Веснушки

Солнце уже скрылось за горизонтом, и на землю опустилась тьма, окутывая озеро сизым туманом. Парень закрывал дверь в дом и, взяв девушку за руку, пошел к беседке, где был включен свет, и сидели гости, смотря на них. Подойдя к ним, Леви пожал руку всем мужчинам и поздоровался с детьми и женщинами, после, он отодвинул стул и усадил Настю подле себя, а сам сел рядом с Иваном. — Как водичка? — спросила Виктория Владимировна, выкуривая сигарету. — Замечательная, — блондинка ухмыльнулась. — Иван, — парень, сидящий рядом с Леви представился. — Настя, очень приятно познакомиться, — она поднялась и поклонилась всем. — Голодны? — Да, — в один голос ответили Ромашкова и Аккерман. — Сейчас, — Виктория взяла пустые тарелки, которые были перед ребятами, и стала накладывать в них какой-то салат и мясо. Когда она закончила, она положила тарелки обратно на место. — Чай, кофе или может быть сок? Или что-то покрепче? — Сок, — ответила Настя, а Леви промолчал. — Ась, какой? — спросила Ольга. — Если есть яблочный… Была бы признательна. — Есть конечно, давай стакан, — блондинка передала стакан в руки женщине. Та налила почти полный стакан яблочного сока и отдала его обратно. Ребята принялись есть, а гости о чем-то болтать, на несколько минут отвлекаясь от пары. Аккерман просовывает записку Насте, со следующим содержанием: Скинь мне мясо. Все равно не съешь. Ромашкова посмотрела на парня и скомкала записку, передавая её ему. — Ась, а ты мясо не ешь? Просто ты салат почти доела, а мясо так и лежит… — Оля. — Мне от него плохо становится. — Думаю от одного кусочка ничего не станет. Михаил так старался, готовя его… — сказала Виктория, феерично вздыхая. — Простите, но нет, — сказала девушка, беря стакан сока в руки. — Она не будет есть мясо, — вступился за нее Леви. — Леви, я не с тобой разговариваю, — Виктория Владимировна сейчас почему-то рассержена. — У меня булимия, я от мяса начинаю голодать. Я бы съела, но… не могу. — От одного кусочка ничего не станется! — Вика! — откликнула её Ольга. — Нельзя значит нельзя! — В нее силком впихнуть что ли? — Мама! — какая-то девочка встала из-за стола, с психами отодвигая стул в сторону. — Если ей нельзя — значит нельзя! Ты опять напилась? Виктория была заметно пьяной, но тем не менее речь у нее была прямая, а язык не «заплетался». Бешено выскочив из-за стола, она подскочила к дочери и дала ей звонкую пощёчину: косточкой большого пальца она ударила прямо по носу. — Так, стоять! — вскочил Миша вместе с Олей, чтобы отогнать разъяренную фурию. — О, Господи… — Настя обошла стол и подошла к девчонке, — пойдем кровь останавливать. — Она сейчас сама остановится, не стоит утруждаться… — Полин, пойдем, — сказал уже Леви, беря Полю за руку, ведя её в дом вместе с Настей. А остальные гости успокаивали пьяную Викторию, которой пить, по-видимому, вообще нельзя…

