Веснушки

«Зачем я нахамила ему в ответ? Дура! Теперь работу потеряю и в Питер обратно поеду… Так стоп! Вот куда-куда, а домой я не поеду. Справлюсь как-нибудь…» С того момента прошло ровно четыре минуты. Стоя перед дверью с табличкой "Директор", девушка молча продумывала речь, иногда жестикулируя руками. Время вышло, так ничего и не придумав, Настя стучит в дверь. Ответа не последовало. — Да тут я, — сказал тот самый, невысокий директор и подошёл к растерявшейся девушке, смотря на нее сверху вниз, — проходи, — он открыл дверь. — Как долго вы тут стояли? — спросила Ромашкова, заходя в светлую просторную комнату с большими окнами. — Где-то минуту. Мужчина сел в кресло, пока девушка рассматривала комнату: возле окна стоял т-образный стол, вокруг которого находились светлые стулья, и сидел сам директор. Белый шкаф со стеклянными дверцами был наполнен чёрными скоросшивателями, которые сильно выделялись на фоне белой комнаты. На противоположной от шкафа стороне висела маркерная доска, на которой не было ничего нарисовано. — Прошу прощения за то, что нагрубила Вам. Пожалуйста, не увольняйте меня, — оторвавшись от изучения комнаты, ответила Настя. — Как тебя зовут? — Не обращая внимания на просьбы девушки, спрашивает директор. — Настя Ромашкова, — она смутилась. — Так вот, Настя, увольнять я тебя не буду, если сделаешь месячный отчёт. Согласна? — Да, конечно. Спасибо большое, — Ромашкова быстро выбежала из кабинета и закрыла дверь.

***

Доделав месячный отчёт, девушка лениво потягивается на кресле и смотрит на время: 23:40 Офис закрывается в 18:00, но Настю предупредили, что внизу сидит охранник, и ей не придется открывать, а после закрывать здание. Выключив настольную лампу, она взяла сумку и вышла в коридор. Когда офис закрывался, а работники покидали здание, свет становился менее интенсивным, а местами вообще выключался. В коридоре свет был просто приглушённым. Было видно, что в каком-то кабинете горит свет, из щели между дверью и полом. Кабинет директора. Остановившись возле него, Настя услышала из-за двери звуки возни и шуршание листов бумаги. Хотелось постучать и спросить, что он делает в такое время на работе, но выбросив эту идею из головы, девушка пошла к выходу. Улица, к которой Ромашкова уже успела привыкнуть за неделю пребывания в Москве, освещена фонарями. Проезжающие машины иногда слепили её своими яркими фарами. Пьяный мужчина, сидя на бордюре, пытался поджечь тополиный пух, которого в городе стало слишком много. Когда попытка не увенчалась успехом, он кинул зажигалку под ноги Насти, и она на нее наступила, из-за чего та сломалась на несколько частей. — Ах ты блядь! — он резко вскочил с земли и схватил девушку за рукав блузки. Мужчина тянет её в малоосвещённый переулок. — Отпустите! Он кидает ее на асфальт, рыжеволосая больно ударяется локтем и коленом. Чулок рвется, и из раны течет кровь. Анастасия пытается отползти, но мужчина, шатаясь из стороны в сторону, медленно подходит к ней и поднимает с земли, держа девушку за шею. Настя пытается вырваться, но все попытки тщетны. Когда её ноги отрываются от земли, мужчина замахивается на нее кулаком, из-за чего Ромашкова закрывает глаза и отворачивает голову, в ожидании удара. Неожиданно мужчина взвизгнул и убежал, бросив девушку на асфальт. — Не удивлен, что это ты, — послышался знакомый голос сверху. — Что вы тут делаете? — Голова девушки сильно болела. — Тебя спасаю. Крепкие мужские руки обхватили ее талию и подняли с асфальта, поставив на ноги.