, боюсь, твоя легенда недостоверна, мятежница. Впрочем, если ты так жаждешь личной встречи с Князем, я тебе ее с удовольствием устрою. Мой повелитель особенно любит сам допрашивать шпионов… — от тона мужчины у меня по спине пробежали мурашки, несмотря на то, что я и шпионкой-то не была. Мое живое воображение тут же подкинуло вполне себе яркие сцены того, как мог допрашивать кого-то Фобос, и мне стало совсем не по себе. Это в мультфильме моего прежнего мира Князь разве что в темницу бросал да розами оплетал пленных стражниц, а тут реальность, причем суровая и жестокая. Викинговский «кровавый орел» редкостью не был, да и чисто метамурских приемов хватало — я во время Восстания Безумцев, как его окрестил Седрик, много чего слышала, в тавернах всегда были солдаты, не скупящиеся на подробности. Мне неожиданно и очень больно заломили руки за спиной и впечатали — второй раз за день — лицом в стену, и я протестующе заойкала, впрочем, не решаясь вырываться. Из-за спины прилетело небрежное «ничего, потерпишь», а меня быстро прощупали, видимо, на предмет наличия у меня оружия. Повезло хоть, что неизвестный стражник не слишком распускал руки и не задерживался на, кхм, неподобающих обыску местах. Ожидаемо не найдя у меня ничего, кроме сотового телефона и кошелька — их на всякий случай забрали, пробормотав что-то про «очередные магические артефакты», — мужчина упер кончик лезвия мне между лопаток и приказал медленно, без резких движений поворачиваться, что я и сделала. Взгляду предстал высокий широкоплечий мужчина с чуть сероватой, как и у многих стражей, кожей и легкой щетиной, одетый в явно более дорогое обмундирование, чем обычные солдаты, которых я встречала до этого — наверное, какой-нибудь лейтенант или еще с каким чином. На поясе его в ножнах висел меч, а на меня стражник направлял кинжал, который даже выглядел очень острым — проверять, так ли это на самом деле, я точно не хотела, поэтому всем своим видом демонстрировала отсутствие намерения сопротивляться. — Пойдешь со мной. И чтобы без фокусов, — грозно произнес мужчина. Я покорно кивнула, хотя выбора у меня особо и не было. Стражник повел меня по коридорам. Как оказалось, мы были не так уж и далеко от тронного зала, всего лишь этажом выше, однако я быстро поняла, что сама бы запуталась и ничего бы не нашла, так что появление караульного было очень даже кстати. Не могу сказать, что путь был комфортным, но было бы странно, если бы я чувствовала себя спокойно и расслабленно, когда меня крепко держат за локоть и практически тащат за собой. Руки, кстати, все еще болели, но кости вроде бы сломаны не были. На ходу стражник с интересом рассматривал мой мобильник. — И что же это за штучка, леди Не-Шпионка? — поинтересовался мужчина, переведя взгляд на меня. — Дамское зеркальце? — ехидно предположил он. — Ну, его можно и так использовать, конечно… А вообще это, мм, вроде связного устройства. Только оно здесь не работает, — попыталась объяснить я как можно проще. — Ну-ну. Не надейся, это не первое ваше изобретение, с которым мы разбираемся, — самодовольно заявил стражник. «Ваше»? Ах, да, я же вроде как мятежница… Стало прямо интересно, что же такого изобретали повстанцы, раз даже мобильный телефон караульного уже не удивляет. Или Калеб таскал оружие и рации с Земли? Интересно, они тут будут работать или нет?