***

— Поль, и часто так? — спросил Леви, вытирая лишнюю кровь из носа. — Да. День через день. — Полин, прости меня пожалуйста, — стала извиняться Настя. — Я уже привыкла. Не извиняйся. — К такому нельзя привыкнуть, — сказал Леви, проталкивая вату неглубоко в нос. — Посиди спокойно теперь. — сел рядом с девочками. — Хочешь чего-нибудь? — спросила Настя, всё ещё чувствуя себя виноватой. — Хочу пить. — Будешь шампанское? — усмехнулся парень, вставая с дивана и подходя к столу. — Давай. — Я пошутил вообще-то… Ладно, держи, — протягивает фужер, на одну третью заполненный дорогим шампанским. Полина в несколько глотков осушает бокал и передаёт его обратно Леви. Настя ахеревает. — Поль, а ты где так пить научилась, в свои тринадцать? — спрашивает Аккерман. — Мамы часто дома нет. — Ууууу, пиздец… — тихо шепчет парень. — Поспи, — сказала Настя, укладывая девчонку возле себя. — Угу, — девочка почти заснула. Леви сел возле Насти, чем сильно насторожил её. Накрыв Полину пледом, Ромашкова встала с дивана и пошла к выходу на улицу. — Насть, — шёпот на ухо и руки, обвившие талию, заставили её вздрогнуть. — Что? — тоже шёпотом ответила блондинка, разворачиваясь к нему лицом. — Хочешь шампанского? — Хочу. — Ну так бери, — сказал Леви, все так же бархатно шепча. — И пойдем на мост. «Если он начал эту игру — значит её надо продолжить…» — Опять купаться? — наивно спрашивает девушка. — Как сама захочешь, — чуть громче сказал Аккерман. — Можно тут свои прелюдия не показывать? — сонный голос со стороны дивана. — Спи, мы уже уходим. Дверь закрывается, и они идут на мостик, держа в руках начатую бутылку шампанского и два чистых фужера в руках. Идут тихо, чтобы их никто не заметил, но при этом успевают даже держаться за руки. Девушку это очень смущает, в прочем как и парня, но Леви хотя бы не краснеет как рак. «Ой, а кто-то засмущался», — подумал Леви. — Ты чего такая красная? — проходя мимо беседки, на которой никого почему-то не было, спросил парень. — Все но-ормально, — едва заметно заикаясь, ответила Настя. — Пойдем на столе возьмём что-нибудь? — Винограда! — шёпотом утвердила Ромашкова. — Хорошо. — Тебе не кажется, что нас могут заметить? — Могут, но мы же тихо? — держит в руках тарелку с виноградом. — Мне всё-таки твои красные щеки не нравятся… — Пойдем уже. Скажи спасибо, что я согласилась, — берет его за руку и вновь ведёт на тропинку к озеру. — Спасибо большое! — крепко сжал её пальцы, — Но ты изначально не против была. — Пойдем! — Настя тоже крепко сжала его руку. Идя по узкой тропинке, Ромашкова невольно задумалась: зачем она согласилась с ним пойти на озеро? Может он её там ударит бутылкой и утопит в мешке? Или изнасилует? А может ударит бутылкой и изнасилует, а только потом убьет и утопит в озерце? — Насть? — А? — Ты боишься темноты? — Нет? — А чего тогда вся сжалась? — Все хорошо. — Садись, — он поставил тарелку на деревянный мост и сел сам, свешивая ноги над водой. Настя поставила бутылку шампанского рядом с фужерами, садясь на самый край деревянного моста, бултыхая ногами воду. — Ты же щас свалишься. — Ну свалюсь и что? — Тебе нечего надеть будет… Всё будет мокрое… — Я сниму рубашку, потом поплаваю. — Прям передо мной? — Ага, — сказала девушка. — Налей мне шампанского. — Ты уже как будто пьяная, но я налью, — с характерным звуком открыв пробку, сказал Леви, наливая шампанское в фужер больше чем нужно. — Ты меня споить решил? — усмехнулась блондинка, держа в руках полный бокал шампанского. — Я нечаянно. — В первый раз поверю. — А во второй? — Я ещё не придумала, — она улыбнулась, смотря на темное небо. Леви налил себе в бокал немного алкоголя. Настя сделала глоток. — Почему ты решила покрасить волосы? — Захотелось что-то изменить в себе. Почему-то старый цвет волос ассоциируется с моим бывшим, а он козлина. — Подробнее про бывшего, — пьет шампанское, внимательно смотря на Ромашкову. Вторая кусает губы, смотря на блики луны на воде. — Я не хочу про него рассказывать. Могу сказать одно: он ищет меня. — Если не хочешь — не рассказывай, — сказал Леви, хотя изнутри его пожирало любопытство. — Возможно потом, но не сейчас. Мне сейчас слишком хорошо, чтобы думать о нём. «Слишком хорошо? Со мной?» — Ну и не думай. — Ну и не буду! — Ромашкова выпивает все оставшееся шампанское залпом, из-за чего Аккерман впадает в шок. — Я и так умею, — по-детски улыбается и ставит бокал рядом с бутылкой. — Хоть виноградом закуси… — Все хорошо, необязательно закусывать. После нескольких секунд тишины, Ромашкова произносит: — Я замёрзла. — Вытащи ноги из воды сначала, — Настя послушно вытащила ноги из прохладной воды. — Подсядь поближе. — Зачем? — спросила она, но все-таки подсела к нему, отодвигая в сторону фужеры и тарелку. — Тццц, — парень обнял её, не давая замёрзнуть. — Теплее? — Даа, — ответила девушка. — Ну вот. — Слушай… Почему именно я? Почему не Лена? Почему не другая девушка из офиса? — Тебя действительно это так интересует? — Да. — Ты же в курсе, что ты хамло? Только поэтому. — Я прекрасно об этом знаю, злюка. — Чё я злюка? — Просто. Ты кинул меня в озеро и утопил мой телефон! — Ты меня за собой потащила. — Телефон все равно не спасёшь. — Когда у тебя день рождения? — Четвёртого июля… А что? — Вот будет тебе на день рождение подарок — новый телефон! Всё? — Ты чё мне одолжение делаешь? — Не знаю. — Можно тебя укусить? — Оооо, алкоголь уже подействовал? — Молчание — знак согласия, — прохихикала Настя, разворачиваясь к нему лицом. Она наклонилась к его белоснежной шее, опаляя горячим дыханием ниточку дребезжащего пульса. — Ты что творишь? — он поднял её за руки. — Я не знаю! — она села к нему на коленки и охватила ногами его торс. — Я знаю! Тебе нельзя пить алкоголь. Вообще нельзя! — Наверное… Но ведь ты тоже пьяный! — Я себя хотя бы веду адекватно, — он неожиданно замолчал, но почему-то стал учащенно дышать, наверное, из-за того, что девушка сидит на нем. — Леви… Ты так близко, — она шепчет ему это почти прямо в губы. Ещё один вздох и Настя нечаянно целует его в губы, сразу отстраняясь от него, бурно заливаясь краской. А Аккерман обнял руками её за талию и притянул к себе, жадно целуя в губы. Девушка испуганно обвила руками его шею, перебирая его черные прядки волос, податливо шевеля губами, ёрзая на нём. Когда Настя услышала, что бутылка шампанского упала, наверное, потому что парень немного стал нависать над ней, она со стоном выпустила его нижнюю губу изо рта. — Прости, я… — стала извиняться Ромашкова, тяжело дыша. — О, Боже… Я не должна была ЭТОГО делать, — смущенно утыкается лбом в его плече.