Прошло два года
Два года, которые Катя с Григорием прожили рука об руку как супруги, женщина с уверенностью могла назвать самыми счастливыми, ведь именно так и было. Два года в её жизни было то, что все женщины называют женским счастьем. Они с Григорием открыли новый детский дом, где директором стала Павлина, Катерина занималась рестораном и детьми, любила мужа, который во всем и всегда с ней советовался, а также поддерживал. Дом Косача Катя и Григорий продали, а вырученные из него деньги вложили в строительство детского дома. Григорий, как и мечтал когда-то, открыл в Ольховске сеть отелей, тем самым привлекая новых партнёров в свой бизнес. Единственное, что омрачало покой Китти — отношения с пасынком. Пётр, которому совсем недавно исполнилось семь лет, к мачехе относился враждебно, стараясь при каждом удобном случае сделать ей шкоду. Однажды, перед ужином, на который Григорий и Катя должны были пойти вместе, мальчик вылил на приготовленное вечернее платье гуашь и сбежал. Катя, конечно же, ничего не рассказала мужу, но понимала, что больше так продолжаться не может. Заменить ребёнку настоящую мать она не может, но попытаться найти компромисс следует, ведь дальше может быть только хуже. Двухлетняя Лада с каждым днем становилась похожая на свою мать. Те же чёрные волосы, движения, улыбка, характер. Лишь глаза достались отцовское, в глубине которых время от времени видела свое собственное прошлое, которое было связано с настоящими родителями этой девочки, которая называла мамой её, заставляя забыть те мелкие горести, которые все же присутствовали в её жизни. Екатерину беспокоило то, что она никак не может забеременеть. Екатерина видела, как Григорий хоть ничего не говорит, но тоже переживает по этому поводу. Единственная, с кем Катерина могла поговорить на эту тему, была верная Галина, которая совсем недавно родила вторую дочь Ингу, крестной которой стала Катя. В это утро Катя приехала в гости к супругам Пилипенко, которые теперь жили в большом доме с огромным садом, где любила играть Наталочка, а Галина любила наблюдать за дочерью, сидя в беседке, которая была спрятана в тени яблонь, и качая на руках дочь. — А вот и чай, — Галина вошла в беседку, одетая в оранжевый сарафан до колена, с подносом в руках, на котором стояли две чашки чая, а также корзинка с конфетами и печеньем. — Как Вы тут? — Уснула, — шёпотом ответила Катерина, которая качала на руках младенца. — Галь, какая она у тебя хорошая, — Червинская улыбнулась, глядя на спящую Ингу, которая была словно ангелок. — Поверь мне, ангелок она у меня может быть только спящей, — брюнетка забрала девочку и переложила её в коляску, прикрыв одеяльцем, а потом села за стол. — Ну, а у тебя как дела? Женщина повела плечами, держа в руке изящную чашку с замысловатым орнаментом. — Ничего. Столько попыток и ничего. Знаешь, а так хотелось ребёнка. Ребёнка от любимого человека, — в женских глазах застыли слезы. Галина взяла подругу за руку и сжала её. — Кать, ты так говоришь, будто бы уже все. Ты ещё молодая. У Вас с Григорием ещё вся жизнь впереди. Катерина улыбнулась, глядя, как Наталочка качает Ладу на качелях. — Я люблю Петра и Ладу тоже, но, — она запнулась. — Кать, может тебе обратится к доктору, — осторожно, чтобы не обидеть подругу, произнесла Пилипенко. — Обратилась уже, — печально ответила Червинская. — Жду результатов. Григорий об этом ничего не знает. Не стала его беспокоить. Я вижу, как ему нелегко. Ещё и отношения с Петькой никак не наладятся. Два года бьюсь словно горохом об стену. — Режим холодной войны продолжается? — Галя взяла печенье