* Я лишь пожала плечами в ответ, мол, делайте, что хотите. Правда, сдавать на опыты свой телефон я не хотела — мне нравилась моя чудесная «раскладушка», а объяснять Галгейте, почему мне вдруг понадобился новый мобильник и куда делся старый, тоже желания не было. Вскоре мы оказались возле уже знакомых мне огромных резных дверей, охраняемых двумя хмурыми и настороженными стражниками. При виде нас они сначала схватились за оружие, но, увидев, кто меня привел, с облегчением выдохнули и почтительно ударили кулаками в грудь, поклонившись и тут же вытянувшись по струнке. В глазах одного из привратников промелькнуло узнавание, когда он заметил меня, но солдат воздержался от комментариев и лишь открыл нам дверь. Мое сердце вновь беспокойно дрогнуло: а вдруг с Элион что-то случилось, и я опоздала? Вдруг мы ошибались, и Фобос действительно задумал какую-то подлость? Мы вошли. Стражник нетерпеливо подтолкнул меня вперед, и несколько мгновений спустя я увидела стоящих возле трона Фобоса и Элион, о чем-то переговаривающихся и, кажется, почти спорящих. Брат с сестрой почти синхронно обернулись, и в голубых глазах названой кузины вспыхнуло искреннее облегчение. Она мгновенно метнулась ко мне и крепко обняла; от неожиданности стражник отступил и отпустил мою руку, и я смогла обнять Элион в ответ, прижимая ее к себе и утыкаясь лицом в ее волосы, выдыхая. Все хорошо. Все в порядке. Элион в безопасности, она не пострадала. Сжимающая сердце тревога медленно отступала, пока я судорожно ощупывала названую сестру на предмет повреждений, к счастью, ничего такого не обнаруживая. Элион аккуратно отстранилась и улыбнулась мне, впрочем, тоже скользнув по мне внимательным взглядом — видимо, убеждаясь, что я тоже в порядке. — Я так волновалась! — в один голос произнесли мы и рассмеялись нашей синхронности. Я с улыбкой кивнула сестре, чтобы она говорила первой. — Мы только закончили обедать и собрались прогуляться по замку, как раздался взрыв и крики, — сообщила Элион. — Я хотела найти тебя, но Фобос сказал, что безопаснее остаться тут, а с тобой Седрик, так что ты тоже в порядке. Но я не могла успокоиться и переживала… — призналась кузина. — Я тоже не могла удержаться от того, чтобы попытаться отыскать тебя, — произнесла я, подмигнув ей и мысленно порадовавшись, что Фобос не пустил свою сестру бродить по замку в поисках меня. Это говорило в пользу того, что мертвой ее Князь видеть не хотел. — Поэтому ты сначала нашла себе сопровождающего? — поинтересовалась Элион, взглянув на приведшего меня стражника. Он опустился на одно колено перед Князем, который внимательно наблюдал за нашим с Элионом разговором и словно бы что-то обдумывал, даже не глядя в сторону поймавшего меня караульного. Когда мы обе уставились на правителя в ответ, Фобос наконец соизволил обратить внимание на стражника и недовольно поджал губы. Раздражение старшего Эсканора почти физически ощущалось в воздухе. — И ты решил привести ко мне незнакомку только потому, что она так попросила, Рейтер? — холодно спросил Князь. Его тон не сулил ничего хорошего. Имя стражника показалось мне странно знакомым, но я не помнила, были ли это остатки воспоминаний о мультсериале или же я о нем слышала уже в этой жизни. — Нет, мой повелитель, — голос Рейтера был полон раскаяния и еле заметного страха. — Я по ошибке принял Вашу гостью за шпионку мятежников, поймав ее выходящей из покоев лорда Седрика, — упс… Так вот в чьей спальне я оказалась. Неудивительно, что Рейтер принял меня за бунтовщицу, проникшую во дворец ради шпионажа. Лицо Фобоса выдавало недоверие к словам стражника, и я решила вмешаться, чтобы Рейтер не пострадал всего лишь за то, что исполнял свои обязанности. — Это правда, — подтвердила я. Князь и Элион посмотрели на меня абсолютно одинаковыми взглядами, в которых читался вопрос, что я вообще делала в покоях Седрика, причем мысли у Эсканоров явно сходились в самых непристойных предположениях. Я насупилась. — Долгая история. Без каких-либо… Неприличностей, — на всякий случай уточнила я. — Понятия не имею, о чем ты, — с абсолютно непроницаемым лицом произнес Фобос и вновь повернулся к Рейтеру, сверля его хмурым взглядом, но все-таки проявив снисходительность. — Можешь идти. Но больше не смей приводить ко мне мятежников, пока у меня гости, иначе поплатишься, — приказал стражнику Князь. — Да, мой Князь. Прошу прощения, что все вышло так, — с едва уловимой дрожью в голосе произнес Рейтер, поднимаясь