***
Автомобиль Николая Дорошенко резко затормозил возле здания больницы. Мужчина вышел и поспешил внутрь, удостоившись нескольких злых взглядов, которыми на него посмотрели молоденькие медсестры. Спросив у дежурной медсестры нужную палату, детектив направился к лифту. Нажав на нужную кнопку, Дорошенко прислонился спиной к стене лифта, вспоминая разговор с Еленой, который до сих пор отголоском звучал в ушах. — Это правда? — мужчина отпустил руль и теперь, взяв женщину за плечи, пытался заглянуть в глубину некогда любимых глаз, пытаясь найти давно закрытую истину. — Кто тебе это сказал? — Лена облизнула губы и наконец посмотрела на Николая. — Лена, просто ответь! — потребовал он. — Просто ответь мне правду! Ты бросила меня, потому что полюбила другого человека или потому что тебе так приказал мой отец? Она повела плечом, горько улыбнувшись. Его вопрос был делом давно прошедших дней. Зачем ко всему этому нужно было возвращаться именно сейчас, когда её хрупкий мир обрёл наконец устойчивость? — Николя, я не хочу об этом говорить! — несколько жёстко ответила Коренева. — Если ты привёз меня сюда, чтобы спросить об этом, то зря. Я научилась жить! Наивная влюбленная девочка исчезла. У меня есть человек, которого я люблю. Надеюсь, такой ответ тебя устроит? — Вполне! — процедил Николя, заводя машину. — Теперь у меня точно нет вопросов! Николя вышел из лифта и оглянулся. Червинского он заметил в конце больничного коридора. Мужчина стоял возле окна в белом халате, который был наброшен на плечи, и смотрел себе под ноги. — Григорий, — позвал Дорошенко, подойдя к нему и пожимая руку. — Что произошло? Мне Пётр Иванович позвонил, сказал, что и ты, и Катя в больнице. — Косач похитил Катю, — севшим от долгого молчания голосом поделился Григорий. — Хотел документы в обмен на неё, — мужчина мотнул головой, желая согнать с себя весь тот кошмар. — А Катя? — осторожно спросил Николай. — В палате. Она в реку упала, чуть не утонула, — Григ опустился на кушетку и взялся за голову. — Господи, что же это за жизнь? Николя сел рядом, пытаясь сложить все в одну картину, но после разговора с Леной у него это выходило плохо, поэтому Григорию пришлось все рассказывать с самого начала. — Те документы, которые мне дал отец, открывали лишь малую часть его прошлого, а именно то, кем он был на самом деле до того, как стал мэром. Сын обычного рабочего. Там были несколько документов, которые доказали кое-какие его аферы, большой силы они не имели, в отличие от тех документов, которые раздобыл ты пять лет назад в Ольховске. Николя молчал, вспоминая, как именно ему пришлось раздобыть эту информацию и что она ему стоила. — И? — поторопил Дорошенко. — Что дальше? — Я нашёл те документы, отнёс их в прокуратуру. Алексей боялся. — Григ осёкся, потому что из палаты Кати вышел врач, и мужчины бросились к нему. — Вы — родственники Екатерины Степановны? — поинтересовался довольно молодой врач, глядя сначала на Николая, а потом на Григория. — Да! Доктор, как она? — Ничего угрожающего её здоровью нет, но лучше будет, если сегодняшнюю ночь она проведёт в больнице, — рассказал доктор. — Вам лучше всего поехать домой, потому что пациентка, скорее всего, будет спать до утра. — Нет, — тут же возразил Григорий. — Я останусь здесь. Доктор повёл плечами, видя, что спорить с этим мужчиной бесполезно, и ушёл к другим пациентам. Григорий вновь опустился на кушетку. — Нужно позвонить подруге Кате. Она, наверное, волнуется. — Не беспокойся. Я им сообщу, а потом к Петьке поеду, — детектив похлопал Гришу по плечу. — Не переживай! Все плохие дни уже позади. Григорий слабо улыбнулся. Сейчас, как никогда, он хотел в это поверить.***
— Как видите, Алексей Фёдорович, букет вы собрали приличный, — мужчина положил перед Косачем несколько распечаток. — Счета за границей, куда Вы каждый месяц выводили деньги из городского бюджета. Превышения полномочий на посту. Незаконный бизнес, аферы с землёй, которая была отдана под застройку совсем других учреждений. Но это только маленькая ложка дегтя. Косач усмехнулся. — Вы убили, как минимум, двоих человек. А ещё на троих совершили покушение. Теперь Алексей смотрел на следователя с едва заметной смесью страха и храбрости. — Хотите на меня какой-нибудь косяк повесить? Я никакого убийства не совершал! — буквально крикнул он, подскакивая и уперевшись ладонями в столешницу. — Сядьте! — рявкнул Артур. — У меня на этот счёт есть другие сведения! Отец Вашей жены. Ваш тесть, Степан Вербицкий, который не так давно умер, или, правильнее сказать, умер, потому что вы отдали приказ? — следователь склонил голову на бок, наблюдая за Косачем. — Или Наталия Александровна Червинская, которая погибла в автокатастрофе. Она ехала на автомобиле своего мужа, у которого, как мы выяснили, были перерезаны тормоза. И сделали это тоже по вашему указанию. Чем Вам помешала молодая женщина и немощный старик? — Все Ваши слова — пустой звук. У Вас нет ни единого доказательства, — Алексей сложил руки на груди, смотря на Артура с презрением. — Хотите доказательств? — усмехнулся следователь, закрывая папку. — Я Вам их предоставлю. А пока возвращайтесь в свои хоромы и подумайте, как Вы будете жить за решёткой. Тюрьма — не воля. Там Ваши желания не будут выполнять по первому зову. Сержант! Сержант увёл Косача, а Артур набрал номер телефона и, дождавшись, пока на том конце поднимут трубку, произнёс: — Здравствуйте. Это следователь. Мы не могли бы с Вами встретиться завтра утром? — … — Отлично. До встречи. Мужчина положил телефон в карман и вышел из допросной. Завтра его ждал очередной тяжёлый день.***
Григорий тихо вошёл в палату Катерины и, закрыв окно, в которое светила полная луна, сел на стул, глядя в бледное лицо. Катерина спала, повернув голову на бок. Пушистые ресницы едва трепетали от спокойного дыхания. Григорий поправил волосы, которые рассыпались по подушке и, не удержавшись, поцеловал Китти в щеку. Женщина что-то пробормотала и повернулась на бок. Червинский укрыл ее одеялом и сел обратно. Мужчина не знал, что для них обоих принесёт завтрашний день, но твёрдо знал одно: он больше никогда не позволит ей страдать.