Веснушки

Настя лежала на диване, корчась от боли в животе и борясь с рвотными позывами. Дожидаясь, пока придёт Лена и принесёт заветное лекарство, без которого так плохо Ромашковой. Когда в дверь позвонили, девушка не сразу поняла, что это не шум телевизора. Когда уже позвонили более настойчиво, она тут же вскочила, надевая пушистые тапочки и завязывая крепче пояс тоненького шёлкового халатика. — Сейчас-сейчас… — пробормотала блондинка, открывая дверь, забывая перед этим посмотреть в глазок. Зря… Перед ней стоял Леви и держал в руках небольшой пакет с лекарствами, которые попросила Настя. И ещё несколько мелочей, которые посоветовала Лена, чтобы Насте стало жить вкуснее. — Что т… — запнулась. — Что Вы здесь делаете? — Ты попросила — я привёз, — протягивает ей лёгкий пакет. — Я ничего у Вас не просила! Уходите, я не хочу Вас видеть. — А кто писал мне и просил, чтобы срочно привезли лекарства от отравления? Да ещё и адрес твой точный дали! Какое совпадение. За Лену спасибо. — Я Лене писала, а не Вам! — Настя облокотилась о стену, хватаясь за живот. — А написала мне. Аккуратней, Настя. Не упади, — с усмешкой сказал он. — Вам лишь бы посмеяться… — глухо простонала девушка. — Спасибо, я в ваших лекарствах не нуждаюсь. До сви… — она уж было потянулась к ручке раскрывшейся двери, чтобы закрыть её, как вдруг резко схватилась за рот и побежала в сторону ванной, забывая о незакрытой входной двери. Быстро включив воду в раковине и в ванной, Настя стала освобождать содержимое своего желудка, хватаясь за ободок унитаза обеими руками. Она чувствовала, что директор стоит сзади. Боялась, что он засмеётся, пристыдит её как-нибудь… Но не думала, что он наклонится к ней и будет держать ее волосы, чтобы случайно не запачкать их. Её плечи дрожали крупной дрожью — плакала. Было стыдно за своё поведение, что хамила ему… А Леви достал платок и стал дожидаться, пока Настя закончит, чтобы вытереть ей рот. И всё-таки вытер, шепча: «Тихо, все хорошо…» — Давай, аккуратней… — поднимая девушку за руки, придерживая, говорил Леви. — Не упади. — Мне так плохо… — просипела Настя, хватаясь за брюнета руками, стараясь не упасть. — Где спальня? — Прямо и налево. Я сама. — Я тебя доведу. — Божечки, как мне плохо… — У тебя температура, — прошипел Леви, таща её в спальню. — Я не знаю. Я не маряла… — заикаясь, ответила Ромашкова — Тебе надо отлежаться, — кладя её на кровать и укрывая, сказал Аккерман. — Морозит? — Несильно. — Уксус есть? — спросил, снимая пиджак и закатывая рукава рубашки. — Зачем? — возмутилась Настя, округляя глаза. — Ну есть… — она привстала с кровати. — Лежи, я сейчас, — брюнет легонько толкнул её в грудь, вынуждая лечь. И бесшумно вышел из спальни. Так неловко Настя себя ещё никогда не чувствовала. На кухне послышались звуки кипящего чайника и шума воды или уксуса, про который он спрашивал. Чертыхнувшись, Ромашкова закрыла глаза ладонями и крепко-крепко зажмурилась, но потом простонала: все тело ужасно пекло и щипало. Грёбанная температура! — Есть ненужная ткань или простынь? — заглянул в приоткрытую дверь. — Да, на кухне полотенце висит на спинке стула. Ты меня собрался обтирать что ли? — с испугом спросила девушка, закатывая глаза. Промолчал и опять вышел, но уже через пару минут принёс кружку горячего чая с малиновым вареньем и тарелку с сырками в шоколадной глазури. После, Леви принёс миску с тряпочкой и поставил на тумбочку, где уже стояли чай и сырки. — Градусник там, — указала Настя на подоконник, на котором стояла аптечка, как у Леви, с таким же красным крестом по середине. — Давай руку, — быстро сходив и взяв аптечку, Аккерман достал градусник и сбил его, чтоб наверняка. — Холодный! — пропищала девушка, когда холодный конец градусника коснулся её разгорячённой кожи. — Терпи… Сейчас лекарство принесу, — вспомнив про забытую на кухонном столе лимонную шипучку, сказал брюнет и быстро сходил за ней и за стаканом с чистой питьевой водой. — Пей лекарство. Потом жаропонижающее. У тебя же есть парацетамол? — увидев, как корчится Ромашкова от жёлтой шипучки, он процедил. — Пей, или я насильно в тебя это залью. Настя, залпом! Умница, — девушка прокашлялась, но выпила всё. — Парацетамол там был, вроде неначатая пачка. — Воду всю выпей! — он выдавил одну таблетку и отдал голубоглазой, поднося ей полный стакан воды. — Она не поместится у меня там! — Тебе надо пить больше жидкости. Тебя рвёт, и она быстро выводится, поэтому пей, пожалуйста. — Дай мне стакан, — она протянула руку с зажатой между пальцев таблеткой. — Аккуратней, — Ромашкова залпом выпила всю воду, запив жаропонижающее. — Всё? — вытирает воду со рта предплечьем, кривясь. — Молодец. Градусник передай, пожалуйста, — Настя вытащила из изгиба руки хрупкую вещь и отдала её Леви. Второй удивлённо вскинул брови и выдохнул. — Поздравляю, у тебя тридцать девять и два. И ты этого не заметила? — Ну… Ну не заметила. Меня даже не морозило. Раньше. Щас уже да. — Сейчас сбивать будем, — брюнет уж было потянулся к мокрой тряпке, которая плавала в воде и уксусе, чтобы выжать, но вдруг рука девушки перегородила ему путь. — Не надо! — давит на жалость. — Хочешь сдохнуть? — Аккерман удивлённо вскинул бровь. — Нет! — Ну так потерпи, — выжал полотенце. — Дай руку левую. Настя медленно отдала ему свою левую руку, крепко сжимая кистью его брюки в районе бёдер. — Тише, успокойся, — он медленно провёл влажной тканью по руке: от плеча к пальцам, которые никак не хотели разжимать ткань его штанов. — Я в воду кипятка чуть налил, она теплая. Разожми руку и не придуривайся. — Она уксусом пахнет… — поморщилась Настя. — Это чтобы ты в сознании была. Давай вторую. Она разжала его брюки и дала правую руку, переворачиваясь на левый бок…

