Веснушки

— Анастасия, просыпайся, — будит её Леви. — Отстань! — она показывает незамысловатую фигуру, состоящую из среднего пальца. — Я щас вылью на тебя воду! — Выливай! — Я слова на ветер не бросаю! — парень стал открывать бутылку с водой. Когда Настя услышала шипение, она мигом села на кровать, пытаясь сфокусировать взгляд на чём-либо, но тщетно. Вспомнив, что она ночью снимала линзы, девушка быстро потянулась к очкам, которые лежали на тумбочке. — Ты хоть помнишь, что вчера вытворяла? — поправляет платок. — А что я такого делала? — Да ты чуть не изнасиловала меня там! — Можно поподробнее? — Ромашкова стала смущённо перебирать пальцы. Flashback — Леви, — она посмотрела на него взглядом, полного безумия. — Настя… Слезь. Если не хочешь быть изнасилованной… Ромашкова заёрзала на нем сильнее, несильно толкая его в грудь, заставляя лечь на деревянный пол. Она сексуально прикусила губу, сама того не осознавая, и стала трогать его под футболкой, задирая её к чертям. Парень ловким движением рук и ног заломал её и зафиксировал своими конечностями в неудобном положении, устраиваясь сверху неё. Девушка попыталась вырваться, но Леви только крепче сжал ее руки за спиной, выдыхая. Flashback are ending — О, боже… Как же мне стыдно, — девушка закрыла ладонями лицо. — Кстати, раз я открыл, то попей воды. Тебя сушит? — он облокотился коленом на кровать и протянул открытую бутылку воды. Настя смущенно посмотрела на него и сразу отвела взгляд, беря бутылку в руки. Выпив половину, она отдала её обратно парню, который так и остался в такой же позе на постели. Он хмыкнул и потрепал ее по макушке, вставая с кровати. — Я ещё что-то говорила? —  Неа, ты вырубилась подо мной. — В смысле под тобой? — Ну я же говорил, что я тебя скрутил… — Мне так стыдно. — Молись, чтобы наши «танцы» никто не увидел. — А если увидят? — Тебе стыдно будет. — А тебе? Сам меня споил, так ещё и гонишь тут на меня! Мудак влюбленный! — Как ты меня опять там обозвала? Не расслышал, — сказал Леви, развернувшись к девушке. — Му-дак влю-блен-ный! — повторила по слогам Ромашкова. — А сама? — А что я? — Ты мне ещё кое-что рассказала, но я тебе не скажу что, — он подошёл к двери. — Собирайся, я пошел, — вышел. — Что я тебе сказала?! — крикнула Настя, сидя в пустой комнате. — Черт.

***

Парень выкуривал очередную сигарету, облокачиваясь на стол беседки, и думал о чем-то своем, не обращая внимания на крики детей, которые игрались чуть поодаль от него. «Надо же, попало ко мне на работу такое чудо в перьях, как Настя. Таким на работе дают позывной «Замухрышка», до тех пор, пока не обустроится в коллективе. Обычно на новеньких сразу обращают внимание, а тут по рассказам Лены — всем было похер. Странно, но все же. Да и не замухрышка она! Приличная девушка…» Парень докурил сигарету и достал телефон из внутреннего кармана пиджака, набирая сообщение: Лен?

А?

А можно я сегодня к тебе заеду? Часиков в семь.

До понедельника уже невтерпёж?

Угумс

О, боже… Можно. Купи че-нибудь сладкого и чая черного. Заранее спасибо.

