Мне тебя обещало небо

      Переступив порог залы, Катерина зажмурилась от внезапно вспыхнувшего света. Открыв глаза, женщина увидела Григория, а также Петра, Павлину, Панаса, маленькую Наталочку, Петьку, маму Гали и ещё неизвестную для неё рыжеволосую женщину, которая была облачена в красное платье в пол. — Значит, это день рождения твоей матери? — едва слышно прошипела Китти, повернув голову в сторону подруги, которая тут же отошла к мужу.       Григорий улыбнулся, наблюдая за Екатериной, и крепче сжав в руке букет невесты, направился к ней. — Здравствуй, Китти, — произнес он, глядя на неё снизу вверх. Всё же Лариса была права. Это платье необычайно шло Вербицкой делая её более женственной, похожей на богиню. — Здравствуй, — ответила она, не зная, куда деть вмиг став холодными руки.       Они столько времени не виделись, а сейчас, стоя в зале её ресторана, она не знала, что ему сказать. Все слова казались нелепыми. Да и нуждался ли он в них? Определённо нет. Катя видела, что Григорий давно уже отпустил прошлое. Об этом ей говорили его глаза и взгляд, которым он на неё смотрел. Это был взгляд из прошлого. Далёкого, но прекрасного. Когда только зарождалась любовь. Когда ни она, ни он не знали, через что им придётся пройти, чтобы стать такими, какими они есть сейчас. Иллюзии, которые имели место быть в их жизнях, давно уже ушли, уступая свое место совсем другому. Тому, что так долго прятали в сердцах. Отчего так упорно пытались отречься, но не смогли. — Не ругай Галину, — сразу же попросил Червинский. — Это я попросил ее с Панасом и мне подыграть, ведь знал, что по-другому не получится.       Она покачала головой. Авантюристы. Только теперь из-за этой авантюры она чувствует себя неудобно, и теперь ей хочется бежать. — Они выполнили свою миссию, — Катя наконец посмотрела на него. — Я здесь. Что тебе нужно? — Что мне нужно? — переспросил он, а потом оглянулся на присутствующих.       Отец наблюдал за этой сценой со смесью недовольства и интереса. Лара наблюдала за всем с умилением, Павлина смахивала слезы, радуясь за то, что Катя нашла человека, который её поистине любит. Не за что-то, а вопреки. А вот Галина с Панасом переглядывались взглядами, в которых читалось: «Какая разница, что будет дальше? Все равно виноваты будем мы».       Мужчина кашлянул и, достав из внутреннего кармана пиджака маленькую коробочку, опустился на одно колено. Позади послышались женские восхищенные вздохи, а Пётр закатил глаза: вот тебе и истина, что любовь из мужчины дурака делает, а ведь он не верил до сегодняшнего дня. — Катя, выходи за меня замуж.       Катерина, не моргая, смотрела то на Григория, то на кольцо, чувствуя, как гости буквально замерли в ожидании ответа. — Гриш. Это… — Кать, я знаю все, что ты мне сейчас скажешь, но для меня это не имеет значения. Я все простил. Тебе все простил и уже давно! — Григ взял её руку, чуть сжимая. — Ты станешь моей женой?       Катя кивнула, чувствуя, как по щекам текут слезы. Григорий обнял её, а потом надел на палец кольцо. Женщина спрятала лицо на груди мужчины, слыша аплодисменты. Отняв лицо, Катерина увидела ещё одну женщину, которая была одета более строго и держала в руках папку. — Мы можем начинать?       Григорий кивнул и, взяв Катину руку в свою, сел с ней за стол регистрации. Работница ЗАГСа села напротив и, открыв папку, начала проводить церемонию. — Не верю, что я в этом участвую, — шепнул Пётр на ухо Ларе, пока представительница власти спрашивала у Григория, есть ли его желание взять Катю в жены искренним и добровольным. — Не ворчи, — прошептала Лариса, целуя мужа в щеку.       Церемония тем временем подошла к своему завершению, и гости принялись поздравлять новобрачных. Галина обняла подругу, а потом хитро поинтересовалась: — Теперь у тебя нет желания меня убить?       Катерина, смеясь, отрицательно покачала головой, крепко обнимая Пилипенко, ведь именно эта женщина была рядом с ней в самые трудные времена её жизни. — Поздравляю, Катя, — Панас поцеловал Червинскую в щеку, а потом пожал руку Григу, который стоял рядом с женой. — Сынок, — Пётр вместе с Ларой подошёл к супругам. — Мои поздравления. Екатерина Степановна, — он поцеловал женскую руку. — Живите долго и счастливо. — Благодарю, — Катя едва улыбнулась, принимая поздравление Павлины Андреевны. — Катерина, девочка, будь счастлива, — женщина обняла Катю, продолжая вытирать слезы. — Григорий Петрович, спасибо Вам за все, что вы делаете.       Катерина удивлённо посмотрела на супруга, пытаясь понять, о чем говорит Павлина, но тот лишь загадочно улыбнулся, целуя её в висок и поправляя непослушный завиток возле уха. Подойдя к столу, который был уставлен теми самим блюдами, которые для банкета выбирала сама Катерина, Григорий протянул возлюбленной бокал с шампанским, а потом, обняв за талию, слушал тосты, которые сегодня звучали в их честь. Посреди веселья Григорий что-то тихо прошептал Кате на ухо и повёл за собой. Лариса улыбнулась уголками губ, глядя, как они вместе покидают зал.       Выйдя из ресторана и заметив, как швейцар прячет глаза от хозяйки, Катерина и сама почувствовала себя неловко. Разве можно быть настолько счастливой? Разве счастья — это не сказка? Ведь именно так она считала долгие пять лет. У Косача счастье имело другой облик. Да и любил он какой-то своей, непонятной для Китти любовью, которая зародилась благодаря мести, но сбросить из себя тень мести любовь Алексея так и не смогла. Любовь шла с ней рука об руку и привела к смертям и тюремному заключению. — Кать, что с тобой? — они остались около автомобиля, и Григорий удивленно посмотрел на женщину, которая витала в своих мыслях. — Ничего, — она поежилась от холода, который прошёлся по спине. — Страшно. Вдруг это все мне снится?       Он подошёл к ней ближе и, приподняв за подбородок, поцеловал, вкладывая в поцелуй всю любовь, которая была в его сердце все это время. — Если это сон, то он самый лучший. Пусть он никогда не закончится. Поехали, — он открыл дверь авто. — Куда? — Катя сощурила глаза, которые искрились счастьем. — Потом узнаешь, — загадочно протянул он. — Садись.       Катерина поцеловала мужа и села в автомобиль. С ним она согласна была ехать куда угодно, ведь любила всем сердцем его одного всегда.