***

«Только ногу не проси. Только не ноги…» — Дай ногу, — выжимая тряпку, потребовал парень, вытирая свой лоб рукавом рубашки. Блондинка посмотрела на него и отрицательно замотала головой, будто прося: — может не надо? — Я не трону тебя. Я всего лишь хочу, чтобы у тебя не было темпе… — остановился на полуслове брюнет, как вдруг заметил, что девушка резко вскочила и побежала в ванную, держась за живот и прикрывая ладонью рот. «Лекарство подействовало» Опять приглушённо зашумела вода в ванной, перекрывая Настины звуки. Аккерман взял пустой стакан и кружку и отнёс на кухню, чтобы помыть их. Проходя мимо ванной, он услышал, что Ромашкова излишне тяжело дышит, откашливаясь. Легонько постучав, парень спросил: — У тебя там все хорошо? — Я в норме, — сказала девушка, выходя из ванной комнаты. — Лучше? — Да, спасибо, — села на стул. — Вот почему с тобой всё так? — Со мной лучше? — вытирая чашки чистым полотенцем, спросил Аккерман. — Нет, ну то есть… Ты… Я запуталась. — Ну так сформулируй мысли. — Ты всегда вваливаешься в мою жизнь неожиданно. — Вот как… Ты этому способствуешь. — Ну я же не специально тебе написала! Я хотела Лене, а получилось… — Как всегда, — развернулся и оперелся на столешницу кухни, перебивая Настю. — Не смотри на меня так, — сказала девушка. В дверь постучали. — Я открою. Может хозяйка за оплатой пришла? — медленно встала со стула и пошла в коридор, опираясь на стену. Послышался шум открывания двери и Настин возглас: — Кирилл?!