Дитя Арахны

Тишина после слов Корнелии воцарилась всего на несколько секунд, но они показались мне вечностью. Кажется, я даже дышать забыла, слишком уж была ошеломлена: я ожидала услышать чуть ли не что угодно, но только не это. И не только я — потрясенное безмолвие нарушил звук бьющегося стекла, и мы с девочками почти синхронно вздрогнули и повернулись к враз побледневшей Мириадель, у ног которой разлетелись осколки тарелки. «Наверное, она мыла посуду, пока не объявилась Корнелия. Черт, я совсем не так планировала все объяснять…», — отстраненно подумала я. Тяжело сглотнув, я принялась судорожно подбирать хоть какие-то слова, относящиеся к цензурной речи: выпалив все то, что крутилось сейчас на языке, я бы точно не обошлась без брани. Элион, однако, меня опередила и отмерла первой. — Что проис… Почему замок вообще… В каком смысле — почти взят? На Меридиан — мне? Корнелия, мы не так договаривались! Какого черта происходит? — на лице Элион был шок вперемешку с ужасом. Да, в таком состоянии я свою маленькую подопечную видела до этого всего пару раз в жизни. — Элион, следи за языком, — механически одернула ее тетя Элеонора, но тут же охнула, с растерянностью и даже испугом уставившись на нас с кузиной. — Так ты… Неужели вы?.. Элион, как давно ты все знаешь? — севшим от волнения голосом пробормотала Мириадель. — Я… — начала Элион и осеклась, беспомощно взглянув на меня. Растерянный и просящий взгляд сестры отрезвил меня, выведя из состояния шока и подтолкнув прийти ей на выручку. — Несколько месяцев. Мне очень жаль, тетя Элеонора… Мириадель… Все получилось совершенно случайно, просто однажды мы… — но Корнелия перебила меня до того, как я успела пуститься в пространные объяснения — хотя, пожалуй, слово «оправдания» тут подошло бы больше. От беспомощного взгляда Мириадель меня пронзило чувство вины, однако Хейл не дала мне и возможности попытаться успокоить свою совесть. — У нас нет времени! — нетерпеливо воскликнула стражница земли. — Простите, миссис Браун, не хочу мешать вашим семейным делам, но у нас впервые появился реальный шанс одолеть Фобоса, и его нельзя упускать, — Корнелия схватила нас с Элион за руки и потянула за собой. Я была все еще слишком растеряна, чтобы сопротивляться, но, думаю, даже если бы я и попыталась возразить, ураган Корнелия смел бы все на своем пути. У самого выхода я обернулась: Элеонора и присоединившийся к ней Томас стояли на лестнице, держась за руки и провожая нас совершенно растерянными взглядами. Несомненно, они оба все еще были в шоке (как, впрочем, и я сама), и только поэтому они отпустили нас так легко. В это мгновение я была даже благодарна Корнелии за то, что она не оставила Браунам ни шанса задержать нас: какой бы скандал ни ждал меня в будущем, сейчас было не до этого. В наше с Элион отсутствие на Метамуре происходил дворцовый переворот — причем тогда, когда мы этого совершенно не ожидали. Черт, да Фобос сам говорил, что у него не хватает на это сил! Не логичнее ли было бы забрать магию сестры и уже после этого завоевывать миры, если все-таки он обманул нас с Элион? — Фобоса удалось оттеснить обратно на Меридиан, однако он не сдается. Мы открыли портал прямо в замок. Остальные уже там и сражаются, я вернулась за тобой, Элион… то есть, за вами обеими, — виновато взглянув на меня из-за своей оговорки, на ходу поделилась Корнелия, пока мы бежали к Роузвер-парку, где и был портал. — Вы теперь и порталы открываете? — почему-то я выцепила из путанных объяснений Хейл именно это. Какая-то мысль мелькнула на подсознании, но это было не так важно, чтобы я сосредоточила на этом свое и без того рассеянное внимание. — Да, слегка улучшили Сердце Кондракара, — несколько нервно хихикнула стражница земли, тут же посерьезнев. — Я вам потом расскажу, — пообещала она, ускоряя шаг. Я же, напротив, чуть притормозила и схватила Элион за рукав, дернув на себя и зашептав ей в ухо: — Элион, постой. А как же… — но кузина перебила меня, не дав договорить. — Знаю. Я сама не до конца понимаю, почему… — Элион вдруг напряглась. Замешательство и страх на ее лице неожиданно сменились мрачной решимостью. — Миранда, что бы ни случилось, просто подыграй мне, пожалуйста. Сделай вид, будто все так и должно быть, — я удивленно распахнула глаза, готовая забросать девочку вопросами, но она не дала мне этого сделать. — Я все расскажу позже, но пока… Просто поверь мне, ладно? — взгляд у кузины был таким умоляющим и напуганным, что я в итоге неохотно, но все же кивнула: в конце концов, я не раз просила ее о том же самом. Пора оказать ответную услугу, несмотря на то, что все внутри меня вопило о неправильности происходящего и просто требовало завалить Элион вопросами, коль уж она понимала явно больше моего. Мы прошли через портал, не слишком успешно замаскированный кустами с голыми ветками (март только вступал в свои права, и для листьев было еще рано), и оказались прямо в центре безумного сражения. Какофония из звона мечей, грохота взрывов и многоголосых воплей на мгновение оглушила меня; какой-то стражник вцепился в мою клетчатую рубашку, потянув на себя. Я отшатнулась, послышался треск ткани, и мужчина грязно выругался, отбрасывая вырванный из моей одежды кусок в сторону и надвигаясь на меня. Не раздумывая, я почти на автомате перекинулась, в паучьем обличье ощущая себя более защищенной. Выпустив паутину в сторону стражника и примотав его руки к туловищу, я одной из ног с силой оттолкнула его прочь. Я не хотела его убивать — более того, не думаю, что я смогла бы; он отлетел куда-то в сторону, неловко завалившись на бок, но остался жив. По крайней мере, пока что. Краем глаза я заметила, как бросилась к Вилл Корнелия, на ходу обращаясь в стражницу, как взмыла в воздух Элион, и услышала, как обрадованно закричал Калеб при виде моей названой сестры. Его крик тут же поддержала толпа сражающихся в простых одеждах и хилых доспехах и — что удивительно! — часть стражей. На меня кинулся кто-то из повстанцев, но его остановила Хай Лин, крикнув, мол, паук на нашей стороне; а я замерла в растерянности: и какая сторона теперь моя? Понятное дело, что та, на которой Элион, но вот что в ее голове-то творится? Очередной стражник кинулся на меня с мечом, и я вновь выпустила паутину, заставляя противника рухнуть. Перескочив через него, я вдруг увидела Седрика в змеином обличье: он взмахом хвоста отправил Ирму в стену и тут же закрылся рукой от огня Тарани, угрожающе зашипев. Меня пробрало легкой дрожью. На мгновение в моей голове пронеслось воспоминание о том, как я впервые увидела Седрика — причем как раз в змеином обличье. Тогда я инстинктивно боялась его, да, но и невольно восхищалась, как восхищалась представителями змеиного народа в Лакгенере. А теперь у меня и страха не осталось; я звучно выдохнула и почти инстинктивно бросилась в сторону нага — установившиеся между нами дружеские отношения вызывали желание помочь, хотя я была по-прежнему озадачена поведением Элион и ее готовностью сражаться против Фобоса. Неожиданно взгляд желтых змеиных глаз Седрика встретился с моим, и в них мелькнуло сожаление… и в тот же миг он одними губами произнес отчетливое «нет». Я замерла, словно врезавшись в невидимую стену. Седрик только что остановил меня не от попытки напасть на него — он приказал мне не помогать ему. Почему?! Еще вчера мы были на одной стороне, а теперь что?! Или Фобос и