***
Лада отложила телефон в сторону и сделала глоток чая. Часы показывали полдевятого утра, а дом уже был пуст. Григорий и Пётр уехали в офис, Лариса с Левой уехали в торговый центр, а Орыся отправилась за покупками. — Доброе утро, — поприветствовала Лада брата, который, зевая, спускался по лестнице. — Не поняла, а почему это ты до сих пор дома? — У меня к тебе тот же вопрос, — отбил удар парень, садясь напротив сёстры. — Ты что же, к Загорскому вчера не поехала? — Как будто Загорскому сейчас до меня, — буркнула брюнетка. — Он сейчас занят поисками информации о Суслове. А ты вчера поздно вернулся, — усмехнулась Лада. — Наверное, меню очень сложно составлять. Пётр почесал затылок, вспоминая Дарью. — Меню я составил. Ты будешь проверять? — подколол он сестру. — Поверю тебе на слово, — усмехнулась девушка, поднявшись из-за стола. — Ладно, мне уже пора. — А ты сейчас куда? — повернувшись, поинтересовался Петр. — Сначала в контору. Новое дело нужно изучить, а потом — в торговый центр. Нужно подарки купить. — Подарки? Отцу? — Самый главный подарок для отца уже почти готов, — с улыбкой ответила Лада. — До вечера. Лада ушла, оставив брата в раздумиях.***
Пётр Иванович с документами в руках спешил в кабинет сына. Документы, которые он просил Григория пересмотреть и подписать, до сих пор были не подписаны, а сроки горели. — Григорий на месте? — поинтересовался мужчина у секретарши, сняв очки. — У Григория Петровича сейчас посетитель, — рассказала девушка. — Посетитель, — повторил Пётр, а потом постучал в дверь кабинета. Услышав «войди», Червинский толкнул дверь и вошёл внутрь. — Григорий, я просил тебя разобраться с этими документами ещё два дня назад, — произнес мужчина, не отрывая глаз от бумаг. — Папа, прости, конечно, но ты же сам знаешь, что в последнее время было не до того, — ответил Григорий. Пётр поднял голову и застыл, увидев человека, который сидел в кресле напротив Григория. Николай Дорошенко, опираясь на трость, поднялся и протянул руку Петру. — Здравствуйте, Пётр Иванович, — поздоровался мужчина. Пётр посмотрел на сына, пытаясь понять, что происходит и что здесь делает Дорошенко, а потом пожал протянутую руку. — Здравствуй, Николай. — Не рады меня видеть? — догадался Николай, увидев лицо старшего Червинского. — Скажем так, не ожидал, — ответил Пётр, опускаясь на диван. — Отец, я пригласил Николая, чтобы попросить о помощи, — рассказал Григорий. — Я даже догадываюсь, о какой именно помощи ты хочешь попросить, — ответил Пётр. — Ты, как я вижу, не отступишь. Григорий отрицательно покачал головой. — Пётр Иванович, Суслов не настолько порядочный человек, как может показаться на первый взгляд, поверьте мне. За годы работы я в этом очень хорошо убедился. Вы не единственные, кому этот человек успел навредить. — Если, как Вы говорите, Николай Александрович, у этого человека так много грехов, то почему он до сих пор на свободе? — язвительно поинтересовался Петр. — Пётр Иванович, Вы и сами очень хорошо знаете ответ на этот вопрос. Деньги. Все и всегда решают деньги, — спокойно ответил Дорошенко. — Деньги всему голова, — произнес мужчина. — Так может быть ты, Григорий, отступишь, пока не поздно? — Папа, хватит уже! — Григорий едва не ударил кулаком по столу. — Если ты меня ровняешь к тем, кто поджал хвост из-за могущества Суслова, то ты делаешь ошибку! — Григорий, я тебя ни к кому не ровняю, — возразил Пётр Иванович, вскочив на ноги. — Я просто помню, чём закончилось твое соперничество с человеком, который до Суслова занимал пост мэра. Этот человек забрал у тебя жену. Твое геройство тогда стояло тебе жены, а твоим детям — матери. А если и в этот раз ты тоже потеряешь? Ты к этому готов? Григорий не успел ничего ответить, потому что Пётр ушел, напоследок хлопнув дверью.***
Тереза поставила на стол две чашечки кофе и ушла. Адам сделал глоток и пристально посмотрел на Стефана, который сидел задумавшись. — Как дела на родине? Стефан повёл плечами. Родина. Когда-то там была его жизнь, или это только ему казалось? Сейчас же все, когда-то такое родное и близкое, казалось чужим, потерянным. Как и он для самого себя. Со смертью матери единственная нить оборвалась. — Все кажется чужим, — ответил Стефан, опустившись в кресло напротив отца. — Дом, где мы раньше жили, теперь принадлежит другим людям. После смерти матери и отчима его продали. Теперь там царит счастье. — А что касается фитнес-клуба? — Господин Суслов обманул. Земля, которая по документам идёт под строительство фитнес-центра, на самом деле там стоял детский дом, — рассказал Яблоневский. — Стоял? — не понял Адам. — Он сгорел несколько дней назад. Суслов ловко все провернул. — И что ты теперь намерен делать? — Вы прекрасно знаете истинную причину моего возвращения, но с этой землёй не все чисто, и я разберусь с этим, — пообещал Стефан. — А теперь, с Вашего позволения, я пойду к себе.***
Ирина проверила документы, билет и спрятала все это в сумку, а потом взялась за сборы чемодана. Именно за этим занятием её застала Катерина. После того неприятного разговора, который состоялся в этой же комнате, мать и дочь обходили стороной тему поездки Ирины, а также самого Григория. Девушка положила в чемодан кофейную блузку, потом вернула плечико обратно в шкаф, а потом достала из ящика комода фотоальбом, положила его наверх вещей и закрыла чемодан. — Ирина, ты до сих пор на меня злишься? — тихо поинтересовалась Катя, глядя на Ирину. — Нет, я просто все время пытаюсь тебя понять и не могу, — созналась девушка, присаживаясь рядом с матерью. — Не знаю, может быть тебе нужно время, чтобы ты осознала, что ты теперь свободная, но я не готова ждать. Я всю жизнь называла совершенно чужого человека отцом, но теперь единственное мое желание — назвать так того, кого я никогда не видела. И я прошу меня понять, — Ирина поднялась. — Ира, — позвала дочь Катерина. — Мне очень страшно. Я боюсь будущего. Я боюсь, что окажусь больше ему не нужна. Он столько лет жил без меня. А если у него уже другая женщина? Если я своим возвращением только все разрушу? — охрипшим голосом произнесла Катерина. — Мам, а если все наоборот? Если отец все эти годы ждёт только тебя? Катерина ничего не ответила и протянула Ирине белый конверт. — Пожалуйста, передай это Григорию, — попросила она. Ирина сжала в руке конверт, а потом обняла маму, которая плакала, пытаясь отпустить прошлое.