с колен и кланяясь Фобосу, после чего поворачиваясь и направляясь к выходу, останавливаясь лишь рядом со мной и протягивая мне мой сотовый телефон и кошелек. — Приношу свои извинения, миледи, — добавил он, на этот раз немного неохотно: все-таки я не слишком походила на знатную особу, чтобы передо мной распинаться, да и своей ошибкой Рейтер явно был разочарован. — Все в порядке. Я бы тоже приняла себя за мятежницу, — забрав свои вещи, улыбнулась я как можно дружелюбнее. Мне совершенно не хотелось наживать себе врага. Рейтер хмыкнул, но ничего не ответил и, вновь поклонившись, на этот раз всем нам, поспешно вышел из тронного зала. — Как ты вообще оказалась в комнате Седрика? — поинтересовалась Элион, изогнув брови и внимательно глядя на меня. В голубых глазах ее мелькнула хитрая искорка, и я обреченно вздохнула: теперь не отобьюсь от шуток и намеков. — Залезла через балкон, — честно ответила я, на что получила два недоуменных взгляда. Пришлось объяснять. — Когда раздался взрыв, Седрик затолкнул меня в какую-то комнату и запер там, видимо, ради моей безопасности, — или же чтобы я не путалась под ногами, но это предположение я высказывать не стала. — А я хотела убедиться, что ты в порядке, вот и выбралась в окно, я ведь арахноми, мы умеем ползать по стенам. Добралась до ближайшего балкона, к счастью, открытого, там через комнату прошла в коридор и попалась стражнику. Он принял меня за шпионку-мятежницу и повел сюда на… допрос, — я слегка запнулась, благоразумно проглотив слово «пытки, от которых явно в восторге твой брат». — Да, такова уж участь правителя: иногда приходится допрашивать самому, — Фобосу хватило наглости изобразить тяжелый вздох, хоть недовольным мужчина точно не выглядел. — Ох, Мира, ты так рисковала… — покачала головой Элион, подхватив меня под локоть и взволнованно глядя на меня. — Спасибо, но в следующий раз подумай и о себе немного. Ты могла пострадать, — строго произнесла юная принцесса. — Знаю, прости, — я виновато улыбнулась. — Но мы обе в порядке, и это самое главное, — подытожила я. Элион закатила глаза, но улыбнулась в ответ. Я подумала о том, что не зря не сказала ей, что я не просто вылезла в окно, а выпрыгнула в него: это было слишком безрассудно, а я не очень хотела, чтобы кто-то знал о том, какой безответственной я порой могу быть. — Риск был, но ничего такого ужасного сейчас не происходит. Это всего лишь глупая попытка мятежников продемонстрировать свое неповиновение, — фыркнул Фобос, подходя к столу и беря пустой кубок. Тут же к мужчине неслышно подошел слуга, которого я и не заметила до этого, и наполнил бокал Фобоса темно-алой жидкостью, по виду и запаху напоминавшей вино, после этого возвращаясь к своему, если можно сказать так, коллеге, безмолвно стоящему чуть поодаль. — Они пытались напасть на оружейные и продовольственные хранилища, но их даже близко не подпустили туда, вот эти глупцы и пытаются самоутвердиться, стараясь прорваться в замок по несколько раз в неделю, — Князь презрительно усмехнулся, давая понять, что он думает об этих попытках и самих повстанцах. Я кинула быстрый взгляд на Элион, следя за ее реакцией. Все-таки я не знала, о чем разговаривали брат и сестра, оставшись вдвоем, и к чему они пришли, ведь Элион вполне могла попытаться заступиться за бунтовщиков — им все же помогали стражницы, которые являлись ее подругами. Возможно, моими тоже, но мне было сложно воспринимать их, таких еще детей, равными себе и достаточно интересными, чтобы дружить по-настоящему. Однако Элион лишь вздохнула на слова Князя. — Может быть, стоит рассказать всем сейчас? Если повстанцы узнают, они прекратят борьбу, — произнесла она, и я удивленно вскинула брови, не понимая, о чем идет речь. А вот Фобос понял. — У нашего мира недостаточно сил для войны с Кондракаром, сестрица, а ее будет не избежать, если все узнают, — покачал головой Князь, на что Элион согласно