впрямь предатель, а Седрик, несмотря на верность Князю, все же действительно не горел желанием меня убивать? А почему тогда не воспользоваться моей помощью, если я, пусть и чуть ли не на инстинктах, но все же сама бросилась сражаться бок о бок? Ничего не понимая, я, озадаченная происходящим, чуть не пропустила одного из мятежников, занесшего надо мной кинжал. Ну да, не все услышали Хай Лин… Или не всем было не плевать. К счастью, я успела перекатиться в сторону, и лезвие лишь царапнуло одну из ног — неприятно, но не более. Я отпихнула мужчину, пользуясь силой, которую мне дарил паучий облик, и противник отлетел в сторону. «Не нападать — только защищаться. Не нападать — только защищаться. Не нападать — только…», — словно мантру, я повторяла про себя эти слова, стараясь по возможности вообще никого не трогать. Увы, так или иначе, меня все же вовлекали в сражение, вынуждая хотя бы отбиваться. Неудачно приземлившись после случайного столкновения с кем-то из сражающихся, я растянулась на полу. Едва я успела вновь подняться, как зал вдруг залил яркий, почти ослепляющий свет. Я инстинктивно зажмурилась, но, когда вокруг раздались восхищенно-радостные крики, я осторожно приоткрыла один глаз и шокировано уставилась на происходящее, невольно испытывая внутренний трепет на грани восторга. Да, тут было, чем восхищаться. Элион парила в воздухе, излучая теперь уже мягкий, согревающий свет. Светлые волосы девочки выбились из ее обычных кос, раскинувшись за спиной кузины золотистыми волнами, а ее лицо выражало искреннюю печаль — и вместе с ней необыкновенную решимость. Я наконец заметила Фобоса: он стоял неподалеку от своей сестры и пристально глядел на нее. Лишь на мгновение, такое краткое, что даже мое нечеловеческое зрение с трудом уловило его, я увидела сожалеющую, почти горькую усмешку на лице Князя, тут же вновь сменившуюся надменной и разозленной гримасой. Вскинув руки, мужчина с яростным криком направил поток холодного, режущего глаз света, так контрастирующего с сиянием Элион, в ее сторону, но кузина с легкостью остановила атаку на полпути и обратила силу Князя против его самого. Рядом с девочкой появились стражницы, соединяя свои силы с Элион и заполняя пространство цветными вспышками. На несколько секунд меня вновь ослепило. Я зажмурилась, но, когда я открыла глаза, все уже закончилось. Куда-то исчезли Фобос, Седрик и подавляющее большинство стражи (как я узнала позже — Элион перенесла их прямо в тюрьму), а сама принцесса Меридиана медленно опустилась на пол. Мир вокруг как будто остановился на мгновение, а после оглушающая тишина взорвалась ликующими воплями и свистом. Повстанцы бросились друг к другу с сияющими от радости лицами; я увидела, как стражницы обнимают Элион; как она смеется, принимая поздравления и благодарности, как натянуто, но все-таки улыбается восхищенным повстанцам и склонившимся перед ней стражникам. Все вокруг радовались победе, и я остро почувствовала себя лишней на этом празднике жизни: мне было горько и тоскливо, хотелось кричать и трясти, требуя ответов, сестрицу, Фобоса, Седрика, стражниц, да хоть Калеба — кого угодно, только бы мне объяснили, что, черт возьми, сейчас произошло! Если это и впрямь была победа, она таковой не ощущалась. Мне вспомнилась печаль на лице Элион, горькая усмешка Фобоса, сожаление во взгляде Седрика… Нет, это была не победа. Это было предательство. Только вот я никак не могла понять: это нас предали — или предали мы? Я превратилась обратно, морщась от боли в ноге — человеческое тело чувствовало боль гораздо острее. Впрочем, у меня была хорошая регенерация, и минут через двадцать от раны не должно было остаться и следа. Игнорируя неприятные ощущения, я дрожащей рукой убрала волосы с лица под мою заколку-паучка и, натянув на лицо самую широкую и правдоподобную улыбку, пробралась сквозь ликующую толпу к Элион. Ранее она попросила меня подыграть ей — и именно это я и собиралась сделать. — Элион, ты действительно заслуживаешь восхищения. Поздравляю тебя, — улыбнулась я. Кузина одарила меня ответной улыбкой, мы обнялись, и я почувствовала, как, несмотря на внешнюю браваду, Элион бьет дрожь. — Спасибо, Мира. Я бы не справилась без твоей поддержки, — откликнулась Элион. — И я бы не справилась без всех вас! — отстранившись, она одарила стражниц, Калеба и всех остальных очередной радостно натянутой улыбкой. Ей ответили счастливые возгласы и поклоны. Калеб, кстати, выглядел до омерзения самодовольным, как будто он лично всех победил и сам нанес Фобосу последний удар. После всего, что я узнала о мятежниках от Фэй, сдерживать отвращение в сторону их предводителя становилось все сложнее и сложнее. Неожиданно воздух за спиной Элион начал искриться, подул невесть откуда взявшийся ветер, и на наших глазах за кузиной образовался портал странного фиолетового цвета. Мы вопросительно уставились на стражниц, но они в ответ лишь недоуменно пожали плечами, стоя с такими же озадаченными лицами, как и все вокруг. Из портала тем временем вышло несколько людей в светлых широких одеждах, и для меня все встало на свои места: мелькнувшее воспоминание из прошлой жизни подсказало, кем был довольно молодой лысый мужчина со странной зеленой татуировкой в виде Сердца Кондракара на виске. Так вот ты какой, Оракул. Пришедшие с ним личности радовали внешним разнообразием: седовласый старец с длинной бородой, блондинка лет пятидесяти и девушка с кошачьими чертами. Разве она не сторожила орамеры для стражниц? Или память меня подводит? Но в следующий момент из-за их спин вышли метамурские стражники, ведущие… других стражников, только основательно помятых и закованных в кандалы. Черт, неужели Фобос действительно напал на Кондракар? Нет, не верится мне в это, как ни крути. Мятежники вновь подняли шум, выражая одобрение перешедшим на их сторону стражам и плюясь в сторону пленников. А возглавлял «предательский» отряд никто иной, как мой старый знакомый Рейтер, тот самый, что когда-то принял меня за шпионку и отволок к Фобосу… Элион он не узнать точно не мог, да и со мной он пару раз потом сталкивался в замке. Я бросила быстрый взгляд на кузину, напряженно размышляя о том, что разыгранный ей спектакль сейчас может сорваться, но она не выглядела более обеспокоенной, чем раньше, и даже сохраняла улыбку, так что мне ничего не оставалось, кроме как тоже продолжать держать лицо. Рейтер направился прямиком к юной принцессе и церемонно опустился перед ней на одно колено, прижав кулак к груди. — С возвращением на законный трон, Ваше Высочество! Бунтовщики не лгали, говоря о Вашем свете и красоте, — никогда бы не подумала, что Рейтер способен на такие фразочки. В его исполнении они даже звучали неестественно. Что ж, сегодняшний день действительно богат на сюрпризы. — Позвольте представиться: командир Рейтер. Готов служить истинному Свету Меридиана, — вот оно как! А мне он казался бесконечно преданным Фобосу. Но если он на стороне бунтовщиков, почему тогда не сдал нас с Элион? Черт возьми, с каждой секундой вопросов становилось все больше и больше! Мне пришлось вогнать ногти себе в ладони, чтобы удержаться от желания разочарованно зашипеть. — Я… Спасибо, Рейтер. Я принимаю твою службу. Поднимись, пожалуйста, — смущенно порозовела Элион. Рейтер повиновался и, вновь поклонившись, отошел в сторону, отдавая команду, чтобы пленных увели в тюрьму. Когда наши взгляды