***
— Ты слышала? — спросил Леви у Лены, которая так же как и Настина Саша разговаривала по Скайпу с горе влюбленным, выслушивая его. — Да. Собирайся уже. — Пока. Утром наберу, — попрощался Леви. — Ты там презервативы на всякий случай возьми, — прыснула Дёмина. — Лен! — Ты меня с Ваней так же сводил, и у нас уж как пять лет дома Маша бегает! Если что, я буду крёстной! — Хуёсной. Давай, — он возмущён таким расположением дел и хмурит брови. — Пока, — смеётся и сбрасывает трубку.***
Голубоглазая надела розовую толстовку «мненеприятно» точно такую же, как и у Леви. Ещё она надела чёрные обтягивающие джинсы и белые кроссовки. Вроде бы сейчас это модно. И ещё по совету подружки она надела удобнейшее нижнее бельё, которое они когда-то покупали вместе с ней, когда Настя ещё не уехала из Питера. Когда в дверь позвонили, она сразу же её открыла, положив телефон в задний карман джинс, чтобы не потерялся. — Слушай, я должна тебе в кое-чём признаться… — оповестила его девочка. — Что? Там дождь кстати закончился, потеплело чуть-чуть, — к её счастью он был одет точно так же как и она, только вместо белых кроссовок и обтягивающих чёрных джинс у него были чёрные кеды «Vans» и более свободные джинсы, но всё равно они едва обтягивали бёдра. — В парке расскажу, пойдём, — она закрыла дверь ключами. — Ладно, пошли, — он не понимает, зачем она вытащила его в 1:23 ночи на улицу. — У тебя точно всё хорошо? — Да, хватит вопросов, ладно? — они почти вышли на улицу. — Будешь кофе? — спросил Леви, выходя из подъезда, придерживая дверь, чтобы девочка успела проскочить. Может, они пойдут в какую-нибудь круглосуточную кофейню? — Вина хочу, — с дуру ляпнула Настя и вспомнила, что оставила ключи дома. — Подожди-ка… Бля… — она обшарила карманы джин и, не обнаружив там нужных ключей от подъезда, в шоке распахнула глаза. — Я походу на улице ночевать буду, — глаза уже мокрые, а подбородок начал дрожать — сейчас заплачет. — Купим вино и пойдём ко мне, всё хорошо ведь. — Да… Можно я тебя обниму? — вытирает глаза рукавом, на секунду сняв очки, с трудом проговаривая слова. Как только девочка надела очки, он прижал её хрупкое тельце к себе, прикусывая её шею, заставляя слабо застонать. Настя прикрыла рот ладошкой, чтобы не будить соседей, и крепко зажмурила глаза, заставляя их слезиться. — Стой… Пойдём, — только и выдавила из себя светловолосая, пытаясь нежеланно отстраниться от парня и его нежных объятий. Она бы постояла так ещё пару минут, если бы не покрапывающий дождик, который соизволил невовремя начаться. — Дождь начинается. — Прости. Пойдём? — Да, — он протянул ей руку, и Настя с радостью взяла её в замочек. — Пойдём быстрее, он уже довольно сильно льёт. Леви накинул на неё её же капюшон и, неожиданно взяв её на руки, понёс её к круглосуточному супермаркету, который находился во дворе. Девочка улыбалась, прижавшись лбом к его лопаткам, тяжело дыша. А вот у парня дыхание было ровное, и такое ощущение, что Ромашкова весит не больше пушинки. — Вот и пришли, слезай, — он разжал руки, и девочка выпорхнула на пол, устойчиво удерживая равновесие. Кассирша спала, а охранник изо всех сил старался не заснуть. Увидев ребят, он сразу выровнялся и старался делать вид, что он вовсе не устал. Пара прошла вглубь магазина к стенду с алкоголем. — Какое вино будем брать? — спросила Настя, ведь в вине она плохо разбиралась. — Может красное полусладкое? Ты ведь раньше не выпивала? — задумчиво спросил Леви, выбирая вино получше. — Ну, пробовала. Полагаюсь на твой вкус. — Значит, красное полусладкое. Может ещё чего-нибудь? — он нашёл нужную бутылку, которая подходила ему по всем параметрам, и взял её с полки, едва не уронив другие. — Сыр? — первое что пришло на ум. — И виноград. Может, ещё орехов каких-нибудь? — Можно. Выбрав всего понемногу, они прошли на кассу и расплатились за покупки. А на улице лил уже не просто дождь, а целый ливень… Взяв небольшой пакет и Настю за руку, Леви потащил её к себе домой, сквозь ливень.***