и откусила кусочек. — Скорее игнорированья. Если Григория нет рядом, то он делает все, что ему вздумается. Меня для него не существует. — Всё наладится, — Галя начала качать коляску, в которой заворочалась Инга. — Ему нужно время. — Время, — повторила Катерина, а у Галины позвонил телефон. — Слушаю, — ответила брюнетка, а потом протянула телефон подруге. — Это тебя. Григорий. Катерина удивлённо посмотрела на подругу и взяла трубку. — Слушаю, Григ. Наблюдая за тем, как на лице подруги меняются эмоции, Галина поняла, что все же что-то произошло. — Григорий пришлёт за нами машину. Ничего толком не сказал, но его голос мне не понравился, — сообщила Китти, поднявшись из-за стола и направившись к дочери, которая, увидев её сразу же бросилась ей навстречу. Взяв Ладу на руки, Катерина помахала рукой Гале и направилась к выходу из сада, наполненная дурными предчувствиями.***
Приехав в офис Червинского, Катерина с Ладой увидели Петьку, который сидел на диване в приёмной и болтал ногами. Рядом с ним стоял его рюкзак. Лада, увидев брата, бросилась к нему. Катерина улыбнулась. Хоть Пётр не испытывал теплые отношения к ней, но в Ладе мальчик души не чаял, да и сама девочка всегда ходила за братом хвостиком. Глядя на детей, которые сидели на диване, Катерина подошла к секретарше, которая что-то печатала на компьютере. — Женя, Григорий Петрович на месте? Женя приветливо улыбнулась жене шефа и произнесла: — Да. У него сейчас совещание, но оно скоро завершится. В подтверждение слов секретарши двери кабинета Григория открылись, и оттуда вышел адвокат, которого Катя в последний раз видела два года назад. — Здравствуйте, Екатерина Степановна, — поздоровался он. — Рад Вас видеть. Катерина кивнула, глядя на мужа, который стоял на пороге кабинета, держа на руках дочь, и что-то говорил сыну. Обменявшись с супругом взглядами, Катерина вошла в кабинет. Григорий что-то сказал Евгении и вернулся в кабинет, но уже без детей. — Григорий, что случилось? — Катя, которая сидела в кресле, повернулась в полоборота к мужу. — Зачем ты за нами машину прислал? Григорий сел на подлокотник кресла и положил руки жене на плечи, вдыхая аромат её любимых духов. — Так нужно, Кать. Послушай, в ближайшее время Вы с Ладой и Петей поедете за границу к моему отцу. — Что? — нахмурилась женщина. — Зачем это? Григорий, что произошло? Не нужно от меня скрывать правду. Червинский вздохнул, а потом поднялся и, обойдя стол, сел на свое место, пристально глядя на жену. Даже не верилось, что с момента их свадьбы прошло уже два года. Они были прожиты в счастье, любви, уважении. С каждым днем мужчина понимал, что любит её все больше и больше. Иногда он даже задавался вопросом: можно ли настолько любить, и сам же на него отвечал: можно. Брак с Катей не был похож на брак с Дорошенко. В браке с Натали был лишь расчёт, но в браке с Катей была лишь одна любовь. Он любил её и боялся потерять, а с сегодняшнего дня эта боязнь лишь усилилась. — Кать, адвокат приходил, — медленно произнёс он, а затем продолжил: — Косач из тюрьмы сбежал. — Что? — потрясённо произнесла она, чувствуя, как ей становится дурно. — Как сбежал? — Не знаю. Мне сегодня об этом адвокат сообщил, и я был потрясён не меньше твоего. Катерина, я не знаю, на что он способен после двух лет на зоне. Жизнь двоих человек он уже забрал, пусть и чужими руками. Рисковать тобой и детьми я не могу и не хочу! Пожалуйста, послушайся меня и уезжай! Пока его не найдут и снова не упрячут в тюрьму, побудешь с Петей и Ладой там. Катерина отрицательно покачала головой. — Я никуда не поеду. Если хочешь, отправь детей