встретились, мужчина неожиданно подмигнул мне прежде, чем уйти. Просто отлично. Рейтер знает, что происходит, Элион знает, что происходит, даже чертов Калеб, кажется, знает, что происходит — это я уж молчу о Фобосе и Седрике, которые так легко сдались, стоило только Элион появиться! Одна я стою, как дура, хлопаю глазами и пытаюсь сделать вид, что тоже все понимаю. Наверное, это карма за то, что я ничего не рассказывала семье — людям, которые когда-то доверились мне и тем самым спасли меня от возможной гибели. А я не доверилась. Думала, что все под контролем… Опять. Элион, стражницы и Калеб тем временем беседовали с прибывшей с Кондракара делегацией, и я снова подошла поближе. Как оказалось, Фобос неожиданно смог прорвать Завесу и направил армию на Кондракар, но благодаря героическим действиям мятежников, помощи предавших Князя солдат и храбрым стражницам атака была остановлена. Фобоса, как и рассказывала Корнелия, оттеснили обратно в его мир, закрыв портал, а стражей, не поддержавших бунтовщиков, скрутили предатели. Пока все это рассказывали Элион, ахавшей, охавшей и смотревшей на иномирных мудрецов большими испуганным глазами, я украдкой наблюдала за Оракулом. Держался он вполне обычно, разве что с налетом загадочности и некоторого высокомерия, но мне почему-то хотелось бежать от него подальше. Если бы я была в паучьем обличье, моя шерсть точно встала бы дыбом. По спине пробежал неприятный холодок. Что-то схожее я испытывала при встрече с враждебными нагами: такой инстинктивный, первобытный ужас, от которого внутри все сжималось и просто кричало о том, что пора спасаться бегством. Наконец, разговор перешел к самому главному вопросу. — Принцесса Элион, стражницы рассказывали о том, что Вы желали бы закончить свое обучение на Земле, но раз уж все так сложилось… — Оракул не договорил, многозначительно взглянув на мою маленькую подопечную. На мгновение помедлив, Элион все-таки кивнула. — Конечно, в таких обстоятельствах мне, пожалуй, следует пересмотреть свое решение… — Элион вздохнула. Я краем глаза заметила, как она нервно коснулась своей наспех заплетенной после победы над Фобосом косички, явно собираясь покрутить ее в пальцах, как она всегда делала, когда нервничала, но вдруг опустила руку и неожиданно повернулась ко мне. — Мира, как думаешь, тетя Глория согласится обучать меня здесь? Все-таки даже королеве плохо оставаться без образования… А вот что школы не будет — это даже радует, — девочка легкомысленно, хоть и с некоторой натяжкой хихикнула. Глаза всех участвующих в разговоре и просто слушающих его обратились ко мне, в том числе и Оракула. Но, к счастью, он лишь скользнул по мне взглядом и вновь уставился на Элион. — Да, я уверена, когда мы ей все объясним, она не откажется, — проглотив сдавивший горло комок, как можно спокойнее произнесла я, ухватившись за возможность попробовать выиграть нам с Элион время наедине. — Кстати о птичках… — я замолчала, с намеком взглянув на сестру. — Ах, да… Конечно, нам просто необходимо вернуться на Землю и обо всем поговорить с семьей! — умничка Элион сразу поняла, что я имею в виду, и повернулась к стражницам. — Вы же откроете нам портал, да? Корнелия сказала, что вы теперь это умеете, — добавила девочка. — О чем речь, подруга? Можешь на нас рассчитывать, — широко улыбнулась Ирма, а Вилл согласно кивнула в подтверждение слов Лэр. — Спешу заметить, что после того, как Вы, принцесса, наконец займете законный трон, в Завесе более не будет нужды, и мы сможем ее снять, — седовласый старец по имени Тибор по-отечески улыбнулся Элион. Почему-то при взгляде на него я не испытала такого пробирающего до костей страха, как перед Оракулом. Тибор внушал уважение и некоторый трепет перед исходящей от него силой, но я не боялась его, и это о многом мне говорило. Тем более, что я привыкла доверять своим инстинктам. — Ох, это великолепно! Значит, я смогу бывать на Земле, когда захочу, все-таки нам с Мирандой этот мир как родной, — кузина обрадованно хлопнула в ладоши. Я поддержала ее кивком и вымучила очередную улыбку, стараясь не вмешиваться в разговор и лишний раз не отсвечивать перед Оракулом. — Будем ходить на шоппинг в перерыве между твоими королевскими обязанностями? — лукаво улыбнулась Корнелия, подхватив Элион под руку. — Обязательно! — воскликнула девочка, вдруг словно бы спохватившись. — То есть… Я ведь смогу отлучаться? — Элион взволнованно посмотрела на Оракула, словно бы спрашивая его разрешения. Ну-ну, как будто бы королеве Метамура нужно было отпрашиваться у Совета, чтобы куда-нибудь отправиться… Но я промолчала. Это была игра Элион, не моя. Оракул же благосклонно кивнул. — Конечно, принцесса. Тем более, Вы ведь можете разделить бремя правления со своими приближенными, своим собственным Советом… Например, лидер восстания, помогшего Вам обрести законную власть, как никто другой подходит на должность Вашего советника, — Калеб горделиво выпятил грудь вперед при этих словах Оракула, а сам он выжидающе посмотрел на Элион. Моя маленькая подопечная на мгновение заколебалась: видимо, после всего, что она слышала о Калебе (да и сама она была не слепой и замечала его мерзкое поведение), кузина явно хотела отвергнуть его кандидатуру, но тон Оракула подразумевал — это было предложение, от которого невозможно было отказаться. Элион принялась нервным жестом теребить ниточку на рукаве ее свитера. — Да… Да, безусловно. Я буду рада, если ты согласишься занять должность в Совете Метамура, Калеб, — спустя несколько мгновений произнесла девушка и приподняла уголки губ, вдруг кинув на меня хитрый взгляд. — Тем более, что и Миранде не помешает помощь коренного жителя Метамура… Точнее, жителя, который не покидал этот мир на последние лет десять, в отличие от нас и всей нашей семьи. Правда же? — Мне? — застигнутая врасплох этими словами Элион, я растерянно посмотрела на нее. В голове пронеслась абсурдная, но пугающая мысль — Элион ведь не собирается сделать меня кем-то вроде… Со-королевы? Я взрослее и опытнее и всегда рада во всем помочь ей, но это не делает из меня хорошую кандидатку в правительницы. Однако следующая фраза подруги заставила меня облегченно выдохнуть. — Мира, ты — моя настоящая сестра, пусть и не по крови. Я без тебя не справлюсь, поэтому я хочу попросить тебя стать моей, ну, как бы главной советницей. Придворной дамой — так это называется, да? — Элион на мгновение задумалась, но тут же мотнула головой и схватила меня за руки, глядя мне в глаза с настойчивой просьбой. — Ты ведь не откажешься? — я практически буквально слышала подразумевающийся под этой фразой вопрос «ты же меня не оставишь?». Я ласково улыбнулась девочке, сжимая ее руки в своих. Какой бы взрослой она порой ни казалась, она по-прежнему нуждалась в моей поддержке, и это не могло не тронуть меня. — Конечно, Элион. Можешь на меня рассчитывать, — растроганно пообещала я. Элион просияла, а стражницы нам радостно похлопали. Калеб помрачнел, но сумел таки справиться со своим недовольством и даже буркнул что-то поздравительно-благодарное. Внезапно я почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд и поежилась, на автомате поворачиваясь в сторону, откуда шла это негативная энергия, и сталкиваясь глазами с холодным взором Оракула. На этот раз меня осмотрели тщательно и пристально, как будто оценивая, и не сказать, что мне это понравилось. Мне совершенно не хотелось