кивнула. Я переводила взгляд с брата на сестру и пыталась сообразить, о чем они вообще говорят, пока все внутри тревожно сжималось от слов «война с Кондракаром». Они сошли с ума?! Какая, к черту, война? Тут что, всем резко надоело жить, кроме меня? Предположим, Элион твердо решила, что Фобос ее не обманывает, и они пришли к тому самому «компромиссу», о котором ранее говорил Князь — но ведь это еще не значит, что Кондракар априори плохой! А если это и так… Какие вообще есть шансы против вселенски сильной организации? Мне понадобился весь самоконтроль, чтобы не высказать это именно в такой форме, и я на секунду зажмурилась и сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки и помнить, что криком и эмоциями ничего не решить. — Могу я задать вопрос? — я даже сумела произнести это спокойно. — В какой момент начала планироваться война с Кондракаром? — я сцепила руки за спиной, чтобы не было заметно, как они начали дрожать. Это просто безумие. — Наоборот, мы хотим ее избежать, — возразила Элион. — Тем более, я все еще не считаю, что Кондракар желает нам зла, — она бросила неуверенный взгляд на Фобоса. Он хмыкнул. — Не добра уж точно. Что мешало им хоть раз отправить послов ко мне? Нет, Кондракар больше не интересовался мирными переговорами, ведь с нашей матерью ничего не вышло. Вместо этого он перекрыл связь нашего мира с другими и закрывал глаза на все, что здесь происходит, пока не началось повстанческое движение, целью которого была лишь смена власти, — процедил Фобос тоном настолько ледяным и раздраженным, что даже мне, не являющейся врагом ему, стало не по себе. — И когда бунтовщики стали слишком активны, Кондракар призвал своих стражниц и направил их сюда «на помощь» — и вовсе не законной власти, — произнес Князь. — Будь у нашего мира достаточно сил, это можно было бы посчитать объявлением войны и вступить в нее. Но пока что это заведомо обернется поражением. Увы, это понимаю не только я, но и проклятый Совет, — Фобос устало поморщился, как от зубной боли, и отпил вина из кубка, чуть ли не ополовинив его в один глоток. Меня пугало то, что слова Князя были такими… правильными. Все казалось настолько логичным и простым после его разъяснений, что по спине пробегал неприятный холодок. Невольно задумаешься, во что мы все вообще ввязались и не проще ли будет уступить? Хотя если Кондракару или любому другому возможному врагу настолько наплевать на наш мир, что они просто наблюдали за тем, как он погибает одиннадцать лет, то на лучшее надеяться не приходится. И от этого было еще паршивее. — Если войны пока не предвидится, и этот вопрос снят, — дышать стало немного легче, когда я произнесла это вслух. — Тогда о чем не следует знать повстанцам? — поинтересовалась я. На несколько мгновений повисла тишина. Фобос чуть прищурил зеленые глаза, что, как я успела заметить, было признаком особого недовольства Князя, и явно собирался сказать, что это не мое дело. С его точки зрения он был прав: как говорится, мавр сделал свое дело, мавр может уходить, а моим делом было привести Элион, так что и откровенничать со мной уже смысла не было. Однако я спрашивала не только из любопытства. Я должна была защищать Элион, оберегать ее, и я не смогу делать это, если не буду знать хотя бы основной информации. Лучше, конечно, всей, но мечтать не вредно. — Мы поговорили обо всем этом — магии, престолонаследии, правлении… — начала Элион, мягко улыбаясь. Я вдруг заметила, что сестра совсем не переживает и чувствует себя явно увереннее, чем когда мы только переместились на Метамур сегодня. Как будто бы с ее плеч упал огромный груз. Не знаю, радовало меня это или тревожило. — Я не гожусь в королевы, — Элион подняла руку, останавливая уже открывшую рот и готовую начать возражать меня, и я замерла, не решаясь перебить. — Я ничего не знаю о Метамуре и, тем более, о его политике. Что уж говорить об этикете и