— Блиин! Ну, я вся мокрая, — воскликнула девчонка, заходя в подъезд дома Леви. — На меня посмотри, — мокрые пряди спадали на его лицо, а нос вообще очаровательно покраснел, как у маленького котенка. Они быстро поднялись к нему в квартиру, и Аккерман, как настоящий мужчина, пропустил девочку в душ, ведь она промокла до нитки. Сам он принялся открывать вино и распаковывать фрукты и сыры, которые они купили. Разложил всё по фен-шую на тарелочке, но на журнальный столик не поставил — он-то ещё в душ не сходил. — У тебя есть ещё одна футболка? — спросила девушка, едва выглянув из-за приоткрытой двери. Волосы у неё мокрые, в прочем как и её лицо. — Я тебе толстовку дам. Футболки кончились, — он быстро убежал в спальню и вернулся уже с чистой кофтой, отдавая её девушке. Он всё ещё помнил, как она отдергивала вниз его футболку, не желая показывать самое сокровенное. — Спасибо. Через минуту Ромашкова уже вышла из ванной комнаты и сидела на диване, дожидаясь, пока Леви выйдет из душа. Их вещи она сразу развесила на сушилке, на лоджии. И только сейчас она заметила, что он рядом с ней с того раза вообще больше не курил. И сигаретами от него перестало пахнуть… До конца погрузившись в свои мысли, Настя не сразу поняла, что парень уже сел рядом с ней. Чёрные спортивные штаны и чёрная футболка смотрелись на нём очень сексапильно и… Возбуждающе. Этот эффект и подействовал на девушку, из-за чего у неё сладко потянуло низ живота, заставляя ещё крепче сжать ноги друг к другу. — Пей по чуть-чуть, а не как в тот раз на озере, поняла? — он протянул ей бокал, на одну треть заполненный вином. Пока она думала, он уже успел перенести все продукты на кофейный столик. Аккуратно взяв за ножку бокала, Настя сделала несколько маленьких глотков и слегка зажмурилась, из-за чего очки едва съехали вниз. — Сказал же — по чуть-чуть, — кофточка на девочке съехала, и взору парня открылось прекрасное плечико, а чуть выше алое пятнышко, которое он поставил ей час назад, заставляя его ухмыляться. — Вкусное, — сказала девушка и поставила полупустой бокал вина на столик, закусывая виноградом и орехами. Парень тоже попробовал напиток и перекатил его языком по всей полости рта, распробывая каждую нотку. Закусывать не стал. — Что ты хотела мне сказать? — выпив, добавил Леви. — То, что влюблена. — Замечательно. — И я не знаю, взаимно ли это, — с какой-то грустью добавила девушка и налила себе ещё вина, вертя в руках на половину полный бокал. — А как ты думаешь? — он тоже себе налил и взял в ладонь несколько виноградин, съедая их. — Думаю, что пятьдесят на пятьдесят, — она посмотрела на него, делая глоток. — Неправильный ответ, — поставил на стол свой и её бокалы. — Так покажи правильный, — сказала Настя, смотря на него с какой-то злобой и с такой нежностью. Она могла ожидать от него поцелуй и руки, гуляющие по всему телу. Он лёг на спину, в порыве страсти положив на себя девушку, задирая свою толстовку на ней, задевая своими шаловливыми пальцами кружево на трусиках, из-за чего девушка слабо застонала. — Показать говоришь? — спросил Леви и остервенело впился в её покусанные губы требовательным поцелуем, требующим отвечать. И она отвечала, кусая его губы до крови, сама того не ощущая. Когда он сжал её правую ягодицу рукой, Ромашкова застонала и опустила голову ему на плечо, тяжело дыша и поскуливая от удовольствия, которое раньше никогда не получала. — Тут тебя ещё никто не трогал? — шлепок по ягодице. — Ты у меня первый, — прошептала девушка прямо ему на ухо, зная, что он всё услышал. — Я боюсь, — сжала его плечо, когда он сел, устраивая её на бедрах, чтобы она почувствовала его возбуждение и поняла, что её страх тут ой как не кстати. Он подхватил её за ягодицы и понёс куда-то в направлении спальни. Девочка крепко обхватила ручонками его шею, боясь упасть. Ещё никогда этот коридор не казался ей таким длинным. Но когда Леви занёс её в заветную спальню и слегка грубовато кинул на кровать, она испуганно распахнула глаза и посмотрела на него: рот слегка приоткрыт, лицо ещё красноватое из-за душа или из-за возбуждения, движения его чёткие и по делу что ли… Она уж было хотела подтянуться и привстать, но парень поставил руки по бокам от её головы и не дал ей ничего сделать, заткнув её рот поцелуем, уже более мягким, чем прошлый, чтобы не испугать её окончательно. Настя отвечала ему и стонала ему в губы, когда он подрагивающими пальцами сжал её талию и прижался к её бёдрам своими. Когда он отстранился, девушка стянула с него футболку, скидывая её куда-то на пол. Он тоже в долгу не остался и стянул с неё мешающий обоим верх одежды — уже так ненавистную толстовку, и