оказаться на пути у этого человека — если Оракул вообще был человеком, в чем я сомневалась. Но и Элион я оставлять не собиралась. Черта с два я брошу мою подопечную! Она правильно сказала: мы сестры, пусть и не по крови. Бросать вызов Оракулу открытой демонстрацией своего боевого настроя я тоже не собиралась, конечно, но и откровенный страх показывать не буду. Дальнейший разговор, в общем-то, не затянулся: Элион ухватилась за предлог отправиться на Землю, чтобы поговорить с Браунами и Галгейтой — а точнее, попросить их вернуться с нами на Метамур и обсудить все там, — стражницы тоже устали после битвы, они ведь отражали атаку с самого Кондракара, да и Совет собирался отбыть обратно в свое измерение. Мы переложили текущие дела меридианского дворца на явно не слишком довольного Калеба, поручив тому разобраться с раненными и пленными, а сами вновь прошли через портал на Землю. Я не удержалась от мысленного злорадства: что, Калеб, думал, что советники только едят виноград из рук слуг и сидят на диване целыми днями, принимая почести и похвалы? Нет уж, коли назвался груздем — полезай в кузов. То есть, отрабатывай свой новый статус. Правда, мою нехорошую радость несколько омрачал тот факт, что если Элион не лукавила про должность главной советницы, то мне и самой предстоит немалый ворох дел и обязанностей. На Земле нас нетерпеливо ждали сходящие с ума от тревоги Брауны и тетушка. К счастью, они не обрушили на нас (в частности, на меня) сразу же поток заслуженных упреков и обид, а сначала выслушали краткую сводку по ситуации — Фобоса победили, о Метамуре знаем давно, Элион теперь королева, я — главная советница при ней, а всю нашу семью тоже ждут места в Совете, — и просьбу отправиться с нами во дворец; и, пускай неохотно, но согласились. Мы немного задержались, пока Брауны брали больничный на работе, а Галгейта связывалась со школой, предупреждая, что все мы внезапно заболели гриппом, и успели даже собрать с собой вещи на первое время. Элион не хотела обходиться без своих принадлежностей для рисования и любимого блокнота, а я вот не была готова отказаться от современных земных средств гигиены даже на время, так что плотно набила ими рюкзак. Я оставила немного еды для пауков, которые часто приползали ко мне в комнату, чтобы поболтать и отдохнуть в безопасности, и забрала с собой только Энтони, который закатил мне истерику, не желая отпускать меня одну — во дворце ведь был Василиск! Мои слова о том, что Василиск сейчас сидит в тюрьме и не сможет мне навредить, даже если захочет, не успокоили моего маленького восьминого защитника. Так что Энтони устроился у меня на плече и храбро готовился к переходу в другой мир. Когда мы прошли через портал, оказавшись в замке, Галгейта судорожно вздохнула, замирая и жадно осматриваясь по сторонам: впервые за много лет она снова оказалась дома. Я понимала ее чувства — то же самое я испытала, когда мы с Элион случайно прошли через точку инверсии. Только я тогда еще была напугана и растеряна, не зная, как объяснять произошедшее моей маленькой подопечной, и мои чувства были несколько смешанными. Краем глаза я заметила, как Алборн и Мириадель взялись за руки, кажется, с трудом сдерживая слезы. Какими бы прекрасными ни были наши годы в Хитерфилде, именно здесь, на Метамуре, все-таки был наш с ними дом. Если даже для меня, проведшей всю прошлую мою жизнь на Земле, Метамур давно стал родиной, то каково же было сейчас моей семье? Я осторожно коснулась руки Галгейты, желая подбодрить ее, но не зная, захочет ли она принять утешение от меня после всего, что было. Тетушка сжала мои пальцы, прикрыв на мгновение глаза, и я прижалась к ее плечу. Несколько мгновений мы просто стояли вот так; наконец, Галгейта отстранилась, беря себя в руки, и коротко кивнула мне в благодарность. Тетушка никогда не была особо тактильным или нежным человеком, но я знала, что она, как и Брауны, искренне заботится и об Элион, и обо мне. Это не раз подтверждалось ее поступками — более того, даже сейчас, наверняка злясь из-за утаивания от нее важной информации, Галгейта меня не оттолкнула. И для меня это было важнее любых теплых слов или постоянных объятий. Пока мы приходили в себя и немного обустраивались в отведенных нам покоях, Элион с легкостью восстановила ту часть замка, что пострадала при битве, и помогла раненым — судя по всему, для кузины не составляло трудности вылечить травмы магией. Коронацию было решено провести через неделю, чтобы успеть все подготовить — о том, что к иной «коронации», она же передача сил, все было практически готово, официально никто, конечно же, не знал. Закончив с быстрой реконструкцией замка и пострадавшими во время сражения, Элион первым делом распорядилась устроить во дворце к вечеру праздник для всех желающих — в честь победы, конечно же, — и поручила это важное дело Калебу. Мол, он же теперь советник, да и лучше, чем все мы, понимает, какое торжество хотели бы получить повстанцы. Пусть этим и занимается. Тем более, что Калеб надулся от гордости, пообещав не подвести, и явно обрадовался тому, что ему поручили закатить пирушку, а не что-то по-настоящему серьезное, как до этого. Элион же, сославшись на усталость и необходимость обсудить все по-семейному, предложила нам пятерым пройти в зал, который Фобос использовал для военных совещаний, и озаботилась тем, чтобы туда принесли что-нибудь перекусить. Когда служанки, подавшие еду и напитки, ушли, Элион неожиданно наложила на комнату заклинание — на случай, если кто-то захочет подслушать, как объяснила девочка в ответ на наши расспросы. Я восхитилась предусмотрительностью кузины: то ли это были мои попытки вырастить ее не слишком наивной фиалкой, то ли это влияние Фобоса и его вечной подозрительности, граничащей с паранойей, то ли это наша с Князем совместная работа — как бы то ни было, мне было отрадно видеть, что Элион предпочитает перестраховаться сразу, а не сталкиваться с неприятными последствиями потом. Новоиспеченная будущая королева заняла место во главе стола, я устроилась по правую руку от нее, а напротив меня опустились Брауны и Галгейта. Я сцепила пальцы в замок, чувствуя себя неловко под выжидающими взглядами, и скосила глаза на Элион. Она выглядела действительно очень уставшей и потерянной, и, хотя меня и чуть ли не трясло от миллиона вопросов, которыми я хотела забросать кузину, я решила все-таки заговорить первой, чтобы дать сестре хотя бы немного собраться с мыслями. — Итак… Все началось несколько месяцев назад. Однажды в букинистическом появился новый владелец, в котором я узнала лорда Седрика. Конечно, я собиралась сказать вам об этом в тот же день, прямо сразу, как мы бы с Элион пришли домой, — я бросила на старших (по крайней мере, условно) членов нашей семьи виноватый взгляд. — Но потом Элион случайно обнаружила точку инверсии, ведущую во дворец, и мы переместились на Метамур. Так что мне пришлось сказать правду, — я поведала обо всем, больше ничего не скрывая: и о том, как сообщила Элион об ее происхождении, и о том, как нас нашли стражницы и отвели домой. Я призналась, что ничего не говорить было сначала моей эгоистичной идеей, подсказанной лишь моей интуицией, и покорно приняла заслуженные упреки и обвинения. — Миранда собиралась держать это в тайне лишь временно! Потом уже именно я просила ее ничего никому не говорить, — вступилась за меня Элион. Я благодарно