Леви снял с плеч пиджак и повесил его на спинку стула, убирая появившиеся неровности. Сев на стул, он заметил, что дети куда-то убежали. — Ну и пусть бегают, — зачем-то прошептал Леви. — Физические упражнения пойдут им на пользу, — сказала Ромашкова, присаживаясь рядом с ним. С выглаженной рубашкой и в брюках она чем-то была похожа на своего «парня». — Зачем ты меня так рано разбудил? И ещё… Мы с тобой… спали в одной постели? — поправила очки. — Мне было скучно, поэтому разбудил. Да, спали, но в одежде. Настя было хотела что-то возразить, повозмущаться, но женский голос ее «остановил». — Я думала я тут одна жаворонок. — Доброе утро, Виктория Владимировна, — почти в один голос сказали ребята и переглянулись. Присутствие этой женщины их в самом деле напрягало, ведь от нее можно ожидать все что угодно. — Голодные? — Нет, — сразу ответила Настя. — Я больше не буду предлагать мясо. Прошу прощения за свое поведение, я слишком много выпила. — Сломанному носу ребенка это оправдание никак не поможет, — Ромашкова облокотилась на Леви. — Ещё раз извините меня. Могу предложить овсянку на молоке и сок. — Сделайте Насте, а я не голоден пока что. — Да-да, сейчас… — забормотала Виктория, уходя в дом. — Леви, что я ещё тебе говорила? — Ты сказала, что девушка должна мокнуть в несколько другом плане. — Кхе-кхе, это всё? — бурно краснея, спросила Настя. — Позже расскажу. Тебе вон уже еду несут, — он засел в телефоне. Виктория Владимировна несла небольшой поднос с маленькой тарелкой и огромным стаканом с ярко-рыжим апельсиновым соком. Поставив поднос перед девушкой, она пожелала ей приятного аппетита, а сама села напротив. Попробовав кашу на вкус, Настя поняла, что она вообще без сахара. К её счастью, рядом стояла сахарница с коричневым сахаром, который был больше похож на неровную перепаленную карамель. С сахаром было намного вкуснее. — А это вы вчера на мостике были? — резко спросила женщина, вгоняя в ступор Ромашкову и Леви. — Да, а что? — оторвавшись от телефона, ответил парень. — Да просто, когда вы поцеловались, Настя стала извинятся, будто вы вообще не встречаетесь. Я могу рассказать это Оле и остальным, и тогда в нашем доме тебя так ласково принимать уже не будут, Леви. Такого обманщика. Настя вытерла рот бумажной салфеткой и проявила свой характер: — Мы встречаемся. — Чем докажешь? — У меня засос на ключице, это Вам ни о чем не говорит? — Настя демонстративно отвернула воротник блузки и показала чистую кожу без какого-либо намека на кровоподтёк. — Блять, — тихо ругнулась она. — Чего вы хотите? — спросил Аккерман, нервничая. — Поцелуйтесь. — Мы на людях не целуемся, — одновременно сказали молодые люди. — Я зову Олю, — женщина демонстративно встала со стула и задвинула его. — Я даю вам последний шанс. — Не надо никого звать! — попросила Ромашкова и посмотрела на Леви, а потом на его губы. Она не готова делать это опять. Хотя бы по-французски. Кратко чмокнув брюнета в губы, блондинка развернулась к Виктории, которая неодобрительно вздыхала. — Все с вами ясно. Леви, ты можешь уезжать отсюда и никогда не возвращаться, — Она развернулась и медленным шагом пошла к дому, чтобы разбудить сестру. «Да что с ней такое, чтоб её…» — подумал Леви и притянул Настю за талию, вставая со стула и требовательно целуя, но не пуская в ход язык, чтобы не запугать. Девушка испуганно распахнула глаза и положила руки на его плечи, податливо двигая губками. Тело едва заметно покрывается мурашками. Неожиданно, Леви отстраняется и смотрит то на девушку, то на Викторию, которая внимательна за всем наблюдала, а после ушла куда-то. Класс. — Леви, отвези меня домой. Пожалуйста! — вежливо попросила Ромашкова, убедившись, что их никто не слышит. — Доешь, голодная ведь. — Я не хочу доедать. Я хочу домой и только, — грустно вздохнула девушка. — Мне надо домой. — Ешь. Может Иван выйдет, познакомитесь получше. — Ну конечно, каждый же в шесть часов просыпается. И целуется с директором крупной фирмы, которого ты знаешь два дня. — Три. — Это ситуации не меняет, — Настя встала из-за стола. — Или ты везёшь меня домой, или я рассказываю правду тёте Оле. — О, да. Шантаж значит? — Леви выдохнул и тоже встал со стула. — Если расскажешь — тебя не примут на работу. Я знаю насколько сильно ты хотела получить эту должность и думаю, что ты бы не хотела потерять её. Мне не составит труда не принять тебя. Тогда тебе придется работать какой-нибудь уборщицей и явно не в моем офисе. — Уж лучше уборщицей, чем с тобой работать, — Ромашкова отодвинула стул и пошла подальше от беседки, по направлению к дому. — Я рассказываю все Оле. Я не хочу больше притворяться, — плачет. — Стой, — брюнет ринулся к ней, больно хватая за локоть. — Совсем дура? — Да, дура. А что ты мне сделаешь? Опять поцелуешь? Или засос на шее оставишь? Ах да! Как я могла забыть последнее?! В озеро толкнешь? Я вызову такси, а ты оставайся здесь. — Ты его будешь ждать несколько часов. Это уже все испробовали, не советую. — Отпусти меня! — она дёрнулась, и Леви отпустил её. — Отвези меня домой, пожалуйста! — Успокойся, — пытаясь остановить её истерику, сказал Аккерман. — Да я спокойна, — всхипывает. Глаза такие же красные, как и нос. Чертовски мило, но так жалко её… — У вас там все хорошо? — голос Ольги Николаевны со стороны окна огрел по ушам, заставляя ребят повернуться к дому. Увидев заплаканное лицо Аси, женщина ойкнула, отошла от окна и быстрым шагом пошла вниз по лестнице. Выйдя из дома и подойдя ближе к беседке, Ольга уж было хотела спросить, что здесь происходит, но плачущая Настя подошла к ней и заплакала с новой силой, пряча лицо ладонями. — Ась, ты чего? Ась! — плечи Ромашковой вздрагивали от каждого всхлипа. — Леви, что здесь произошло? Почему Настя раздета? — строго спросила женщина, смотря на растерянного парня. — Ничего не произошло. — Тогда почему она плачет? — обнимая блондинку, спросила Оля. — Насть, что произошло? Девушка только отрицательно покачала головой, не переставая плакать. — Пойдем-пойдем. Надо умыться, Ась… — приговаривала женщина, держа в объятиях рыдающую.