традициях!.. На обучение уйдут годы, — она покачала головой. — Поэтому я решила передать Сердце Меридиана брату, — твердо произнесла Элион. Я ошеломленно уставилась на нее, пытаясь понять, что я только что услышала. Это и есть тот самый компромисс, к которому они пришли? Тогда я определенно перестала что-либо понимать, потому что буквально неделю назад в этом самом зале Фобос, отвечая на мой невысказанный вопрос, не собирается ли он убить Элион и отобрать ее силу, сказал, что в этом нет никакого смысла, потому что Метамуру ее сила в его руках не поможет. Я посмотрела на Князя, который явно понял все по моему взгляду и усмехнулся. — Это не помогло бы, если отнимать силу… Или если бы она перешла ко мне со смертью сестры. Добровольная отдача все меняет, — снизошел до объяснений Фобос. Решение кузины вдруг обрело логику в моих глазах. — Оу, — смогла выдавить из себя я, все еще осмысливая услышанное и лишь растерянно моргая. — Но я слишком долго была вдалеке от Метамура, чтобы моих сил хватило на ритуал передачи Сердца прямо сейчас, — продолжила Элион. — И чтобы в этом вообще был какой-то смысл, — добавил ее брат, допивая вино. Слуга, незаметно появившийся рядом с Князем, наполнил его кубок заново. — Потому что иначе восстановление займет гораздо больше времени, чем если я… Ну, как бы «накоплю заряд» сама. Тогда в руках Фобоса эта сила окрепнет, а не угаснет, — объяснила Элион. От всех этих магических сложностей у меня опять начинала болеть голова, и я не в первый раз порадовалась тому, что еще в самом начале моей второй жизни Матушка Аранья честно сказала, что колдовских способностей во мне ноль. Пожалуй, оно и к лучшему. — Для этого мне нужно как можно чаще появляться на Метамуре и, конечно же, заниматься магией, — подытожила кузина. — Лучше бы, сестрица, тебе было вообще остаться здесь, — недовольно произнес Князь. — И вот угораздило же вас раскрыться стражницам… — раздраженный взгляд на этот раз предназначался мне, как будто это была моя вина. Я хотела возразить, но препираться с Фобосом себе дороже, а рисковать я не люблю, поэтому я прикусила язык. — Сделанного не воротишь, — лишь ответила я. — Но если Элион сейчас неожиданно пропадет с Земли, это привлечет слишком много нежелательного внимания, — понимающе кивнула я. — Да, я тоже об этом подумала, — подтвердила кузина. Я заинтересованно посмотрела на Князя. — А зачем заниматься магией, если ее все равно потом отдавать? — спросила я. У Фобоса вновь появилось то выражение лица, которое у него было в прошлую нашу встречу, когда он объяснял мне про устройство Метамура и систему магии и власти: оно так и твердило «я великодушно снизойду до объяснений непросвещенному народу и сделаю вид, что мне не нравится чувствовать себя самым умным». — Так она быстрее разовьется. Магическая сила подобна физической: чем больше ты тренируешься, тем больше ты умеешь. Как воины накачивают мышцы, так и маги увеличивают свою силу новыми знаниями и умениями. Это укрепляет внутренний резерв, и даже если у нас не хватит времени, чтобы сила Элион достигла пика, я, получив Сердце Меридиана, смогу заняться этим сам, — рассказал Фобос. — Кажется, понимаю, — медленно произнесла я. — Что-то такое и у оборотней: чем больше и чаще превращаешься, тем легче происходит переход, — провела аналогию я, и Князь одобрительно кивнул. — К тому же, я передам Сердце Меридиана брату, но магия у меня останется, — добавила Элион и улыбнулась. — Я ведь Эсканор, у нас это в крови. Просто не будет такой мощи, как у хранительницы Сердца. Но мне такого и не нужно, я ведь не правлю, — пожала плечами она. Я вдруг заметила, как они многозначительно переглянулись с Фобосом, однако никто из них ничего больше не добавил. А я почувствовала почти на уровне инстинктов, что об этом спрашивать сейчас не стоит: есть тайны, которые меня никаким образом не касались, как бы любопытно мне ни было. Поэтому я лишь