посмотрела на нее, хотя понимала, что тетушка и Брауны имеют полное право злиться. — К тому же… Мира и сама не знала всего, — пришел черед Элион виновато глядеть, на этот раз, увы, на меня. Подавив тяжелый вздох, я кивнула. — Да. Полагаю, что это был ваш с Фобосом план, не так ли? — произнесла я, сложив в голове все, что мне довелось узреть сегодня, с теми недомолвками и тайнами, что появились между нами с Элион после той роковой встречи с ее братом. Да, сейчас я особенно хорошо понимала упреки и обиду Галгейты и родителей Элион: я и сама испытывала схожие чувства. Пусть Элион, как и я, руководствовалась своими мотивами и считала, что поступает так, как нужно, но от этого мне легче не было. Недоверие всегда ранит, какими бы целями оно ни было продиктовано. — Ага. План под названием «Если все пойдет не по плану», — Элион грустно улыбнулась, обхватив себя руками. Я удержалась от того, чтобы спросить, почему она не могла посвятить в этот план меня. Сделать это прямо перед тетушкой и Браунами было бы несколько лицемерно. — Ваш с Фобосом? — удивленно вскинул брови Алборн. — Какой-то странный план, если Фобос сейчас в тюрьме за нападение на Кондракар и узурпацию власти на Метамуре, — нахмурился мужчина. — Но ведь это все неправда! Он ничего такого не делал! — возмущенно воскликнула Элион. В ее глазах горела жажда справедливости, и я поспешно накрыла руку кузины своей ладонью, сжимая пальцы девочки и переключая ее внимание на себя. — Элион, мы ведь еще ничего нормально не рассказали, — мягко осадила свою маленькую подопечную я. — Даже я сегодня засомневалась в Фобосе и его мотивах, — честно добавила я. Собственно, до того, как мы перешли через портал во дворец впервые за сегодняшний день, я надеялась, что Элион хотя бы отчасти разделяет мои чувства. С другой стороны, по крайней мере, хоть одна из нас понимала, что происходит. Было бы хуже, если бы мы обе были в шоке и сделали какую-нибудь непоправимую ошибку. Элион медленно кивнула и, неохотно извинившись за свой эмоциональный порыв, позволила мне продолжить вводить ее родителей и Галгейту в курс дела. Я поведала о том, как меня выследил Седрик, как увел с собой на аудиенцию к Князю. Тетушка, прервав мой рассказ на этом моменте, строго отчитала меня за то, что я так рисковала и не позвала на помощь, и я видела светящееся в ее глазах беспокойство и даже немного гордость: должно быть, она вспомнила, как в ту ночь, когда мы покидали Меридиан с маленькой Элион на руках, мы условились, что нашим приоритетом будет спасение принцессы, а потом уже себя самих. Но в тот момент, когда я обнаружила Седрика в своей спальне, я руководствовалась лишь желанием увести нага прочь от моей семьи, а вовсе не долгом перед короной. Впрочем, беспокойство и тревога в глазах моих названых родственников были гораздо отчетливее, чем эта едва мелькнувшая гордость. Глядя на них сейчас, я понимала, что и они на моем месте поступили бы так же — и по той же причине, что и я. И отчитывают они меня только из-за того, что боялись потерять не ценного союзника, а своего близкого человека. Пересказав о самом важном из моего ночного разговора с Фобосом, о сделанных мной выводах (заодно сразу добавив информацию о том, что мы с Седриком выяснили насчет планов покойной королевы спасти и сына тоже, не только наследницу) и о том, как я все-таки решилась передать Элион просьбу брата о встрече — конечно, умолчав, как и тогда, что основным моим решением скорее было подтолкнуть мою маленькую подопечную к согласию на эту самую встречу, — я дошла до информации о достигнутом Эсканорами компромиссе и запнулась, понимая, что на фоне случившегося сегодня это прозвучит немного странно. Элион, поймав мой вопросительный взгляд, кивнула. — Да, эту часть ты знаешь как она есть. Мы действительно решили, что я передам силу Сердца Меридиана брату. При этом у меня осталась бы возможность колдовать, просто… не на уровне чуть ли не богини, — добавила Элион. Мириадель пораженно покачала головой. — Элион, но ты ведь законная наследница трона. Неужели ты не думала, что когда-нибудь захочешь править? — спросила она. Элион пожала плечами. — Возможно. Но Фобос не собирался отдавать власть без боя, а я не хотела вступать в войну против собственного брата ради лишь возможности, что я когда-нибудь захочу управлять целым миром. Конечно, быть принцессой и уметь колдовать — это действительно очень круто, — это прозвучало немного по-детски, и Элион застенчиво улыбнулась. — Но Фобос как-то рассказал мне, из чего состоит его обычный день, — девочка содрогнулась. — И я поняла, что такого я точно не хочу, — помотала головой она. Да уж, я помню, как кузина с неподдельным ужасом описывала мне гору дел и обязанностей, которые лежали на плечах правителя — и это Фобос просветил ее только о спокойных днях без каких-либо неприятных сюрпризов, что, по его же словам, случалось редко. От такого разбились бы розовые очки любого, кто мог бы мечтать о том, чтобы быть королевой или королем. Конечно, при условии, что этот условный кто-то мечтал быть хорошим королем или королевой. — Получается, ваш план состоял в том, чтобы Элион отдала огромную силу брату, которому вы чуть ли не на слово поверили? — скептически поинтересовалась Галгейта. — Пусть он не виноват в гибели королевы и принца-консорта и не имеет никакого отношения к предыдущему мятежу, но почему вы решили, что и сейчас правда на его стороне? — Его слова звучали логично. Логичнее, чем истории стражниц и Калеба. Да и встреча со старой подругой меня окончательно убедила, — объяснила я, рассказав о своем разговоре с Фэй. — Ее слова не раз подтверждались тем, что я потом видела своими глазами: большинство людей хоть и предпочли бы видеть на троне королеву, законную наследницу, Сердце Меридиана, но и Фобоса мало кто хаял именно за его методы правления. Мятежники же умело спекулировали на промашках Князя, выставляли в дурном свете некоторые его пусть и вполне понятные, но все-таки жесткие указы, и прикрывались помощью стражниц, а потом еще и бахвалились тем, что истинная наследница трона на их стороне, — с горечью фыркнула я, чувствуя, как начинаю невольно раздражаться. Глубоко вздохнув, я усилием воли подавила гнев, чтобы не позволять эмоциям брать верх над разумом. — К тому же, было кое-что еще, — тихо добавила Элион. Мы все посмотрели на нее, и она слабо улыбнулась. — Помнишь, Мира, когда Седрик увел тебя, чтобы мы с Фобосом могли поговорить наедине? — обратилась девочка ко мне. Я напряженно кивнула, стараясь не замечать осуждающий взгляд Галгейты. — У семьи Эсканор есть способ общаться невербально, открывая друг другу сознание. Суть в том, что этот метод общения исключает любой обман: магия не позволяет солгать. С другими ментальными науками такой проблемы — ну, или преимущества, — нет. Только с этим способом. Фобос не лгал, когда говорил, что не собирается вредить мне, да и потом тоже ни в чем меня не обманывал. — Так вот почему ты так легко осталась с ним наедине! — поняла я. Элион кивнула. — Постой, а почему ты не рассказала мне потом об этой вашей… ментальной магии? Это такой большой секрет? — я в замешательстве нахмурилась. — Ну… Если честно, то да. Это вроде как семейная тайна, но так как вы тоже моя семья… Я планировала рассказать все после передачи силы, если бы она прошла успешно, — виновато улыбнулась Элион и вновь тяжело вздохнула. — Но