***
Он приезжал к ней каждый чёртов день, чтобы узнать, как у неё дела, каково её самочувствие и вообще не дать ей замкнуться в себе. Порой забивал на работу, лишь бы посидеть с ней в палате. — Я сильно перенервничала… Прости. — Дурашка, — погладил её живот. — И почему мне должен был не понравиться твой торт? Он получился очень вкусным. — Я не знаю чего я так распереживалась, но я действительно рада, что тебе всё понравилось. — Тебе привезти чего-нибудь? — Апельсинового сока, вареной гречки и яблок. Тут кормят неплохо, но гречка здесь отвратительна… — … Потому что не я её готовил? — улыбаясь, закончил Аккерман. — В точку. Привезёшь ближе к вечеру, у тебя же сейчас работа? — заботливо поинтересовалась Настя. — Вечером так вечером. Давай, я пошёл, — Леви чмокнул её в лоб и удалился из палаты, на прощание махая девочке рукой и улыбаясь ей. В коридоре его встретил Главврач, чтобы узнать, по какой причине она здесь лежит. Странно, что этого не сделали раньше, ведь она лежит здесь уже несколько дней. — Хоть Вы расскажите, что случилось. — Настя разве не рассказала? — мужчина удивлённо вскинул брови. — Нет, но мы должны знать, вдруг там уголовщина есть? — Я пришёл домой, она открыла мне дверь и просто сказала: «С днём Рождения…», была в предобморочном состоянии. Зрачки сильно расширились, одной рукой придерживала живот. Побледнела немножко. Я просто укутал её в пальто и всё. — Нервничала сильно? Домашнее насилие? — врач что-то писал в небольшом блокноте. — Может и перенервничала из-за торта. — А второе? — Нет, мы не дерёмся. Да и смысл мне её бить, если я люблю её? — Весомый аргумент, — мужчина дописал что-то в блокноте, поднял взгляд на парня и пожал ему руку. Оба направились в противоположные друг от друга стороны. — Забыл спросить… — окликнул его врач. — Из-за чего она могла перенервничать? — Она не умеет готовить и скорее всего нервничала из-за этого «Наполеона». — Спасибо. — Не за что.***
До нового года остался один день, и скорее всего Настя будет праздновать его в четырех стенах больничной палаты. Леви, наверное, даже не приедет: жена сказала ему отпраздновать новый год с его семьёй, а не с ней. Именно поэтому настроение было поганое. Он вроде бы и промолчал насчёт этого, но Настя уже догадывалась о его решении, явно не в её пользу. До нового года двенадцать часов. Её муж так и не пришел ни с утра, ни сейчас. На звонки не отвечает и на смс тоже.Купишь, пожалуйста, мандарин? Я хотела с тобой посидеть, если ты приедешь…
Но он даже не ответил. Хоть и прочитал. Молоденькая медсестра принесла обед, но ей сейчас не до этого. Есть вообще не хочется. — Мне придется позвать врача, если вы не съедите всё до единого. Обед так и остался нетронутым. «Из-за себя же и плачу… Дура!» — с такими мыслями она уснула.***
В палате стоял запах ели и цитрусовых. Повернувшись на другой бок, в нос ударил запах Оливье и Крабового салата. Как жаль, что это всё сон, проснувшись, она скорее всего будет из-за него реветь. Палец, столь знакомыми движениями стал потирать щеку, стараясь разбудить нежно и ласково. — Вставай, соня, так весь новый год проспишь… — было слышно, что человек усмехнулся. Он пришёл к ней… Быстро распахнув глаза, девочка увидела своего мужа, сидящего на корточках перед ней, вытянув одну ладонь к ней, а второй поглаживая её руку. Сзади него в углу стояла наряженная ёлка с несколькими подарками под ней, на небольшом столике стоят тарелки с салатами и бокалы. Стоят её любимые соки. Помытые мандарины. — О боже… — Настя закрыла рот рукой, ведь в палате стояла ещё одна кровать рядом с её. Он будет спать с ней! Аккерман заплакала. — Эй! Тебе нельзя плакать! Ты ведь просила мандарины… — Как? Как ты всё это устроил? — Пока ты спала, — мужчина улыбнулся. — Вставай, пять минут и Новый год наступит. — А как тебя пропустили с ёлкой? — Ну… Неважно. Самое главное, что мы вместе, не так ли? — и поцеловал. Так нежно, так тягуче, как умеет только он и никто другой. С Новым годом!