***

— Ты знаешь, а не плохая свадьба получилась, — изрёк Пётр Иванович, стоя перед зеркалом в собственной спальне и снимая галстук. — Неужели? — Лариса, которая, уложив Петьку, решила перед сном почитать журнал, удивленно вздернула брови. — Почему же ты бурчал всю свадьбу? То тебе не так, это тебе не то. — Просто эта Катя. — Червинский сел на край постели, продолжая расстегивать рубашку. — Вернее её покойный отец. Сомневаюсь, что после того, что было в прошлом, она сможет для меня стать невесткой. Эта Китти совсем не такая, как Натали. По ней видно, что она дочь Вербицкого, а брак с Косачем её только закалил. Бог знает, что от неё можно ожидать.       Лариса прыснула со смеху, обнимая мужа за шею и скользя ладошками по его груди. — Петь, но это уже смешно. Неужели ты думаешь, что она действительно будет тебе мстить за дела давно минувших дней. Бред, — она тряхнула головой. — Да, я не знакома с ней близко, но единственное, что я сегодня увидела точно, это то, что она не может жить без твоего сына. — А Петька? — Пётр положил свои руки поверх рук жены. — Думаешь, она сможет заменить ему мать? — Уверена, — прошептала Лара, повалив мужа на кровать.

***

      Домик остался таким же, как и был в тот день, когда они впервые сюда приехали, разве что охотничьих трофеев стало больше. Катерина прошлась туда сюда, улыбаясь своим воспоминаниям. — Здесь почти ничего не изменилось, — тихо заметила она, садясь на подлокотник кресла и скользя взглядом по домику. — Кажется, что время здесь застыло. — Может быть, — согласился Григ, сняв пиджак и закатав рукава рубашки. — Я здесь был последний раз с тобой. Потом больше не приезжал сюда, — он открыл бутылку шампанского, которая стояла на столе, и разлил напиток по фужерам, а потом протянул один Китти, которая сняла пальто, которое было наброшено на её плечи. — Почему? — поинтересовалась она, принимая фужер и делая глоток. — Смысла не было. Этот домик помнит наш самый счастливый день вместе, а без тебя эти воспоминания приносили лишь боль, — он замолчал, а потом поставил фужер на столик и протянул жене папку. — Что это? — удивилась Червинская, открывая папку. — Это мой свадебный подарок. Земля, на которой совсем скоро зальют фундамент для нового детского дома, где Павлина Андреевна, я надеюсь, будет директором.       Катерина неверяще смотрела то на документы в своих руках, то на Григория. — Это ещё не все, — он достал из кармана пиджака связку ключей, которые вложил в женскую ладонь. — Ключи от дома. Я выкупил кое какое имущество твоего бывшего. Дом теперь твой.       Катерина бросила ключи на стол, глядя на них, как на какую-то гадость. — Не нужно, Григорий, — она поднялась и, подойдя, обвила его шею руками. — В том доме я ничего хорошего не видела. Он мне не нужен. Давай мы его продадим, а деньги вложим в строительство детского дома или отдадим на благотворительность. Но возвращаться туда я не хочу. — Хорошо, родная, — мужчина провел рукой по женской щеке, а потом заскользил по ней губами. — Как пожелаешь, — прошептал он, принимая поцелуем к её губам, вовлекая в поцелуй.       Червинская охотно ответила, обнимая его за плечи. Григорий ухмыльнулся сквозь поцелуй и подхватил её на руки, направился в спальню, а на небе зажигались новые звезды, чтобы освещать путь любви.