покивала на слова Элион и сделала вид, что ничего странного не заметила. «Захочет — расскажет», — решила я. — Подведем итоги: Элион нужно будет бывать на Метамуре как можно чаще плюс учиться магии, а по прошествии некоторого времени будет проведен ритуал передачи силы. Это нужно скрывать от стражниц и повстанцев, потому что пока что самый очевидный недруг — Кондракар, а война с ним — это смертный приговор. И что-то мне подсказывает, что никому из взрослых нашей семьи на Земле рассказывать тоже нежелательно? — уточнила я, и брат с сестрой кивнули. — Если тайная свита уверена, что это я виноват в прошлом восстании, они могут не внять словам двух подростков, даже если одна из них принцесса, — разумно произнес Фобос. Я нахмурилась, но не стала спорить, хотя идея скрывать такое и дальше от тетушки и Браунов была мне не по душе. Пусть сначала хранить тайну было моей идеей, но сейчас я придерживалась иного мнения. Очень уж хотелось обсудить всю эту ситуацию со взрослыми людьми, которые точно будут на нашей стороне — на той, которую интересует в первую очередь безопасность и счастье Элион. Однако сейчас не было необходимости идти против воли названой кузины, и я решила повременить с чистосердечным признанием Галгейте. Пока я обо всем этом размышляла, Фобос объяснил Элион, что такое тайная свита, после чего любопытная девочка поинтересовалась, есть ли такая у самого Князя. Он загадочно ухмыльнулся и сказал, что некоторые вещи безопаснее не знать, и пока Элион не начала выпытывать у брата информацию, что при фамильном упрямстве обоих Эсканоров могло перейти в спор, я задала вполне логичный, на мой взгляд, вопрос. — И как мы объясним, куда ты постоянно пропадаешь? — поинтересовалась я. Элион хитро улыбнулась. — Я скажу родителям… — кузина запнулась, виновато взглянув на Фобоса, но он никак не отреагировал на то, что его сестра говорит так не о Вейре и Зейдене, поэтому Элион просто продолжила, —… что записалась в художественный кружок при университете Хитерфилда. Мол, уже заранее задумываюсь о будущем. А ты старше, так что можешь сказать, что ходишь на какие-нибудь лекции или в библиотеке сидишь, — предложила Элион. Идея была очень хорошей, да и прикрывала нас и перед стражницами, и перед родными. И еще меня порадовало, что Элион, судя по всему, была совсем не против, чтобы я была с ней на Метамуре, а я хотела присматривать за своей маленькой подопечной. — Да, так и сделаем, — улыбнулась я в ответ. Мы немного помолчали, но тишина не успела стать неловкой — двери тронного зала распахнулись, и вошел Седрик, выглядящий целым и вроде как не раненым, но не слишком довольным. Его можно было понять: никому не понравится, когда его планы прерывает нечто досадное, а тут опять мятежники, которые у лорда уже наверняка в печенках сидели. Да еще и в такой день — а вдруг мы бы испугались, и нормально поговорить так и не удалось бы? Или, что еще хуже, кто-то бы серьезно пострадал? Последняя мысль вызвала у меня желание зашипеть не хуже Седрика. — Мой Князь, Ваше Высочество, — наг почтительно поклонился обоим Эсканорам. — Атака бунтовщиков была успеш-шно отбита, — доложил лорд. — И что же произошло на этот раз? — раздраженно поинтересовался Князь. — Мятежники пожелали проникнуть в замок, выбрав своей целью в этот раз картинную галерею. Портреты не пострадали, лишь окно от взрыва. Главарь нападающих схвачен, ос-с-стальные… — Седрик бросил быстрый взгляд на Элион, прежде чем продолжить, —… больше не угроз-за, — уклончиво договорил мужчина, решив не пугать мою маленькую подопечную рассказом о трупах. Фобос царственно кивнул. — Хорошо. Тогда ты можешь проводить мою сестру и Миранду обратно к точке перехода в библиотеке, — приказал Князь, после чего повернулся к Элион и вновь улыбнулся ей так же доброжелательно, как в самом начале сегодняшней встречи. — Увидимся завтра, Элион. Не забудь сделать то, о чем я тебе