Профессор Хаос
26 февраля 2019 г. в 16:56
Всю субботу, пока мы делаем домашку, тишина вдруг нарушается неожиданными вопросами Твика из серии «а давно они вместе», «как давно ты знаешь», «он же по девочкам, как так случилось», «что он говорит» и прочими, на которые у меня нет ответов. Так и не услышав от меня ничего вразумительного, он замолкает, но спустя некоторое время все повторяется по кругу.
В конце дня он выдаёт просто гениальную фразу, на которую я только усмехаюсь.
— Получается, у Картмана все друзья геи.
Телефон Маккормика все еще не отвечает, а писать Майку я так и не решаюсь. Поэтому намереваемся завтра навестить Кенни сами.
Нас встречает хмурной Кевин, нехотя открывая скрипучую дверь, едва держащуюся на петлях.
— Че надо? — мы видимо отвлекаем его от охуеть каких важных дел.
— До Кенни не можем дозвониться, — делаю вид, что не заметил его тон.
— Свалил он.
— Куда? — не удовлетворившись ответом, с нажимом спрашиваю я.
— Со своими имбецилами. Зимой в лес с ночевкой поперлись, — он отделяет каждую фразу, подчеркивая, как он относится к этой затее. — В охотничий домик Джимбо. Кеннет сказал, что надо мирить кого-то там.
— Марша и Брофловски?
— Да, хуй знает. Вечером будет. Все?
— Ага, — уже спускаясь с крыльца бросаю я. — Спасибо.
Так и не вызвонив Маккормика в воскресенье, принимаю решение поймать его перед уроками. Он стоит у шкафчиков со своими, как выразился Кевин, имбецилами. Благо, Картмана нет с ними.
— Кенни, — окликаю я его. — На пару слов.
Он успевает обернуться на мой голос, но смотрит как будто сквозь меня, куда-то за мою спину. Не успеваю никак среагировать, когда мимо меня пролетает стрелой Баттерс. То, что происходит в следующую минуту, не ожидает абсолютно никто.
— О господи! — вздыхает Твик, глядя как Стотч, встав на цыпочки и притянув за шнурки толстовки, впивается своими губами в губы Маккормика. Кайл и Стэн, пытающиеся строить какой-то диалог, еще окончательно не отойдя после ссоры, ошалело замолкают. Думаю, этот инцидент остался бы никем не замеченным, велико дело — два парня целуются. Кенни никак не реагирует на выходку Баттерса, и, кажется, что это все длится вечность. Голос за моей спиной рушит все надежды на тихий исход.
— Твою ж мать! — от неожиданности я чуть не подпрыгиваю. — Что это за хуйня, блять?
В коридоре начинают оборачиваться на матерные крики Картмана. Баттерс тут же отскакивает от Кенни, но момент упущен — все внимание сосредоточено на нашей компашке.
— Ты все испортил, — слышу недовольный шепот Кенни, обращенный к Баттерсу.
— Нет, я все исправил, — думаю, я слышу нотки самодовольства в голосе Стотча. Профессор Хаос, не иначе.
Картман только сейчас замечает меня, хотя я стою прямо перед ним, и, видимо, считает, что можно выместись свою необоснованную злость на мне.
— Такер! — его лицо багровое, он смотрит на меня, напоминая бульдога, который вот-вот укусит. — Это все ты! Это ты!
Твик ойкает, но понимает, что на провокацию Картмана нельзя вестись.
— А я еще тогда в шестом классе говорил, чтобы Маккормик не таскался с тобой курить! Что ты делаешь с сигаретами? Что ты туда подсовываешь? Или что ты там делал с нашим нищебродом, что он заразился от тебя пидорством? — не понимаю, что нашло на жиртреста. Раньше он никогда не проявлял такой явной гомофобии. А его слова привлекают все больше заинтересованных.
Его бешенный взгляд мечется, но как будто не может сфокусироваться из-за прилившей к голове крови.
— Хиппи! — будто забыв про меня, он переключается на Стэна. — Ты тоже с ним ходишь курить! Не ври мне, сука! Я не идиот! Если вы, блять, с жидом все-таки окажитесь геями, я вас обоих зарою!
Краем глаза замечаю, что у многих вокруг чешутся руки въебать Картману. Но мы продолжаем его игнорировать, а до тех пор нет реального основания, для того чтобы врезать ему. Потому что нельзя потакать его истерии, он этого и добивается.
— Святоходящий, ты что молчишь, сука? — видимо, мозг немного прояснился. Он все еще тяжело дышит, но, если он хочет добиться от кого-то из нас реакции, то это может быть только Кайл. У него, как будто срывает рубильник, когда Эрик нападает на него. — Что скажет твоя жирная мамашка, когда узнает, что ее сыночек пидор? Это все, потому что ты из Джерси!
— Ты тоже ходил со мной курить, — не успеваю понять, как у меня это вырывается. Но если бы я не сделал этого, то Брофловски взорвался, и это было намного хуже.
— Что, блять? — только начавший успокаиваться в предвкушении хорошей истерики от рыжего, Картман снова вспыхивает, глядя на меня. — Повтори.
— Ты тоже курил со мной, — спокойно повторяю я. Откуда во мне это? — Не думаешь, что я тоже мог заразить тебя пидорством?
По коридору начинают раздаваться смешки, моя тихо сказанная фраза передаётся шепотом из уст в уста тем, кто стоит дальше, и хоть кроме Картмана никто не говорил, не все ее расслышали.
— Ах ты, сука, блять, — он хватает меня за ворот толстовки. На секунду мне становится страшно. Эрик все-таки в два раза меня шире, слышу приглушенное «ой» за спиной.
— Эрик Картман! — неизвестно, чем бы все закончилось, и скольких переломов бы мне стоила эта фразочка, если в коридоре не появилась миссис Остин.
Чопорная старая училка французского языка, которая почему-то души во мне чаяла. При ее южных корнях и воспитании бабушки — та еще застала времена до революции — иногда проявляющихся в расистских выпадах, было то, что она ненавидела даже больше обилия цветных в школе. Мат и школьную агрессию. Мне кажется, она стала учителем, только чтобы пресекать такие моменты, как тот, что она застала перед своим кабинетом.
— Эрик Картман! — повторяет она, приближаясь к эпицентру конфликта. — Немедленно отпустите Такера!
Жиртрест покорно подчиняется. Против нее не работают его трюки.
— Такер, я надеюсь, вы не собирались давать сдачу этому юноше?
— Нет, мадам, конечно, нет, мадам, — опускаю взгляд в пол, хоть и не вру. — Вы всегда говорите, что нельзя отвечать агрессией на агрессию.
— Именно, Такер! — она поджимает губы, не совсем веря мне, но звонок на урок подталкивает ее быстрее принять решение. — Так, все в класс. Тестабургер, открываете учебник на последней пройденной теме и повторяйте ее. Проследите за дисциплиной.
— Да, мадам, — она тут давно? Я не заметил ее среди тех, кто был в коридоре.
— Картман, мы с вами идем к директору. Вам, Такер, тоже, к сожалению, придется пройти со мной, — отчеканивает каждое слово миссис Остин. — Le concert est terminé, так что расходитесь по кабинетам.
Оборачиваюсь, прежде пойти за жиртрестом, вижу, как Баттерс, прижав кулачки к лицу, довольно хихикает. За всей этой гомофобной истерикой Картмана все и забыли о том, с чего все началось. Мог ли он все это спланировать с самого начала? Недовольно хмурюсь и отвожу взгляд. Профессор Хаос, не иначе.