этого не случилось, — с сожалением добавила она. — А что тогда случилось? Ты переменила свое решение, и Фобос в порыве эмоций решил захватить Кондракар? — язвительно поинтересовалась Галгейта. Мне хотелось по привычке броситься на защиту младшей сестрицы, но я прикусила язык. Мы сами в этом виноваты. Холодок в нашу сторону был еще как заслуженным. — Нет, я же сказала — он ничего такого не делал, — Элион старалась говорить как можно спокойнее, но в ее тоне все равно сквозила досада. Судя по всему, с голосом разума, понимающим, почему ее родители и тетушка на нас сердятся, в девочке боролась подростковая импульсивность и вспыльчивость, которая была свойственна, увы, даже моей мягкой и доброй сестрице. — Фобос настаивал, что чем меньше людей обо всем знают, тем выше шанс, что наш план не сорвется. Он и тем, что Миранда была хотя бы отчасти в курсе, был сначала недоволен, — я закатила глаза. Кто бы сомневался. Фобос смирился с моим существованием рядом с Элион, но любви у него ко мне от этого не прибавилось. — Поэтому мне пришлось пообещать, что о другом нашем плане, том самом, который план на случай, если все пойдет не по плану, я не скажу даже Мире. Кроме нас с Фобосом, знали только Седрик и… — И Рейтер? — я вздернула бровь. Значит, какому-то стражнику доверия больше, чем мне? Признаться, это даже обидно. Наверное, мои мысли были написаны у меня на лице, потому что Элион нахмурилась. — Да, и Рейтер, — на удивление твердо сказала моя маленькая подопечная. — Он вообще-то один из самых преданных слуг Фобоса. И входил в его тайную свиту, — добавила Элион прежде, чем я успела возмутиться ее сомнениями насчет моей преданности. Я неохотно кивнула: ну да, глупо с моей стороны было думать, что Фобос, с его-то паранойей, доверился бы просто командиру стражи, пусть и самому преданному. Просто я ненавидела ничего не понимать!.. И никаким рациональным доводам рассудка не задавить до конца эти дурацкие эмоции. Что ж, по крайней мере, я преуспела в том, чтобы не давать им брать надо мной верх, как это было во времена моей настоящей юности. К худу или добру, весьма давние времена. — Так и в чем тогда состоял этот план? — уточнил Алборн. — Фобос был уверен, что за всеми нашими бедами стоит Кондракар, — от этих слов Элион я поежилась, вспомнив ощущение опасности, исходящее от Оракула. Да уж, я теперь понимаю Князя и разделяю его чувства. Элион, заметив, как я дернулась, неправильно истолковала мою реакцию. — Мира не хотела в это верить, да и я, если честно, тоже. Все-таки стражницы — наши подруги. Я их всех, кроме Вилл, с детства знаю, да и Вилл тоже на злодейку не похожа. И они… Они ведь искренне верят, что поступают правильно, — печально произнесла девочка, на секунду уходя куда-то в свои мысли, но, встряхнув волосами, сосредоточилась на основной теме разговора. — Так вот, Фобос считал, что Кондракар вот-вот перейдет в открытое наступление, и, так как я нашлась и была согласна решить все миром, мы на всякий случай продумали запасной вариант. На тот самый случай, если вдруг вся эта паранойя Фобоса по поводу Кондракара окажется не просто паранойей, а с церемонией передачи сил мы не успеем. — После сегодняшней встречи с Оракулом я могу понять, откуда росли ноги у его паранойи, — буркнула себе под нос я, но Элион меня услышала и согласно кивнула. — Да вообще все, что произошло сегодня, доказало, что Фобос был прав, — с горечью произнесла она. — К сожалению, я не могу сказать, что у нас был какой-то хитроумный и донельзя продуманный план. Просто Фобос понимал, что если «свергнут» нас обоих, у Метамура не останется никаких шансов на восстановление. Скорее всего, в таком случае ни меня, ни Фобоса не оставили бы в живых, а сила Сердца Меридиана перешла бы к какой-нибудь нашей дальней родственнице… — …И ее бы посадили на трон, сделав из нее красивый и трагичный фасад. А кто на самом деле правил бы и распоряжался этой силой — оставалось бы лишь гадать, — покачал головой Алборн. До того, как примкнуть к тайной свите Вейры, Алборн был выдающимся придворным историком, так что он наверняка был в курсе подобных прецедентов. Да и Седрик мне как-то рассказывал, что такое случалось, хоть и очень-очень давно. Седрик… Я вдруг вспомнила, как он остановил меня сегодня, когда я почти бросилась к нему на помощь. Смешно, конечно, что я вообще подумала, будто могу помочь, но… Черт побери. Ненавижу политику, а уж в местных масштабах особенно. За последние месяцы я намного лучше узнала Седрика, с которым оказалось так интересно разговаривать, которому, как и мне, было совсем не все равно на судьбу родного мира. Он стал моим другом — и теперь за службу тирану, который и тираном-то не был, он сидит в тюрьме, пока напыщенный индюк Калеб и его дружки-террористы празднуют победу. Нечестно. Чертовски нечестно. — Именно так, — голос Элион отвлек меня от моих невеселых мыслей, вернув к реальности. — Помнишь, сегодня днем я попросила тебя подыграть мне, что бы ни случилось? — обратилась ко мне девочка и, дождавшись моего быстрого кивка, продолжила. — Фактически Фобос сказал мне делать то же самое. Если так случится, что до передачи сил моего брата все-таки выставят злодеем, а у меня не останется выбора, кроме как выступить против него — я это сделаю. Мы разыграем бой, в котором я его «одолею», а потом стану королевой, и уже потом мы что-нибудь придумаем, — Элион раздосадовано покачала головой. — Придумаем, как же! Я даже не знаю, что сегодня произошло!.. Как войска Фобоса вообще оказались на Кондракаре? Почему все произошло так… так быстро, так слаженно, как будто по дурацкому сценарию? А ведь именно так и было, и это-то просто выводит из себя! — Элион яростно стукнула кулаком об стол. В ее глазах мелькнули злые слезы: кузина всегда остро реагировала на несправедливость, особенно когда это казалось ее близких. А Фобос был не просто ее братом по крови: с тех пор, как выяснилось, что Вейра не собиралась жертвовать сыном во имя спасения наследницы, Князь, видимо, избавился от давно тяготившей его обиды, и, хоть, увы, его гадский характер и не улучшился, Фобос все же сблизился с сестрой. По крайней мере, он не только занимался с Элион магией ради того, чтобы ее сила окрепла, но и проводил с ней время вне уроков — они вместе обедали, много разговаривали, да и праздник двенадцати лун мы все провели вместе. Элион привязалась к брату, и, кажется, Фобос тоже по-своему неплохо относился к ней. Ответом Элион с нашей стороны было молчание. Тетушка и Брауны явно переваривали свалившуюся на них информацию, а я задавалась теми же вопросами, что и названая сестра. Я разделяла ее чувства, хоть и по-прежнему не позволяла себе эмоциональности. Потом, все потом, сейчас необходимо было напрячь мозги и подумать, как выбраться из всей этой навозной кучи. Потерев стрельнувшие болью виски и поморщившись, я взглянула на кузину, озаренная внезапным пониманием. — Рейтер был двойным агентом, да? Притворялся, что предал Фобоса и сотрудничал с мятежниками? — произнесла я. Элион кивнула. — Да. Фобос хотел, чтобы в случае чего со мной остался кто-то из посвященных в план изначально, — да, выбор Князя был логичным. Седрик был слишком заметной фигурой, чтобы поверить в его предательство и принять его в ряды повстанцев. Да и, зная его, выдайся случай — лорд бы просто откусил Калебу голову. Причем буквально. Не могу сказать, что мир бы что-то