***

      Утро разбудило её ароматом кофе. Открыв глаза, женщина увидела Григория, который сидел на краю кровати, держа в руках чашку с ароматным напитком. — Доброе утро, — произнесла Катя, подложив ладони под щеку, глядя на мужа, который в свою очередь с любовью смотрел на неё. — Ты так рано встал? — Катя взглянула на часы, которые показывали семь утра. — Да, — он поднялся и, поставив чашку на столик, вернулся и принялся целовать её. Катя, прикрыв глаза, принимала все его ласки, но когда они внезапно прекратились, женщина распахнула глаза и, приняв сидячее положение, прижала к груди одеяло. — Нам нужно ехать, — сообщил он, ища свой мобильный телефон. — Куда? — не поняла Китти, нахмурившись. — Потом узнаешь! — загадочно ответил брюнет, выходя из спальни.       Катерина отбросила локон, который упал на лицо, и рухнула обратно на подушки. На её лице застыла счастливая улыбка. Кажется, она снова полюбила сюрпризы.

***

      Одев брючный костюм бежевого цвета и собрав волосы в высокий хвост, Катерина вышла из домика, вдыхая полной грудью свежий воздух. Григорий возле своего автомобиля говорил по телефону, и когда она подошла к нему, то мужчина быстро попрощался с собеседником. — Гриш, что-то произошло? — тревожно поинтересовалась она, видя, что муж от неё что-то скрывает.       Червинский отрицательно покачал головой, обнимая её за талию и целуя в уголок губ. — Ничего такого, о чем тебе бы стоило волноваться. Садись. Нужно ехать.       Катерина закусила губы, понимая, что её любимый что-то от неё скрывает. Женщина вздохнула и села в автомобиль. Вскоре домик остался позади, а их вновь поглотила жизнь города. Когда автомобиль Григория остановился около здания, которое очень давно нуждалось в ремонте, Катерина ещё больше запуталась. — Григорий Петрович, Вы вовремя, — навстречу Кате шёл адвокат, которого она знала с тех пор, как Григ хотел вытащить из тюрьмы её отца. — Екатерина Степановна, здравствуйте. Рад вас видеть.       Она лишь кивнула, переводя взгляд на мужа. — Гриш, что происходит? Куда мы приехали? — Катя оглянулась.       Григорий взял женщину за руку и сообщил. — Это дом малютки, куда из больницы перевели дочь Лидии Шефер. И мы приехали сюда, чтобы забрать Ладу домой, — совершенно спокойно произнёс он. — Что? — пролепетала Катя, не веря своим ушам. — Панас с Галей мне все рассказали. И о последнем желании Лидии, и о том, что тебе отказали в удочерении из-за того, что ты не замужем, а также из-за твоего прошлого. Вернее тени, которая была брошена на тебя из-за всех тех событий. Теперь всего этого нет. Мы можем удочерить эту малышку. Адвокат уже подготовил все документы. — Гриш, но ведь эта девочка — дочь человека, который убил твою жену, — тихо произнесла она, вызывая у мужчины удивленние. — Откуда ты знаешь? — Это совершенно не важно, — печально улыбнулась Китти. — Я смогла бы её принять, ведь кроме неё на тот момент у меня никого не было, но ты. Разве…       Григорий коснулся пальцем её губ. — Нет никаких разве, Катюш, эта девочка — всего лишь ребёнок, брошенный на произвол судьбы. А кровь, которая течёт в её жилах. Важно ведь не тот, кто родил, а тот, кто воспитал, — он усмехнулся, вспоминая Петра. Он ведь тоже не знал, чья кровь течёт в жилах мальчика, которого он полюбил, и которого считал родным. — Всё. Всё будет хорошо. Пойдём, — он крепко взял её за руку, и они вместе переступили порог заведения, где их ждала дочь.