говорил, — с оттенком покровительства в голосе произнес Фобос. Его лицо еле заметно смягчилось, и он отвел взгляд. — Я… рад, что ты жива и здорова, — неохотно добавил Князь. — А я очень рада познакомиться наконец с братом, — улыбнулась ему моя названая кузина так тепло и лучезарно, что ее улыбкой можно было растопить айсберг. — До завтра, Фобос, — сжав на прощание руку брата в своей, добавила Элион и направилась к Седрику. Мне Князь лишь кивнул, а я в ответ вновь поклонилась — вставать на колени в моем случае мне все еще казалось довольно глупым и даже, возможно, неуместным. Не исключено, конечно, что Фобос считал иначе. Мы направились следом за Седриком, и я в этот раз старалась запоминать путь, которым мы идем: мало ли, когда мне это может понадобиться. Мне было интересно, что именно сказал Элион сделать Фобос и как она планирует встретиться с ним уже завтра, но я решила отложить вопросы на потом, тем более, что я почти кожей чувствовала на себе тяжелый взгляд лорда, явно недовольного тем, что я, наперекор его словам, все-таки поступила по-своему. — Знаю, мне нужно было сидеть тихо там, где ты меня оставил, но я очень волновалась за Элион и хотела ее найти, — я улыбнулась названой кузине и вновь перевела извиняющийся взгляд на Седрика. — Поэтому и не смогла устоять. Это было безрассудно, я понимаю, — признала я. Наг мрачно кивнул. — Ещ-щ-ще как. Я уже готовился проверять темницы и обходить коридоры на случай, если тебя убили, но мне встретился Рейтер, отчитавшийся о некоей гостье Князя, выходившей почему-то из моих покоев, — лорд изогнул бровь, ехидно усмехаясь. — Интересное место, чтобы искать принцессу и князя Фобоса, — добавил мужчина; маленькая предательница Элион захихикала. Я вздохнула, пожалуй, побив все рекорды по количеству вздохов за этот день. — Это вышло случайно. Я вылезла в окно и решила попытать удачу на первом попавшемся балконе, и я не знала, что это твой, — объяснила я, пытаясь не поддаваться на провокации, но не удерживаясь от небольшой колкости в ответ. — А что, в твоих покоях скрыты великие тайны, которые нельзя видеть простым смертным? — Даже не представляешь, какие. Распихал все секреты государства по шкафам и под кровать, — заверил меня Седрик. На его лице не было ни единой эмоции, и лишь веселые искорки в фиолетовых глазах говорили о том, что наг шутит. Скорее всего. — Эх, нужно было осмотреться, пока была возможность, такой шанс упустила, — наигранно посетовала я, чувствуя, что лорд уже не так сильно раздражен, как раньше, и внутренне порадовалась этому: если рядом находился чем-то недовольный наг, моя паучья сущность хотела только одного — бежать со всех ног. Остаток пути мы практически не разговаривали, лишь попрощались уже в книжном магазине: Седрик собирался закрыть за нами дверь и вернуться обратно на Метамур. Я так устала, что, казалось, прошли уже чуть ли не сутки с того момента, как мы переступили порог букинистического, а на деле — чуть больше трех с половиной часов. Я проверила мобильный телефон, на которым был лишь один пропущенный от Галгейты; перезвонив ей, я соврала, что мы были в кино, а она сказала, что нас заходила искать Корнелия, которая не смогла дозвониться до Элион. Проглядев входящие сообщения, я заметила смс от стражницы земли у себя, да и у Элион было два пропущенных и почти десяток сообщений. Пришлось и Хейл наврать, что мы так увлеклись фильмом, что ничего не замечали; к счастью, сейчас шла очередная мелодрама с тем популярным актером, которым увлекалась блондинка и чье имя я так и не смогла запомнить, поэтому она поверила и предложила пообедать всем вместе. Несмотря на то, что, как и я, Элион очень устала, мы все равно встретились с Корнелией, чтобы та, упаси духи, не начала что-то подозревать. Посидев в кафе недалеко от букинистического и пару часов поболтав, мы наконец-то отправились домой. Я зашла к Элион, якобы забрать учебник