***
Он то поправлял галстук, то букет, то машинку, которая была упакована в большую коробку, но волнение никуда не исчезало. Наоборот, его становилось только больше. Александр Васильевич, который сидел в гостиной и читал газету, улыбнулся. — Успокойся, все будет хорошо. — Ну да, — как то неуверенно кивнул Дорошенко, сев на диван рядом с отцом, глядя, как Инна сервирует стол на четырёх персон. Звонок в дверь для него прозвучал как выстрел, заставляя подпрыгнуть на диване, и на на ногах, которые казались ватными, он поспешил в коридор. Инна тем временем уже открыла дверь, и в дом вошла женщина, которая держала за руку восьмилетнего мальчика. — Лена, — выдохнул Николя, увидев возлюбленную. — Здравствуй. Здравствуйте, молодой человек, — Дорошенко протянул руку для рукопожатия Николаю — младшему и замер. Мальчик посмотрел на мать, а потом вновь на Николая и произнёс: — Это правда, что Вы мой настоящий папа? Старший из мужчин, так же как и минуту назад его сын посмотрел на женщину, и, увидев в её глазах поддержку и любовь, несмело кивнул. Новость, которую не так давно ему сообщила Елена, перевернула его мир, тем самым расставив все по своим местам. У него есть сын. Сын, которого родила любимая женщина. Сначала он злился, что она скрыла от него этот факт, но потом, поставив себя на её место, понял, что выхода у неё другого не было. Болело сердце лишь из-за того, что все эти восемь лет его сын называл отцом совершенно чужого человека, но что было, то прошло. Его уже не изменить. Осталось смириться, что он и сделал. В конце концов, впереди у него длинная жизнь рядом с сыном и любимой женщиной. Елена тем временем сняла верхнюю одежду, оставаясь в темно-коричневом платье до колена. — Так это и есть мой внук? — прозвучал бодрый голос Александра Васильевича. Николя отошёл в сторону, предоставляя деда и внука друг другу. — Здравствуйте, молодой человек, — довольно официально поздоровался Александр Васильевич, вызывая смех у сына и Елены. — Меня зовут Александр Васильевич, но для тебя я просто дедушка. — У меня никогда не было дедушки, — ответил Коля, а Александр, почесав затылок, улыбнулся. — Значит будет. Пойдём, мы тебе столько интересного приготовили. Николай ушёл вперёд вместе с Александром, а Николя переглянулся с Еленой и произнёс: — Кажется, ему будет с дедом проще общий язык найти, чем со мной. — Не волнуйся, — Лена поцеловала мужчину. — Ты ему скажи, что ты детектив, и поверь мне, он от тебя до самого вечера не отстанет. Мужчина засмеялся и они, обнявшись, направились в гостиную, где Коля и Александр Васильевич распаковывали подарок.***
Катерина сидела в довольно тесном кабинете работницы органов опеки и ожидала, пока она закончит рассматривать документы и начнёт говорить. — Алевтина Геннадиевна, есть какиепто проблемы? — нарушила тишину Китти. Женщина вздохнула и, сняв очки, потерла глаза, которые болели от бесконечного сидения за компьютером. — Екатерина Степановна, я боюсь, что Вам может быть отказано в удочерении. — Как?! — Катя села поближе. — Подождите, почему? С бумагами что-то не так? — С бумагами все в порядке, — успокоила женщину Китти. — А вот Ваше прошлое бросает тень на Вашу репутацию. Да и тем более, Вы не замужем, а это ещё одна причина отказать Вам в удочерении. Понимаете, комиссия отдаёт предпочтение полным семьям. — Назовите сумму, — просто произнесла Катерина, чувствуя, как нервы начинают сдавать. Только ей начинало казаться, что все наладилось, и вот снова чёрная полоса. — Почему Вы все богатые думаете, что деньги Ваши все решить могут? — устало поинтересовалась женщина. — В этом случае деньги мало чем смогут помочь. Катерина до боли закусила губы, чувствуя, как слезы текут по щеках. Снова ничего не вышло. Она ничего не может. Ничего не умеет. Поднявшись, Катерина покинула кабинет, провожаемая сочувствующим взглядом.***
Галина была в ресторане, ожидая, пока муж закончит все дела, чтобы сразу же отправиться к матери. Панас отдал распоряжение старшему официанту и, одев пальто, вместе с Галиной направился из ресторана, имея при этом загадочный вид. Наталочка играла на заднем сидении с любимой куклой, пока её родители говорили о Кате. — О, Катерина, — промолвила Галина, принимая входящий от подруги. — Слушаю, Катерина. — … — Подожди, не плачь. Слышишь? — просила брюнетка, но в ответ слышались гудки. Панас остановил машину на обочине и обеспокоенно посмотрел на жену. — Что произошло? Что-то с Катей? Галя! — прикрикнул он. — Кате могут отказать в удочерении, — промолвила Галина, сжимая в руках телефон. — Господи, не успела она от Косача избавиться, так эта напасть. Куда ты звонишь? Но Пилипенко ничего не ответил, слушая моторные гудки в трубке.***
Лариса, Пётр, Пётр и Григорий обедали. Самый старший из Червинских сидел во главе стола с хмурым выражением лица, а вот его сын, который закончил обед и теперь пил сок, казался совершенно спокойным. — Григорий, зачем ты все это затеял? — не выдержав, спросил Пётр. Григорий поставил полупустой стакан сока на стол и посмотрел на Ларису. — Лариса, возьми Петьку, пойдите поиграйте. Рыжеволосая посмотрела на мужа, а потом взяла Петьку за руку и ушла с ним наверх. Григорий сложил руки перед собой и посмотрел на отца. Он понимал, что некоторые его недавнишние решения он может принять в штыки. Так и произошло. — Ты не так давно сам мне говорил, что за любовь нужно бороться. — Интересно, как тебе в борьбе за любовь может помочь то, что ты выкупил все конфискованное имущество Косача? — Пап, если ты думаешь, что я купил его себе на забаву, то ты ошибаешься. Ещё я хотел бы попросить отложить твоё возвращение за границу, — совершенно спокойно попросил брюнет, принимая телефонный звонок. — Слушаю, Панас — … — Хорошо. Слушай меня внимательно. Переходим к плану «Б»