потерял от смерти Калеба, но если лидер мятежников входил в зловещие планы Кондракара, то добром его преждевременная кончина ни для кого из нас не кончилась бы. — Ладно… Думаю, у нас еще будет время обсудить это все более подробно, — Галгейта устало потерла переносицу. За окном уже стемнело, а день и так выдался не из легких. — Пока что у меня только один вопрос: что дальше? — озвучила тетушка то, что крутилось на языке у всех нас. К сожалению, судя по лицу Элион, ответы у нее закончились. — Я не знаю, — честно сказала девочка и развела руками. — Наверное, расспросить Рейтера насчет того, что произошло. Посетить этот дурацкий праздник в честь «победы», — в голосе Элион послышался несвойственный ей ядовитый сарказм. Да уж, даже мою обычно добрую сестрицу смогли довести до ручки. — И, конечно, я не собираюсь оставлять своего брата и служивших ему людей в тюрьме. Они ни в чем не виноваты, — решительно произнесла Элион. — Калеб взбесится, если ты освободишь Фобоса, — негромко заметила я. — И как пить дать настучит Кондракару. А влезать сейчас в открытое противостояние… — я не договорила, покачав головой. Кузина вздохнула. — Ненавижу, когда ты права в занудных вещах, — надула губы Элион, и я, несмотря на серьезность ситуации, не удержалась от улыбки. — Моя сила еще не окрепла, мой брат в тюрьме, а как быть королевой и управлять армией — я понятия не имею. Фобос прав: мы пока не готовы к войне с Кондракаром, — я вздрогнула на этих словах — и не одна я. Мелькнувшая было веселость тут же улетучилась. Война… Элион сказала это так легко и обыденно — она ведь даже не знала, что это такое. Если гражданская война была настолько ужасной, то каким же будет противостояние с сильнейшим магическим измерением вселенной? Я прикрыла глаза, на мгновение трусливо возжелав просто сбежать на Землю и отсидеться там, пока все не кончится. Мой эгоистичный порыв длился недолго — все-таки я не собиралась бросать ни Элион, ни мою семью, ни друзей, ни мой мир. Задавив леденящий душу страх, я повернулась к моей маленькой подопечной, понимая, что ей, фактически еще совсем ребенку, поддержка сейчас гораздо нужнее, чем мне. — Да, теперь мы точно знаем, что за всем этим стоит Кондракар и что войны не избежать. Это не утешает, но… Мы справимся. Всегда ведь справлялись, — я сжала пальцы Элион в своих и как можно бодрее улыбнулась. И плевать, что я сама в свои слова почти не верила — то, как просияло взволнованное и уставшее лицо моей названой сестрички, стоило того, чтобы немного слукавить. Ее родители и Галгейта горячо поддержали мои слова, и от того, как воспряла духом Элион, у меня самой стало немного легче на сердце. Мы еще немного поговорили, постаравшись составить хотя бы общий, приблизительный план действий. Следовало на время затаиться, изобразить покорность, но ни в коем случае не терять бдительности, и действовать осторожно, взвешивая каждый шаг. Этим мы сможем выиграть время — а оно неоценимо в нашей ситуации. Со временем магия Элион сможет окрепнуть, и она полностью раскроет свою силу как Сердца Меридиана; со временем мы поймем, что случилось сегодня, и сумеем придумать, как обратить это на свою пользу; и, кто знает — быть может, со временем мы действительно сможем вступить в противостояние с Кондракаром и даже выиграть? Ведь, как ни крути, другого выбора у нас все равно не оставалось.

***

Когда мы разошлись, время уже близилось к полуночи. Дворец не спал — Калеб устроил победную пирушку в тронном зале, хотя туда позвали явно не «всех желающих», как распорядилась Элион. Там почти не было стражников, которые якобы перешли на сторону бунтарей, зато преобладали мятежники. Причем в большинстве своем это были дружки Калеба, а не простой люд, который и пострадал больше всех в сегодняшнем бою. Я и так не горела желанием посещать сие празднество, а тут окончательно поняла, что мне туда идти — плохая идея. У моего контроля над эмоциями и притворства тоже есть свои пределы, а вступать в конфликты сейчас было никак нельзя. Элион же пришлось заглянуть хотя бы на часик, несмотря на усталость: она ведь играла роль растерянной, но счастливой от победы над тираном-братцем принцессы. Мы с ее родителями и тетушкой отправились в свои покои — Элион распорядилась, чтобы нас всех разместили в ближайших друг к другу комнатах, — и собирались вдоволь отоспаться. Хотя я и жутко устала за этот день, как физически, так и эмоционально, сна у меня не было ни в одном глазу. Я даже на месте усидеть не могла — все ходила по комнате кругами, напряженно обдумывая то, что произошло. Мне было просто необходимо поговорить с кем-то на равных, но взрослые члены моей семьи явно все еще сердились (да и им наверняка нужно было обсудить все между собой), а Фэй была далеко — идти к ней посреди ночи я не собиралась. Я, конечно, благодаря Седрику неплохо обращаюсь с арбалетом, да и арахноми далеко не беззащитные создания, но лишний раз рисковать я не хотела. Накинув плащ, чтобы не привлекать лишнего внимания — все же теперь я, благодаря решению Элион сделать меня своей ближайшей советницей, стала для слуг леди Миранда, несмотря на отсутствие у меня реального титула, — я вышла из комнаты, собираясь прогуляться в саду. Под сенью Серебристой Лиственницы мне всегда хорошо думалось, и я надеялась, что это поможет мне успокоиться и уснуть. Однако ноги сами понесли меня в другую сторону. Тюрьма, в которую Элион перенесла Фобоса, Седрика и сражавшихся против мятежников солдат, находилась рядом с замком. Для широкой общественности причиной этого решения была сильная концентрация магии возле дворца — якобы так Элион будет легче сдерживать преступников, обладающих колдовской силой такого уровня, как у Фобоса. Это было, как я потом узнала, даже отчасти правдой. К тому же, в Кавигор, уходящую на бесчисленные этажи под землю тюрьму, из которой невозможно было сбежать, отправляли в основном совсем опасных или ненавистных монарху преступников. Всем, кто пытался заикнуться о тирании Фобоса или причиненным его приспешником Седриком вреде, Элион твердо отвечала, что, как бы то ни было, Фобос все же ее брат, и обрекать его на лишние мучения она не собирается. — Я ведь не тиран, как он. Я — Свет Меридиана, и я умею быть милосердной, — с улыбкой отвечала на любые протесты королева, и даже Калеб не находил, что возразить. Я, кстати, оказалась права: этот уродец действительно активно протестовал против того, чтобы Фобосу позволили остаться во дворце под стражей — мол, слишком опасно, моя королева, в тюрьме надежнее будет, да и пусть народ видит, что тиран несет наказание за свои преступления. Впрочем, это все были дела будущего. В настоящем же я обнаружила себя вдруг перед воротами этой самой тюрьмы. Ни на что особо не надеясь, я направилась ко входу, замедлив шаг возле стражников, но, к моему удивлению, они, разглядев мое лицо, почтительно отступили в сторону и пропустили меня внутрь. Как я потом узнала, Рейтер, который официально был начальником тюрьмы еще при Фобосе, знал, что я предана Элион, и своему отряду, истинно верному своему командиру и самому Князю, отдал распоряжение впускать меня в тюрьму в любое время, если у меня возникнет желание ее посетить. Конечно, потом мне приходилось пробираться туда по большей части тайком, чтобы не привлекать нежелательного внимания со стороны мятежников, но сегодня еще никого из них не успели назначить на пост