к отцу, — предложила она. — Но я никуда не поеду. Ты сам говоришь, что он забрал жизнь двоих. Я не оставлю тебя. Григорий усмехнулся, садясь обратно на подлокотник и целуя жену в волосы. — Хочешь, чтобы я каждый день волновался за тебя? — А ты думаешь, что если я уеду, а ты останешься здесь, то я буду волноваться меньше? — женщина взяла мужа за руку. — Ничего, мы справимся. — Конечно же справимся. Поехали домой. Ну её, эту работу. Хочу с семьёй побыть, — как-то устало проговорил мужчина. Катерина кивнула, а потом поднялась и поцеловала мужчину, понимая, что он рядом и ей нечего бояться.***
Место, в котором он находился вот уже четвертый день, было ещё хуже камеры, в которой он провел два года и в которой только то и делал, что мечтал о свободе, а также о месте. Кровавой мести тем, благодаря кому он оказался в тюрьме, а они в то время жили, припеваючи на свободе, купаясь в счастье и в богатстве. Мужчина сделал глоток чёрного чаю без сахара, глядя на фото, которые были разбросаны по деревянному столу, который почти иструх. Счастливая стерва, которая даже не подозревает, что всему скоро придёт конец. Услышав скрип двери, мужчина подскочил, но, увидев вошедшего, облегчённо выдохнул, садясь обратно. — Не бойся. Свои, — прокаркал старик в оборванной одежде. Его лицо было в морщинах, седые волосы немытые и нестриженные доставали до плеч, а выцветшие от времени глаза таили в себе боль и ненависть. Он бросил на стол пакет с продуктами, на который младший из них тут же накинулся. — Как обстоят наши дела? — с набитым ртом спросил Алексей, глядя на мужика, который сел напротив и теперь ломал хлеб. — Я сегодня встречался со своими другом. Скоро будешь иметь паспорт и новую жизнь. — Как скоро? — поинтересовался Алексей. — Мне надоело здесь! — Ты условия свои здесь не ставь, иначе я забуду о нашем уговоре и быстро доложу, куда надо. А куда тебя после этого упрячут, догадайся сам. Не дурак! Старик ушёл, а Алексей сжал руки в кулаки и ударил по поверхности стола. Ничего, он ещё немного потерпит, а потом. Потом все будет по его правилам.***
Григорий, уложив детей спать, вернулся в спальню, которая была пустой. Из ванной слышался звук льющейся воды, поэтому мужчина понял, что Катя находится там. Сев на кровать, мужчина включил бра и прислонился к спинке, думая над тем, что произошло сегодня днем. Косач сбежал из тюрьмы. Такое могло случиться только в кошмарном сне, который сейчас сбывался на яву. Григорий знал, что теперь, несмотря на то, что Косач объявлен в розыск и его ищут, от этого мужчины исходила большая опасность для его семьи. За свою жизнь мужчина почему то не ощущал страха. Боялся за жену и детей. За Ладу, за Петра. Несмотря на то, что эта маленькая девочка не была ему родной по крови, он очень сильно её любил и считал своей дочерью. Мужчина поднялся и подошёл к окну, которое выходило в сад, который сейчас был освещен фонариками. Сквозь открытое окно в комнату проникал аромат розы, которую Катя посадила сама, как только стала хозяйкой этого дома. Как только стала Червинской. Григорий переживал, как Катя будет жить в этом доме, где он раньше жил с Натали, но все удалилось как-то незаметно. Они даже не говорили на эту тему. Сначала появился маленький ребёнок, и привычный уклад дома рухнул. А для них всех началась жизнь с чистого листа. Катерина тогда целый год сидела дома, чтобы ухаживать за Ладой, и на просьбы Грига нанять няню, отвечала отказом, говоря, что все будет делать сама. На счастье обеих, маленькая Лада почти не задавала хлопот своим родителям и росла, как говорила Катя, не по дням, а по