и сверить домашнее задание, а на деле мы закрыли дверь в ее комнате и решили вполголоса обсудить то, что сегодня произошло. Кузина более подробно пересказала их разговор с Фобосом, но ничего особо нового я не узнала: все это я либо выяснила сегодня, либо еще в прошлый раз мне поведал Князь — про магию, важность Сердца для мира, передачу силы и все в том же духе. Правда, когда речь снова зашла о престоле, Элион начала говорить как-то уклончиво и быстро свернула тему. Поборов любопытство и небольшую тревогу, я, доверившись инстинктам, которые упорно советовали не лезть в это дело, сделала вид, что ничего не заметила. К тому же, у меня уже не было сил даже пытаться вытаскивать из Элион информацию, поэтому я перешла к более насущным вопросам, надеясь быстро решить их и пойти отдыхать. — Мы собираемся завтра на Метамур? У тебя же вечером факультатив по английскому, ты можешь не успеть, — напомнила я. Элион пожала плечами. — Пропущу один раз. Просто… Мне очень интересно, Мира, — мечтательно улыбнулась кузина. — Еще неделю назад я и не знала, что могу колдовать. А тут Фобос кое-что показал, и… Это ведь важно не только для меня. Я не хочу, чтобы мир страдал, пока я трачу свободное время на чтение книжек, — твердо заявила Элион. В этот момент она казалась такой взрослой и уверенной, что выглядела как самая настоящая принцесса: не экзальтированная романтичная барышня из большинства сказок, а сильная, заботящаяся о своем народе девушка, способная правильно расставлять приоритеты. — Понимаю, — тихо произнесла я. — Тогда отправляемся завтра после школы, правильно я понимаю? — Элион кивнула в ответ. — Ладно, теперь я точно пойду спать, и тебе советую тем же самым заняться, — произнесла я, вставая с кровати и потягиваясь, разминая затекшие мышцы. Я обняла кузину на прощание и почти подошла к двери, как внезапно вспомнила, о чем я забыла спросить, и обернулась к Элион. — Кстати, не хочу лезть не в свое дело, но то, что сказал тебе Фобос, случайно не включает в себя никакие сумасшествия, катастрофы или убийства? Потому что если ты разбудишь меня с этим посреди ночи, я сама тебя прибью, будь ты хоть трижды принцесса, — пообещала я. Элион рассмеялась. — Нет, ничего такого. Фобос сказал, что мне нужно почаще медитировать, чтобы как бы «чувствовать» магию, хотя я себе это слабо представляю, — рассказала кузина. Я понимающе кивнула: когда я только училась превращаться, нас, арахноми-детей, тоже учили настраиваться на связь с нашей паучьей сущностью — это был одна из важнейших основ перехода, без обучения которой трансформация могла закончиться непредсказуемо. Я вновь подумала о настоящей Миранде, застрявшей в уродливой, неправильной форме, с четырьмя странными руками вместо правильных восьми лап. Не знаю, возможно ли что-то такое в случае моей кузины, но я бы не хотела проверять. — Уверена, ты справишься. Спокойной ночи, Элион, — пожелала ей я. Попрощавшись с тетей Элеонорой и дядей Томасом, я отправилась к себе домой. Уже перед сном, лежа в постели и вспоминая обо всем, что произошло сегодня, я задумалась о том, не было ли все это ошибкой. Элион, отказавшаяся от прав на престол так быстро и что-то скрывающая насчет этого, неожиданное нападение, предоставившее удачную возможность удержать меня, теоретически мешающий элемент, в стороне, ритуал передачи силы, перекликающийся с тем, что был в мультсериале, разве что здесь добровольный… Но я понимала, что во мне, скорее всего, говорят паранойя и недоверчивость, привычка видеть людей хуже, чем они есть. «Я не могу всегда выбирать за Элион — более того, я этого и не хочу. Она решила поверить Фобосу, и, что греха таить, я не могу не согласиться с ней: его слова кажутся куда более правдивыми, чем байки Калеба и повстанцев. В любом случае, уже поздно сдавать назад. Время покажет, было ли все это ошибкой», — засыпая, подумала я. Так или иначе, в этом я была права.