стражи. А те, кто мог бы заявиться в тюрьму просто так, в данный момент отмечали победу в тронном зале вместе с Калебом. В камерах на той части, что была открыта взгляду, сверкали решетки из магического голубоватого свечения, напоминавшего электричество. Однако я знала, что у каждой камеры была неприметная дверь с другой стороны — преступникам требовалась еда, чистые ночные горшки, а в этой тюрьме иногда приносились чистые вещи даже простым заключенным, не говоря уже о тех, кто был выше по статусу. К тому же, коррупция процветала во все времена, так что те самые «статусные» сидельцы за большие деньги и с помощью удачных связей могли устроиться чуть ли не с полным комфортом. Это все мне рассказывала еще Мириадель: если Алборн был историком до того, как примкнуть к тайной свите, а Галгейта притворялась няней, чтобы иметь законный повод быть ближе к принцессе, то та, кто на Земле стала для меня тетей Элеонорой, на Метамуре была одной из лучших стражей и часто дежурила в ближней к дворцу тюрьме. По ее словам, для камер был сделан специальный магический ключ, который хранился у начальника тюрьмы. Рейтер сейчас отсутствовал — вероятно, отправился к Элион отчитываться, — но меня выручили пауки, которых по-прежнему было много в тюрьме, несмотря на присутствие в ней теперь нага. Мне просто повезло, что Рейтер оставил ключ в своей каморке, и мои маленькие друзья смогли его достать. Не знаю, почему, но я не хотела в тот момент объяснять кому-либо, зачем мне захотелось нанести визит в тюрьму. Я и себе-то этого объяснить не могла. Но сейчас был только один человек, которого я хотела видеть и с которым хотела поговорить. Когда я отворила дверь в его камеру, он сильно удивился, явно не ожидав меня увидеть. Кажется, он собирался что-то спросить, но одного взгляда на выражение моего лица хватило, чтобы он передумал и, встав с кресла, без единого слова приглашающе распахнул объятия. Я прижалась к нему, пряча лицо в складках его объемного одеяния и позволяя себе наконец-то поддаться эмоциям, пока Седрик успокаивающе гладил меня по волосам. Кто бы мне сказал еще полгода назад, что я буду находить покой в объятиях нага, да еще и ставшего мне одним из самых близких друзей — в жизни не поверила бы!.. А оказалось, что только сейчас лед, сковывающий мои внутренности весь сегодняшний день, начал потихоньку оттаивать. Возможность наконец-то побыть слабой и выплеснуть раздирающие душу эмоции, хотя бы ненадолго, здорово облегчила мое состояние. Мы стояли так несколько минут, после чего я смогла найти в себе силы, чтобы отстраниться, украдкой стерев все-таки выступившие на глаза предательские слезы. Седрик тактично сделал вид, что не заметил этого. Мне стало немного неловко за этот мой порыв, но я все равно ни о чем не жалела. Даже мне иногда нужно дать волю чувствам. — Спасибо, — шепнула я. Седрик слегка наклонил голову. — Ты выглядела так, как будто тебе не помешало немного ус-спокоиться, — просто ответил змей. — Да, мне это было необходимо, — вздохнула я и неуверенно приподняла уголки губ, завидев знакомую мне усмешку в ответ. — От меня объятий не ждите, — раздался ворчливый голос откуда-то сбоку, и я вздрогнула от неожиданности, только сейчас осознав, что мы здесь не одни. Выглянув из-за плеча Седрика, я удивленно уставилась на устроившегося в кресле Фобоса с книгой в руках, от которого нас отделяла такая же искрящаяся решетка, которая была на внешней части камер. Только сейчас я обратила внимание на то, как выглядела камера и Князя, и нага: в каждой была вполне себе приличная постель, стол с парой стульев, мягкие кресла и даже книжные полки. Вместо ночного горшка — метамурское подобие унитаза, да еще и отделенное ширмой. Я вскинула брови. Вот и хваленая коррупция вместе с удачными связями в действии. Фобос, заметив мое удивление, высокомерно фыркнул. — И нечего так на меня смотреть. Даже если бы я действительно был тираном и предателем, я все-таки Князь. Такие, как я, в обычных камерах не располагаются, — произнес Фобос, и я лишь покачала головой, не удержав улыбки. — Конечно, Ваше Королевское Темнейшество, — пробормотала я. Фобос сделал вид, что не услышал, и, заложив книгу пальцем, устремил на меня пристальный взор. — Сестрица тебя уже насчет всего просветила, я полагаю? — уточнил Князь. Услышав мое подтверждение, он удовлетворенно кивнул, но тут же помрачнел. — Все-таки чертов Кондракар сделал свой ход раньше, чем я надеялся. По крайней мере, у Элион теперь есть время, чтобы дать силе окрепнуть прежде, чем вступать в войну, — хмуро произнес Фобос. Седрик жестом предложил мне присесть на одно из кресел и сам опустился напротив меня. — Именно к этому выводу мы и пришли, — вздохнула я и пересказала состоявшийся сегодня между мной, Элион и нашими назваными родственниками разговор. Закончив, я не удержалась от терзающего меня весь сегодняшний день вопроса. — Что все-таки произошло сегодня? Как королевские войска вообще оказались на Кондракаре? — Да не было их там, — хмыкнул Фобос. — К сожалению, способности Оракула весьма обширны. Убедительные материальные иллюзии входят в их число, — сквозь зубы процедил Князь. — Мятежники напали на дворец всем составом, да еще и со стражницами на подхвате. Рейтер сыграл свою роль и, когда его призвали, отправился на Кондаракар, чтобы «помочь» бунтовщикам — играть свою роль на случай, если сестрице все-таки придется вступить в бой. И ей пришлось, — Фобос раздраженно мотнул головой. — Все-таки кто-то прознал о том, что Элион решила передать силу мне. За ней теперь будут пристально следить, так что передай сестре, чтобы изображала покорность и сюда не ходила, что бы ни случилось, — велел Фобос, и я послушно кивнула. — Раз ты теперь советница Элион, за тобой тоже будет слежка, — предупредил Седрик. — Будь осмотрительна, если будешь еще приходить сюда, — резонно посоветовал наг. — Конечно, она будет приходить, — не терпящим возражений тоном ответил за меня Фобос. — Нам ведь нужно через кого-то поддерживать связь с моей сестрой. Ментальный разговор в этом месте не возможен, слишком сильные тут магические ограничения, — Князь недовольно поморщился. Я подавила вздох от манеры общения Князя: в конце концов, я действительно собиралась еще прийти сюда. Как ни крути, за мной вряд ли будут так усиленно наблюдать, как за Элион. А без помощи Фобоса нам с ней не обойтись. Да и… Я украдкой бросила взгляд на Седрика. Без его советов мне тоже будет несладко, тем более, что я при Элион буду занимать ту же позицию, что он при Фобосе. Разве что без военного дела, это лучше поручить Рейтеру или Мириадель. И стоило быть честной хотя бы перед самой собой: я привыкла к нашим с Седриком разговорам. Мне не хотелось бы насовсем их лишаться. Пока что особо обсуждать нам было нечего, а задерживаться лишний раз и рисковать привлечением ненужного внимания было бы неразумно, так что вскоре я отправилась обратно во дворец. Когда поздно ночью я, никем, кроме стражей у тюремных врат, не замеченная, вернулась в отведенную мне спальню, усталость наконец взяла надо мной верх. Лежа в постели и вслушиваясь в столь непривычную тишину вместо шума машин за окнами, я, засыпая, по-прежнему размышляла о том, что ждет меня в будущем. И пусть оно все еще оставалось весьма туманным, я точно знала, что не оставлю Элион и сама не останусь одна. А это уже внушало какую-никакую, а все-таки надежду.