часам. Потом был первый зуб, первое слово, которое до слез растрогало Катю, первый шаг и даже первая шишка. Всё это было частью новой жизни, которую он не мог отдать прошлому. Мужские мысли прервал звук смс, которое пришло на телефон Кати. Скосив взгляд на закрытую дверь ванной, брюнет взял телефон, и именно в этот момент из ванной вышла Катерина, вытирая волосы полотенцем. Мужчина, который успел прочитать смс, стоял возле окна, держа в руках мобильный, и вопросительно смотрел на жену. — Катя, что это? Смс о том, что пришли твои анализы, и чтобы ты завтра приехала в больницу. Ты заболела? Катерина закусила губу, понимая, что теперь удержать в тайне её посещение доктора вряд-ли удастся, а врать ему она не хотела. — Я не заболела. Успокойся, — она положила полотенце на кресло и, подойдя к зеркалу, начала расчесывать мокрые после душа волосы. Григорий так и продолжил стоять с её сотовым в руке. — Если ты не заболела, то зачем тебе в больницу? О каких анализах идёт речь? Посмотрев на мужа в отражении зеркала, женщина вздохнула и, положив расчёску на место, повернулась к нему спиной. — Это анализы из женской консультации, — рассказала она, а Григ на мгновение замер, осмысливая то, что она сказала, а потом подошёл и, обняв за талию, поцеловал в шею. — Ты беременна? Катерина увидела его глаза, полные надежды, и отрицательно покачала головой. Повернувшись и взяв его лицо в свои ладони, женщина прошептала, словно просила прощения: — Я так виновата перед тобой. Мы женаты с тобой вот уже два года, а у нас до сих пор нет детей, и я подумала, может со мной что-то, — дальнейшие слова утонули в поцелуе, который длился несколько мгновений. Оторвавшись от губ жены, мужчина провел по её мокрым волосам ладонью и буквально приказал: — Даже думать о таком не смей. Ты самая лучшая на свете жена и мать. Кому и стоит себя подозревать, так это мне. Катерина удивлённо распахнула глаза, а Григорий как-то криво ухмыльнулся. Взяв её за руку и усадив на кровать, мужчина произнёс: — У нас с Натали отношения с самого начала были чистой воды прибылью. Поженились только потому, что так было выгодно для бизнеса. Для моего отца. Он буквально грезил объединить две корпорации и сотворить одну большую империю Червинских. Когда я женился на дочери Дорошенко, ему это удалось. Натали обрела дом, новую фамилию и меня, который изменял ей направо и налево. Я не очень старался скрывать свои интрижки на стороне, да и она обо всем догадывалась, а если и нет, то добрые люди и пресса ей обо всем доносили. Так мы и жили несколько лет. Натали смирилась со своей участью, но где-то глубоко у душе продолжала меня любить, хотя, как можно любить человека, который тебе изменяет и даже не пытается этого скрыть, я не понимал. Потом её идеей фикс стал ребёнок, но у нас ничего не получалось. Она бегала по больницам, по доктора. Я как раз тогда встретил тебя, и все пошло по наклонной. Развод, угрозы. Её начали шантажировать одними фотографиями, мне тогда не удалось выяснить, кто их прислал. Ты собиралась замуж за Косача. А Наташа пришла мне и заявила, что она ждёт ребёнка, но не от меня, а от другого человека. Она мне изменила, — мужчина опустился рядом с Катей, и та взяла его за руку. — То есть, ты не отец Петра? — осторожно спросила Китти. Григорий отрицательно покачал головой. — Нет. Натали тогда так и не сказала, с кем она мне изменила, но я считаю его своим сыном, отец — своим внуком. Кать, проблема может быть совсем не в тебе, а во мне, — глядя ей прямо в глаза, произнёс мужчина. Катерина ничего не ответила, обняв мужа. Она была поражённая историей.