увидел пудровое кружевное белье. Невольно выдохнув, брюнет стянул одним ловким движением лифчик с девочки, которая уже не так боялась, из-за чего она застонала и закинула голову назад, хватаясь руками за хлопковую простынь. Когда он прикусил её грудь, Настя отпустила ткань и прижала его голову ближе к себе руками, зарываясь в его влажных угольных волосах, которые всё это время были зачёсаны назад. Она тяжело дышала так же, как и он. Леви оставлял на её шее свои укусы-метки, будто предупреждая, что она занята, и кто заберёт — мало не покажется. Светловолосая сильно царапала его спину, заставляя его легонько шипеть, но даже это не смогло её остановить делать это. Момент, когда он был уже без штанов и белья, она пропустила, да и неважно было. Одним ловким движением стянув с неё мокрые трусики, которые уже можно было выжимать, Леви кинул их куда-то на пол, где уже валялось дохрена их вещей, укрывая себя и девушку простынью, которая летом играла роль одеяла на этой кровати. — Сейчас будет больно, — сказал Аккерман, устраиваясь между её ног, ставя руки по бокам от её головы. — Я потерплю, — сказала Настя, пододвигаясь ближе к нему, целуя его. Он стал медленно входить в неё, из-за чего она немного скривилась, но не перестала его целовать. «Это действительно больно.» Когда парень не вошёл в неё и на половину, он резко качнулся, поддался вперёд, из-за чего Настя отстранилась от его губ и болезненно застонала. Леви стал сцеловывать выступившие солёные слёзы, губы и плавно переместился уже на ключицы, целуя её везде, не двигаясь в ней. Почувствовав, что она расслабилась, парень начал потихоньку двигаться, чтобы не причинить ей боль снова. Он целовал её руки, смотрел на её лицо, и как её очки съехали с её глаз и были где-то на лбу. Как она блаженно закатывала глаза и стонала, царапала его спину, из-за чего парень только сильнее возбуждался и делал более резкие и глубокие толчки. Она неумело прикусывала его шею и мочку уха, пытаясь доставить и ему такое же удовольствие, которое он доставляет ей. Неожиданно девочка вся сжалась внутри, крепче обняла своего партнёра ногами и, дёрнув ножками, кончила, тяжело дыша и всё так же постанывая, ведь парень ещё не закончил и продолжал толкаться в неё. Сделав дополнительное глубокое проникновение, он вышел из Насти и кончил ей на бедро, заливая его белёсым семенем. Когда девушка почувствовала у себя на ягодице что-то липкое и тягучее, она улыбнулась и зачем-то сказала: — Этого стоило ждать двадцать пять лет. Леви рухнул на подушку рядом с Настей и прижал её к себе, зарываясь носом в её кудрявых волосах, вдыхая их аромат. Он трепетно обнимал её за талию, будто боясь сломать после таких вещей, которые он с ней вытворял последние тридцать минут. — Пойдём в душ? — спросил сероглазый, отстранившись. — Да, думаю, нам стоит освежиться. Леви аккуратно взял её на руки и понёс в ванную комнату, бережно прижимая к себе, целуя её в макушку, по дороге включая свет в комнатах, чтобы не споткнуться о кота, если он вдруг выйдет из своего убежища. Зайдя в ванную комнату, он снял с себя девочку и поставил на пол, случайно сняв её возле зеркала. Увидев своё отражение, голубоглазая машинально закрыла грудь рукой, а другой провела по красно-фиолетовой шее, которая приятно пекла. Сзади стоял Леви, скрестив руки на её талии, он слегка нагнулся и чмокнул в щеку, заставляя её улыбаться. Настя развернулась к нему лицом и поцеловала его в нос, ведь это для неё сейчас было интимнее, чем простой поцелуй в губы. Леви пошёл настраивать воду в душе, чтобы она была и не холодная, и не горячая, а Ромашкова всё стояла возле зеркала, смотря на своё красное растрёпанное лицо, всё ещё не веря в происходящее. «Саша была права… Черт…» Когда Леви недовольно кашлянул, приглашая её к себе, Настя прошла к нему в душевую кабину, а Леви по-джентельменски подал ей руку, чтобы она не поскользнулась. И просто стоят в тёплом душе несколько минут, обнимая друг друга, пока тёплые струи воды смывают всё лишнее с них: Аккерман обнял её за талию, а Ромашкова за шею, облокотившись головой на его плечо. Настя уснула, и Леви пришлось вытереть её, одеть в его толстовку и уложить спать, крепко прижимая её во сне к себе, иногда целуя в шею и вдыхая аромат её волос, которые пахнут чем-то сладким и пряным. Она его дурманит.